Дневник революции. Трилогия

София Эззиати, 2017

С незапамятных времен в системе Сапей существовали федерации по обе стороны Великого Солнца. Но однажды возникло «Единое Око», сформировав мировое правительство и обратив федерации в колонии. Первая книга трилогии повествует о парне и девушке, связь которых была предопределена задолго до их встречи. Происходит процесс становления Сопротивления, и они становятся его частью. Вторая книга – отсылка к прошлому Сольвейг. Мы проходим с ней десятилетний, полный трудностей и открытий путь. Третья книга является продолжением первой. Началась революция. В конце Сольвейг находит встречу со своим врагом.

Глава 5. Воин Света

Из дневника Аска

7 декабря 2772 года

Я был безумно рад и до сих пор не верил, что Барни здесь. Удивительное совпадение или судьба? Я думаю, и то и другое, ведь судьба это и есть череда удивительных совпадений. Он дал мне ответы на некоторые вопросы, которые томились во мне последние два года. Барни было всего десять лет, когда его родителей увезли в сектор «Асс». Он рассказал мне о том дне:

— Это было утром 4 ноября 2771 года. Родители собирались прогуляться со мной до школы. Уже перед самым выходом в дверь позвонили, а потом раздался выстрел, который выбил замок. На пороге мы увидели людей в форме, они выдали папе какой-то электронный документ, они все время повторяли: «Это обязательное требование, мы действуем от лица «ЕО»». В школу в этот день я не пошел. Мама плакала и обнимала меня, папа ругался с ними. Я не понимал, что происходит. Спустя несколько минут все закончилось. Последнее, что успели сказать мне родители это то, что я не останусь один, что меня заберет мой дядя. И твои родители, Аск, действительно приехали меньше, чем через два дня. В это время я был у друга, живущего по соседству, его мама присматривала за мной. Она объяснила мне, что произошло. Ее мужа, отца моего друга, забрали в тот же день, что и моих родителей. Он тоже был ученым. Когда дядя Фрэйр и твоя мама приехали, мои вещи были уже собраны. Мы сразу же отправились на вокзал. Когда мы сели на корабль, пилот сказал, что прибытие на планету Йера через двадцать восемь часов. Корабль остановился один раз, это было на границе между секторами. У меня с собой была моя любимая книга с картами, и я отслеживал и обводил на ней наш маршрут. Мы простояли на границе больше часа, нам так и не рассказали почему. На корабле пилотами были контрабандисты, я подружился с некоторыми из них. Они рассказывали мне, где им довелось побывать, делали пометки в моей книге, что-то даже вычеркивали, бормоча и вспоминая какое-то «ЕО», и записывали, то, что было, по их мнению, правильно. Я как раз сидел с одним из пилотов, когда на нас напали. Он нажал кнопку тревоги и, схватив меня, побежал в багажный отсек. Там пилот спрятал меня в одном из ящиков, сказав, что мы не долетим до планеты Йера, и что я должен сидеть тут тихо, пока корабль не приземлится, а потом незаметно убежать. После этого он ушел. Как только за ним закрылась дверь, я услышал выстрел, и как что-то тяжелое упало на пол. Я сидел в темноте в закрытом ящике. Люди кричали. Потом корабль резко тряхнуло. Как я понял потом, это была стыковка с кораблем напавших на нас. Они переместили весь багаж, включая мой ящик, к себе на борт. Не знаю, сколько времени мы летели. Как только мы приземлились, и я услышал, что открылся багажный отсек, я выскочил из ящика и побежал. Я никого не видел. Была ночь, и я бросился прямо в темноту. Оказалось, что мы находимся под землей, я стоял на песчаной дюне, впереди открывался вид на большой город, который сиял огнями, как будто днем. Я не пошел в город, а спрятался неподалеку. Когда наступило утро, я увидел, что корабля, на котором мы летели на планету Йера не было. Банда попала в город утром вместе с другими кораблями, влетавшими в ворота, которые я заметил еще ночью. А днем, пробравшись в город, я увидел огромный корабль. Позже я узнал, что это Санда́р, создатель и правитель города. Эту банду везде искали, а мне опять пришлось прятаться. Так я и нашел ту крышу, на которой жил все это время. Потом в городе ходил слух, что Сандар убил всех, кто был в этой банде.

