Заклинание при свечах

Софи Клеверли, 2017

Великолепный английский детектив в антураже загадочной и зловещей школы-интерната. История сестёр-близняшек, которым предстоит разобраться в тайнах и загадках своего учебного заведения. Мы с сестрой снова отправляемся в Руквудскую школу. На этот раз – с радостью. Ведь мачеха не хочет видеть нас в своём доме, сводные братья вредничают, а отец ничего не замечает. Новый учебный год принёс с собой не только долгожданные встречи с подругами, но и новые тайны и опасности. Загадочная новенькая по имени Эбони смогла удивить, казалось бы, готовых ко всему обитателей Руквудской школы! Ходят слухи, что она ведьма… И действительно происходят пугающие события и жизни наших подруг грозит опасность. Мы со Скарлет решили разобраться, кто же такая Эбони на самом деле, пока не случилось самое страшное…

Глава седьмая. Скарлет

Это была наша первая ночь после возвращения в Руквуд, и неприятности нашли нас, не заставив себя долго ждать.

Мы распаковали свои вещи и отправились в туалет, готовиться ко сну. Примерно часом ранее ушла от нас в свою комнату Ариадна.

Туалет был переполнен, к каждой раковине выстроилась очередь желающих умыться, почистить зубы и причесаться перед зеркалом. Мы с Айви пристроились в конце одной такой очереди. Спустя какое-то время в дверь туалетной комнаты заглянула сестра-хозяйка и воскликнула, присвистнув:

— Не толпитесь, не пихайтесь, все успеете! Никуда раковины от вас не денутся!

Сказав это, она вновь скрылась за дверью, а столпотворение от её слов ничуть не уменьшилось.

Мы помахали Ариадне, которую заметили в другой очереди. Перед Ариадной и уже у самой раковины стояла Мюриэл, она возвышалась над всеми на своих длиннющих, как бобовые стебли, ногах. Эх, и верзила была эта Мюриэл, на целую голову выше большинства остальных девочек! Сейчас она с нескрываемым презрением рассматривала казённую руквудскую зубную щётку, которую крутила в руках.

Но тут в туалетную комнату вошла Эбони, и в один миг всё изменилось.

Толпа расступалась перед ней, словно море перед Моисеем, когда он уводил через него свой народ из египетского плена. Летящей плавной походкой Эбони легко скользила вперёд с загадочной улыбкой на лице. Она подошла вплотную к Мюриэл и спокойно сказала:

— Я хочу воспользоваться этим зеркалом.

Не вытаскивая зубной щётки изо рта, Мюриэл повернулась и посмотрела сверху вниз на Эбони. И тут произошла первая странность. Казалось, явно уступавшая в росте Эбони вдруг стала в два раза выше, и теперь уже она смотрела на Мюриэл сверху вниз.

— Ф фём дело? — спросила сквозь зубную щётку Мюриэл.

— Я сказала, что собираюсь воспользоваться этим зеркалом, — спокойно, не повышая голоса, повторила Эбони. Все вокруг притихли и во все глаза следили за тем, что будет дальше. — Освободи место, или…

— Или что? — спросила Мюриэл, смачно сплюнув в раковину зубную пасту.

— Или ты пожалеешь о том, что встала у меня поперёк дороги, — ответила Эбони и склонила голову набок, не переставая всё так же загадочно улыбаться. — Есть много способов наказать того, кто не хочет делать того, что я хочу.

Наслушавшись от Ариадны рассказов о свирепости Мюриэл, я ожидала, что сейчас произойдёт нечто эпохальное, и даже привстала на цыпочки, чтобы лучше видеть и не упустить ни малейшей детали.

Но, к моему удивлению, Мюриэл не взорвалась и ответила вполне миролюбиво, хотя и обиженно слегка:

— Ладно, погоди немного, сейчас закончу.

Мюриэл снова повернулась к раковине, но в тот же миг словно на чём-то поскользнулась и кулём повалилась на пол. Все вокруг дружно ахнули, но при этом никто не двинулся с места.

