Все или ничего

Симона Арнштедт, 2017

Симона Арнштедт – писательница-феминистка, которая уверена в том, что женщина не обязана следовать общепринятым стандартам поведения и выглядеть словно модель с глянцевой обложки. Она воплощает свои убеждения в романе «Все или ничего», словно ставит себя на место главной героини. История о любви, страсти и сильной женщине, которая сама выбирает, как выглядеть, сколько весить и кого пускать в свою постель. Рекламное агентство, в котором работает Лексия Викандер, переживает трудные времена. В ближайшие дни пост руководителя займет человек, который собирается безжалостно уволить всех, кто не соответствует его высоким требованиям. Представьте, вы встречаете в баре красивого мужчину, хорошо проводите с ним время, целуетесь, болтаете лишнего и в конце вечера вас тошнит прямо при нем. Так себе вечер, согласитесь. А потом оказывается, что этот мужчина – ваш новый босс. Лексия пережила этот кошмар наяву. Правда, Адам Нюланд явно не может выбросить Лексию из головы. Она не похожа на остальных женщин из рекламного бизнеса: подсчет калорий и пилатес – все это не про нее. Более того, Лексия намерена создать коллекцию белья для женщин всех размеров. Ведь вес – всего лишь дурацкая цифра, а идеала красоты не существует. «Я влюблена в книги шведской писательницы Симоны Арнштедт». – Мэриан Кэйз «Бодипозитив, любовь, страсть и история сильной современной женщины». – Emma, Akademibokhandelsgruppen AB «Хорошая история любви, а также отражение того, что мы часто судим о людях по их внешнему виду». – Debora Espinosa, Bokus «Симона Арнштедт подарила нам историю любви в сочетании с отличным сюжетом и горячими сценами. Именно таким и должен быть по-настоящему хороший роман». – Linasguldkorn «История о сильной женщине, которая сама выбирает свой жизненный путь». – Dalademokraten

— 4 —

Адам

Встретив панический взгляд Лексии Викандер, Адам увидел, как ее и без того белое как мел лицо побледнело еще больше. Девушка явно была в шоке. Адам же и виду не подал. Он пришел не за тем, чтобы симпатизировать сотрудникам, хотя в том, что она так ужасно выглядела сегодня, была отчасти и его вина. Даже через всю комнату видно было, что ее мучает похмелье. Вид у нее был такой, словно Лексия готова умереть на месте. Стиснутые челюсти, смертельная бледность, напряженная поза — все говорило о том, что сотруднице сейчас нужно лежать в темной тихой комнате и спать, а не сидеть здесь на собрании. Адам не выносил людей, безответственно относящихся к своей работе. Но почему-то Лексия вызывала у него сочувствие. Наверное, не стоило заказывать ей эти коктейли. В ее защиту можно сказать, что все-таки она приехала в офис, хотя с трудом держалась на ногах.

— Это наше самое большое помещение, — сообщил Лео Сандельман-младший Адаму. Он был сыном одного из учредителей компании — самого знаменитого рекламщика в истории их агентства. Тот давно был мертв, насколько было известно Адаму — спился. Лео легко взял на себя роль хозяина и показывал Адаму контору.

— Здесь мы принимаем самых важных клиентов и проводим утренние собрания.

— Какова цель собраний? — спросил Адам, ненавидящий бессмысленные совещания.

— Команды информируют о статусе проектов. Менеджмент, то есть теперь это ты, информирует о планах и клиентах. Ну и если нужно что-то сообщить всем сотрудникам, то это тоже делается по понедельникам.

