Дневник революции. Трилогия

София Эззиати, 2017

С незапамятных времен в системе Сапей существовали федерации по обе стороны Великого Солнца. Но однажды возникло «Единое Око», сформировав мировое правительство и обратив федерации в колонии. Первая книга трилогии повествует о парне и девушке, связь которых была предопределена задолго до их встречи. Происходит процесс становления Сопротивления, и они становятся его частью. Вторая книга – отсылка к прошлому Сольвейг. Мы проходим с ней десятилетний, полный трудностей и открытий путь. Третья книга является продолжением первой. Началась революция. В конце Сольвейг находит встречу со своим врагом.

Глава 3. Пираты

Из дневника Аска

2 декабря 2772 года

Ты не должен ждать того, кто придет, чтобы задать тебе самые важные вопросы. Ты сам должен задать их себе.

Открыв глаза и несколько секунд пытаясь понять, что происходит, я обнаружил себя лежащим на диване в довольно просторном помещении. Я был укрыт пледом, рядом стоял небольшой столик с чашкой, от которой исходил едва заметный горячий пар. Около чашки лежала записка. Я привстал, чтобы дотянуться до неё, и почувствовал слабость во всем теле. Постепенно я стал приходить в себя, и в памяти отчетливо отобразилось всё, что произошло прошлой ночью.

— Вот это да… — мелькнуло в моей голове — первый день новой жизни оказался незабываемым — я взял со стола записку: «Как только проснешься, выпей лекарство. Бернхард приболел после вашего приключения, так что не советую ходить в его комнату. Нэм введет тебя в курс дела. Сольвейг». Чуть ниже было написано корявым почерком: «Я нормально себя чувствую, так что приходи в комнату V21. Мне скучно весь день одному. Бернхард». Я улыбнулся и выпил то, что было в чашке. Ее содержимое вовсе не было похоже на лекарство, а напоминало вкусный кофе.

— Интересно, кто такой Нэм, — полежав несколько минут, я встал с дивана, и тут одно из кресел, стоявших ко мне спинкой, развернулось:

— Я не заметил, что ты уже проснулся — передо мной стоял парень лет тридцати, примерно моего роста. У него были пепельного цвета волосы, очень светлая кожа, а глаза имели сильно зауженную миндалевидную форму. Он, почему-то, произвел на меня не очень приятное впечатление.

— Не думал, что в этой комнате есть кто-то, кроме меня, — сказал я от неожиданности — Меня зовут Аск — парень рассмеялся:

— Я знаю о тебе практически всё. Мое имя Нэм, — представился он, — я работаю вместе с Сольвейг.

— Да, она написала, что ты расскажешь мне что-то.

— Конечно, только чуть позже. Сейчас я должен доделать наш маршрут. Можешь пока прогуляться по штабу, — сказал Нэм, сев в кресло, и вновь отвернулся. Я осмотрелся. Похоже, это была центральная комната штаба, потому что из нее шло четыре коридора с квадратными табличками «S», «V», «N» и «Y». Стена за диваном, на котором я спал, была полностью прозрачная. Я подошел к ней. На улице шел снег, близился закат.

— А где Сольвейг? — спросил я.

— Она вернется позже, — отозвался Нэм.

— Есть время навестить Бернхарда, — обрадовался я, — а еще не мешало бы поесть, — найдя дверь с надписью «V», я обернулся, и, увидев, что Нэм погружен в работу, решил не отвлекать его расспросами о еде. Я вышел в коридор. Он был в темных тонах, но довольно уютным. На стенах висели картины. Они были необычными, я останавливался около каждой, не смотря на то, что все они были выполнены в одном стиле, в черно-белых тонах. Я даже чуть было не прошел мимо комнаты Бернхарда. Постучав в дверь, я услышал его голос:

— Аск, это ты? Заходи! — я вошел в комнату и увидел Бернхарда, который сидел за столом и увлеченно над чем-то работал.

— Подожди, я освобожусь через несколько минут, — сказал он.

— Хорошо, — ответил я, недоумевая, и сел на кресло. Стол Бернхарда стоял около такой же прозрачной стены, как была в центральной комнате. Мы находились на втором этаже, открывался красивый вид на заходящее солнце.

Бернхард обернулся и подозвал меня к себе. Подойдя, я увидел на столе картину, все в тех же черно-белых тонах, как были в коридоре.

— Теперь ты меня удивляешь! — сказал я другу — это поразительно! — Бернхард, улыбаясь, встал из-за стола.

— Долго же ты спал, — сказал он — я уже не знал чем себя занять от скуки, — я улыбался, продолжая рассматривать причудливые узоры на картине.

— Я так голоден, — протянул Бернхард.

— Я бы тоже не отказался перекусить, — мы направились к выходу, прихватив с собой новую картину. На стене коридора было как раз одно свободное место, туда Бернхард ее и повесил.

