Черный дар. Наследник старого колдуна

Татьяна Славина

Третья книга трилогии «Черный дар» повествует о том, как горд юный колдун своим могуществом. Он призван выполнить волю прадеда – открыть Врата Хаоса. Однако поселившаяся в его сердце любовь меняет все. Сумеет ли светлое чувство противостоять Силам Тьмы?

Глава 9

— Тра-ля-ля, тру-ля-ля! — во все горло распевали остроушки, приплясывая и хлопая в ладоши.

— Динь-динь-дон, динь-динь-дон, — звенели колокольчики на шее белой козы Эриты.

В этот день — день очередной свадьбы ее хозяйки — козу вычистили особо тщательно, украсили ее рога гирляндами полевых цветов, натерли до блеска колокольчик. После дойки животное впрягли в легкую тележку, украшенную ромашками и васильками, в которую уселись все десять проигравших турнир женихов. Теперь им предстояло ответственное дело: засеять ниву кормилицы своим семенем, чтобы пополнить, таким образом, ряды остроушек-воинов, состоящие исключительно из полукровок.

Шумная процессия, к которой присоединился и Каррон, направлялась к жилищу Эриты. Мальчишке было любопытно, как происходят свадьбы, ведь раньше он никогда не видел ничего подобного. Мало того, он надеялся разузнать, что делают мужчины и женщины на брачном ложе? Этот вопрос не давал ему покоя с тех самых пор, как Ибрит стала намекать ему о каких-то особых обязанностях бага.

Коза подвезла тележку к хижине кормилицы и терпеливо ждала, когда же из нее выгрузятся пассажиры. На пороге показалась Эрита. Губы женщины улыбались, но глаза были грустными-прегрустными!

— Добро пожаловать в мою светелку! — поклонилась Эрита женихам.

Те, соблюдая очередность, установленную жребием, важно прошествовали в хижину. Эрита затворила дверь, но сопровождающие женихов остроушки и не думали расходиться. Они облепили хижину со всех сторон, припали глазами к щелям в стенах и притихли в предвкушении интересного зрелища.

Каррон тоже заглянул в «светелку». У лавки молча стояла Эрита. Ее большие мягкие руки безжизненно упали вдоль туловища. Вокруг суетились женихи. Они развязывали тесемки на одежде невесты, стягивали с нее рубаху и сарафан, распускали заплетенные в косы волосы.

Когда Эрита была полностью обнажена, женихи тоже начали снимать с себя одежды. Седой Мухомор, устыдившись своего сморщенного тела, дунул на свечу. Хижина погрузилась в темноту.

— Э-э-э! — разочарованно вздохнули зрители и один за другим стали расходиться в разные стороны.

Каррон не слишком расстроился. Обнаженная женщина не было для мальчугана новинкой: он часто наблюдал, как Темные Сестры купаются в реке.

— Что я, голой бабы не видел? — пробурчал Каррон и побрел прочь от хижины. — Может быть, удастся посмотреть на свадьбу правительницы?

— Об этом и не мечтай! — заметил один из шагающих рядом остроушек. — Брачное ложе Несравненной — не для посторонних глаз. Тебя и близко не подпустят к ее покоям.

— Подумаешь, не подпустят! Да я и сам уже не хочу туда идти.

— Вот и правильно. Пойдем-ка, парень, отведаем праздничного угощения!

Там, где днем проходили состязания, уже стояли длинные столы с обильной едой. Тут же с фонариками в руках танцевали остроушки. Казалось, никому из них не было никакого дела до Несравненной и Оленьего Копыта, которые на закате уединились.

— Любимая! — юноша с невыразимой нежностью взглянул на Лилиан. — Неужели это не сон? Ты — моя, только моя!

— Я чуть не умерла от страха за тебя сегодня на турнире. Какое счастье, что все позади!

