Рабыня драконьей крови. Часть 2

Сильвия Лайм, 2021

– Вам ведь известно, что эта женщина – собственность нашего повелителя? – Безусловно, – с ответным поклоном проговорил Рэнвиэль, снова устремив на меня пронзающий взгляд хрустально-голубых глаз. – Но я был первым, кто выбрал ее. И на моей стороне… Право крови… Шум в зале стал громче. Сандролион невольно сделал шаг назад. Похоже, княжич сказал что-то такое, чего он услышать вовсе не ожидал. – Да что это за право такое? – воскликнула я в ужасе. Рэнвиэль мягко улыбнулся, и у меня по спине прокатилась обжигающе-холодная волна мурашек. – Право крови рождается, когда женщина пьет кровь вампира, – ответил он, медленно и неотступно приближаясь к кругу огня. – Особенно если это кровь наследника престола…

Глава 3

Открыла глаза я поздним вечером. И оказалось, что это вечер следующего дня за тем, в конце которого мы с Айденом должны были умереть.

Я лежала на широкой мягкой кровати, утопая в невероятном пуховом матрасе, подобного которому никогда прежде не видела. Он буквально обнимал меня со всех сторон, а я плавала в нём, словно в пушистом облаке. Просыпаться совершенно не хотелось, открывать слипшиеся и будто бы засыпанные песком глаза — тем более.

Кто-то заботливо накрыл меня одеялком, на ощупь — шёлковым, а подушечка пахла луговыми травами.

И, честно говоря, я провалялась бы ещё пару суток как минимум в этом райском гнездышке, если бы у меня на груди не лежал кирпич и не похрапывал при этом.

С трудом я разлепила сонные глаза и, со стоном выдохнув, посмотрела на одеяло. Кирпичом оказался довольно сопящий зверек со знакомой чёрной шерстью, отливающей колдовской зеленцой.

— Ух ты, привет, красавчик! — воскликнула я, с трудом улыбаясь. Лицо казалось то ли разбитым, то ли поцарапанным. — Что-то я не припомню, чтобы ты весил так много!

Неторопливо выпрямляясь, я аккуратно пощекотала зверька за ушком, чтобы тот поскорее проснулся. Впрочем, создавалось впечатление, что он и не спал вовсе, а только прикидывался. Но стоило мне начать его гладить, как он тут же встрепенулся, и из груди его донесся очень странный звук, больше похожий на рычание.

— Ах ты, мой грозный ирлис, — усмехнулась я, угадывая в этом рычании довольное мурлыканье. — Так ты ждал меня, мой маленький друг? То есть — мой большой друг, мой большой и очень тяжёлый друг!

Ирлис фыркнул и сам ткнулся мордой мне в руку. Ну натуральный кот! И кто вообще решил, что такие, как он, грозны и злы? У меня не было ни малейшей причины, чтобы заподозрить в этом ласковом существе дикого зверя.

Затем я всё-таки повернула голову, боковым зрением уловив в углу комнаты какое-то шевеление.

— Ох, ну наконец-то ты проснулась! — всполошилась девушка, в которой я с некоторым трудом узнала главную аару.

В комнате царил полумрак, и в этой темноте не сразу угадывались благородные и красивые черты женщины. Но как только она вышла на скупой свет встающей за окном луны, ошибиться уже стало невозможно.

Валира была всё так же прекрасна, как и прежде, разве что её длинные чёрные волосы казались немного всклокоченными да гладкое лицо без единой морщины на этот раз выглядело слегка помятым.

Именно Валира спустя пару минут и объяснила мне, что прошли уже сутки с тех пор, как в Чертог Огня вернулись шестеро братьев Айдена, перенеся нас с ним из разрушенной башни оракула вампиров.

От этой новости гудел весь замок, но меня, само собой, интересовал несколько другой вопрос.

— А что с Седьмым принцем, он жив?

Валира немного нахмурилась и с удивлением взглянула на меня.

