Цена согласия

Слава Доронина, 2022

– Какой срок? – Глотая слезы, я киваю на живот сестры. – Неважно. Слушай, Маш… – Голос Зойки становится деловитым, – бабушка ведь нам двоим деньги на квартиру оставляла, так? Я верну со временем твою часть на карту. С каждой секундой гул в ушах нарастает лишь сильнее. – То есть, пока я оплачивала ипотеку и твою учебу, ты залетела от моего Дениса, а сейчас намекаешь, чтобы я освободила жилплощадь? С совестью у тебя как, Зой? – Я слышала, что тебе предложили место в Москве. Какой-то богатый и крутой бизнесмен возглавляет компанию. Поезжай, Маш. Может, там свое счастье встретишь. Ты же не хочешь, чтобы мой ребенок рос безотцовщиной? В книге присутствует нецензурная брань!

9 глава

Я уворачиваюсь от настойчивых губ, которые берут мои в плен. Снова и снова, будто Гончаров поставил перед собой цель сломить сопротивление. Он ведет огрубевшими ладонями по моим бедрам и сжимает ягодицы. Ситуация опять из ряда вон. Так откровенно меня еще никто не домогался и не лапал. Причем второй вечер подряд. Я не против близости, всё у Кости по плану: брак, контракт, супружеский долг. Но как можно заниматься сексом без чувств, даже без намека хотя бы на симпатию?

Впрочем, с последним есть сложности. Телу нравятся уверенные ласки этого мужчины. Но я все равно не могу расслабиться. Да и ситуация к тому не располагает, особенно эрекция Гончарова, которая упирается сейчас мне в живот. И еще это завещание… Может, Костя одним махом решил избавиться от множества проблем, в числе которых теперь и я? Поэтому и ведет себя подобным бесцеремонным образом?

— Денис, пожалуйста, хватит… — выдыхаю, извиваясь змеей под Гончаровым от его ласк, но тщетно.

Ноль реакции, что я назвала его другим именем. Хотя нет, небольшая есть.

Костя прекращает сжимать мои ягодицы и с интересом заглядывает в лицо.

— Похер, Маша, — улыбается он. — Не прокатит такая шалость. Расслабься. — Он снова упирается в меня своей эрекцией. — Ты же не хочешь, чтобы в нашу брачную ночь я пошел искать блядей на стороне, а потом привел одну из них на супружеское ложе?

— Кровать в гостиничном номере — это, по-твоему, супружеское ложе? Кстати, про блядей. Меня вчера врач осмотрел, и ты уже, наверное, видел мою медицинскую карту с работы, мы недавно проходили диспансеризацию. А у тебя с этим как обстоят дела? — предпринимаю еще одну попытку остановить мчащийся на всей скорости состав «Константин Сергеевич», который так и норовить меня протаранить и зацепить своим крюком мой вагон.

— Презерватив. И только он, Машенька. В заднем кармане брюк лежит несколько. Я вернулся с комплектом донжуана, заметила? И медкарту твою видел. Только никакой диспансеризации не было, ты одна бегала по врачам, милая.

— В смысле?

— В прямом. Под Куваевым бы сейчас лежала, если бы я не вмешался. — Костя снова впечатывается в мои губы.

Не мужчина, а какой-то демон. С виду хладнокровный, приятная внешность, но когда смотрит своим притягательным глубоким взглядом и целует, то сердце сжимается в груди.

— А как же конфетно-букетный период и ухаживания?

— Никогда подобным не занимался.

— Я ведь влюблюсь. А ты разобьешь мне сердце.

— Это будут только твои разбитые надежды, милая. Мне все равно.

— Я ненавижу секс.

— Придется убедить тебя в обратном.

— А как же на раз?

— Так и было, когда ты неумело пыталась обольстить меня у кафе, демонстрируя свои сиськи в той дешевой застиранной блузке. Это нисколько не заинтересовало. Но вот когда ты в ресторане появилась и я дал тебе второй шанс, потрогав предложенные тобой прелести, то планы немного изменились.

Звучит так, будто Гончаров опять надо мной издевается.

— Почему-то меня завел злой блеск в твоих глазах. Обычно наоборот все происходит, женщины моего внимания настойчиво добиваются, а здесь разрыв шаблона. Ну и в твоем положении, милая, нужно быть благодарной, а не показывать свои острые зубки. Оказывается, черную бухгалтерию компании, где ты работаешь, ведет не кто иной, как ты. Я всё выяснил, Машенька. Поэтому сбавь градус сопротивления, а то вместо свадебных фоток будет тебе фотосессия в профиль и анфас в ближайшем полицейском участке.

У меня нет ни грамма страха. Рано или поздно ружье, которое висело на стене, обязательно бы выстрелило. И в моем случае пусть убьет меня так, а не при других обстоятельствах. То есть фиктивный брак с этим придурком куда лучший вариант, чем тюрьма и реальный срок.

— И после всего, что ты на меня накопал, все равно женился? — Не получается не ерничать. — Неужели так сиськи понравилось щупать?

— Возможно, — довольно хмыкает Гончаров. — Ну и как ты, наверное, знаешь, любовь зла. — Он опять начинает терзать мои губы и творит что-то невообразимое с языком.

