Фиолетовый рассвет. Эти моменты ещё не превратились в прошлое

Сия Рэйман

Городок Форест-Вейл не зря носит своё название, ведь он сплошь покрыт тёмным и таинственным лесом. Когда Дэвид был ещё мал, его лучший друг погиб при загадочных обстоятельствах. Спустя восемь лет убийства в Форест-Вейле стали частой новостью, и как с этим связана новая приезжая девчонка, которая уже успела покорить сердце шестнадцатилетнего Дэвида, только предстоит узнать.

Глава 5

Оперевшись на дверь, я сполз на пол. Огонь в камине потух. Пытаясь перемолчать всю боль внутри, я весь вечер просидел в одном положении.

Утром я, как обычно, собрался и пошёл в школу, но всё ещё пытался понять, что испытываю к отцу. Это были чувства скверные, и осознавать подобное неприятно. Я пытался избавиться от них, но ничего не получалось. После уроков Маргарет Джозеф попросила меня задержаться в кабинете, а затем спросила, как я себя чувствую.

— Дэви, что же с тобой произошло? — она волновалась, не имея понятия о причине подавленности, отчётливо нарисованной на моём лице.

— Всё хорошо — пробубнил я, чуть слышно. Она явно хочет отправить меня к школьному психологу. Я постарался притвориться тем, кем являлся до этого.

— Хватит строить из себя счастливчика — раскусила она. — Опять обидел Лию?

— Нет.

— Тогда расскажи всё, как есть — она сложила тетради учеников в свою сумку.

— Оно вам надо? — я сжал зубы.

— Определённо. Когда самый непоседливый и радостный мальчик вмиг становится тихоней, кажется, что совсем скоро остановится мир. Как бы ты не старался надеть маску, у тебя не получается. Может стоит не бежать, а поговорить с кем-нибудь по душам? — добрые глаза Маргарет излучали тепло.

— Я думаю, моё детство закончилось.

— Это не значит, что нужно быть всегда серьёзным — хихикнула она.

— Мои родители разводятся — порой я никак не мог себя контролировать. Кто тянул меня за язык?!

Похоже, новость не шокировала учительницу. Создавалось ощущение, будто к ней каждый день приходили подростки с поникшим видом, у которых сломалась семья.

— Просто прими, как есть — Маргарет монотонно посмотрела на меня.

— Принять? — недовольный голос прошёлся по пустому классу.

— Люди расходятся, и это совершенно нормально.

— Но не тогда, когда они прожили столько лет вместе, любя и уважая друг друга! — я захотел уйти, но учительница остановила. По телу пробежали мурашки от леденящей несправедливости. Какой смысл в том, чтобы звать меня сюда, ради обесценивания ситуации?

Маргарет даже не встала со стула, но смогла одним лишь словом заставить меня замереть. Её взгляд пронзал насквозь. Мне казалось, что я смотрел на какую-то планету, прямиком из космоса.

— И даже тогда, Дэви. Жизненные пути могут разойтись в любой момент.

Не хотелось верить, что такая добрая и чуткая женщина могла говорить подобные вещи. Мои ожидания ломались, как и цветная картинка мира. Он представал передо мной в резких, совсем некрасивых тонах. Ноющая боль усиливалась с каждой новой мыслью о реальности. Зачем вообще нужно жить в реальности, если твои мечты и радужные фильтры могут скрыть недостатки мира, за призмой страха? Я боялся принять эту реальность. Она жалила меня, как оса.

— Так не должно быть… — нехотя отрицал я, присев на парту. — Почему вы бесчувственно относитесь к таким серьёзным вещам?

— За свои тридцать пять лет я потеряла достаточное количество людей, чтобы быть такого мнения — миссис Джозеф замолчала, и эта тишина сказала больше, чем могли сказать слова. Я всё понял и опустил глаза.

Реальность не могла жалить, как оса. Жалил страх, который не давал мне принять настоящий порядок вещей. Однако, если бы я и смирился с ним, мою боль бы это не убавило.

— Я не хочу терять… — чуть слышно произнёс я.

