Армейская мозаика. Архив. 1978 год

Станислав Степанович Чернецкий

Служба у каждого была своя и армия своя. Но служили мы честно, хоть и трудно. Уже на обратном пути зашел у нас с парнями разговор – что для нас была армия? Два молодых потерянных года, как на зоне за колючкой? Или что-то дала?

Часть

Лучше бы мы сюда не приезжали!!!

Километр на два огороженного колючей проволокой пространства. Со стороны дороги бетонный забор с колючкой по верху. Как выяснилось, в радиусе 9 км ничего жилого нет. Полный аналог зоны. На территории: два двухэтажных дома для офицеров, двухэтажная казарма, кочегарка, одноэтажные склады, гараж и учебка (учебный взвод), маленькая насосная, малюсенький магазин. Конечно, присутствовал плац, надо же где-то отрабатывать строевой шаг, петь строевые песни и производить построения. Это здесь, при въезде, на маленьком пятачке. В полукилометре большая дизельная и караулка, ещё через пятьсот метров сердце части — техническое здание с, торчащей на 350 метров вверх, иглой мачты.

Всё это мы разузнали и рассмотрели потом, а сейчас нас завезли в здание учебки. Маленькое одноэтажное здание, наверное, не было рассчитано на 40 рыл, потому что стояло 18 кроватей в один этаж. Это быстро исправили, поставив второй этаж.

Всё, началась служба, и это на два года!!!

А ещё, в первый же день, выяснилось, что никаких увольнительных здесь не бывает и отпусков тоже, кроме смерти родных, и то не всегда. Говорю — не всегда, потому что, потом уже, был случай, когда у молдованина, рядового нашей части, умерла мать, а его на похороны не пустили. Потому что до Молдовы ему, поездом, нужно было добираться суток 10—12, да там 5, и обратно, и того месяц, а на такое «мы пойтить не можем».

То есть, два года за колючей проволокой. Единственное, что осталось — это право переписки, но это, даже у зеков, не отнимают.

Здравствуй, зона!!!

Без всякого суда, адвокатов и обвинения, сразу приговор, приведенный в исполнение. И даже обжаловать приговор не куда — нет такой инстанции.

Но человек ко всему привыкает и старается искать хорошее, в самом плохом. Наверное, когда-нибудь, и мы привыкнем и смиримся.

И, первое и второе хорошее, мы нашли на второй день, когда нас повели на завтрак. Столовая находилась в казарме, где размещалась рота. И служивые очень обрадовались пополнению, которое, как им казалось, можно гнобить. Так и говорили: «Жаль, что вы не в роте, давно бы туалеты драили». Это был первый плюс. Жили мы отдельно, курс молодого бойца проходили отдельно, в роте только ели. Вторым хорошим было питание. Часть относилась к ВВС (военно-воздушные силы) и снабжение было по нормам авиации, а это, по сравнению пехотой, «две большие разницы». У пехоты сливочное масло давали раз в неделю в выходные, у нас каждый день; мясные блюда у них по праздникам, у нас каждые выходные. Кроме того, в нашей части было очень много офицеров и, в основном молодых, которые питались в офицерской столовой, а готовили всё на одной кухне. Только у офицеров были другие блюда на второе, а остальное, как и у рядового состава. Поэтому сказать, что нас кормили баландой, будет не правдой. И повара были вольнонаемные — жены тех же офицеров, которым в части делать совсем нечего. А так и сами заняты, и деньги какие-то, и своих же офицеров кормят. Готовили они хорошо.

Прошел месяц, и привели нас к присяге. Ритуал проходил достаточно торжественно, как можно в этих условиях. Конечно, не так как в городе, где могут прийти родственники, друзья, девушки, а потом идти в увольнение. Но все ж таки: и торжественное построение всей части, и гимн играл, и клятву зачитывали. И надо сказать, было это, почему-то, волнительно. А после присяги ты уже боец и тебя можно наказать за любую воинскую провинность.

И пошли служивые будни в учебке.

Санкт-Петербург сентябрь 2015г

Ура, ЭСО.

Если первый месяц была подготовка к присяге: зубрили наизусть текст присяги, изучали Уставы, различные воинские положения и т.д., то после присяги, пришло время распределять нас, новобранцев, по службам для прохождения обучения на месте дальнейшей службы.

Часть была радиотехническая и оборудование сложное, к тому же, в основном, секретное. Допускались к нему офицеры, солдаты были только операторами и обслуживающим, не секретное оборудование, персоналом. Поэтому в части было много офицеров, в основном «годичников», т.е. служили они один год после окончания полувоенных радиотехнических училищ в звании младших лейтенантов. И были они нашими ровестниками по 19—20лет. Если рядового состава в части было 120 человек, то офицеров человек 70. Короче, куда ни плюнь, обязательно в офицера попадешь. Рядовой состав в основном охрана, котельная, насосная и небольшая часть специалисты: дизельщики, антенщики, электрики. Понятно, что желающих в любую погоду стоять на посту, ходить, как говорится «на ремень» (караул), было не много, а людей в охрану нужно много. Поэтому основную часть новобранцев распределили во взвод охраны, куда попал и я.

Вся наша норильская банда попала в специалисты, кроме меня: Пиля и Ивча (Серега Ивченко) в дизелисты, Моська и Валыч в антенщики, и только я на «ремень».

Во-первых, мне стало обидно — электрика 4 разряда, который на гражданке обслуживал сложные грузоподъемные краны и окончил перед призывом первый курс института по специальности «электроснабжение промпредприятий», в охрану, а деревенского электрика, который только «когти» (приспособления для лазания по столбам) знает, в электрики?!!!

Во-вторых, никак меня не грела перспектива сутки через двое ходить в караул, топтаться по 2 часа на посту, а в перерывах ходить в наряды по роте или кухне.

Я понял, что свою судьбу надо брать в свои же руки, иначе трындец и позор.

Был в части главный инженер, майор, который отвечал за всю техническую часть станции, и именно он набирал специалистов. Почему он меня пропустил, как специалиста, не понятно, потому что 4 разряд электрика в 19 лет — это круто, да еще и курс института. Как он сам потом сказал, пропустил за суетой.

Ну, а сейчас, я решил идти к нему, чтобы представить себя в наилучшем свете. Не знаю для чего, наверное, как раз для такого случая, я взял с собой из дома схему электроснабжения одного из кранов, которые обслуживал на гражданке. Это такая приличная «портянка», где разрисованы все электрические цепи. Схема достаточно сложная и, с первого взгляда, совершенно не понятная. Вот эту схему я и выложил перед майором, с комментарием, что вот такие краны, и ещё более сложные, я ремонтировал. Глядя на реакцию гл. инженера, я увидел, что ни черта он в ней не понимает. Но, на то он гл. инж. и майор, чтобы сделать вид, что ему всё понятно, и он хочет проверить меня, как я разбираюсь. Я ему подробненько 10 минут рассказывал, где какие цепи, как они работают, какие могут быть неисправности, состав оборудования и т. д. Он был впечатлен: определил меня в электрики, а схему оставил себе. Потом, этой схемой тестировал приходящих на службу лейтенантов. Меня майор зауважал на всю службу, и, потом, это спасло меня от «дисбата» (дисциплинарного батальона — зона для военнослужащих).

Конец ознакомительного фрагмента.