Шопоголик спешит на помощь

Софи Кинселла, 2015

Неунывающий Шопоголик возвращается, чтобы совершить головокружительное путешествие в Лас-Вегас. У Бекки Брендон проблемы. Нет, они были всегда, но как-то быстро решались, в основном покупкой новых туфелек и красивой шляпки. Теперь все серьезно: ее отец пропал, оставив лишь странную записку, в которой обещал «кое-что уладить». Но, видно, так ничего и не уладил, раз все еще не вернулся! Бекки собирает друзей и отправляется в Лас-Вегас. Ей предстоит не просто найти отца и разгадать секрет, заставивший того надолго исчезнуть, но и провернуть аферу, достойную «Одиннадцати друзей Оушена». Огни будут сверкать, шампанское литься, а Бекки – играть в казино. И она, можно не сомневаться, сделает все, чтобы вернуться домой победителем.

Два

Они пропали два дня назад. Скажете, чего, мол, такого: ну, решили мужья отдохнуть в чисто мужской компании, сами через пару дней вернутся, зачем нервничать? В общем-то, в полиции так и решили. Вот только на деле все гораздо сложнее. У Тарки сейчас не самый простой период. И, возможно, Брайс «промывает ему мозги», чтобы, выражаясь словами Сьюз, «заманить в какую-нибудь секту».

Конечно, это всего лишь теория. Точнее, одна из теорий. Если быть честной (правда, Сьюз я ничего не говорю), вполне может оказаться так, что папа с Тарки все это время торчат где-нибудь в круглосуточном кафе на Аллее звезд. Сьюз, в свою очередь, уверена, что Брайс уже обобрал Тарки до нитки и бросил его тело гнить в ближайшей канаве.

Что нам нужно, так это план действий. Доска, как в полицейских сериалах, — там крепятся разные улики и рисуют стрелочки. В центр надо повесить фотографии папы и Тарки… хотя нет, не стоит, так они будут слишком похожи на жертв преступления. Но нам нужно поставить перед собой конкретные задачи. А то мы пока едем неизвестно куда.

Утром в полной суматохе мы собрали детей Сьюз и вручили их няне (присмотрит за ними, пока мы в отъезде). Люк на рассвете пригнал арендованный автодом. Я разбудила маму и Дженис (они только-только легли спать, потому что буквально пару часов назад прилетели из Англии), мы запрыгнули в трейлер и скомандовали: «В Вегас!»

По правде говоря, трейлер не так уж нам и нужен… Люк выступал за то, чтобы ехать на двух машинах. Я же выдвинула встречный аргумент: в пути нам нужно общаться и строить планы. Поэтому без трейлера никак. И вообще, представьте себе: путешествовать по Штатам — и не в автодоме?

С тех пор Сьюз только и делает, что ищет в сети информацию о сектах (зря, конечно, потому что с каждой минутой она расстраивается все сильнее, особенно когда прочитала про тех типов, которые красят лица в белый и женятся на животных). Люк по телефону дает указания своему помощнику Гэри — тот замещает его на конференции в Лондоне. У Люка свое пиар-агентство, но он отложил все дела, чтобы отвезти нас в Вегас. Очень мило с его стороны… Надо будет обязательно отблагодарить его тем же.

Дженис и мама строят теории, одна безумнее другой. Например, что папа сорвался и ушел жить в пустыню в одном лишь пончо. (Каком еще пончо?) Минни повторяет: «Кактус, мама. Кактус!» — и так примерно тысячу раз. А я молча сижу, поглаживаю ее по голове и предаюсь размышлениям. Не слишком, правда, успешно. Думается плохо.

Я стараюсь быть, как всегда, жизнерадостной и бодрой. Пытаюсь всех веселить и поднять общий дух. Однако стоит расслабиться — и меня захлестывает ужасное чувство стыда. Потому что на самом деле все произошло из-за меня.

Через полчаса мы останавливаемся возле закусочной позавтракать. Я веду Минни в туалет, где мы долго говорим о разных сортах мыла, и она в конце концов решает перепробовать все дозаторы, на что уходит целая вечность. Когда мы возвращаемся в зал, Сьюз стоит в одиночестве, глядя на древний плакат. Я смущенно подхожу к ней.

— Сьюз, — начинаю в который раз. — Слушай… Прости.

— За что? — Она даже не смотрит на меня.

— Сама знаешь. За все…

Я в полном отчаянии и не представляю, что говорить дальше. Сьюз — моя лучшая подруга, с ней всегда было легко и просто. А сейчас мы словно разыгрываем пьесу, только я забыла свою роль, а она даже не пытается мне подсказать.