Занятая своим делом, Маргарет подошла к полке, забитой книгами, поставила ещё одну. Затем она села рядом со мной, и я почувствовал лёгкий фруктовый аромат, исходивший от белой блузки. В поведении учительницы было что-то детское, раскрепощённое, словно её не смущала наша разница в возрасте.

— Никто не спрашивает, хотим мы или нет.

— Я понимаю, вы полагаете, нужно смириться? — я посмотрел на неё, внимательно следя за движением глаз.

— И смириться с таким нельзя — Маргарет твёрдо смотрела на меня. — Люди беспомощны.

В какой-то момент я понял: Маргарет Джозеф вовсе не безразлично относится ко всему — она разбита. В данную секунду нас сроднило именно это, и я почувствовал, как она прикоснулась к моим плечам. Мы обнялись, ища поддержки и утешения в крепких объятиях ученика и учителя. Я не чувствовал ничего постыдного, мне просто хотелось ощутить тепло внутри себя. Маргарет помогла мне, и я был благодарен ей от чистого сердца.

В сумраке класса она поглаживала мои волосы. Я никогда прежде не мог позволить себе стоять так близко к Маргарет, а тем более, обнимать её. Сейчас странный комфорт окутывал моё тело, и я хотел раствориться в нём, как можно сильнее. Возможно, в ней проснулась материнская любовь к чужому ребёнку, ведь у неё никогда не могло быть своих детей. Маргарет жила вместе с мужем в уютном домике, на одной улице с самыми главными сплетниками города. Непонятно, как через немногословие о личной жизни смогла просочиться информация о бездетности. Факт того, что в Маргарет бушуют не применённые материнские инстинкты и позволял мне расслабиться.

Усыпляющее спокойствие вмиг прервалось, я не смог полностью насладиться им. Маргарет отстранилась. Её руки скользнули по спине, и я заметил, как исчезали прикосновения. Она приподняла мой подбородок и улыбнулась, поправляя небрежно упавшие локоны светло-каштановых волос.

— В какой-то момент тебе станет легче — проронила она, возвращаясь к неотложным делам работы.

Что-то внутри ещё продолжало терзать меня. Я поспешил вернуться домой, пока и без того плохая погода совсем не испортилась. Начавшаяся метель успела залететь в дом, когда я закрывал двери. В последнее время мама перестала оставлять записки и после работы направлялась к бабушке, появляясь только к часу ночи. С каждым днём я всё больше привыкал к подобному распорядку новой жизни, и всё сильнее скучал по прошлой. Следующая неделя тянулась, как целая вечность. Скука и однообразие сопутствовали мне семь дней подряд. После школы я направлялся домой и выходил на улицу лишь чтобы снова пойти в школу. Жизнь теряла краски, я не чувствовал её вкуса — это было просто невыносимо. Хотелось вновь ощутить себя полностью свободным, как раньше. Ведь даже отправившись на край света, а после вернувшись домой, я чувствовал себя бодрым и весёлым. Теперь же, если я и рискну сбежать из дома, счастья мне это не принесёт. Весь мир стал вдруг так тесен, и сжимал меня, будто я находился в узкой комнате, стены которой двигались друг к другу.

В холодильнике я не обнаружил ничего, кроме банок маринованных грибов, что давала бабушка ещё в прошлом году. Желудок отрицательно заворчал, предлагая мне пройтись до магазина. На улице начинало холодать, изредка валил снег. Зима наступила рано — уже в конце октября. Я накинул бомбер и вышел из дома. Над домами стоял густой туман, который, в прямом смысле слова, проглотил макушки крыш. Из-за него я чуть не заблудился в родном городе. Пока я шёл, погружаясь в мысли, ко мне подъехала большая грузовая машина. Водитель открыл окно, и свистнув меня, спросил где находится нужная ему улица. Я пробурчал что-то невнятное, не желая отвечать на вопросы неизвестного человека. Поняв, что я не самый удачный гид, он нажал на педаль газа.

Наконец сквозь белую пелену, больше похожую на летающих призраков, нежели испарения воздуха, я увидел неоновую вывеску магазина. Чувство победы над стараниями тумана преградить мне путь, вдруг охватило меня, когда я зашёл внутрь.

