Подарок ко дню рождения

Софья Кудрявцева, 2021

Убийство соседки превращает и без того неспокойную жизнь многодетной Аленки, разрывающейся между работой, тремя детьми и мужем, в настоящий кошмар. Теперь ее еще и в убийстве обвиняют. Не рассчитывая на объективность полиции, Аленка, заручившись поддержкой своих боевых подруг Аськи и Маринки, принимается за расследование загадочного преступления, чтобы сохранить свое честное имя. Кто бы мог подумать, что жизнь скромной старушки окажется полна тайн и загадок, а Аленку начнут преследовать не только призрак покойницы, но и органы опеки, да еще и брак Аленки окажется под угрозой.

Глава 7. Поминки

Утро воскресенья выдалось на редкость для начала ноября солнечным. Алёнка за всю предыдущую ночь так и не сомкнула глаз. Предстоящие похороны Веры Георгиевны не давали уснуть. В голове вертелась куча вопросов, ответов на которые она, как ни пыталась, найти не могла. Только под утро она забылась тревожным сном, но тут зазвенел бездушный будильник. Плюха уютно спала у нее в ногах и даже ухом не повела, когда хозяйка вылезла из-под одеяла. Алёнка, как всегда, заварила себе чай и вышла на балкон.

Вчера она долго обсуждала с девчонками, что всё-таки делать с этим мундштуком. Маринка склонялась, что Василий прав, и мундштук надо отдать Спиркину, честно всё рассказав. Аська же наоборот отговаривала, называя эту затею, мягко говоря, глупой.

— Ты сама подумай, — кричала она в трубку. — Не просто так соседка засунула его в наполнитель. Кому еще, кроме тебя, он мог понадобиться? Ты же единственная, кто в случае чего Тимоху себе забрала бы. Вот и держи его у себя, пока мы не выясним, чем он ей так ценен был.

Допив чай и докурив, Алёнка поплелась в душ. Стоя под струями горячей воды, она мысленно составляла план действий на сегодня. Еще вчера подруги обговорили, что именно она должна узнать у бывших сослуживцев соседки. Первое и самое главное, попытаться разузнать о потенциальных родственниках. Что там за сестра загадочная была, и куда она делась? Кроме того, неплохо было бы узнать что-то про ее покойного мужа. Поиск в интернете мало чего дал. Вдруг у него была жена, от которой он ушел к Вере Георгиевне, или дети незаконнорожденные имелись. Мало ли кто-то из них решил, что ему срочно нужна жилплощадь, которую старушка не по праву занимала. Ну и, естественно, разузнать об этом загадочном Курочкине.

Выйдя из душа, Алёнка на скорую руку приготовила завтрак домашним и критическим взглядом обвела квартиру. Сегодня приедет свекровь, чтобы посидеть с детьми, пока она с Василием будет на похоронах, поэтому в квартире должен быть идеальный порядок, иначе не избежать Алёнке очередных нравоучений.

Но сколько они вчера все дружно ни пытались придать жилищу более-менее приличный вид, наутро в квартире каким-то чудесным образом воцарился ставший уже привычным хаос. Тяжело вздохнув и заранее представляя, какие колкости ее ожидают вечером, Алёнка пошла будить домочадцев.

За завтраком было непривычно тихо. Дети сидели понурые. Вчера для них было неприятным открытием то, что родители решили ехать на похороны без них. Никакие уговоры и здравые доводы не помогали, они тоже хотели попрощаться с бабушкой Верой и расценивали поступок родителей как предательство. Василий старался как-то сгладить обстановку, пытался шутить и всячески развеселить детей, но и он быстро сдался. Алёнке же кусок в горло не лез, она сидела погруженная в свои мысли, и казалось, совсем не замечала ничего вокруг. Даже извечно жизнерадостный Тимоха грустил, он лежал в углу кухни, демонстративно отвернувшись ко всем спиной и тихонько поскуливал. Еще никто и никогда не видел его таким притихшим.