За последние несколько недель, что мы провели в Лос-Анджелесе, все изменилось. Не только между мной и Сьюз — вообще все. Я потеряла голову. Ушла в занос. Мне так сильно хотелось стать звездным стилистом, что я перестаралась. Поверить не могу: только вчера вечером я стояла на красной дорожке и понимала, что не хочу возвращаться в кинозал ко всем этим звездам. Словно все это время я находилась в мыльном пузыре, а он вдруг — бабах! — лопнул.

Люк мне помог. Прошлой ночью мы долго говорили и сумели во всем разобраться. То, что случилось со мной в Голливуде, было сумасбродством. Я в одночасье стала знаменитой и подхватила звездную болезнь. Близкие не будут держать на меня зла, сказал он. Они меня простят.

Ну, они-то, может, и простят. А вот Сьюз — вряд ли.

Хуже всего то, что прошлым вечером я решила, будто все наладилось. Сьюз умоляла поехать с ней, плакала и говорила, что скучает, — и мне сразу стало легче. Теперь же, здесь, все опять по-другому. Она ведет себя так, будто жалеет, что позвала меня. Не хочет ничего обсуждать и излучает враждебность.

Нет, я понимаю, что она переживает за Тарки, и надо проявить к ней снисхождение. Просто… это трудно.

— Неважно, — резко говорит Сьюз и, так и не обернувшись, идет к столику.

Я следую за ней под пренебрежительным взглядом Алисии. Поверить не могу, что она поехала с нами — Алисия, Длинноногая Стерва, мой самый заклятый враг.

Точнее, Алисия Меррелл. Недавно она вышла замуж за Уилтона Меррелла, основателя «Золотого покоя», известного центра реабилитации и йоги. Мне это место нравилось — там проводят разные мастер-классы и есть большущий магазин сувениров. Нам всем оно нравилось — пока Тарки не стал постоянно зависать с тамошним инструктором Брайсом. Он заявил Сьюз, что она «вредительница», и вообще начал вести себя странно (точнее, более странно, чем обычно, потому что он всегда был немного «того», наш старина Тарки).

Именно Алисия выяснила, что они отправились в Лас-Вегас. А еще установила в трейлере кулер с кокосовой водой. Алисия — настоящая героиня. Вот только я ей не доверяю. Я терпеть ее не могу с самого первого дня знакомства. Она пыталась разрушить мою жизнь и жизнь Люка, унижала при каждом удобном случае и заставляла чувствовать себя глупой девчонкой. Теперь она говорит, что все это в прошлом, мы должны забыть о разногласиях и двигаться дальше. А я никак не могу ей поверить.

— Вот что я думаю, — говорю, пытаясь выглядеть собранной. — Нам нужен план.

Я достаю ручку и блокнот, пишу на листе крупными буквами слово «ПЛАН» и кладу на стол, чтобы все видели.

— Давайте перечислим известные нам факты.

— Твой отец втянул двоих людей в какую-то миссию, связанную с его прошлым. Но ты не знаешь, в чем дело, потому что не удосужилась его спросить, — как всегда, упрекает меня Сьюз.

— Верно, — не спорю я. — Прости.

Мне и впрямь стоило уделять папе больше внимания. Если б можно было повернуть время вспять, я бы, конечно, все сделала по-другому. Увы, остается лишь исправлять ошибки.

— Итак, вот что нам известно. — Я пытаюсь выглядеть бодрой. — Грэхем Блумвуд приезжает в Америку в тысяча девятьсот семьдесят втором году. Он путешествует по стране вместе с тремя друзьями-американцами — Брентом, Кори и Реймондом — по этому маршруту.

Я разворачиваю отцовскую карту и указываю на кривую загогулину, очерченную красной шариковой ручкой.

Все мы миллионный раз глядим на карту — старую, потрепанную и самую обычную на вид. Толку от нашего внимания ноль, но мы все равно ее изучаем. Я обыскала отцовскую комнату после его исчезновения, однако нашла лишь эту карту да старый журнал.

— Значит, так… — задумчиво тянет Сьюз. — Лос-Анджелес… Лас-Вегас… Слушай, они заезжали в Большой каньон!

— Сейчас они могли поехать другим путем, — говорю я прежде, чем она решит взять вертолет и отправиться прямиком к каньону.

— Твой отец часто следует привычкам? — спрашивает Алисия. — Можно ли сказать, что он рутинер?

Рутинер? Это еще что такое?

— Ну… Иногда. Наверное.

Алисия обожает задавать каверзные вопросы. Теперь она щурится с таким довольным видом, будто хочет заявить: «Эй, ты ведь не знаешь, что это такое, верно?»