— Конечно, жив, разве может простое ранение нанести хоть сколько-нибудь серьезный вред истинному дракону? Ну, конечно, сперва все немного перепугались, потому что принц был без сознания. А это, скажу я тебе, большая редкость! Ты знаешь, какая у драконов регенерация? Совершенно бешеная! Я иногда как порежусь где-нибудь или наступлю на острый камень, так, клянусь, больше всего на свете мечтаю быть драконом. Ну хотя бы даркессой! — Она усмехнулась, приложив тонкую ладошку к губам.

— Так что с Айденом? — не выдержала я, прерывая этот словесный поток. Ирлис как-то странно среагировал на мой выпад, повернул голову в сторону аары и зарычал.

Валира отшатнулась и обиженно надула губы.

— Прекрати натравливать на меня своего зверя! Я, между прочим, целые сутки с тобой здесь сижу, наблюдая, чтобы тебе не стало хуже.

— Прости, пожалуйста, — выдохнула я, чувствуя укол стыда. — Но я действительно очень переживаю. С Айденом сейчас всё в порядке, к нему можно прийти?

Одной рукой я сгребла зверька и пододвинула к себе поближе. Только после этого главная аара согласилась снова сеть ко мне на кровать и продолжить рассказ.

— Ну, вообще-то, он до сих пор не пришел в сознание. Но медики говорят, что его раны быстро затягиваются и продолжительный обморок — лишь последствие сильного энергетического истощения. Так что он должен очнуться в самое ближайшее время. Страшнее другое: никто не знает, что с вами двумя произошло. И раз ты проснулась, совсем скоро к тебе нагрянут принцы. Я должна тебя предупредить…

Валира как-то немного покраснела, и на последних словах её ровная речь сбилась.

Признаться, от прозвучавшей новости мне тоже стало не по себе. Я ещё не привыкла и с обычными-то дарками общаться, а уж с принцами целой империи…

— Никак нельзя отсрочить это занимательное и, безусловно, очень льстящее моему самолюбию событие? — неторопливо спросила я. — Мне бы хотелось сперва хотя бы навестить Айдена.

После того как я третий раз назвала Седьмого принца и повелителя королевства Огня простым укороченным именем, всё-таки заметила, как бровь Валиры удивленно приподнялась. Она взглянула на меня по-новому, с легким недоверием.

— Айденион Огненнокрылый охраняются денно и нощно. Возле него все медики Чертога, а вход запрещён его братьями. В конце концов, повелитель Йенлавей без сознания. И он не простой дарк. Чтобы кто-нибудь не причинил ему вреда, пока он не может за себя постоять, его неотступно охраняют.

— Но… — отрывисто выдохнула я, осознав свою оплошность с именем и стараясь исправиться. Оставалось надеяться, что мои слова аара спишет на умопомрачение. — Разве может кто-то причинить вред имперскому принцу в его же собственном доме?

— О! — засмеялась женщина, но я услышала в этом смехе крохотные осколки ярости. — У нашего принца много врагов. Об этом не принято говорить, но у текущей власти есть оппозиция. Среди дарков есть те, которые считают, что истинные драконы не должны сидеть на тронах империи. Никто не знает, кто входит в эту оппозицию. Само собой, предатели не станут выдавать своих имён. Кто-то подозревает старейшин, кто-то первых министров государства. Скорее всего, в оппозицию входят и те и другие. Так вот существует мнение, что они способны перейти в наступление в любой момент. А слабость Седьмого принца — это очень хороший шанс проявить себя.

— Но это же ужасно! Я должна срочно увидеть Айден…иона! — выдохнула я, начиная подозревать, что вампир Ренвиэль, возможно, не просто так напал на принца в башне оракула. В конце концов, персоны, близкие к трону государств, никогда не делают ничего просто так. Княжич Шеллаэрде поддался эмоциям, когда вызвал на бой Айдена. Однако его эмоции теперь казались мне на сто процентов соответствующими давно обдуманным планам.