8 декабря 2772 года

— Интересно, что теперь будет делать Нэм? — спросил я у Сольвейг. Она удивленно посмотрела на меня:

— Тебя это и правда беспокоит? — ее мысли всегда были направлены вперед. То, что уже произошло, не очень ее интересовало, ну или, по крайней мере, она об этом не разговаривала — Надо быть готовым, когда приближается то, к чему ты стремишься, чтобы в страхе не убежать.

Сольвейг пыталась настроиться на волну «ЕО». Мы приближались к границе сектора «Йера». Узнать точную информацию о расположении солдат, патрулирующих границу, было невозможно. По сути, они двигались хаотично, какой-то системы у них не было.

— Вероятность того, что мы наткнемся на них, конечно, мала, но сами понимаете, не исключена, — сказала она — поэтому мы должны следить за приборами. Если вдруг появится сигнал, обозначающий, что найдена их волна, значит они близко.

Барни сидел с Бернхардом, а я был рядом с Сольвейг.

— А где твои родители? — вдруг спросил я. Вопрос возник внезапно, я даже не успел обдумать стоит ли задавать его. Она, не отрываясь от приборов, ответила:

— Они всегда со мной… — я смутился и не знал, что на это сказать. Но тут подбежал Барни и спросил у нее о расположении какой-то планеты из истории, которую он только что услышал от Бернхарда. Я сел на диван рядом с другом.

— Ну, что, Аск, ты уже скучаешь по своему дому? — спросил он, как бы, между прочим.

— О нет! Я, конечно же, вспоминаю о моей планете и, о той жизни, но не думаю, что хотел бы вернуться — ответил я.

— Особенно в связи с нашей находкой, — с улыбкой показал Бернхард на Барни.

— Да… — сказал я — интересно, сколько еще удивительного ждет нас на пути…

Как только мы покинули планету Альгиз, был включен режим «Спэйс». Кроме того эта планета находилась на границе с сектором «Лагуз», что было нам на руку. «Через час корабль пересечет границу» — выдал бортовой компьютер S1.

Спустя четверть часа сработал сигнал. Это означало, что бортовой компьютер засек волну солдат «ЕО». Мы все собрались у пульта управления кораблем.

— Очень вовремя, — смеялся Бернхард. Я с возмущением смотрел на него:

— Как ты можешь смеяться в такой момент?! — крикнул я. Бернхард смутился и отвернулся от меня.

— Что будем делать? — проворчал он. На экране бортового компьютера появилась схема нашего расположения по отношению к границе и кораблям «ЕО».

— Лететь вперед, — сказала Сольвейг.

— Но они могут настигнуть нас быстрее, чем мы пересечем границу, надо изменить курс, — сказал Бернхард.

— Зачем? — удивилась Сольвейг — нам нужно пересечь границу, как можно скорее, а самый короткий путь — лететь вперед. Они в любом случае нас заметят, но если мы попытаемся, то есть шанс скрыться.

— Да, — подхватил Барни — на границе находится пояс астероидов. Я видел угнанные корабли стражей границ, они очень большие, гораздо больше, чем наш. Поэтому, если у нас есть хоть какой-то шанс на небольшой скорости пролететь сквозь астероиды, то у них — никакого.

— Да вы что? Ничего не выйдет, — возмущался Бернхард — это безвыходная ситуация!

— Если ты собираешься продолжать полет с таким настроем, то лучше иди в свою комнату, — сказала Сольвейг. Бернхард завалился на диван со словами:

— Делайте, что хотите.

Сольвейг пыталась выжать все, на что был способен этот корабль. Впереди уже виднелся пояс из астероидов, он казался небольшим облаком.

— Надо вовремя начать сбрасывать скорость, иначе мы можем врезаться в них, — сказала она — Барни, посмотри, как близко к нам стражи границ? — мой брат подбежал к экрану:

— Минутах в пяти, не больше!

Тут я заметил, что скорость начала снижаться, мы уже были настолько близко к астероидам, что не было видно, где они заканчиваются, ни слева, ни справа. Вдруг корабль резко тряхнуло. Мы с Бернхардом свалились с дивана, прямо на прозрачное дно корабля. Барни успел ухватиться за бортовой компьютер.

— Не беспокойтесь, это отключился режим «Спейс», — сказала Сольвейг. Мы нырнули в облако астероидов.

— Да мы счастливчики! — крикнул со смехом Бернхард. Сольвейг посмотрела на него с улыбкой, приподняв одну бровь:

— О, правда?

