Телохранитель для убийцы

Софья Эл, 2020

Когда спасаешь чью-то жизнь, мир отвечает тем же. Кажется, целую вечность назад я держала в руках оружие. Сейчас все больше сковородки да бургеры на моей не самой крутой работе. Обычная размеренная жизнь. Пока женщина, которую я ненавидела, не потребовала от меня старый долг. В обмен за мою спасенную некогда жизнь спасти жизнь её сына. Сына моего любимого мужчины. Теперь их сын – мой. Спустя годы на мальчика открыли охоту. Но никто из них не знает, что я жива. Содержит нецензурную брань.

Глава 1

Москва, 2020 год

Найти свои вещи, не зажигая света, в незнакомом пространстве гостиничного номера оказалось просто. Типовая обстановка для люкса. Похоже, все они делались под копирку. Конечно, не президентский номер, но могли и проявить фантазию. Стороннему взгляду, быть может, и покажется, что каждый интерьер уникален. Ровно до тех пор, пока с закрытыми глазами не сможет зайти в любой и пройти, не сшибая все на своем пути.

А Рокси та еще любительница собрать углы. Стараясь не разбудить мужчину, я торопливо натянула все еще подходящее по размеру платье. Молнию заело где-то на середине пути. Все потому, что тороплюсь. Время четыре утра, в течение часа должна быть дома. А на таких каблуках и с не тщательно смытыми остатками вчерашнего макияжа утром понедельника перемещаться придется очень быстро. Искать чулки не стала, быстро проверяя содержимое маленькой сумочки. А ведь обещала себе, что все, больше никаких красивых и богатых мужчин. Но куда уж там, когда в тебе три коктейля «Лонг-Айленд», перед глазами уплывшая из-под носа премия лучшего работника «Бургер-Кинг», а на носу ЕГЭ Пита.

Чертыхнувшись, прыгая на одной ноге, натянула отчаянно сжимающие ноги лодочки подруги. Ну не ходят богатенькие красавчики по таким местам, я же была уверена в этом. Как и Гера (от рождения Рита, но не дай бог назвать ее так), что удивленно присвистнула, стоило полупьяному взору столкнуться с очередным представителем самцов по ту сторону бедности.

— Я вызову тебе такси, — раздался из-за спины голос вместе с шорохом простыней, — черт, четыре утра?

— Сын ждет, — закрутив волосы в быстрый пучок, воткнула валяющуюся в сумке шпильку, — не переживай, сама вызвала, уже ухожу.

Посмотрев в зеркало вижу, как удивленно приподнимает бровь красавчик. Конечно, он привык к ночным приключениям, иначе бы вчера работники отеля так быстро не сориентировались при нашем пьяном появлении. Вернее, моем, пьяном. Мой герой романа на одну ночь был свеж, бодр, трезв и до противности серьезен. А сейчас удивлен. Конечно, ведь вроде как мне полагается задавать глупые вопросы, типа как «увидимся?», пихать свой номер телефона и что-то там еще нашептывала Гера мне на ухо, пытаясь научить уму-разуму.

Конечно, и он не стал кидаться за мной, умоляя остаться. Нет, хозяин жизни и моего сердца на одну ночь плотнее завернулся в простынь, облегченно выдыхая и засыпая мгновенно, словно из него вынули батарейку. Удивительная способность, самой бы приобрести. Я прекрасно знала, что такие приключения заканчиваются лишь приятным воспоминанием для меня, а чем для них — понятия не имела. Скорее всего, они даже и не помнили моего лица. Так разве это не к лучшему?

Выскользнула из номера, быстро пробегая взглядом по надписи «вас ожидает Hyundai Solaris номер Е251ВМ». Ноги подгибались, а во рту поселилось неприятное чувство. Господи, месяц не пью. Нужно восстанавливать организм. Вообще редко позволяла себе подобное, но уж больно все допекло. Запрыгнув в машину, тут же открыла уведомления. Старый айфоша послушно загрузил иконку WA, выливая на меня все страдания подруги.

«Он хорош?»

«Ты же не будешь снова тупить?»

«Рокси, раз ты такая свободная, хотя бы для меня номерок добудь!»

«Женщина, хоть щелкни его спящим».

