Дневник революции. Трилогия

София Эззиати, 2017

С незапамятных времен в системе Сапей существовали федерации по обе стороны Великого Солнца. Но однажды возникло «Единое Око», сформировав мировое правительство и обратив федерации в колонии. Первая книга трилогии повествует о парне и девушке, связь которых была предопределена задолго до их встречи. Происходит процесс становления Сопротивления, и они становятся его частью. Вторая книга – отсылка к прошлому Сольвейг. Мы проходим с ней десятилетний, полный трудностей и открытий путь. Третья книга является продолжением первой. Началась революция. В конце Сольвейг находит встречу со своим врагом.

Глава 6. Дай мне руку

Из дневника Сольвейг

10 декабря 2772 года

Сон. Многие пытаются уснуть, чтобы забыться. Со мной это не проходило. Я пыталась хотя бы задремать на диване центральной комнаты, но почему-то чувствовала, как сжимается сердце. Чувство, которым подменил себя мой друг Бернхард, оставалось во мне и не давало покоя. Рядом был Аск. Заметив, что я не сплю, он спросил:

— Мы ведь не увидим его больше? — я, закрыв глаза, ответила:

— Обычно он искал способ связаться со мной. Видимо, привыкнув, что я не злопамятная, он зашел слишком далеко.

Внезапно система S1 сделала объявление: «Вам поступил внешний звонок. Установить связь?». На экране показался Бернхард, мы его видели, а он нас пока нет. Звук так же был выключен. Тут Барни возмутился:

— Что ему надо?! Как он вообще решился позвонить? — мы с Аском переглянулись:

— Он решил, что твое доверие бесконечно, — улыбнулся он. Я села в кресло напротив пульта управления, отдав системе приказ:

— «S1, установить связь» — тут же мы услышали Бернхарда. Включилась камера, он смог нас видеть. Заметив недовольные лица Аска и Барни, он ничуть не смутился и обратился ко мне:

— Вот, как обычно ты сделала поспешные выводы! Куда вы направляетесь?! Как вы могли улететь без меня? Я так хочу быть с вами! — он говорил это не без лести, но с претензией. Это было обычным поведением, когда случались подобные инциденты. Я сидела, вполоборота, поэтому могла видеть ребят. Услышав монолог Бернхарда, у Аска возникло крайне удивленное выражение лица, Барни же напротив, готов был взорваться от возмущения и еле сдерживался. Я ответила Бернхарду, что мы продолжаем наш путь, что я благодарна за то, что он был с нами, но Берн перебил меня:

— В тебе просто говорит злость! Прекрати это! — он повысил голос, было близко к крику.

— Я не держу зла на тебя, — сказала я, удивившись, — у каждого свой путь. Жаль, что наши пути разошлись, но ты сам сделал такой выбор, и уже давно. Аск, недоумевая, посмотрел на меня. Бернхард что-то кричал, в очередной раз, обвиняя меня.

— Да как ты смеешь! — подскочил Барни — Это ты нас кинул, а не мы тебя! — Бернхард нахмурился, посмотрев на него, и со злобой пробормотал.

— Я звоню не тебе, так что не лезь. Ты здесь совсем недавно и это не твое дело!

— Молчи, — сказала я ему, немного повысив голос, — мне ужасно неприятно слушать твои обвинения. Я со своей стороны тебя не виню, хотя следовало бы за твое предательство. Не говоря уже о том, что ты вовсе не разделяешь моих взглядов. Ты был в команде лишь потому, что это было популярным среди контрабандистов «Видбьерн».

Он молчал. Но я чувствовала, как он угнетающе на меня действует. Аск уже с грустью поглядывал на Бернхарда. Барни стоял неподалеку от меня и, нахмурившись, смотрел на экран. Спустя мгновение Бернхард вновь начал свой монолог, а я, откинувшись на спинку кресла и закрыв глаза, не слушала, что он говорит. То, что в ответственных ситуациях он всегда подводил меня, и лишь иногда делал что-то стоящее, чтобы вернуть доверие неуклонно оставалось фактом. Раньше, я с легкостью закрывала на это глаза, я бы не была самой собой, если бы не давала людям шанс. Даже тогда, когда видела, что они не изменятся. Бернхард не ценил и не ценит моего отношения к нему. Кроме того, зачастую он даже не понимал смысла моих слов, действий и планов. Не понимал, к чему я иду. Говорил, что верит в меня только потому, что чувствовал, что я делаю нечто, чего он никогда не встречал.