— Правда-правда! — не унимался Бернхард. Мы приближались к цели.

— Бернхард, последи, пожалуйста, за радаром. Вдруг вблизи окажутся корабли Стражей границ — сказала Сольвейг.

— Нет проблем, — ответил тот. Она ушла спать в свою комнату, Барни уже заснул на диване. Я внезапно вспомнил про мое деревце. Маленький ясень, который рос у меня дома в цветочном горшке. В последний раз я видел его, когда готовился к полету на Совуло. Я проверил рюкзак, но его там не оказалось.

— Как я мог забыть о нем?! — сокрушался я, идя к комнате Сольвейг. Она, услышав шаги, открыла дверь:

— Что случилось, Аск? — я с опечаленным видом сказал:

— Я кое-что потерял… В моем рюкзаке была небольшая коробка…

— Проходи, — позвала она, не дав мне договорить. Я зашел в комнату. Она была небольшой, такая же, как у меня и Бернхарда. Сольвейг указала на тумбу рядом с кроватью. Я увидел мое деревце. Ясень заметно подрос и теперь железная коробка, в которой я взял его с собой, служила ему горшком.

— Когда я забрала вас из того поселения, и мы уже летели к штабу, я решила поискать наушник, который ты, оказывается, потерял, — мы с улыбкой переглянулись — проверяя твою сумку, я обнаружила, что в ней рассыпана земля. Когда я открыла коробку, увидела, то, чего ожидала увидеть меньше всего. Как тебе удалось найти растение на Йера?

— Я нашел семена в моем подвале. Во время войны он служил убежищем. Там осталось много интересных вещей.

— Удивительно, — задумалась она, а потом взяла коробку с деревцем и вручила мне. Но я сказал:

— Думаю ему лучше остаться здесь, у тебя прекрасно получается ухаживать за ним.

Наш диалог прервало сообщение, которое мы услышали по громкоговорителю:

— Вы арестованы за нарушение закона о пересечении границ секторов.

Мы были ошарашены и, переглянувшись, бросились к пульту управления кораблем.

— Бернхард! — крикнула она, когда мы уже приближались к центральной комнате. Забежав туда, мы увидели, что он спал и еще не успел прийти в себя.

— Что ты наделал?! — кричала Сольвейг.

— Что такое? Что это было? — удивлялся он. Стащив его с кресла, она села за штурвал. Я безмолвно наблюдал за этой картиной. Барни, проснувшись, тоже с удивлением смотрел за тем, что происходит.

— Что мы можем сделать сейчас? — спросил я.

— Тебе придется сесть за пушки, тут без обстрела не обойдется. В корабли стрелять не нужно, да это и бесполезно. Самое главное, чтобы они не попали в нас. Садись, — она указала мне на кресло, которое стояло к ней спинкой. Передо мной оказались радар, самонаводящийся прицел и штурвал.

— А чем я могу помочь? — спросил Барни. Сольвейг с удивленной улыбкой посмотрела на него:

— Рассчитай возможные маршруты, — он тут же начал вводить какие-то данные в навигационной системе.

— Сколько их, Аск? — спросила она.

— Я вижу два.

— Со стороны Ингваз к нам направляются еще корабли, я поймал их волну! — крикнул Барни. Сольвейг связалась с капитаном Асьбьерном.

— Понял. Я лично прилечу. К вам уже отправлено подкрепление с одной из планет третьего сектора, они будут у вас раньше, чем я, и помогут, — услышал я обрывки разговора. Стражи границ пока не стреляли, они вообще нечего не предпринимали, видимо, ожидая каких-либо действий от нас. Один корабль находился прямо по курсу, преградив путь. Я держал под прицелом второй, который подкрался сзади. Сольвейг работала с системой S1, вводила коды, удаляла файлы. Барни, с ужасом наблюдая за этим процессом, вскрикнул:

— Ты что, взламываешь ее?

— Да, — ответила она, не отрывая глаз от экрана. Я вспомнил про Бернхарда и обернулся, чтобы найти его. Он стоял в дверях.

— Куда ты? — спросил я, нахмурившись.

— Ты еще не понял? Нам конец. Скоро начнется обстрел, и этот корабль полетит к чертям! Я бы предпочел встретить это в более безопасном месте, — с этими словами он скрылся из виду.

— Сольвейг! Куда он пошел? — спросил я, обернувшись к ней.