— Я тебя предупреждала, — напомнила Эбони. Она спокойно перешагнула через лежавшую Мюриэл и принялась расчёсывать свои шелковистые волосы, глядя в зеркало и что-то мурлыкая себе под нос. Мне эта песенка была неизвестна, но напоминала какую-то детскую считалочку.

Знаете, то, что я только что увидела, мне очень сильно не понравилось.

Я никак не могла понять, как всё это произошло. И, наверное, не я одна ничего не понимала, потому что в туалетной комнате стояла мёртвая тишина, которую нарушала только песенка Эбони. А спустя ещё пару секунд зашевелилась на полу Мюриэл. Она села и тут же зарыдала. Взахлёб. И в тот же миг словно разрушилось какое-то заклятие: все вдруг ожили и вновь заговорили.

Я пробилась к тому месту, где сидела Мюриэл, ворча на ходу:

— Посторонитесь, если никто из вас ей помогать не собирается.

Мюриэл неохотно приняла мою протянутую руку, неловко поднялась, потёрла ушибленную ногу и взглянула на Эбони, а затем, так и не сказав ни слова, бегом бросилась в коридор.

Я не понимала, что за игру ведёт Эбони, но она очень неприятно напоминала мне нашего старого заклятого врага Вайолет — или, во всяком случае, ту злую Вайолет, какой она была в первый год нашей учёбы. И Вайолет, а теперь и Эбони принадлежали к тому сорту людей, которые считают себя лучше других и думают, что это даёт им право командовать всеми вокруг. А те, кем такие люди командуют, почему-то легко мирятся с этим!

Я подошла к Эбони, встала, подбоченившись, рядом с ней и спросила, когда она повернулась ко мне.

— Зачем ты это сделала, Эбони?

Она подмигнула мне, наклонилась вперёд и прошептала одно лишь слово:

— Сила.

— Что? — не поняла я и оглянулась по сторонам, посмотреть, слушают ли нас остальные девочки, но все они были заняты какими-то своими делами. Было такое впечатление, будто кто-то стёр из их памяти всё, что произошло здесь в последние несколько минут.

— Сила, — повторила она. — Некоторые из нас обладают ею… — Она посмотрела в сторону двери и добавила. — А другие нет.

Затем она снова повернулась лицом к зеркалу и принялась напевать ту же песенку.

— Ну, хорошо, пускай сила, — сказала я. — Но, кстати говоря, часть этой самой силы ты могла бы использовать на то, чтобы перестать быть такой дрянью.

Мои слова она оставила без внимания.

Сквозь толпу протиснулась Ариадна и встала рядом со мной.

— Я… Мне нужно… Я должна пойти и посмотреть, как там Мюриэл, — сказала она.

Это меня удивило, хотя и не сказать, чтобы очень уж сильно. Неважно, что там сделала Ариадне Мюриэл в прошлом, но сейчас они явно начинали ладить друг с другом. Что ж, почему бы и нет? Тем более что у Ариадны очень доброе сердце, и она способна простить любого.

А вот про Эбони такого никак не скажешь.

Как говорится в сказках, долго ли, коротко ли, но мы с Айви добрались, наконец, до раковин, умылись, почистили зубы и направились в свою комнату номер тринадцать. Нужно признаться, я была рада тому, что при этом не столкнулась больше с Эбони. Что-то с ней было не так… Неправильное что-то было.

Странное у меня возникло ощущение, когда я после долгого перерыва вновь улеглась в свою, ставшую почти родной школьную кровать. Между прочим, постели в Руквуде было принято заправлять по-больничному, подворачивая все края и уголки, поэтому мне пришлось повозиться, пока я всё разобрала и расправила, но когда, наконец, улеглась, то, не поверите, почувствовала себя как дома.

Некоторое время я раздумывала над тем, стоит ли мне прятать свой новый дневник на старое место, в матрас, и решила, что не стоит, потому что теперь этот тайник был известен слишком многим.