— Нет никакой любви! Прекрати! Твой юрист, или нотариус, уже ушел, — взвиваюсь я, чувствуя, что мне начинает нравиться происходящее между нами безумство. Эта игра и впрямь затягивает. Вот только кем я буду себя ощущать, поддавшись этому негодяю? — Во что ты меня втянул? — Сдавливаю шею Кости руками изо всех сил.

— Я замышляю не очень хорошие дела, Машенька, и не готов делиться с врагами тем, что заработал своим горбом и здоровьем. Завтра вечером будем в Москве, кое-что еще на тебя перепишем, побудешь немного примерной женой. Как станет совсем неспокойно в моем государстве, подашь документы на развод и поедешь за границу. На том и разбежимся. А пока хватит разговоров. Поцелуй меня. Сама.

Вместо поцелуя я кусаю Гончарова за нижнюю губу.

— Надо было изначально искать жену посговорчивее, — произношу обманчиво ласково.

— Да, — соглашается Костя, ухмыляясь и слизывая с губы красную дорожку. — Точно не прогадал. Это и впрямь заводит сильнее, чем готовые и на всё доступные экземпляры.

— Ты… Ты…

Но договорить не дают собственные эмоции. Я захлебываюсь звуками, когда Гончаров опускает ладонь мне на лобок и касается пальцами плоти. Щеки тут же вспыхивают, да что там — пылают. То, как Костя трогает и какие слова при этом нашептывает на ухо, заставляет смущаться, словно я неопытная девственница, у которой сейчас случится ее первый раз.

— Сколько мужчин у тебя было до мужа, Машенька? — Гончаров опять отстраняется от меня и смотрит в лицо хмельным взглядом.

Божечки, да он и впрямь кайфует от того, что я сопротивляюсь? Вот и ключик к этому проходимцу.

— Это так важно?

— Не особо. Просто интересно. Выбираю стратегию поведения.

— Много. Очень много, — тут же лепечу я в надежде, что его это оттолкнет.

Но брачный контракт, мой дерзкий язык и Костина Венера в овне не оставляют никакого шанса.

— Да? А так дрожишь подо мной и отзываешься на простую ласку, словно тебя год никто не трахал. Точно про жениха не наврала?

Наврала. Не год, конечно. Почти месяц не было секса: то я в офисе допоздна засижусь, то Денис в командировку уедет. Правда, в промежутках он как-то успел Зойке уделить внимание и сделать ребенка. Но думать о бывшем в такой момент — это последнее, чего я хочу.

— Двое, — решаю сознаться и сбавить градус сопротивления, раз Гончарова это так заводит. — Моей первой любовью был парень из института, а потом случился Денис.

— Тот самый, от которого беременна твоя сестра?

Я киваю.

— А с парнем из института что? Почему разбежались? — В глазах напротив опять вспыхивает интерес.

— Он в Москву уехал работать, очень способный был молодой человек. Выбрал карьеру, а не меня. Поэтому наши пути разошлись.

— И наши разойдутся, не переживай, — произносит с иронией Гончаров и опять целует, но уже с языком, вызывая новую волну дрожи во всем теле.

Ласки становятся увереннее, Костя проводит ладонью по моему животу и сжимает грудь. Его движениям совсем ничего не мешает: мои руки заключены в розовые кандалы. Но когда он внезапно останавливается, я разочарованно дышу, представляя, что еще чуть-чуть, и Гончаров бы растягивал меня под свой впечатляющий размер.

— У тебя месячные, — говорит он низким и хриплым голосом.

Его эрекция меньше не становится, на крупной шее выступают вены, лоб покрыт бисеринками пота, челюсти сдавлены, а глаза мечут молнии.

И это в самый ответственный момент? Когда я уже настроилась стать женой в прямом и переносном смысле этого слова?

— Замечательно, — вырывается у меня удовлетворенным шепотом, но это напускное. Я вовсе не довольна сложившимися обстоятельствами. — Неделю можешь провести вне стен этой спальни. Ты же не думал, что брак — это всегда доступный секс? Бывают перерывы, а еще жены-мегеры попадаются, у которых часто болит голова. Закажи мне поесть и купи прокладок с трусами, раз ты теперь мой муж. Клятв мы не давали друг другу, но сам помнишь, да? В болезни и здравии и так далее…

Я прекрасно отдаю отчет своим действиям — снова провоцирую. Но в этот момент думаю о том, что теперь точно не подпущу к себе Гончарова. Будь он мне трижды муж, а я — четырежды виновата в том, что веду черную бухгалтерию компании, где проработала последние несколько лет, чтобы заработать хоть какую-то копейку и купить нам с Зойкой нормальное жилье.

— Жены-мегеры, у которых часто болит голова? — Гончаров тянется в задний карман брюк и извлекает из него серебристый квадратик.

Проводит им у меня перед глазами пару раз, словно я никогда до этого не видела презервативов.

— В другом месте у тебя будет болеть, Машенька.

Смысл его слов моментально доходит до меня, потому что Костя собирается продолжать: ведет оберткой по краю моей груди, очерчивает сосок и спускается к животу. А потом наклоняется к лицу и жадно атакует мой рот своим языком, заставляя бедра приподниматься навстречу.

Если до этой минуты происходящее между нами и впрямь воспринималось как игра, то сейчас хочется, чтобы она прекратилась, потому что меня захлестывает эмоциями.