— Теперь начнется новая история, а этот период окончен, — мы шли, задумавшись над его словами. Столовая была небольшой, но светлой, на столе стояли несколько тарелок, накрытых стеклянными крышками. Мы сели за стол. Когда я приподнял крышку-купол, то нашел там ароматную горячую еду. Мы с Бернхардом принялись трапезничать. Через несколько минут к нам присоединился Нэм. Бернхард рассказывал ему что-то, громко смеясь. Нэм улыбался, снимая показания с приборов, с которыми он, видимо, не расставался. А я сидел, задумавшись о своей планете и о своем выборе. Меня не терзали сомнения, не было ни тени печали, и я не скучал по тому, от чего улетел, хотя еще и не знал, что меня ждет здесь. В этот момент по громкоговорителю раздался голос Сольвейг:

— Всем собраться в центральной комнате, — меньше, чем через минуту мы уже были там.

— Итак, — начала Сольвейг — из-за сложностей в составлении безопасного маршрута вряд ли Нэм успел вам что-то рассказать, — я, наконец, смог увидеть ее. Вчера я был то ли ослеплен свечением, исходившим от Сольвейг, то ли от сильного снегопада и холода перестал что-либо видеть и понимать. Но теперь на корабле в свете приборов и периодически мигающих ламп я увидел ее лицо. Карие глаза смотрели внимательно, казалось, насквозь. Мне стало немного не по себе от такого взгляда. Она была высокого роста, стройная. Темные волосы были немного ниже плеч, нос — прямой и тонкий, аккуратные губы. Сольвейг производила странное впечатление. Казалось, она абсолютно расслаблена, движения ее рук были плавными, говорила она достаточно медленно, но при этом твердо стояла на обеих ногах, а голос ее был уверенным и громким, все слова звучали отчетливо. Но, в какой-то момент мы встретились глазами, и я увидел ее настоящую — взгляд теплый и мягкий, немного наивный и бесконечно добрый.

— Мы должны улететь с планеты Совуло, как можно быстрее, потому что «Единое Око» так просто не оставит тот инцидент, который произошел, когда ты, Аск, попал в зону видимости системы «Вакуум». Несколько их кораблей уже на западной части планеты. Патруль движется в нашу сторону, но медленно. Хорошо, что сегодня выпал снег, он скрыл наши следы, — вдруг мы услышали сигнал и мигающий индикатор на одном из приборов. Нэм подбежал к нему.

— Твой потерянный наушник активирован! Они запросто могут нас найти теперь! — Сольвейг подбежала к Нэму, я сидел, открыв рот, а Бернхард еле сдерживал смех.

— Как им удалось найти его в таких сугробах? — недоумевал я.

— Нэм, что мы можем сделать? Они наверняка уже вычислили наши координаты, — спросила Сольвейг. Нэм не сводил глаз с приборов:

— Единственное, что мы можем сейчас сделать — это поскорее убраться отсюда и спрятать штаб. Но все самое ценное придется взять с собой, не исключено, что они найдут его.

— Уничтожай всю информацию на своих стационарных приборах, мы вывезем блок «Y», там есть копия, — сказала Сольвейг. Мы с Бернхардом безмолвно наблюдали, но тут Сольвейг обратилась к нам:

— Заберите все приборы, которые найдете в блоке «N» и оружие тоже. После этого возьмите все необходимое в блоке «V» — вещи, еду и воду. А я очищу блок «S». Нэм, как только закончишь здесь, помоги мне в блоке «Y». Как ты думаешь, через сколько часов они будут у нас? — Нэм на мгновение задумался:

— Учитывая, что это корабли сектора «Асс», то уже часов через пять.

— Вы поняли? У нас мало времени. Через полчаса всем собраться на подземной стоянке! — она скрылась в коридоре блока «S». Я стоял, пытаясь осознать, что происходит, когда Бернхард резко потянул меня за собой. Мы бежали по коридору блока «V», я, не останавливаясь, спросил:

— Бернхард, а как же твои картины? Тебе не жаль оставлять их здесь? Ведь, если солдаты «ЕО» доберутся сюда, они все уничтожат! — Бернхард ответил, улыбаясь:

— Конечно, жаль, они часть меня. Первую я нарисовал, в мою первую ночь здесь. Они — отражение моей памяти. Но надо отпустить прошлое. Этот период действительно закончился, — я вспомнил наш разговор по пути в столовую и улыбнулся ему в ответ. Бернхард указал мне на дверь, сказав, что там лежат рюкзаки с теплой одеждой и лекарствами. А сам побежал в столовую, забрать еду и воду. Я открыл дверь и оказался в маленькой комнате, которая скорее напоминала кладовку. Включился свет, и я увидел девять рюкзаков. Когда я, взяв их, выходил из комнаты, то увидел Бернхарда, около арки в центральную комнату с каким-то большим сосудом в виде куба, который висел в воздухе, примерно в пяти дюймах над полом. Этот ящик был цвета темной стали. Когда я подошел, то увидел в нем коробки с едой и воду, еще там лежал какой-то небольшой прибор, туда же Бернхард сказал мне сложить рюкзаки. Зайдя в центральную комнату, мы обнаружили, что Нэма уже нет, стационарные приборы не работают, у некоторых из них разбиты мониторы. Я обратил внимание, что стало темно, и посмотрел в сторону стены, которая была прозрачной. Оказалось, что снаружи она полностью покрыта каким-то металлом.