Оленье Копыто нахмурился:

— Наше счастье оплачено жизнью Огненной Бороды. Я убил его, чтобы быть твоим мужчиной. А ведь он — мой учитель в ратных делах.

— Не нужно вспоминать о плохом, любимый! Каждый из претендентов на брачное ложе был готов отдать за это жизнь. Тебе повезло больше других.

— Если бы не Одолень-трава…

— Молчи! — Лилиан прижала пальчик к губам юноши.

— Ну уж нет, пусть скажет, что за магический оберег находится в его ладанке!

Скрипучий голос Седого Мухомора прогремел, словно гром среди ясного неба. Как удалось ему проникнуть в жилище Несравненной?

— Ты осмелился нарушить закон и помешать нашему уединению на брачном ложе? — негодованию Несравненной не было предела.

— Это он нарушил закон и воспользовался магией! — палец Седого Мухомора вытянулся в сторону Оленьего Копыта. — Я пришел, чтобы оспорить право этого юнца на брачное ложе.

— Почему ты не у кормилицы? Пошел прочь, к Эрите!

— Мое место здесь, Несравненная. По крайней мере, до тех пор, пока я не выпотрошу ладанку этого пройдохи!

Седой Мухомор подскочил к ложу и сорвал оберег с шеи Оленьего Копыта.

— Ну-ка, что там: Одолень-трава?

— Ах! — Лилиан побледнела и лишилась чувств.

— Не смей! — Оленье Копыто спрыгнул с ложа и попытался вернуть свое сокровище, однако проворные пальцы Седого Мухомора уже выворачивали крошечный мешочек.

— Странно, тут ничего нет! — озадаченно пробормотал Седой Мухомор, вертя ладанку перед глазами так и этак.

— Странно, тут ничего нет! — Оленье Копыто не знал, радоваться или огорчаться тому, что магический цветок бесследно исчез из его ладанки.

— Ничего странного! — в опочивальню вошла Ясноглазка и вырвала оберег из рук Седого Мухомора. — Оленье Копыто победил в честной борьбе, чего не скажешь о тебе, старый пень! Не ты ли заговорил стрелы и пытался проделать то же с кинжалами? А теперь ты явился сюда, потому что даже на Эриту у тебя не хватило сил. Власти захотел, не так ли? Тебе ведь не повелительница нужна, а ее власть. Ну, так знай — не бывать этому! Я тебя насквозь вижу. Ничего у тебя не выйдет.

Оленье Копыто опомнился и вышвырнул Седого Мухомора из покоев Несравненной.

— Но как же так? — повернулся юноша к вещунье.

— Ты и в самом деле честно победил своих соперников, — улыбнулась Ясноглазка. — Одолень-трава в кармане Каррона. Это он стянул оберег, хотел наказать тебя за то, что ты не помог ему отбиться от водяного. Выходит, мальчишка невольно оказал тебе услугу.

— Ты все знала — и не предупредила меня?

— Конечно, знала и помогла тебе победить в турнире, не нарушая закона. Ты недоволен?

— Да чего уж там! — Оленье Копыто махнул рукой и вернулся к Лилиан.

Ясноглазка еще раз улыбнулась и тихонько покинула опочивальню. Тайна брачного ложа должна была оставаться тайной даже для нее.

Давным-давно смолкли на лугу веселые песни остроушек. Погасли фонарики. Все разбрелись по своим жилищам.

Каррон сидел у реки и следил за тем, как дробилось отражение звезд в легкой водной ряби. На душе мальчугана было тоскливо. Он чувствовал себя таким одиноким, таким чужим в этом странном мире!

Вдруг кто-то негромко фыркнул у него за спиной. Каррон вскочил на ноги, обернулся. В темноте он различил силуэт пасущейся лошади. Да-да, это была самая настоящая лошадь, та, на которой скакали претенденты на ложе Несравненной.

