Глоток горячего горького шоколада

София Устинова, 2012

+32+ Высокоморальным хранительницам семейных ценностей и поклонникам Ромео и Джульетты не рекомендуется. Курортный роман – мимолётный и воспринимается многими, как лёгкий и ни к чему не обязывающий. Так оно и есть! Так и мечтала: сладко, горячо, но с горчинкой, ведь настоящий шоколад – горький. Содержит нецензурную брань.

Глава 7

Мы вернулись к столу. Вспомнив Ленку, умеющую даже в самых щекотливых ситуациях выглядеть как леди, натянула приветливую улыбку, изображая: «Всё отлично!»

Вечеринка переместилась в кальянную.

Низкие широкие диваны, усеянные цветастыми подушками, окружали небольшой столик. Гости, развалившись, потягивали кальяны и неспешно выпускали ароматизировано-плановый дым. Освещение — приглушенное: хрустальные бра в золотистых оправах по стенам придавали обстановке интимности. Монотонный гомон и спокойная музыка — душевности. Бизнес-партнеры переговаривались тихо, будто в зале висело объявление: «не шуметь». Ленчик отказалась от «дури», как и я. Она крутила бокал с красным вином, а после очередного глотка, закусывала виноградом. Сладковатый туман сгущался. Заполонил кальянную, замещая нормальный воздух — голова наливалась тяжестью. Я поморщилась — сейчас бы на улицу или на море. Фатих вышел с мобилой, отвечая на энный звонок. Отмахиваясь от сероватого облака, посмотрела на подругу — она мирно переговаривалась с Салмадом. Он ее одаривал открытыми улыбками и негромким смехом. Другая парочка, видимо, забыв о нас, целовалась всё жарче, игры становились более фривольными, открытыми. Женщина постарше, бросив несколько слов «козлобородому», прихватила опустевший бокал и тоже вышла.

Симпатичная представительна нации. Изогнутые дугой брови, большие, сильно выделенные чёрным миндалевидные глаза, аккуратный нос, полные губы, подчеркнутые коричневым. Пышные длинные тёмные волосы, каскадом волн покачивались на уровне лопаток. Гордая осанка, стройная фигура с полноватыми бедрами отчего талия казалась несоразмерно тонкой.

Окинув кальянную взглядом, встретилась с аспидно-угольными глазами полного турка. Выпуская новое облако, махнул мне. Покачала головой и отвернулась. Терпение на нуле — наркота не по мне, групповуха, начинающаяся в дальнем углу, тем более, да к тому же прошло довольно много времени, а Фатих не возвращался. Выскочила из зала, ища свободы. Странно. Никого. А где мегера? Первое впечатление, конечно, бывает ошибочным, но женщина с бокалом излучала сучизм. Хлестким взглядом, жестами кошки, улыбкой гиены.

Я миновала гостиную и остановилась перед входом на кухню. Еле слышный разговор с интимной интонацией заставил прислушаться. В голове усиливался гул, ноги будто парализовало. Насильно заставила двинуться — шагнула к приоткрытой двери. Голоса перешептывались: женский — томно-мурлыкающий, мужской — жестковато оправдывающийся. Темнота работала мне на руку — заглянула. Фатих спиной к входу; уперся ладонями в кухонный стол и опустил голову. Мегера прижалась к Каплану сзади; обвила тонкими руками, словно хомутами пленила. Нет не друзья, и, уже тем более, не бизнес-партнеры. Неверными ногами отступила в полумрак. Сердце колотилось точно безумное, в горле застрял крик негодования. Спотыкаясь, выскочила на улицу. Вдохнула и шумно выдохнула. Мне здесь не место. Мужчина — не мой! Особняк — не мой! Наркотень — не мое! Групповуха — не моё! Такие знакомые — не по мне! Измены, любовники — всё не моё. Облокотилась на перила, вглядываясь в темнеющую полосу моря: солнце ушло за горизонт и на небе то там, то там выскакивали звёзды, словно прыщи на лице школьника. Они заполонили индиговое полотно и весело освещали землю. По воде от берега в никуда всё ярче тянулось широкой рекой серебрение от месяца — дорога в царствие небесное… Всегда любила контраст, простор манил. Вот бы, как в молодости, провести ночь в палатке и не задумываться, что я здесь делаю?..