— Понятно, — ответил Адам. — Он чувствовал себя по-дурацки в костюме. Ни на одном из присутствующих мужчин он даже рубашки не заметил, не говоря уже о пиджаке. Высокий, в хорошей спортивной форме, с растрепанными темными волосами, Лео был одет в полосатый джемпер и уродливые красные штаны по последней хипстерской моде. Лео выглядел именно так, как Адам его и представлял, получив краткое описание: медийная персона, представитель высшего сословия, уверенный в себе богатенький сынок. Вся его семья была занята в медиа (Адам ненавидел такой род занятий): старшая сестра вела блог, жена Жозефина, о которой, кажется, упоминала Лексия, записывала подкаст, мать Лео продюсировала развлекательные телепередачи, а отец, Сандельман-старший, был создателем одних из самых культовых рекламных кампаний в истории страны. Адам за годы работы в Швеции, Лондоне и Нью-Йорке усвоил, что таких, как Лео, на дюжину попадается тринадцать. Их можно встретить как в мире финансов, так и в сфере культуры. Дочери и сыновья богатых и знаменитых, внуки и правнуки высшего сословия, цепляющиеся за власть и привилегии. Они охотно рассказывали, как сложно им было добиться успеха своими силами, жаловались, что их оценивают только по статусу родителей, но беззастенчиво пользовались их именами ради собственной наживы. В университете Адам видел, как профессора отдают им предпочтение. Адам многое повидал за годы учебы и работы. Изнутри всегда видно, как обстоят дела на самом деле.

Он коротко поздоровался с сотрудниками. Их было около двадцати. Три арт-директора и три копирайтера. Лексия была одной из них. И единственной женщиной-креатором. Большинство подчиненных были молодыми мужчинами. Сложно было представить более однородную массу, чем здесь. На их фоне Адам казался стариком. О мире рекламы ему было известно, что это претенциозные джунгли, и один этот факт уже вызывал головную боль. По опыту Адам знал, что десять процентов расходов можно сокращать сразу. Это означает две рабочие единицы. Его взгляд задержался на Лексии Викандер. Сегодня она была одета во что-то черное, облегающее пышную грудь. Он быстро отвел взгляд, чтобы никто на застукал его за рассматриванием подчиненной. Несмотря на дурное настроение, его тело отреагировало на ее присутствие, что только еще больше разозлило Адама. Мало у него, что ли, поводов для раздражения? Просто неприемлемо, что он смотрит на ее пышные формы и мягкие губы, вместо того чтобы концентрироваться на работе. Но против воли его глаза снова и снова возвращались туда, где сидела Лексия. Адам наблюдал романы шефов с подчиненными почти на всех рабочих местах, которые ему доводилось посещать. В этом не было ничего необычного, но для него это было неприемлемо. Это шло вразрез с его ценностями и понятиями о том, каким человеком он хотел быть. Только плохие начальники переходят границы, а он — один из лучших. Стараясь не смотреть на Лексию, он начал изучать других сотрудников. Теперь он их руководитель. И если Лексия или кто-нибудь другой будет вести себя непрофессионально или плохо исполнять свои рабочие обязанности, его долг — уволить такого сотрудника, не раздумывая.

— Это наш веб-дизайнер, — сообщил Лео, показывая на молодого, модно одетого мужчину.

Голос у Лео был спокойный, полный самообладания, но мечущийся взгляд выдавал нервозность. Хорошо, пусть понервничает. Адам пожал руку сотрудникам без тени улыбки на лице. Он не видел никакой пользы от покупки этого агентства. Слишком маленькое, слишком бесполезное. От него можно не ждать прибыли. В восьмидесятые-девяностые они провели несколько успешных кампаний, но теперь коллектив представлял собой кучку богатеньких сынков, живущих за счет славы родителей и рассчитывающих только на свои контакты. Пока что все, что он видел, указывало на то, что только ежовые рукавицы могут заставить этих лодырей хотя бы окупить затраты на кофе для концерна.