Закатив глаза, усмехнулась. Маньячка. С Герой мы познакомились в том несчастном общепите, где обе трудились не покладая рук. Девять классов образования — это не то, с чем можно покорить мир. Но Гера считала иначе. Днем переворачивала жирные котлеты на шипящем гриле, к ночи откуда-то вытаскивала наряды, на которые даже сама героиня Джулии Робертс из фильма «Красотка» и не подумала взглянуть. Стоило сказать, что за последний год Гера поумерила свой пыл, обзавелась вкусом и, несмотря на старательно изображаемую свободу, кажется, разжилась каким-то богатым воздыхателем. Наряды становились дороже и изысканнее, кожа — здоровой, а волосы дорого ухоженными. Я же, глядя на всю эту картину, просто молчала.

Не так уж и близки мы были на самом деле.

Пролистав еще несколько уведомлений, перелистнула на имя Питера. Три сообщения? В два часа ночи? Дыхание участилось, пока испарившийся куда-то интернет грузил изображение. Вздох облегчения и одновременное желание прибить мелкого засранца тут же охватило разум.

«Опа-па, Рокси, а где это мы ходим?»

И селфи на фоне моей подушки. Пакостник. Лучше бы с репетиторами с таким рвением занимался, как совал нос не в свое дело.

«Кажется, ты должна отпустить меня на выхи за город».

«Серьезно, Рокс, я мог даже не возвращаться — ты бы не заметила. Подумай над этим».

Пальцы автоматически начали отбивать ответ, но я тут же остановила себя. У него есть время поспать до шести. Раньше я его не трогаю, таков уговор. А от звука уведомления может и проснуться. Скрипнув зубами, удалила, тут же блокируя экран и откидывая голову на спинку сидения. Семнадцать лет. Каких-то пара месяцев, и Питер станет совершеннолетним. И несмотря на то, что употреблять алкоголь по закону его родной страны ему нельзя еще три года, на законодательном уровне он взрослый.

А это может повлечь за собой тонну неприятных последствий.

Наблюдая за мелькающими в окне домами, я думала, куда испарились пять лет. Из маленького мальчика Питер превратился в привлекательного юношу, который вдобавок ко всему этим бессовестно пользовался. Хотя ему было в кого. Ладонь сильнее прижалась к сиденью, пальцами впиваясь в дешевый чехол из экокожи. Нет причин для беспокойства, Роксана Андреевна. Это первое время меня потряхивало, пока переводила его из школы в школу, устраивая чуть ли не слежку за каждым родителем и учителем. Все казалось подозрительным. Каждый, кто хотя бы кинул взгляд в его сторону. Но наши документы исправно принимали везде, а после переезда в мегаполис, как это часто бывает, старые связи рвались. Никто неотрывно не наблюдал за нашей жизнью, и мы просто растворились среди сплошного потока мелькающих вокруг лиц.

— Ваше лицо кажется мне знакомым, — осторожно произнес таксист в попытке завязать разговор, — а платье выглядит дорогим. Я случайно не видел вас по телевизору?

Мужчина приятной славянской внешности, лет сорока пяти, с седеющими русыми волосами и гладко выбритый. На правой руке блестит потускневший ободок обручального кольца, когда пальцы соскальзывают на рычаг переключения передач, тут же возвращаясь обратно. Пустой стаканчик от кофе с наклейкой «Drive» покачивается в подстаканнике. Футболка натягивается от давно наметившегося живота, когда водитель тянется приоткрыть окно. Он просто шутит в попытках согнать надвигающийся сон. Вежливо улыбаюсь, удобнее устраиваясь на сиденье.

Я научилась различать реальные подозрения от параноидальных мыслей.

— Можете закурить, — киваю, прикрывая глаза, — только окно пошире откройте.

Сквозь опущенные ресницы вижу, как водитель бросает изумленный взгляд в зеркало заднего вида, разглядывая меня.

— Да я не то чтобы, — виновато улыбается водитель, а я вздыхаю.

— У вас очень аккуратные руки для мужчины, — посылаю ему ответный взгляд, — поэтому видно пожелтевшие ногти. Ладонь все время соскальзывает туда, где стоит стаканчик, — киваю на покачивающийся картон, — видимо, там обычно лежат сигареты. Ну и подрагивающие пальцы и приоткрытое окно. Видимо, когда хочется спать, закуриваете, — мужчина поджимает губу, кивая головой, — ну так не будем рисковать моей безопасностью в угоду вашему здоровью.

— А еще что-то можете сказать? — водитель заинтересованно прищуривается, отчего морщины тут же прорезаются в уголках глаз.

— Машина не ваша, сидение явно для вас некомфортно и на светофорах все время ерзаете, женаты давно, кольцо плотно впивается в палец, пальцы были тоньше до свадьбы, работа какая-то не пыльная, но платят мало, поэтому вы — здесь. Ну и привычку бросали уже не раз, отсюда бегающий взгляд и попытка не сознаться в том, что курите, словно врете самому себе, — пожимаю плечами, окончательно расслабляясь.