— Баркер, как поживаешь? — радостно спросил хозяин, стоявший за прилавком.

— Привет, Стивен! — я натянул улыбку, направляясь к продуктовым полкам.

— Что-то давно тебя здесь не видел, пропал куда? — Стивен постоянно почёсывал правую руку коротенькими пальцами, на которой я разглядел покраснения. От того, что я увидел, мне стало отчасти противно. Я не подал виду, продолжая искать продукты дальше, но теперь с заводской упаковкой.

— Да нет, просто занят был — взгляд изредка падал на покрасневшую руку, и видя подобное зрелище, я сам ощущал неприятные мурашки.

— Чем же? — усмехнулся он, явно вспоминая о том, как видел меня во всей красе проявления лени.

— Не поверишь — я посмотрел ему в глаза, сделав удивлённое выражение лица. — Учился…

— Да ну тебя! — Стивен принялся поглаживать жидкие волосы.

Я пожал плечами и не стал больше смотреть на него. Меня интересовала жажда, которую я должен был утолить. Нужно описать это место: я забегал сюда каждый день после школы, чтобы купить продукты по списку составленным мамой. Хотя сам магазин ничем не отличался от других по ассортименту, я постоянно ощущал приятную атмосферу, витавшую здесь, благодаря чему и приходил сюда, а не в магазин через дорогу от дома. Эта особенность заключалось в самом владельце — Стивене. Мне почему-то казалось, что он человек с прекрасной душой. Как обычно бывает, обложка невзрачна, но содержимое, скрывающееся за ней — восхитительное! Анализируя Стивена с данной стороны, я вспоминал других людей, чья внешность красива, но внутренний мир пуст.

«А что на счёт Лии Бенсон?» — вдруг подумал я, замерев. Мне почти ни капли не известно о ней. Единственное, что ясно — она ничего не рассказывает о себе.

Сложив продукты на кассу, я поднял глаза, в который раз обращая внимание на угри Стивена. Он добродушно улыбнулся пожелтевшими зубами и стал считать сумму. Ну, а я, пошарив по всем карманам, обнаружил, что мне нечем рассчитаться.

— Дэви, ну уж извини… — Стивен стал вываливать из пакета мои продукты, я тут же остановил его, пообещав вернуться в ближайшее время.

С этими словами я выбежал из магазина, не замечая тумана, чтобы достать деньги из кармана куртки, что висела на вешалке в прихожей. Мама две недели твердила, чтоб я наконец зашил карман, но в конце концов сама сделала эту работу.

Взяв деньги, я направился обратно. Передо мной представал тот же вид, та же улица и тот же туман. Я уверенно шёл к цели, не сомневаясь в том, что смогу спокойно забрать покупки. Только и в этот раз мой путь был прерван внезапно появившейся Лией. Девчонка торопливо пересекла дорогу прямо перед моим носом! По мне сразу пробежали мурашки от волнения. Я неосознанно схватил её за холодное запястье. Она испуганно вскрикнула.

— Баркер? Ты что тут делаешь?! — Лия поправила серую шапку, съехавшую на бок. Избегая смотреть мне в глаза, она попросила отпустить руку, а я покорно подчинился.

— Поджидаю тебя — я злорадно хихикнул.

— Не самый подходящий момент для шуточек — недовольно отозвалась девочка.

— Куда торопишься? — я почесал затылок, пытаясь справиться с взволнованностью.

— В аптеку, за лекарством. Бабушка заболела… — вздыхая, произнесла она.

— В таком случае, не смею тебя задерживать.

Кивнув, Лия растворилась в тумане. Тут ко мне пришла запоздалая мысль: «Я ведь мог пойти с ней!» — вздыхая от досады, я продолжил свой путь.

Забирая вожделенный пакет, меня осенило: в той стороне не было аптек! Я был обязан, как можно скорее найти её, чтобы та совсем не потерялась в тумане, но на выходе я столкнулся с отцом. Он попросил меня задержаться и подошёл к прилавку.