Его взгляд снова остановился на бледной как полотно Лексии. Он просто не мог удержаться. Она ни с кем не разговаривала, и вид у нее был просто кошмарный. Кожа приобрела зеленый оттенок. И у нее что-то прилипло к волосам, заметил он, когда девушка подперла лоб рукой. Вчера вечером он не сразу узнал ее. Крошечное портретное фото в папке с информацией о персонале не передавало ее достоинств. На фото Лексия выглядела заурядной. Молодая блондинка с тонкими чертами лица и ярко-голубыми глазами. В реальности же она… была неординарной…Теплой, мягкой, сексуальной… С ней хотелось делать неприличные вещи. Он вспомнил, что прочитал о Лексии. Специального образования у нее не было, девушка только прошла несколько коротких курсов. Это было странно. Она тоже принадлежала к высшему сословию, ходила в школу в Юрсхольме и в гимназию «Энскильда» — там же учились трое королевских отпрысков. Работу она получила через отца — Дитера Дюра, одного из двоих учредителей фирмы, продавшего агентство Рою. Другими словами, Лексия тоже была избалованной богатенькой дочкой, получившей работу благодаря папе. Но почему у нее другая фамилия? Она замужем? Нет, она сказала, что нет, это он хорошо запомнил. Я не замужем.

— Начнем? — спросил он, и все затихли.

Лео моргнул. Адам кивнул ему, чтобы тот его представил.

— Адам Нюланд, наш новый директор. Как вам известно, агентство было продано концерну «Кастнэс», что… привело к изменениям в менеджменте, — начал Лео. Он почесал подбородок. — Адам незамедлительно приступает к своим обязанностям и…

Он умолк, не зная, что еще добавить.

— Как уже сказано, с этого дня я возглавляю агентство «Сандельман и Дюр», — начал Адам. Против воли его взгляд снова обратился к позеленевшей Лексии. Адам продолжил: — Я знаю, что для вас это стало сюрпризом. Вы ожидали директора из Дании. — При виде выражения лица Лексии он чуть не улыбнулся. «Датский придурок, тряпка». — Но теперь я здесь. Я запланирую беседу с каждым, чтобы мы могли узнать друг друга, а также хочу услышать, какую пользу вы приносите компании. — Адам сделал паузу. — Так что готовьтесь к серьезному разговору, — пригрозил он. Они еще не знают, что это не пустая угроза. Все, кто не показывает желаемого результата, могут собираться на выход. И они должны это знать.

Люди переглянулись. Было видно, что им страшно и что они испытывают к нему антипатию. Но ему как директору не было дела до симпатий и антипатий сотрудников. Адам был здесь не для того, чтобы им понравиться. Кивком он дал Лео понять, что речь окончена. Он сказал все, что хотел.

Лео вышел вперед. От его самоуверенности не осталось и следа. Он потер подбородок. Его можно было бы изобразить на рекламе современной шведской элиты: красивый, спортивный, самодовольный.

— Хорошо. Тогда мы продолжим собрание. Руководитель проекта Микке Вольгрен хотел доложить о жалобах клиента, но поскольку он опаздывает, я передаю слово моей коллеге — копирайтеру Лексии Викандер. Она расскажет, какой урок мы усвоили из этой истории. — Лео кивнул серо-зеленой Лексии.

Вот так сюрприз. Адам не ожидал, что Лексия будет способна сделать доклад. Она медленно поднялась, как заяц, завидевший петлю. Интересно, что сейчас будет.

— Спасибо, Лео, — протянула она слабым голосом. — Я…

Ее шея покрылась красными пятнами. Она прокашлялась. На лбу выступили капельки пота.

–…я могу рассказать о проекте, который мы с Микке недавно закончили. Подождите, я найду нужный файл.

Публика напряженно ждала, пока она водит пальцами по айпаду.

— Вот он. Ой, нет. Подождите.

Кто-то не выдержал и фыркнул. Люди старались не смотреть на нее, желая дистанцироваться от такой неудачницы. У Лео на лице промелькнуло злорадство. Они переглянулись с другим коллегой.

— Вот, — с облегчением выдохнула Лексия. — Начнем.

Она снова прокашлялась и вытерла пот.

— Итак, — продолжила девушка срывающимся голосом. Замолчала. Прокашлялась, снова начала. Кто-то зевнул. Невозможно было отрицать тот факт, что это был самый худший доклад в жизни Адама. Скучный и бессмысленный. Судя по всему, первое, что надо будет сделать, это уволить Лексию Викандер.