Водитель смеется, а я обхватываю себя руками. Щелчок зажигалки, и в нос рвется противный табачный дым. Отвыкла, надо же. Закрываю глаза и медленно выдыхаю. По пустой Москве доберемся быстро. Но можно позволить себе пару минут сна.

Трешка на юге Москвы встречает заливистым храпом отца из дальней комнаты. После того, как удалось его закодировать и отвадить от пагубной привычки, было решено продать родительскую квартиру и купить жилье на троих. По факту в эту квартиру его денег вложено гораздо больше, чем наших. Аманда заранее была согласна на любые мои решения связанные с будущим Питера, но все равно каждый раз, заходя сюда, я чувствовала, что не дома.

Слишком много здесь было его. Деньги, сын. Даже его запах преследовал меня, впитавшись, кажется, в сами обонятельные рецепторы. Громко звякнули ключи, столкнувшись с полом, выскользнув из ослабших пальцев. Стук привел в чувство. Скинув орудие пыток, что мы, девушки, называем «ой, мамочки, они такие удобные, как тапочки» со стоном размяла затекшие пальцы. Почти пять. Заглянув в комнату, быстро подхватила чистое полотенце и белье со свежей спортивной одеждой.

Жизнь вновь вошла в свое русло, стоило попасть под струи душа. Дальше все по расписанию. Умыться, освежиться, проснуться. Высушив голову, запихнула наушники, заправив провода под майку. Обязательный ритуал — стакан воды. Приготовить завтрак отцу (конечно, может сам, но ему приятно, а мне не сложно), подготовить одежду к выходу (все, что без пятен и не старее вчерашнего — подходит). Подпевая Леве Би-2, активно двигалась по комнате, собирая оставленный вчера беспорядок. Помыть гору посуды (вчера была моя очередь, а я пропустила) и со счастливой улыбкой мамочки из американских фильмов распахнуть дверь великовозрастного сыночка.

Вчерашний вечер удался не только у меня. Учитывая, что Питер писал мне в два часа ночи, а в комнате стоит тяжелый запах, я все же где-то свернула не туда в его воспитании. Вздохнув, распахнула окно, подпирая створки, позволяя прохладному весеннему воздуху проникнуть в комнату. Новый «Айфон» Питера тут же завибрировал на тумбочке, а рука метко, одним движением, вырубила будильник. Как бы не так.

Усмехнувшись, резко дернула Питера за ногу, заставляя тут же подпрыгнуть на кровати, недоуменно осматриваясь. Да, помяла подростковая жизнь моего красавчика. Дыхание тяжелое, с лица все еще не сошли следы от подушки, а глаза прищурены, пытаются защититься от света. Сфокусировавшись на мне, Питер обреченно застонал, вновь проскальзывая под одеяло.

— Рокси, будь хорошей мамочкой, пять минут, — блеет ребенок-переросток, пряча голову под подушку, — и вообще, я заболел.

— Чем это? — выдергивая подушку и откидывая ее в сторону, приседаю на корточки, заглядывая в бесстыжие зеленые глаза. — Воспалением хитрости?

— У меня моральная травма. Мой опекун издевается над детьми, — рычит Питер, резко садясь на кровати, — женщина, ты в курсе, что с такими замашками останешься старой девой?

— А ты — дрищем, — киваю на его достаточно развитое тело, — померкнешь перед Маратом, и утащит он твою Аленушку.

Это работало всегда. Юное влюбленное сердце способно творить чудеса. Учиться лучше, чтобы покорять знаниями первую красавицу и отличницу в школе, просыпаться после вечерних гуляний на пробежку, поддерживать относительно здоровый образ жизни. В общем, воспитываю как могу, никто меня не учил.

В этот раз тоже сработало.

— Престарелая шантажистка, — скрипит зубами Питер, но откидывает одеяло, — время?

— Без пяти, — невозмутимо говорю я, направляясь к выходу, — в шесть выходим.

Подушка летит мне вслед, но я уворачиваюсь, давя смешок. Да, уговор на шесть, но что делать, если раз через раз выпадают утренние споры? Ничего страшного, ранний подъем — залог проснувшейся головы к началу занятий. Ну, по крайней мере, я в этом уверена.

— Дети, нет у вас не стыда, не совести, — бурчит отец, заспанно потирая глаза, — старый больной человек…

Кидаю ему полотенце, а он недоуменно хлопает глазами.

— Я же сказала, через пять минут выходим.

Стон одновременно отца и Питера тонет в моем смехе.