— Мне, пожалуйста, одну упаковку сигар — прозвучал хриплый голос.

— Закончились. Возьми пачку сигарет, они хорошие — посоветовал Стивен.

— Клади.

Поблагодарив продавца, отец вышел вместе со мной. Сначала мы шли молча, однако Нельсон всё-таки решил прервать тишину.

— Дэви, ты до сих пор злишься на меня?

— Я не могу злиться — ответил я. Прошедшая неделя сильно повлияла на его внешность. Он осунулся, мешки под глазами стали заметнее. — Мне кажется, ты перестал следить за собой.

— В этом нет нужды — он невесело взглянул на меня. — А тебя это так беспокоит?

— Конечно. Ты мой отец, мне больно видеть тебя таким.

— Мой вид меня устраивает, тебе бы лучше за собой следить — он распечатал пачку купленных сигарет. Затем достал одну и закурил.

— Пожалуй, я домой пойду — я отстранился. У меня с детства была аллергия на сигаретный дым, и мой отец это прекрасно знал. Я закашлялся, чтобы он обратил внимание и понял, что сигарету лучше оставить на потом.

— Послушай меня — произнёс он, не видя намёков. — Сандра подала на развод, и я хочу, чтобы ты остался со мной.

— Зачем я тебе нужен? У тебя теперь новая женщина — я не мог даже слушать отца, но он явно жаждал продолжить разговор.

— Ты хочешь узнать почему мы расстаёмся? — я боялся слышать его голос, но ситуация, в которой я оказался, не имела дверей для выхода.

— Мне не интересен рассказ о том, как ты однажды встретил кого-то. Я хотел бы пойти домой — сказал я, желая скорее очутиться в месте, где меня бы не беспокоило его присутствие.

— Дэвид, пойми, в нашей жизни случается то, к чему мы не совсем бываем готовы. Принятие верного решения — это билет на лучший корабль, который в процессе плавания не потонет — сказал отец, смотря мне в след.

— Невозможно знать наперёд, верно ли твоё решение — я даже не обернулся.

Я вернулся домой. Мама сидела на диване, и о чём-то задумавшись, тяжело дышала. Я понял: она ждала моего прихода.

— Где ты был? — Сандра обернулась в мою сторону.

— Покупал продукты у Фелпса — я приподнял полный пакет еды и улыбнулся.

— Поставь в холодильник — поднявшись, она прошлась по комнате, в ожидании выполнения просьбы. На её лице хорошо читалось напряжение. Такое чувство, будто Сандра обдумывала очень серьёзную мысль.

— Ты весь день была у бабушки? — я оглядел её издали. Когда мама так взволнована, лучше к ней не подходить. Но видимо, она хорошо умела считывать своего сына, раз сама пришла на кухню.

— Была. Дэви, почему от тебя пахнет сигаретами? — приблизившись, мама взялась рукой за мою куртку, и убедившись в своём вопросе, строго взглянула на меня.

— Пересёкся в магазине с отцом. Стоило нам выйти оттуда, он закурил — я почти никогда не врал матери.

— Что он тебе сказал? — Сандра смотрела на меня таким взглядом, будто в чём-то подозревала.

Она посчитала мои слова ложью.

— Он хочет оставить меня у себя после развода. Мам, я не могу… я не выношу его так же, как запах сигарет! — дав слабину, я упал в объятия матери.

— Дэви? — мама совсем не ожидала того, что я всем весом наклонюсь на неё. Понимая свою оплошность, я попытался отстраниться. Почувствовав неуверенность моих действий, она прижала меня к себе, погладив по спине. — Вижу, боишься. Расскажи о своих страхах, я помогу тебе их преодолеть…

Я был рад, что мама заговорила со мной о душевном состоянии, но мне не хотелось рассказывать ей о своих проблемах. Я считал, что если она узнает обо всём, то не сможет спать спокойно.

«А разве сейчас она может спокойно спать?» — пронеслось в голове.

Сандра так и не дождалась моего раскрепощения. Я молчал, стараясь не дышать. Оставшейся запах сигарет противно напоминал мне об отце.