«А стоит ли мне вообще его прятать? — мелькнуло у меня в голове. — Что мне теперь-то скрывать? Нет у меня никаких таких важных секретов».

Но тут я вспомнила, что только что произошло в туалетной комнате. Да, конечно, в школе не было больше ни мисс Фокс, ни Вайолет, и даже Пенни вроде бы стала немного мягче, но на горизонте замаячила новая угроза — Эбони.

И я решила, что пока буду класть дневник в свою наволочку, хотя это хранилище, конечно, очень ненадёжное, временное. А хороший тайник нужно искать, и поскорее, иначе как бы не попал мой дневник вместе со снятой грязной наволочкой в прачечную.

На соседней кровати лежала Айви. Она зевнула и сказала, вздохнув:

— Снова в Руквуде.

— Ага, снова. Всё по-другому, но… — Тут уже я сделала глубокий вдох. — Но в принципе то же самое. Задиры, тайны, сплетни и…

–…и легендарное жаркое, — закончила за меня Айви. — Горы, горы жаркого, которое предстоит съесть до ближайших каникул.

Было темно, но я знала, что в этой тьме мы с сестрой сейчас улыбнулись друг другу.

— Спокойной ночи, Скарлет, — сказала она.

— Спокойной ночи, Айви.

В комнате было весьма прохладно, простыни слегка «кусались», щекотали мне кожу, но всё это не помешало мне закрыть глаза и почти сразу провалиться в глубокий сон. Никакие сны мне в ту ночь не снились.

Проснулась я от громкого звона и сначала даже испугалась, не сразу сообразив, что это наш старый знакомый — утренний колокол Руквудской школы.

Я села в кровати и увидела, что Айви уже поднялась и сидит возле зеркала, расчёсывая свои свалявшиеся за ночь пряди щёткой, доставшейся ей в наследство от мамы.

— Что это ты уже встала? — спросила я.

— Выспалась хорошо, — сладко потянулась сестра.

— Я тоже, — сказала я, выбираясь из постели.

Сквозь старенькие вытертые занавески пробивалось яркое солнце. Шуршали листья на деревьях, тихо шевелили своими зелёными пальцами.

— Интересно, как там наша Ариадна, — сказала Айви. — Всё-таки первая ночь в одной комнате с Мюриэл…

Одевшись и приведя себя в порядок, мы отправились узнавать, как дела у Ариадны. Постучали в дверь комнаты номер пятнадцать, она моментально открылась, и появилось похожее на мышиную мордочку личико Ариадны.

— Доброе утро, — прошептала она, выскальзывая к нам в коридор.

— Ну, как ты, цела? — спросила Айви, хотя и так было видно, что ничего с нашей подругой не случилось.

— Нормально, — подтвердила Ариадна. — Она была такой подавленной после той стычки с Эбони, и я спросила, всё ли с ней в порядке. Мой вопрос её слегка развеселил. Затем она сказала, что хочет почитать, взяла свою книгу и больше не произнесла ни единого слова.

— Вот видишь? — я легонько толкнула Ариадну локтем в бок. — Я же говорила, что всё будет хорошо.

— Скарлет, прекрати пихать людей локтями, — сказала Айви.

Я и её толкнула в бок, пусть знает.

Между тем довольной и тем более радостной Ариадна не выглядела. Я заметила тёмные мешки у неё под глазами и свалявшиеся волосы на голове.

— Мы с Айви отлично выспались, а вот ты, я вижу, нет, — сказала я.

— Видишь ли… — потупилась Ариадна, ковыряя пол носком своей туфли. — Я понимаю, это глупо, конечно, но я не могла расслабиться, зная, что она в одной комнате со мной. Это было как… наваждение или что-то в этом роде. Ну, не могла я себя заставить забыть, какой она была раньше.