Позади, отъезжая, скрипнула дверь-купе, я обернулась. Полноватый турок протянул бокал с коричневой жидкостью:

— Тo drink?

Мотнула головой:

— No, thanks… — обхватила плечи руками. С этим человеком неуютно. Взгляд — лгал, улыбка — «напяленная», походка — вальяжная.

— Вы скучать? — отпив из бокала, сожалел с сильным акцентом.

— Есть немного, — чуть опешила. — Вы говорите по-русски?

— Да! Мы предприимчивый люди, работать с разный народ. Нехорошо, когда не знать, о чём они говорить между собой во время сделки или бизнес-ужин. Знание язык — большой подспорье, но не все признаться, что понимать. Меня звать Мурад, — он протянул одутловатую руку.

Во рту жгло от сухости, пить хотелось, но не алкоголь. Глянула на большое окно первого этажа — там кухня. Зеркальная поверхность отразила меня: осунувшуюся и печальную; а ещё Мурада. Нужно его отшить. Фатих сказал: «Ни с кем не говорить!»

— Татьяна, — ответила рукопожатием. Влажные пальцы-сардельки, сжимая ладонь, задержались на неприлично долгую секунду, и стиснули нежнее предполагаемого.

— Очень приятно, — похотливый взгляд скользнул по моему лицу и поехал вниз. — Вы — красивый женщин, — оценивающе науськивал баритоном турок, — вам нужен сильный мужчина, чтобы смочь удержать рядом.

Одернула руку и отвернулась. Ничего себе заявка от незнакомого человека? Мурад встал рядом, уставившись вперёд отсутствующим взглядом, и неспешно потягивая из бокала:

— Бежать от него пока не поздно… — чуть слышно заявил, словно и не мне.

Тишина оглушила, молчание низвергало в мысленный хаос.

— От Фатиха? — не удержалась, уточнила.

Мурад едва заметно кивнул:

— Он мягко стелить, вам больно падать. Я обещать, — повернулся ко мне турок, — когда быть нужен мой помощь, только обратиться — я сделать всё возможный, спасти… В отличие от Фатиха не взять ничего взамен. Мне вас жалеть! Такой бриллиант требовать огранки мастера и лучший оправа из существующих. Фатиху повезти — он встретить вас первый.

На душе непросто кошки скребли, они устроили фиесту и дружно нагадили. Такой комплимент — не комплимент.

— Вы меня не знаете. — умолкла — дверь отъехала со стуком, на улицу выскочил Каплан:

— Почему ты здесь? — он зло посматривал то меня, то козлобородого.

Переглянулась с Мурадом и поняла — вопрос мне.

— Хотела свежего воздуха.

Полный турок с грацией сытого кота, прошествовал ко входу, но на секунду остановился возле Фатиха. Прикоснулся к его плечу, что-то сказал на своём. Улыбка застывшая, жест победителя — похлопал. Бросил на меня ещё раз взгляд: «буду ждать» и, отсалютовав бокалом, скрылся в особняке.

Каплан испепелял ненавистью. Шагнул навстречу — я отшатнулась, спиной упершись в перила. Схватил за руку и рывком притянул:

— Я говорить: «Не сметь…»

–…разговаривать с другими, — оборвала его. Перед глазами кадр, увиденный на кухне — трепетный интим Фатиха с мегерой. Сморгнула, но он застыл, будто зависшая картинка на экране компа. — Я не искала с ним встречи, — поспешила оправдаться. — Бизнес-партнер… — специально не назвала по имени, — пришёл сам. Я лишь поддержала беседу. Клянусь, ничего не узнавала о тебе и твоей работе. Даже больше скажу — он меня пугает. Не хотела бы с ним увидеться впредь.

— Гуд, — смягчился Фатих и нежно обнял. — Верить мне. Я не делать тебе плохо, — хрипловато шептал, зарываясь носом в мои волосы — жаркие волны поспевали за лаской, охватывала дрожь. — Ты мне нравится, — вводил бархатом голоса в сладостный транс. — Не устраивать истерик — не портить наше время.