И о чем-то плакала Японка

Людмила Смоленская

Условно жанр романа можно отнести к фэнтези. Героиня переживает кризис среднего возраста. Едет в республику Колгория, где ее ждут увлекательные приключения. В конце книги героиня обретает себя и сожалеет только об одном…

23

Утром я вспомнила этот сон до малейших деталей. Поторопилась на кухню в надежде увидеть недопитый чай, кожуру от сосиски, но ничего не было. Посуда убрана, чайник — холодный. Открыла холодильник. Вот вчера купленные мои полкило сосисок. И как узнать, стало ли их на одну меньше. Мне не пришло в голову ничего более умного, чем сходить в магазин и перевешать.

Наскоро полив свои грядки, позвонила Мыдыгме, обсудила с ней по телефону тактику и стратегию её поведения на сегодняшнюю поездку к адвокату сына, переоделась в свой любимый сарафан, взяла кулек с сосисками и двинулась к магазину.

Сарафанчик шила моя подружка Галка, работавшая искусствоведом в картинной галерее нашего города. На розовом фоне мелкие ярко-красные розочки, в тон им лямки и оборки. Я взяла этот сарафан с собой, потому что он хранит тепло Галкиных рук. Я чувствую себя в нём уверенно.

В магазине работают продавщицы сутки через двое. Вчера работала Нафуса, сегодня должна быть смены Саули. Я не успела придумать повод для перевешивания сосисок, решив, что определюсь по ходу ситуации.

Открыв дверь, я увидела за прилавком вчерашнюю Нафусу. Что ж, такое бывает, местные часто подменяют друг дружку.

У прилавка стояла Михаила Боярская и о чем-то шепталась с продавщицей.

Между нами говоря, Михаила мне не понравилась с первого взгляда. Я уже упоминала, что здесь никто никому не нравился, почти все видели друг в друге конкурентов. Михаила — крепенькая невысокая женщина, позиционировала себя, как врач-сексопатолог для мужчин. Судя по её рекламке, предлагала для восстановления потенции комплекс лечений от психотехнических приёмов до травяных настоев. Клиентов у неё было немного, да и те, кто были, постоянными не становились. Как приехавшая одновременно со мной, она попыталась наладить какие-то дипломатические отношения, но я, будучи человеком самодостаточным, не очень-то в них и нуждалась.

— Вы ничего не берёте? — спросила я Боярскую и, сгорая от нетерпения, бросила кулек с сосисками на весы.

Узкие колгорские глазки продавщицы постепенно расширялись. Я смотрела на весы. Стрелка весов остановилась на четырёхсот сорока граммах! Йесс!!!

— Вы что, хотите сказать, что я вам продукт недовесила? — Нафуса обрела дар речи.

— Я хочу сказать, что теперь у меня есть веские доказательства пропажи из моего холодильника одной сосиски!

Продавщица переглянулась с Михаилой.

Это меня несколько отрезвило.

— Понимаете, у меня была клиентка с собакой, я вышла в сени на секунду, пришла, а на столе одна шкурка от сосиски. Нет, мне, конечно, не жалко, я и сама бы собачку угостила, но за моей спиной, без моего разрешения…

Колгорка успокоилась, зато пальчики Михаилы в возбуждении затарабанили по прилавку, а по губам пробежала легкая дрожь. Ей явно хотелось кому-нибудь немедленно поведать, как Донна Мажептила из-за одной сосиски припёрлась в магазин, и кто она такая после этого.

Неприятно, конечно. С другой стороны — смешно.