— В багажный отсек. Он наиболее защищенный. Команда Видбьерн занималась его укреплением, — услышал я.

— Такое, уже бывало раньше с Бернхардом?

— Неоднократно, — сказала она, усмехнувшись — но таких серьезных последствий из-за его халатности еще не было… — она нахмурилась.

— Что ты делаешь? — не находил себе места Барни.

— Пытаюсь спасти нас. Для этого необходимо сделать то, чего они не ожидают, — сказала она.

Тут мы услышали отчет системы: «Режим «Турбо Спэйс» активирован». Она схватила Барни и посадила себе на колени. Нас резко унесло вперед. Хорошо, что я был пристегнут. В коридоре послышались крики Бернхарда, который еще не успел дойти до багажного отсека, и этот резкого толчок, видимо, принял за начало обстрела.

— Как тебе удалось?! — крикнул Барни — Режим «Турбо Спэйс» прям с места, не набирая скорости!

— Я не помню, — сказала Сольвейг — Просто нужно было что-то делать.

Мы действительно сделали то, чего стражи границ никак не ожидали, ведь набрать такую скорость с места они не могли.

— Держи их на прицеле, Аск, — сказала Сольвейг.

— Не свожу глаз, — отозвался я.

— Барни, проложи курс на планету Гард во втором секторе, — вдруг сказала Сольвейг.

Я удивился, а он, не задав ни одного вопроса, принялся за дело. Около пятнадцати минут стражи границ не могли нагнать нас. С Сольвейг связались контрабандисты, которых отправил капитан Асбьерн. Они были всего в десяти минутах от нас. Десять минут и мы спасены. Но держать отрыв уже не представлялось возможным. Стражи приближались. Я держал под прицелом то один, то другой корабль, не зная, откуда ждать удара.

— Барни, тебе, наверное, лучше пойти в багажный отсек. Тут становится небезопасно, — сказала Сольвейг, бросив взгляд на экран, где было видно, как близко корабли стражей границ. Барни посмотрел на нее, нахмурился и сказал:

— Ни за что! Ты хочешь, чтобы я был таким же трусом, каким оказался Бернхард?!

Сольвейг усмехнулась. Вдруг экран напротив меня загорелся красным, и мы услышали сигнал тревоги. Наведя прицел на летящий к нам сгусток энергии, я выстрелил. Оба сгустка, соединившись в один, теперь плавали в невесомости.

— У тебя неплохо получается, Аск, — заметила Сольвейг — главное не отвлекайся.

Стражи начали обстрел. Я не успевал отражать все удары, но Сольвейг отлично маневрировала, поэтому нас не задевало. Когда мы уворачивались от сгустка, и он пролетал вперед нас, то тут же возвращался, поэтому Сольвейг пришлось одновременно и избегать столкновений и отражать сгустки, летящие на нас уже спереди.

Слаженная работа, желание и умение совладать со своим страхом — вот, что помогло нам тогда. Мы уже видели приближающиеся корабли контрабандистов. Их было пять. Они были такие же громадные, как корабли стражей границ. Сильный толчок. Нас задело. Погас свет, только несколько лампочек на пульте управления горели красным и зеленым. Мы остановились, настала полная тишина.

— Вы оба! Бегите в багажный отсек! — крикнула Сольвейг и, открыв одну из панелей под штурвалом, пыталась что-то сделать. Она поднесла светящийся голубым светом прибор, такой же как освещал мне путь тогда в лесу, в зоне системы «Вакуум» на планете Йера.

— Барни, иди в багажный отсек, — сказал я негромко, но твердо и поймал испуганный взгляд брата, при этом явно не желавшего уходить, — Иди, Барни, — повторил я, и тогда он скрылся за дверью. Сольвейг облокотилась на спинку кресла, кинув светящийся прибор в сторону, но он не упал, а вместо этого повис в воздухе. Мы сидели спиной к спине. Она смотрела на приближающихся контрабандистов, а я на корабли Стражей Границ, находившиеся гораздо ближе. Они не стреляли, но я все-еще не отпускал штурвал и держал их под прицелом.