— Помнишь, ты как-то сказал мне в штабе: «Все то, что я здесь слышу, я не услышу нигде больше» — внезапно вспомнила я. Он, не прекращая свой монолог, ответил, что помнит, как бы, между прочим. И тут же уже обвинял меня в необдуманности решений. Мне это порядком надоело. Я, попрощавшись, отключилась. Тут же Аск задал мне вопрос:

— Сольвейг, почему он до сих пор был здесь? — я повернулась к нему и сказала:

— Он сам не знал, чего хочет. Мне трудно это понять. Я знаю лишь то, что это его подруга детства. Последние месяцы они снова начали общаться, — помолчав, я добавила:

— Он не понимает, что я делаю. Бернхард просто был тут, потому что такого в его жизни не было и уже не будет, — тут вмешался Барни:

— О чем именно ты говоришь, Сольвейг? Что ты имеешь в виду? — я улыбнулась и ответила:

— Не так уж часто у людей действительно высокие цели. Тем более на планете Гард. Этот круг общения сказался на нем не лучшим образом. Все это усугубило его худшие качества характера, от которых он уже не в состоянии избавиться. Хотя, возможно, он не очень-то стремится к этому, — тут Аск задумчиво добавил:

— Не думаю, что дело именно в том, что он родился на планете Гард. На моей планете Йера я тоже не часто встречал людей, которые ставили себе целью что-то больше, чем решение «бытовых» вопросов или же, как они считают, достижение «успеха в жизни», — Барни удивленно посмотрел на него, и Аск, заметив этот взгляд, пояснил:

— Я не имею в виду то, что это плохо или не стоит этого делать. Просто большинство людей не видят ничего кроме этого. Или не хотят видеть, — я улыбнулась и сказала:

— Именно так. Бернхард был из тех, у кого появилась возможность увидеть другие стороны бытия, но он не захотел этого. Именно не захотел. Мы много разговаривали с ним за то время, что он был здесь. Я видела, что кое-что он все-таки глубоко внутри понимает, но делает вид, будто я говорю о несуществующих вещах, — Барни сел рядом с Аском и спросил:

— Но зачем?! Ему что, не нравилось то, что ты говорила? — я с удивлением посмотрела на него:

— Да, думаю, ты прав. Ему действительно не нравилось то, что я говорю. Ведь это должно было влиять на ход его мышления, действия и, в общем, на его отношение к миру. Дело в том, что он любит лгать, отрицать очевидное, даже когда его уже поймали за руку. А еще он всегда что-то недоговаривал. Это ведь тоже ложь. Видимо, он поступал так, чтобы чувствовать некую независимость. С другой стороны его друзья с планеты Гард, знали о нем все. В частности та девушка. А он в свою очередь знал все о моих планах. Получается, Бернхард хотел независимости только от меня и при этом хотел быть в курсе всех дел. Получать все и не отдавать ничего. Между нами не было доверия, не потому что я перестала верить ему после подобных ситуаций, а потому что он изначально не верил мне, — Барни, не сводя с меня глаз, спросил:

— А почему он не доверял тебе? Ты когда-то обманула его? — я посмеялась:

— Не обязательно что-то сделать, чтобы тебе не доверяли. Дело в том, что люди, как известно, судят по себе. И поскольку, он сам врал, то думал, что и я вру. Он не мог представить, что можно быть полностью искренним с другими, только потому, что сам не делал этого. Всегда есть мотив. Зачастую, даже не один. Мне не известны все его мотивы. Да и не очень-то хочется их знать, — сказала я, немного поморщившись. Аск смотрел на меня с грустью. Меня же все еще переполняло чувство брезгливости, когда я вспоминала Бернхарда. Я думала, что скоро это пройдет, все забудется. Но оно осталось со мной навсегда. Я смотрела в окно и думала о том, как скоро мы достигнем цели. Но порой мои мысли улетали куда-то и терялись в бесконечных просторах вселенной. Мы все летели и летели, я не следила за приборами. Еще на планете Гард мы с Барни составили хороший маршрут, который обеспечивал наиболее безопасные условия полета. Вероятность встречи со Стражами Границ была минимальной. Возможно, еще и это позволило мне окончательно выпасть из течения времени. Аск заметил это несвойственное мне состояние. Он шутил, пытался меня взбодрить, но я видела, что он сам был разочарованным и поникшим. За короткое время Бернхард умудрился расположить к себе Аска. Поэтому даже ему было больно от его поступка.

Мы уже давно находились на территории первого сектора. Планета, на которую мы направлялись, называется Ра́йдо. Когда мы покидали Гард, я впервые за долгое время связалась с Вигманом Адальбертом. Рассказав ему о том, что произошло, и, что мы не сможем прилететь на Ингваз, где он нас ждал, мы условились встретиться на планете Райдо, чтобы договориться о последующих действиях. Кроме этого он хотел передать нам какую-то информацию.

— Дай мне руку, — внезапно сказал Аск. Я удивленно посмотрела, когда он сел рядом и взял меня за руку. Мы молчали. Барни уже уснул у меня на коленях. Вскоре и я уснула. Это был очень крепкий и спокойный сон, впервые за долгое время. Бессонница покинула меня. Я даже не помню, как уснула, будто в одно мгновение просто провалилась в темноту. Я помню только, что мне приснился Млечный Путь. И будто я стою около него, как у начала моста, конца которому я не вижу. И вокруг меня радужное свечение.