Не веря своему счастью, мальчишка подобрался к животному, прикоснулся к шелковистой коже на его шее. Лошадь подняла голову, шумно втянула ноздрями воздух и переступила с ноги на ногу.

— Лошадка, лошадушка моя! — Каррон гладил морду лошади, обнимал ее за шею. — Ты позволишь покататься на тебе?

Лошадь покосилась на мальчишку лиловым глазом и тихонько заржала. Каррон неумело взобрался на лошадиную спину, вцепился руками в гриву и слегка толкнул пятками упругие бока. Лошадь послушно затрусила по лугу. Оказалось, что удержаться на «скакуне» было не так-то просто. Каррон без конца съезжал то на одну сторону, то на другую, рискуя свалиться под копыта. И все же он удержался. Мало того, довольно быстро мальчуган освоился настолько, что стал получать от езды настоящее удовольствие. Наконец-то его мечта сбылась!

— Эге-гей! — Каррон пригнулся к шее лошади и уже смелее сжал ногами ее бока.

Лошадь помчалась по лугу, потом повернула к холму, в котором жили остроушки.

— Эге-гей! — вопил Каррон, не помня себя от счастья.

Вслед ему неслись другие вопли: ругательства, проклятия. Это остроушки, чьи жилища попали под копыта лошади, выскакивали из-под обвалившихся сводов и бежали следом, отнюдь не молча.

Наконец лошадь изловили, Каррона связали и заперли в уже знакомой ему крысиной коморке. Наутро он был доставлен к Несравненной, чтобы та назначила преступнику достойное наказание.

Каким счастьем светились глаза Лилиан! После ночи любви она выглядела по-настоящему Несравненной. Кажется, она не совсем понимала, чего хотят от нее эти сердитые остроушки — ее подданные. Все они кричали разом и тыкали пальцами в Каррона.

Правительница улыбнулась человеческому ребенку: если бы не он, не бывать Оленьему Копыту ее супругом! Нужно наградить мальчугана. Вот только окружающие зачем-то требуют для него наказания.

С большим трудом заставив себя вернуться в реальность из мира любовных грез, Несравненная вслушалась в крики остроушек.

— Он разрушил наши жилища — накажи его!

— Он без разрешения скакал на лошади — накажи его!

— Он груб и неучтив — накажи его!

— Он отобрал принесенную мной лепешку — накажи его!

— Накажи, накажи, накажи! — неслось отовсюду.

«Да, видимо, с наградой придется повременить! — подумала Несравненная. — Наказать озорника необходимо — этого требует закон. Как же быть»?

— Я приняла решение! — от звука голоса правительницы крики остроушек сразу же смолкли. — Каррон отправится в Сырой Лог за травой для козы Эриты. Он должен заготовить сена на целый год.

— Да я никогда в жизни косу в руках не держал! — попробовал возразить мальчишка. — И вообще, зачем козе сено, если кругом столько сочной зеленой травы?

— Молчи, негодник! — зашикали на Каррона остроушки.

— С Несравненной нельзя спорить, хотя наказание, выбранное ею для тебя, слишком мягкое.

— Ну, если учесть, что ему придется отправиться в Сырой Лог…

— А хоть бы и к черту на рога! Заслужил наказание — пусть потрудится.

— Отведите Каррона к Эрите, она покажет мальчонке, какую траву следует рвать, — распорядилась правительница.

Ранним утром следующего дня Каррон был уже в Сыром Логу. Вся его одежда промокла от обильной росы. Ежась от холода, мальчонка с ненавистью разглядывал буйное луговое разнотравье.

— Все у этих остроушек — не как у людей. Зачем, спрашивается, кормить козу волшебной травой? Ну, молоко от этой травы вкуснее, ну, доится скотинка круглый год без перерыва, ну, козла ей не нужно, и козлят у нее не бывает. Глупые остроушки! Привели бы козе козла, пасли бы их на своих лугах, появились бы козлята — целое стадо! И молоко, и мясо — все свое. Никакого волшебства. Темные Сестры так же поступали со своими коровами. Так нет: отправляйся в Сырой Лог, ищи нужные травки, рви их руками, суши на солнце, собирай в копны. Как же сбежать отсюда?