— Они стреляют при попытках бегства. Но, если они видят возможность захвата, то лучше получат информацию, и только потом убьют, — монотонно сказала Сольвейг. Я молчал. Они, видимо, увидев контрабандистов и поняв, что те летят к нам, очнулись. Один из них стрелял в нас, а другой направился к нашим спасителям. Я с криком отражал удары стражей. Их корабль выпустил трос, чтобы зацепить нас. Я стрелял в трос, тогда он терял управление над ним не в силах ничего сделать. Сольвейг обстреливала корабль, который двигался в сторону контрабандистов. И вот, команда Видбьерн была уже рядом. Два их корабля, создав между собой магнитное поле, затянули туда стражей границ. Он оказался в ловушке. Пилот второго корабля, находившийся рядом с нами, увидел это и начал обстрел двух других кораблей контрабандистов, которые приближались к нему и в итоге захватили так же, как первый. А пятый корабль контрабандистов был уже рядом с нами. Мы с Сольвейг, немного растерянные, наблюдали. Тут вошел Барни.

— Все закончилось? — тихо-тихо спросил он. Я подошел и, присев перед ним на колено, сказал:

— Мы справились.

Он с радостным криком обнял меня. Корабль контрабандистов тросом затащил нас в свой багажный отсек. Он был огромным, еще пару таких кораблей, как наш, могли поместиться там. Нас встретили люди из команды Видбьерн. Техники начали осматривать корабль. Один из них провел нас в центральную комнату, сказав, что мы летим навстречу капитану Асбьерну, и скоро он уже будет здесь. Позже подошел Бернхард с каким-то мужчиной. Оказалось, что это его отец, который был одним из механиков, и осматривая корабль, обнаружил своего сына прячущегося в кубе для перевозки вещей. Видимо, из-за этого он был преисполнен стыда и выглядел слегка зажатым.

— Ну вот, все отлично! — сказал Бернхард, как ни в чем не бывало, и сел между мной и Сольвейг.

— Ну, ты-то не сомневался, что мы справимся! — равнодушно заметила Сольвейг.

— Ну… — Бернхард замялся, а потом повернулся ко мне и сказал, — Ну вот, наконец-то я смогу показать тебе свою планету! Мы ведь туда теперь летим, да?

Я испытывал странное чувство. Оно было похоже на разочарование, но… разочарование я испытал когда ушел Нэм, оно было не похоже на это. В обоих случаях к разочарованию добавлялось что-то еще. В ситуации с Нэмом меня охватило полнейшее непонимание, как можно не иметь цели? Относится ко всему так поверхностно? Проделав путь, который длился не один день, просто все бросить и уйти. Как? Что повлияло на него? Я не верю, что такие мысли могут возникать сами по себе, а тем более, когда дело доходит до действий, без видимых причин. По крайней мере, я их не видел. В случае с Бернхардом дело обстояло иначе. Я много общался с ним, больше, чем с кем бы то ни было в этом путешествии, но и подумать не мог, что в нем есть такое. Это называется малодушие. То, что произошло, не было единичным случаем. Это была черта характера. В сложных ситуациях он вел себя так, а когда все заканчивалось — как ни в чем не бывало. В любом случае и то, и другое вызывало у меня отторжение. На таких людей нельзя положиться. Меня так же удивляло поведение Сольвейг во всех этих ситуациях. Она знала, что рано или поздно уйдет Нэм, но все равно продолжала делиться с ним планами, продолжать общее дело. Так же с Бернхардом. Такое его поведение повторялось уже ни раз, но он все равно был здесь. Я стал задумываться, может быть у нее есть какие-то корыстные цели? Ведь я, увидев такие качества, просто не смог бы продолжать общаться с их обладателями. Даже со своим другом Бернхардом мне уже было неприятно вступать в диалог. Мои мысли прервал капитан Асбьерн, когда он вошел в комнату, мы все встали. Формально поинтересовавшись, как у нас дела, капитан махнул головой Сольвейг, и они поднялись на мостик, рядом с пультом управления кораблем. В это время я думал, может быть она так относится к Бернхарду только из-за того, чтобы поддерживать хорошие отношения с командой контрабандистов Видбьерн? Но тут же вспомнил, что она была в союзе с ними еще до того, как узнала Бернхарда. А точнее, он узнал ее. Бернхард как-то рассказал мне, что идеи Сольвейг вызывали у капитана Асбьерна уважение, он поддерживал их. Благодаря этому она стала достаточно популярна среди контрабандистов планеты Гард. И Бернхард решил попроситься в команду «Чайка». Так в чем же подвох? Мы так привыкли искать во всем какой-то корыстный умысел, что сознание уже волей неволей мыслит стереотипно. Если человек сильный, значит он злой. Если у него что-то получается, значит за ним кто-то стоит. Если принимает чьи-то недостатки, значит, делает это исключительно в целях получения личной выгоды. Я еще не раз задумывался об этом. Тут прибежал Барни с ясенем в руках.