— Всё, я иду одеваться! — не выдержала Алёнка.

Она здраво рассудила, что краситься сегодня это лишняя трата сил и времени, зная себя, она понимала, что начнет реветь, как только приедет на кладбище, если не раньше. Но при этом ей предстояло расположить к себе огромное количество незнакомых людей, поэтому выглядеть надо было достойно. Еще вчера она остановила свой выбор на узких черных брючках и черной шелковой блузке, но вот что делать с волосами она так и не придумала. Попробовала собрать непослушную гриву в высокий хвост, но тогда образ получался слишком мрачным. Пришлось попытаться сделать на голове что-то наподобие укладки и молиться, чтобы вся эта красота дожила до ресторана. Выйдя из ванны в полной боевой готовности, она с приятным удивлением увидела, что муж уже успел собраться. Еще вчера после долгих уговоров он согласился надеть рубашку и ненавистный строгий костюм, вместо привычных джинсов с джемпером. Алёнка невольно залюбовалась Василием.

— Зайк, почему чтобы ты оделся как человек, кому-то надо умереть? Тебе же так идет! — промурлыкала она, прижимаясь к мужу и вдыхая его любимый одеколон.

— Даже не начинай, ты же знаешь, что я чувствую себя во всём этом как школьник на выпускном, — проворчал муж.

— Может, еще галстук? — робко предложила Алёнка.

— Ну уж дудки! И вообще, не прижимайся ко мне так, иначе мы точно опоздаем, — сказал Василий и поцеловал Алёнку в шею.

Она впервые за утро улыбнулась, как ни крути, а муж в любой ситуации мог поднять ей настроение и придать сил.

— Всё-таки мы с тобой хорошо смотримся, — заметила она, глядя на их отражение в зеркале.

— Ты так точно вне конкуренции, — улыбнулся муж. — Давай, пойдем уже! А то точно опоздаем. А вот и мама приехала.

В этот момент как раз раздался звонок домофона и Василий, неохотно оторвавшись от Алёнки, пошел открывать дверь.

В квартиру вплыла Клара Максимовна. Обведя взглядом Алёнку, прыгающую на одной ноге и пытающуюся влезть в узкие ботинки на десятисантиметровом каблуке, она безапелляционно заявила:

— Кто в здравом уме такую обувь надевает? Надо пойти в чём-то попроще, в кроссовках, например!

Алёнка сочла за лучшее промолчать.

— Чем кормить детей? — не унималась свекровь.

— Там в холодильнике рассольник, — выдала заранее заготовленную фразу Алёнка. — А если захотят что-то перекусить, можно сделать бутерброды или творожок есть.

— Бутерброды? — бровь свекрови стремительно поднялась вверх. — Хм, а на ужин?

— До ужина мы успеем вернуться, — ответила Алёнка, натягивая пальто и стараясь как можно более незаметно просочиться мимо свекрови.

— Алён, ты шутишь, что ли? На улице минус пять, а ты собралась пальто надевать?! — возмутился Василий. — Быстро нацепила пуховик и никаких возражений!

В этом был весь ее муж, ему было плевать, как она выглядит, главное — здоровье. Посмотрев на Василия, Алёнка поняла, что спорить бесполезно, и безропотно натянула на себя теплый, но такой неказистый пуховик.

Наскоро чмокнув всё еще дующихся детей, чета Вороновых покинула квартиру.

До кладбища они доехали довольно быстро, и Алёнка даже ни разу не разревелась. Выйдя из машины, она еще издалека услышала зычный голос Валентины Кузьминичны, которая приехала раньше их и уже вовсю командовала постепенно прибывающим народом.

— Добрый день, Валентина Кузьминична, знакомьтесь, это мой муж, Василий.