Каррону не сказали, что в Сыром Логу за болотом живут настоящие ведьмы, которые терпеть не могут остроушек с их привередливой козой. Если бы мальчуган знал, какой опасности он подвергается, ни за что бы не пошел за волшебной травой!

Вспомнив слова Эриты о том, что через зеленый туман ходу нет, а значит, сбежать не получится, Каррон вздохнул и присел на корточки.

— Ну, где же эта трава? Если придется по одной былиночке искать ее в лугу, я и за три года не наберу копны.

Оказалось, что нужной травы было достаточно много. Уже спустя несколько минут в руках Каррона оказалась целая охапка тонко пахнущей зелени с невзрачными белыми цветами. Мальчуган отнес траву на пригорок, где ветерок должен был высушить ее, а сам снова спустился к болоту.

Через некоторое время Каррон проголодался и решил посмотреть, что Эрита положила для него в узелок. Он хорошо помнил, что оставил еду на кочке. Вот только как отыскать ту кочку среди десятков таких же?

Ругая себя за беспечность, мальчуган бегал от кочки к кочке, раздвигал траву, надеясь обнаружить в ней свалившийся узелок, — все тщетно. В животе уже немилосердно урчало, рот наполнился слюной.

— Ну, где же этот проклятый узелок? — Каррон в сердцах пнул ногой ближайшую кочку.

— Ой-ой-ой! — заверещал знакомый голосок. — Ты чего дерешься?

Каррон глазам своим не верил: из травы на него смотрела заспанная рожица его рогатого дружка — чертенка.

— Это ты? Это ты! — чертенок тоже узнал приятеля и в восторге принялся отплясывать на кочке.

— Откуда ты взялся, дружище? — Каррон присел на корточки и тут же заметил опустевший узелок и округлившееся брюшко чертенка.

— Они меня выгнали — эти твои Темные Сестры, — в голосе чертенка сквозила обида. — Даже не покормили на дорожку. Я шел, шел — думал, точно с голоду помру. Смотрю — узелок на кочке, а в нем — сыр, лепешки. Здорово мне повезло!

— Ага, тебе повезло, а вот мне — не очень. Я тоже есть хочу, а ты мой обед слопал.

— Тебе для друга куска лепешки жалко? — обиделся чертенок.

— Что ж, мне теперь до вечера слюни глотать? — Каррон чувствовал, что голод становится нестерпимым.

— Ну, кто-то же дал тебе еду, даст и еще — разве не так?

— Ничего себе, утешил! До вечера еще далеко, а раньше остроушки здесь не появятся.

— Кто такие остроушки?

Каррон уселся на кочку и принялся рассказывать приятелю о том, что с ним приключилось.

— М-да, не слишком-то почитают эти малявки Великого бага, — подытожил его рассказ чертенок. — Нужно улепетывать отсюда, пока они не явились. На воле-то лучше!

— Я б давно удрал, да только через зеленый туман ходу нет.

— А где тут зеленый туман? Я его что-то не видел. Болото, конечно, место неприятное, но вполне проходимое. Я же сюда пришел!

— И верно — пришел! Ну, так веди меня отсюда, приятель.

— Нет, не поведу, — чертенок уселся на кочку и закинул ногу за ногу.

— Это еще почему?

— Не поведу, пока ты не придумаешь мне имя. Ну что, в самом деле, за несправедливость: тебя теперь зовут Каррон, а меня — никак!

— Ах, ты вот о чем! — мальчуган улыбнулся. — Так это проще простого — будешь Крохой. Ты же маленький, это имя тебе в самый раз.

— М-м, Кроха, — чертенок думал не более секунды. — Хорошее имя, звучное. Мне оно нравится.