— Аск! — позвал меня он, и я очнулся от своих раздумий — Смотри!

У него в руках был наш ясень. Барни обнаружил его на полу в каюте Сольвейг. Видимо, когда произошел сильный толчок, он упал. Несколько листочков были сломаны. Брат нашел для него новый дом. Это был контейнер в форме пирамиды. Он был устойчивым и накрывался прозрачным колпаком, который был вершиной пирамиды. Барни рассказал, что он наткнулся на эту пирамиду на складе контрабандистов, и они разрешили ему ее забрать, потому что не знали, что с ней делать. Внутри она была полая, Он пересыпал землю из ящика, в котором я привез ясень в эту пирамиду и пересадил его. Позже спустилась Сольвейг и сказала, что скоро мы приземлимся на планете Гард.

9 декабря 2772 года

Я задремал, и время пролетело для меня незаметно. Корабль уже шел на посадку. Мы остановились в маленьком городке, в котором находилась база команды контрабандистов Видбьерн. Им принадлежал один из районов этого города — это была огороженная территория на окраине. Здесь находилась база, а так же жилой квартал, состоящий из невысотных зданий. Это мне рассказала Сольвейг, когда мы перед приземлением смотрели на город в иллюминатор. Она уже бывала здесь. Корабль остановился на подземной стоянке, которая находилась под территорией их района. Стоянка вмещала в себя еще и огромный завод, который занимался ремонтом и производством кораблей. В основном команда Видбьерн на этом и специализировалась. Поэтому те два корабля Стражей Границ, скорее всего, пополнили их коллекцию. Необходимо было починить наш корабль, чтобы продолжить путь. Этим уже занимались механики капитана Асбьерна. Меньше, чем через сутки все должно было быть готово.

Когда я проснулся, Бернхарда уже не было, и мы не знали где он. Предположив, что он решил пойти к себе домой, чтобы проведать маму. Я, Сольвейг и Барни решили прогуляться по городу. Было утро. Как и рассказывал Бернхард, климат здесь был совсем не такой, как на планете Совуло. Оказалось очень душно, сильно парило. Из-за густого задымления над городом солнца не было видно, хотя здесь не было войны, как на моей планете Йера. Во втором секторе было множество заводов. Все они работали на «Единое Око». Мы, прогуливаясь по району контрабандистов, увидели только один заброшенный завод, который раньше специализировался на выпуске кораблей, но после запрета на перемещение между планетами, его закрыли. Теперь мне стало понятно, почему команда Видбьерн нашла себя именно на этом поприще. После закрытия завода около тысяч человек остались без работы и средств к существованию. Но они были специалистами в своем деле. «ЕО» взамен этой работе предлагал только служение в его рядах. На это согласились немногие. За столько лет правления «ЕО» положение жителей планеты Гард, да и всего сектора становилось только хуже. По началу, «ЕО» несколько поднял уровень индустрии, появились новые заводы, оборудование, были разработаны программы по подготовке более высококвалифицированных специалистов. Поскольку сектор «Асс» занимался машиностроением, кораблестроением, производством оружия и всеми техническими, химическими и биологическими разработками, «ЕО» вливало сюда огромное количество средств, но это было только для того, чтобы снарядить армию и подняться на новый уровень. Федерации Асс и Лагуз они захватили благодаря политике, но проделать то же самое с федерацией Йера не представлялось возможным, наши правители были против «ЕО», как и жители федерации. И уж тем более это не вышло бы с федерацией Зиу. Она всегда была абстрагирована от четырех федераций, находясь по ту сторону Великого Солнца. Мы о ней практически ничего не знали.