— Недавно на работе я услышала, что мой сын начал проявлять заметный интерес к одной девчонке — услышав осторожный, но в то же время хитрый голос мамы, я округлил глаза.

— О ком ты? — спросил я, отстраняясь от объятий. Да-да, я не нашёл ничего лучше, чем прикинуться дурачком. Я присел на стул, а Сандра последовала за мной.

— О новенькой. Недавно приехала в Форест-Вейл вместе с бабушкой. Ты теперь всегда провожаешь Лию после занятий? — я заметил в её глазах блеснувшие искорки волнения и радости.

— Тебе Аврора рассказала? — я хотел удостовериться, что это Шерри всё обо мне растрепала своей матери.

— Да. Кстати, на счёт семьи Бриггс… — вот тут я попал! Сейчас мне придётся объясняться перед матерью за то, что не оправдал её ожиданий. — Если ты хочешь сказать кому-то правду, не стоит делать это слишком резко. Твои слова могут очень сильно задеть человека. Шерри в слезах прибежала домой и закрылась в комнате. Аврора её еле уговорила дверь открыть. Что между вами случилось? Вы же так хорошо дружили!

Ссутулившись, я смотрел в пол. Надо же было так вляпаться и самому вызвать Сандру на этот разговор! Пересиливая свою зажатость, я рассказал правду. Каким бы плохим не оказался мой отец, он научил меня отвечать за свои слова.

Я ожидал от матери чего угодно, но только не добродушного понимания. Она с любовью посмотрела на меня, словно я беззащитное дитё, которое запуталось, и которому необходима помощь взрослой особи.

— Значит, всё дело в Лии Бенсон… — мама вздохнула, догадливо улыбаясь.

Я соскочил и побежал к холодильнику, чтобы скрыть смущение, попутно спрашивая, куда складывать купленные продукты. Через секунду до меня дошло: я уже всё сложил.

— Ясно с тобой! — воскликнула мама, радостно смеясь.

— Ты решила, что я… я… — я не смог выговорить слово «влюбился».

— Ты влюбился в неё по уши! — продолжала она, совсем позабыв о разводе.

— Да нет же! — отрицал я. — Ты знаешь, какие у неё глаза?!

— Ты влюбился в её глаза?

— Нет! — я уже было совсем подвергся смущению, но из последних сил смог договорить. — У неё фиолетовый цвет глаз. Ты когда-нибудь видела подобное?

— Ни разу. Это линзы?

— Настоящий цвет!

Я на миг задумался и не заметил, как губы сложились в широкую улыбку. Мама аккуратно отодвинула меня от холодильника, принявшись искать ингредиенты для приготовления моего любимого блюда — грибного супа.

Я всегда любил грибы, и всё, что с ними связанно. Помнится, в детстве я часто ходил в лес со своим дедушкой. Тогда он был ещё жив. Мы каждый раз возвращались с полными корзинками, и я с гордым видом вручал их бабушке, чтобы та приготовила суп. Осознавая, что я больше не смогу отправиться с дедушкой в очередные приключения, моя улыбка начала исчезать, а на глазах выступили слёзы. Незаметно смахнув их, я оповестил маму, что собираюсь заняться музыкой, пока она готовит, а после скрылся в своей комнате.

Почему-то, когда я собирался полностью отдаться любимому делу, мне на пути начинали попадаться различные препятствия. В этот раз я потерял гитару. Я начал искать её по всей комнате, не понимая, куда та могла подеваться.

На шум пришла мама.

— Дэви? Всё в порядке? — она посмотрела на мою взъерошенную причёску.

— Я не знаю, где моя гитара. Ты её не видела? — я продолжал поиски.

Когда ты не можешь использовать вдохновение, оно становится удушающим. А вместе с удушьем подступало и уныние. Поддаваться нельзя! Заметив, как взгляд матери опустился на что-то, я замер. Сандра вошла в комнату и опустившись на колени перед кроватью, достала из-под неё мою красавицу.

— Да вот же она! — весёлый голосок мамы разлился по комнате. — Ох, Дэви… какой же ты всё-таки невнимательный!