— Здравствуй, Алёнушка, — поприветствовала ее в ответ старушка. — Очень приятно познакомиться, Василий, жаль, что при таких обстоятельствах. — И не дожидаясь ответа, она принялась подробно объяснять, где находится место для захоронения Веры Георгиевны.

Алёнка шла по дорожкам кладбища, крепко вцепившись в руку мужа, и исподволь рассматривала людей, которые, судя по всему, двигались в том же направлении, что и они. В большинстве своем это были ровесники соседки, многие из которых шли под руку со своими то ли детьми, то ли внуками, а кого-то даже сопровождала охрана. Присутствующая тут публика была довольна солидной. Многие женщины, несмотря на относительно теплую для ноября погоду, были одеты в меха, причем по меркам Алёнки очень хорошего качества, а в ушах и на руках сверкала явно не бижутерия.

— Ты, кстати, заметила, на чём народ сюда понаехал? Перед воротами такой автопарк собрался… мама дорогая, — как будто прочитав ее мысли, прошептал ей на ухо Василий.

— Вот видишь, а ты меня пуховик заставил нацепить, чувствую себя бедной родственницей, — прошипела Алёнка.

— Ну да, было бы лучше, если бы ты расфуфырилась, а потом неделю с температурой лежала, молчи уж, всё равно ты тут всем фору дашь даже без бриллиантов и мехов, — миролюбиво закончил муж.

— Уж польстил так польстил, ничего не скажешь, приятно осознавать, что я еще котируюсь среди тех, кому далеко за шестьдесят, — пробурчала Алёнка.

Она изо всех сил старалась держаться и думать о чём угодно, но только не о том, что их ожидало впереди.

Беззлобно переругиваясь, ребята поравнялись с тучной женщиной, которая ярким пятном выделялась на фоне толпы. Она медленно брела по кладбищу в гордом одиночестве, опираясь на зонтик в форме трости. На вид ей можно было дать лет шестьдесят пять-семьдесят. Одета она была в плащ яркого канареечного цвета, на голове была малиновая шляпка, а в руках она держала меховую синюю сумочку. Рассмотрев мадам вблизи, Алёнка обалдела.

Она время от времени листала глянцевые журналы и сейчас на глазок прикинула, что облачение незнакомки тянет тысяч так на четыреста-пятьсот: одни ботинки по самым скромным меркам стоили порядка ста восьмидесяти тысяч, а плащ, между прочим, новинка этого сезона от одного известного всем производителя и того дороже. При всём при том выглядела женщина не стильно и дорого, а самым наинелепейшим образом.

— Вы меня извините, никак не соображу, в том ли направлении я двигаюсь, — обратилась незнакомка к Алёнке с едва различимым акцентом.

— Вы же Элеонора? Извините, отчество забыла. Давайте мы вас проводим. Мы тоже идем с Верой Георгиевной попрощаться. Я Алёнка, а это мой муж Василий, мы соседями были с покойной, — представилась Алёнка.

— Буду вам премного благодарна, — с этими словами она с огромным облегчением повисла на руке Василия, Алёнка же взяла ее под другую руку.

— Алёнушка, Васенька, я себе так вас и представляла, Верочка много про вас рассказывала. Я Элеонора Ивановна, хотя чего уж там, зовите меня просто Элеонора, — представилась незнакомка.

Даже имя отчество у нее было ей под стать такое же несуразное.

— Я вас сразу узнала, Вера Георгиевна очень много о вас рассказывала. Про то, как вы работали вместе.

— Ой, детка, сказать, что работали, это ничего не сказать. Я ей всем обязана. Это она меня из нищей, никому не известной художницы, сделала знаменитостью. Это с ее легкой руки после моей первой выставки, которую она чуть ли ни с боем уговорила меня провести, обо мне заговорили. Сначала тут, на родине, а потом уже во всём мире. Вы наверняка обо мне слышали. Моя фамилия Рудковская.

Конец ознакомительного фрагмента.