Общается она таким приторным голоском, что мороз по коже. Алисия полностью сменила стиль с тех пор, как переехала из Лондона. Бывшая пиарщица теперь носит штаны для йоги, завязывает волосы в хвост и сыплет новомодными выражениями — вот только высокомерия ни капли не убавилось.

— Иногда он следует привычкам, иногда нет, — импровизирую я. — По-разному.

— Бекс, у тебя должно быть больше информации, — обиженно говорит Сьюз. — Расскажи еще раз о трейлерном парке. Может, ты что-то упустила.

Я покорно начинаю:

— Папа просил разыскать его старого приятеля Брента. Я нашла адрес. Оказалось, он жил в трейлерном парке, но его только что выселили.

Мне становится жарко, и я делаю глоток воды. Здесь я напортачила больше всего. Папа просил найти Брента, а я все тянула и тянула, потому что… Ну, потому что жизнь в Голливуде оказалась слишком интересной, и мне было не до каких-то там дурацких поручений. Если бы я не опоздала, папа успел бы поговорить с Брентом прежде, чем тот уехал. И тогда, возможно, все обернулось бы иначе.

— Папа не поверил, — подвожу я итог. — Он считал Брента богачом.

— Почему? — удивляется Сьюз. — Они ведь не виделись лет тридцать? Или даже сорок?

— Не знаю. Но он думал, что Брент живет в роскошном особняке.

— То есть твой отец прилетел в Лос-Анджелес сам?

— Да. И, судя по всему, съездил в трейлерный парк. Чтобы что-то «прояснить».

— Так тебе сказала дочь Брента. — Пауза. — Ребекка.

Все мы затихаем. Это самая странная часть истории. Я снова и снова проигрываю в голове ту сцену. Вот я встречаю возле трейлера дочь Брента. От нее исходит враждебность — просто парит, как асфальт на жаре. Не успеваю я удивиться, что такого ей сделала, как она заявляет: «Нас всех назвали Ребекками». Я так и не поняла, что она хотела этим сказать. Пояснять, конечно же, эта наглая девица не стала.

— Что еще она говорила? — не унимается Сьюз.

— Ничего. Только «Раз вы не в курсе, я ничего не скажу».

— Да уж.

Сьюз закатывает глаза.

— Кажется, я ей не понравилась. Не знаю почему.

Лучше умолчать о том, что она обозвала меня «чирикающей принцессой» и велела выметаться.

— И она ничего не говорила о Кори?

Сьюз крутит на столе ручку.

— Нет.

— Он живет в Лас-Вегасе. Может, твой отец отправился к нему?

— Наверное.

— Что значит «наверное»? — взрывается Сьюз. — Бекс, нам нужно знать точно!

Понятно, что Сьюз ждет от меня ответов. Однако мы с мамой даже фамилии этого самого Кори или, допустим, Реймонда не помним. Мама говорит, что отец рассказывал о той поездке редко, разве что на Рождество, и она не особо вслушивалась (потому что всякий раз думала про себя: зачем было мотаться по знойной Долине смерти, когда лучше остановиться в отеле с бассейном?).

Я даже вбивала в «Гугл» запросы вроде «Кори Лас-Вегас», «Кори Грэхем Блумвуд», «Кори Брент». Беда в том, что в Лас-Вегасе живет слишком много типов по имени Кори.

— Ладно. — Алисия на миг отрывается от сотового телефона. — В любом случае спасибо.

Алисия обзванивает всех знакомых — вдруг Брайс упоминал, где остановится в Лас-Вегасе. Жаль только, никто ничего не знает.

— Новостей нет?

— Нет, — вздыхает она. — Сьюз, прости, от меня никакой помощи.

— Не говори так! — тут же отвечает та, хватая ее за руку. — Ты — ангел!

Меня они совершенно не замечают. Наверное, нам и впрямь стоит сделать перерыв… Я выдавливаю улыбку.

— Пора размяться. На заднем дворе вроде бы есть контактный зоопарк для детей. Закажите мне вафли с кленовым сиропом, пожалуйста. И блинчики для Минни и еще клубничный молочный коктейль. Пойдем, солнышко.

Я беру крохотную ладошку Минни, и на сердце вмиг теплеет. Хотя бы дочка любит меня, несмотря ни на что.

(По крайней мере, пока я не запрещу ей в тринадцать лет надевать в школу микро-юбки. Тогда она вмиг меня возненавидит.)

(Господи, осталось всего одиннадцать лет! И почему ей не может всегда быть два с половиной?)