— Скорее, Аск! — подгонял меня Бернхард — идем в блок «N».

— А что там? — спросил я.

— Ты что, совсем не слушал Сольвейг? — смеялся он — это блок, в котором находится оружие.

Через пару минут наш стальной куб был полон. Оружия было мало, большую часть сосуда занимали рюкзаки. По громкоговорителю мы услышали голос Сольвейг. Она сказала, что времени нет и, что она уже ждет нас на подземной стоянке. По пути туда мы встретили Нэма, он был с таким же кубом, который был набит приборами, часть он нес в руках. Мы с Бернхардом помогли ему. Люк подземной стоянки был открыт. Над нами возвышалось небо, полное звезд. Чувствовался свежий морозный воздух. Я глубоко вдохнул, закрыв глаза.

— Аск, не отставай, — я забежал в багажный отсек, где уже стояли мои спутники.

— Но как мы спрячем штаб? — вдруг спросил я.

— За этим дело не станет, — улыбаясь, ответил Бернхард. Корабль бесшумно начал подниматься в воздух. Я заметил, что мы взлетели только потому, что услышал, как закрылся люк подземной стоянки. Сольвейг позвала нас к пульту управления кораблем. Когда мы подошли, я увидел, что дно корабля прозрачное. Я стоял на нем и смотрел, как штаб «Чайка» уходит под землю.

— Будем надеяться, что его не найдут, — сказал Нэм — Некоторые данные они все-таки могут восстановить… — мы поднимались все выше над землей. Некоторое время все молчали. Паузу прервала Сольвейг:

— Теперь мы, наконец-то, можем поговорить. Итак, сейчас мы летим на планету Альги́з. Вскоре, мы покинем второй сектор, но пока что это невозможно. Нам необходимо попасть на планету И́нгваз, она находится в секторе Лагуз. Там «ЕО» пытается найти храмы. В них есть то, что они хотят использовать в военных целях.

— Но что такого может быть в храмах, что можно использовать в таких целях? — я был удивлен и не мог сдержать вопрос, не дослушав ее.

— Информация. Считается, что жизнь в нашей галактике зародилась именно на планете Ингваз. Там остались древние храмы и «Единое Око» пытается найти их. Им мешает то, что они скрыты под водой, как и все города. Ты знаешь что-нибудь о ситуации в секторе «Лагуз»?» — спросила Сольвейг.

— Да, — ответил я — Бернхард рассказывал мне, — Сольвейг улыбнулась. Ее внезапная улыбка разрядила обстановку, но мы все до сих пор были взволнованы.

— Альгиз удивительная планета, — продолжила Сольвейг — лучшее место для укрытия в секторе. Это планета контрабандистов.

— Да, — сказал Бернхард — это очень большое объединение и очень богатое. Они построили целый город под землей, из-за близкого расположения к ядру планеты там очень жарко. «Единое Око» до сих пор не подозревает о существовании города. Ходят слухи, что главарю этих контрабандистов удалось безызвестно войти в правительство «ЕО» и поэтому он в состоянии укрыть своих людей и город.

— Надеюсь, нам удастся затеряться там, — сказал Нэм — приблизительное время прибытия через девять часов.

Корабль уже покинул границы планеты Совуло. Вскоре Бернхард ушел спать в свою каюту, а Нэм спустился в багажный отсек, чтобы разобраться в том, что мы в спешке забрали из штаба. Я сидел на диване, Сольвейг была рядом. Она смотрела в иллюминатор, как будто пытаясь что-то найти в бесконечных мириадах звезд. Следующий разговор навсегда остался в моей душе:

— Было бы здорово, если бы счастья было больше, а зло было, лишь каплей, — вдруг сказала она — и если бы таких людей, как мы, со светом внутри было больше, — я посмотрел на нее. Она не отрывала глаз от фантастического вида, который открывался из иллюминатора.

— Я никогда не видел такого раньше, — тихо сказал я, сев на прозрачный пол. Появилось ощущение, будто нет этой границы между мной и бесконечной вселенной. Я растворился в ней.

— Как узнать правильный ли мы выбрали путь? — спросила она. Я ответил, немного подумав:

— Внутреннее ощущение, — она улыбнулась, и тишина повисла в воздухе. Я чувствовал себя очень спокойно. Это даже показалось мне немного странным. После того, как пропала моя семья, и я остался один, решения всегда давались мне не так уж просто.

— Как сделать правильный выбор, при встрече лицом к лицу со злом? — спросил я.

— А что есть «правильно» для тебя? — откликнулась она. Я удивленно посмотрел на нее. Позже я понял, что она имела в виду.

— Пора спать, завтра трудный день. — сказала Сольвейг, — Твоя комната рядом с комнатой Бернхарда, — обернулась она в дверях. Я сказал, что хочу остаться тут, и она ушла. Я уснул на прозрачном дне корабля почти всю ночь, просмотрев на бесконечный и холодный океан звезд, и проснулся только, когда корабль приземлился на планете Альгиз.