— Ну, так пошли, Кроха! — Каррон понимал приятеля, как никто, ведь он сам целых десять лет жил без имени.

— Кроха! Кроха! — выкрикивал чертенок, перепрыгивая с кочки на кочку.

— Я — Кроха, ты — Каррон,

Кочка — мой болотный трон.

Ты — Каррон, я — Кроха,

Здесь лягушек много!

Лягушки, которых в болоте водилось и в самом деле много, так и прыскали в разные стороны от маленького стихоплета. А чертенок не унимался Он уже орал во все горло:

— Если в топи есть дорога,

То ее отыщет Кроха!

— Тише ты! — одернул приятеля Каррон. — Вдруг остроушки услышат и не захотят нас отпустить? С ними шутки плохи.

— Ты боишься каких-то крохотулек? Неужели ни одному из них ты не обжег его острые уши?

Каррон отвернулся и сделал вид, что не расслышал последних слов чертенка. Не признаваться же, что Великий баг потерял всю свою силу в этой стране зеленого тумана!

А чертенок все прыгал и прыгал с кочки на кочку, бормоча в такт прыжкам свои вирши. Но чем дальше в глубь болота забирались приятели, тем неувереннее становились прыжки Крохи. Он все чаще и чаще останавливался, вертел по сторонам головой, пожимал плечами и сплевывал себе под ноги. Наконец он и вовсе остановился и плюхнулся на кочку.

— Похоже, я заблудился, — рожица чертенка сложилась в невинную гримасу.

— Как это — заблудился? Разве не этой дорогой ты пришел во владения остроушек?

— Может, этой, а может — другой. Я не помню.

— И как же мы выберемся теперь из болота? Тут утонуть — пара пустяков.

Кочка, на которой стоял Каррон, начала медленно погружаться в болотную жижу, будто только и ждала этих слов. Мальчуган перешагнул на другую кочку, но и та оказалась не лучше.

— Здесь нельзя стоять на месте, нужно куда-то идти. Где же дорога?

Чертенок поджал хвост, втянул голову в плечи и виновато заморгал.

— Я не знаю, куда идти. Давай вернемся назад.

Каррон попробовал ногой одну кочку, другую. Когда он перевел взгляд чуть дальше, по спине мальчугана поползли мурашки. Всего в нескольких шагах от путников из болотной трясины поднимался мерцающий зеленый туман. Он клубился, расползался в стороны, окутывал редкие кусты и кочки.

— Мы пропали! — сердце Каррона замерло от страха. — Через зеленый туман ходу нет. Если он накроет нас в болоте — нам не выбраться.

— Бежим! — чертенок прыгнул на соседнюю кочку, но промахнулся и упал в болотное окно.

Каррон схватил приятеля за хвост и выволок его из грязи.

— Карр! — раздалось у них над головой.

Захлопали крылья, и остроглазая ворона опустилась на кочку в двух шагах от путников.

— Карр! Карр!

Ворона наклонила голову набок и взглянула на Каррона вполне осмысленно. Потом она взмахнула крыльями и перелетела на другую кочку, как бы приглашая следовать за ней.

Привыкший доверять своим пернатым телохранителям, Каррон нисколько не удивился и последовал за вороной. Та, похоже, только этого и ждала. Она перелетала с кочки на кочку, уводя приятелей от надвигающейся стены зеленого тумана. Не прошло и получаса, как болото оказалось позади, и путники выбрались на опушку леса.

— Карр! — ворона взмыла вверх и скрылась в листве деревьев.

— Смотри, да тут кто-то живет, — чертенок указывал на замшелую полуземлянку — полуизбушку в нескольких десятках шагов от них.

— Может быть, нас тут накормят? — Каррон сглотнул набежавшую слюну.

Приятели переглянулись и дружно зашагали в сторону избушки. О том, что их может подстерегать опасность, они даже не подумали.