Тут, словно по сигналу, дверь открылась и появилась Мюриэл. Мы с сестрой дружно посмотрели на Ариадну и увидели, что она побледнела от страха. Впрочем, напрасно Ариадна беспокоилась. Мюриэл, судя по всему, ничего не слышала из нашего разговора, потому что она просто улыбнулась нам и сказала:

— Доброе утро. Интересно, что сегодня будет на завтрак?

— Овсянка, тут и гадать нечего, — ответила я.

— О, овсянка. — Похоже, это известие Мюриэл нисколько не огорчило. Вообще, должна вам заметить, для громилы, которая, по словам нашей подруги, была свирепее самой Пенни, Мюриэл выглядела на удивление доброжелательной и даже милой, пожалуй. — Хорошо, увидимся в столовой.

И она зашагала к лестнице.

Мы с сестрой снова посмотрели на Ариадну и ничего не сказали. Я лишь удивлённо подняла бровь, словно спрашивая: «Задира? В самом деле?»

Ариадна всё прекрасно поняла.

— Но я серьёзно! — пропищала она. — Она была… ужас что такое!

— Ну, ладно, ладно, — сказала Айви. — Мы тебе верим. Просто сейчас она выглядит… э… несколько иначе.

— Ага, — кивнула я и добавила: — А сейчас, я думаю, больше всего нам следует опасаться Эбони.

В столовой нас встретил знакомый запах овсянки, но, оглядевшись по сторонам, я обнаружила, что кое-что со вчерашнего дня всё-таки изменилось.

У Эбони появились поклонницы.

Их было не много, однако они были. Эбони как раз подходила к окну раздачи, а рядом с ней, словно котята возле мамы-кошки, увивалась стайка девочек.

Присмотревшись, я поняла, что эта стайка поклонниц Эбони состояла в основном из бывших соседок Ариадны по комнате, хотя кроме них было и ещё несколько девочек из младших классов.

— Это ещё что такое? — недовольно прошептала я, указывая на этих девочек, пока мы подходили к окну раздачи.

— Похоже, у неё появился свой фан-клуб, — удивилась Ариадна.

Мы понаблюдали, как две девочки сцепились друг с другом за право донести поднос Эбони до стола, за которым должна была сидеть их богиня. Эту проблему богиня решила мгновенно и гениально просто, оставив одной из девочек поднос и вручив второй свою кружку с чаем. Затем все они направились к одному из столов, где Эбони уселась на почётном месте, а поклонницы сгрудились с обеих сторон возле неё. При этом Эбони всё время что-то говорила. Я понятия не имела, о чём она говорит, потому что её голос тонул в шуме, который вечно стоял в столовой, но зато видела, как слушают Эбони её поклонницы. Они жадно ловили буквально каждое её слово. Стоило Эбони повести рукой, и все девочки принимались следить за её движением, словно пытаясь увидеть нарисованный в воздухе рисунок.

— Просто чушь какая-то, — сказала я. — Не может Эбони быть настолько интересной, верно?

Мимо Эбони и её поклонниц проходила учительница — новая какая-то, я ещё имени её не знала, — и что-то сказала им, очевидно, спросила, почему они сидят не за столом своего факультета. Но поклонницы Эбони не обратили ни малейшего внимания на учительницу, и та, покраснев от возмущения, пошла дальше.

Получив свои миски с овсянкой, мы направились к своему столу. Я не смогла удержаться и сделала небольшой крюк, чтобы пройти мимо Эбони и её компании. Это позволило мне уловить несколько обрывков из их разговора:

— Это правда? — спросила одна из девочек.

— Научи меня, Эбони, пожалуйста!

— Покажи нам, что ты умеешь делать!

Я закатила глаза. Лезут из кожи вон, чтобы привлечь к себе её внимание.

А затем до меня вдруг долетел ещё один вопрос. Его дрожащим от восхищения голосом задала Агата:

— Ты действительно умеешь колдовать?

В первый момент Эбони ничего не ответила, а я невольно остановилась и повернула голову. Эбони смотрела прямо на меня своими серыми грозовыми глазами, в которых, казалось, сверкали молнии.

— Да, — сказала она. — Умею.