Мы пробыли в городе почти до самого вечера и успели перекусить, купив еду в одном из суплайнов, которые так же, как и на моей планете Йера поставляли продовольствие. Я заметил, что цены тут еще выше. А уровень жизни был немногим лучше, чем в колонии. Я мог связать это лишь с тем, что здесь правление «ЕО» началось раньше, и поэтому цены и налоги, уже были подняты. Видимо, вскоре это ожидало и четвертый сектор. Когда мы вернулись на подземную базу, то узнали, что корабль почти готов, повреждения оказались менее серьезными, чем предполагалось. Нам ничего не мешало через несколько часов отправиться в путь. Сольвейг и Барни принялись составлять новый маршрут. Я еще даже не знал, куда мы направимся. Решив осмотреть логово контрабандистов, я заметил, что все кого бы я ни встречал, обсуждали Бернхарда. А точнее его поступок. Я улавливал лишь обрывки разговоров.

— Этот Бернхард… Он позорит всех нас! Всю команду Видбьёрн!

— Капитан Асбьёрн должен выгнать его из команды с позором! — услышал я, проходя мимо двух механиков. Как быстро расходятся слухи, думалось мне, когда я вернулся к Сольвейг. Барни уже куда-то убежал.

— Примерно через час можем отправляться — сказала она.

— Хорошо, а что на счет Бернхарда? Тут ходят разговоры

о нем… — Сольвейг удивленно взглянула на меня. Немного помолчав, видимо, о чем-то задумавшись, она сказала:

— Давай сходим к нему. Странно, что он до сих пор не вернулся, — я кивнул, но навязчивое тяжелое чувство возникло в моем сердце. Бернхард жил в паре кварталов от базы. Вскоре я и Сольвейг уже звонили в его квартиру. Дверь открыла его мать. Поздоровавшись, мы спросили, где Бернхард. Она ответила, что днем они виделись, но сейчас его нет. После чего закрыла дверь. Мы вышли на улицу. У Сольвейг был задумчивый вид.

— Может быть, он уже вернулся? Может быть, мы просто разминулись? — предположил я. Сольвейг никак не отреагировала на мои слова. Мы стояли на месте. Через пару секунд я просил:

— А где его окно? — она посмотрела на меня, а потом на дом.

— Пошли, — мы поднялись на крышу соседнего дома. Он стоял почти вплотную и был такой же невысокий. Он жил на третьем этаже. И я сразу, еще до того, как Сольвейг сказала, какое окном мы ищем, увидел его. Воцарилась тишина. Бернхард лежал на кровати в своей комнате, забросив ногу на ногу. Рядом сидела девушка. Мы застали момент, когда в комнату вошла его мать, и он спросил:

— Это они приходили?

— Да, — сказала она раздраженно. Сольвейг сидела на краю дома, свесив ноги вниз и, не отрываясь, смотрела на них. Я даже не мог представить, что она чувствует. Они были друзьями, а теперь он просто не вышел к ней. Меня переполняли эмоции. То тяжелое чувство стало невыносимым. Это было предательство. На мгновение меня коснулось отчаяние и, будто почувствовав это, Сольвейг сказала:

— В нем всегда это было, неужели ты не замечал? — сев рядом с ней, я посмотрел в окно Бернхарда.

— Он о многом солгал тебе и мне, — сказала она не без обиды в голосе — он попросился в мою команду только потому, что мои идеи стали популярными здесь, их подержал капитан Асбьерн. Я думала, что он станет лучше, со временем, но этого не произошло, — она смотрела на него, нахмурившись, но говорила спокойно.

— И что же, мы просто уйдем? Ничего не сказав ему на его подлость?! — вскочил я. Она обернулась:

— Время.

— Время?! — переспросил я.

— Время все сделает за нас гораздо лучше. Сделает справедливо.

— Могут пройти годы! А может этого и никогда не случится! Откуда нам знать!

— А иногда достаточно, чтобы прошло пару секунд, — улыбнулась она. Я посмотрел в окно Бернхарда. В это самое мгновение он увидел нас. Я заметил, как они встретились глазами. А потом он уставился на меня. Подбежав к окну, Бернхард что-то бессвязно бормотал. Сольвейг нахмурилась, впервые в ее взгляде я увидел отвращение. Я смотрел на него пренебрежительно, хотя скорее это была крайняя степень брезгливости. Мы молча встали и ушли. Всю дорогу назад была тишина. Когда мы садились на корабль, Барни спросил, будем ли мы ждать Бернхарда. Тот же даже не пришел попрощаться. Два корабля капитана Асбьерна сопровождали нас, пока мы не покинули второй сектор. Я и Сольвейг сидели спиной к спине, когда я просил:

— Куда мы направляемся?

— Вперёд, — сказала она. Мне было этого достаточно — Вперёд, — повторила она.