Айден когда-то рассказывал, что с вампирским княжеством у Новой Райялари не самые хорошие отношения. Вампиры претендуют на власть на острове Королевства Огня, и, возможно, смерть Седьмого принца, управляющего этим островом, была бы им очень выгодна.

Всё казалось логично, вот только одно никак невозможно было понять. Какую в этом роль должна была сыграть я и почему посол Шеллаэрде выкрал из Чертога именно меня?..

Впрочем, возможно, я была лишь пешкой в этой игре, пешкой, которая должна была приманить более статусную и сильную фигуру. Как, в общем-то, всё и произошло в итоге.

— Нет, это совершенно невозможно, — покачала головой Валира, — я советую тебе побыстрее оставить эту мысль. Комнаты принца тщательно охраняются, а за нарушение приказа тебя могут серьезно наказать.

Я сжала губы, испытывая настолько сильный внутренний протест, что аж дышать стало трудно.

Ирлис у меня на животе снова возмущенно зарычал, повернув голову к ааре.

— Нет, ну это уже никуда не годится! — возмутилась женщина. — Если этот фрукт не прекратит брызгать на меня своим соком, честное слово, я… я… — Валира сдвинула брови, возмущенно размахивая тонкими пальчиками, унизанными перстнями. — Я его съем! — закончила она свою метафору, тыкая длинным ногтем в зверька.

Ирлис опешил от такой наглости, наклонил голову чуть назад, а затем из-под его верхней губы появились клыки.

— Знаешь что, — быстро проговорила я, стараясь помирить их, — а давай ты придумаешь ему имя? Может быть, тогда вы с ним подружитесь? Я всё никак не могу решить как этого красавца будут звать. Но уверена, ты смогла бы придумать очень красивое прозвище!

Главная аара мне нравилась несмотря на то, что мы казались совершенно разными. И даже несмотря на то, что я испытывала к ней лёгкое чувство ревности — ведь когда-то она была любовницей моего принца… дарка, от которого я совершенно лишилась здравого рассудка.

Однако даже если смотреть на ситуацию с рациональной точки зрения, оставалось верным одно: мне нужно было иметь в Чертоге Огня хоть одного друга. Ирлис, конечно, тоже неплохой товарищ, но вряд ли мне удастся в трудные минуты поговорить с ним по душам или услышать внятный совет. А главная аара в атрисе самого Седьмого принца могла быть не только интересным собеседником, но и очень важным звеном, связывающим меня со всем дворцом.

Да и девушкой она была доброй, чего говорить.

— Придумать имя? — снова всплеснула тонкими пальчиками она, и большие золотые кольца в её ушах восторженно дернулись. — Ты правда разрешишь мне придумать ему имя? Это… это так здорово!

Она на мгновение затихла, а потом её взгляд сделался задумчивым.

— Когда-то давным-давно у меня было животное — маленькая ручная мышка по кличке Шуша. Мне было всего пять, в этом возрасте нас впервые учат обращаться в волков. Помню, братья смеялись надо мной…

Я вздрогнула и неожиданно вспомнила то, что Валира сказала мне в первый день нашей встречи.

Она была оборотнем.

Я окинула скептическим взглядом главную арру, пытаясь предположить, какие из черт её внешности могли хоть сколько-нибудь напоминать волчьи. Но женщина, сидящая передо мной, была ослепительно красива, и зверь не угадывался ни в чем.

— Почему же братья смеялись над тобой? — тихонько спросила я, когда Валира замолкла, погрузившись в собственные мысли.

Она резко вскинула на меня острый взгляд и продолжила:

— Нас учили не только перекидываться, но и охотиться. Среди нашего клана издревле было больше всего отшельников, которые предпочитали и вовсе большую часть жизни проводить в облике волка. Мы чтим память предков, и потому зверь для нас всегда считался священным. Как и всё, что ему сопутствует.

Я сдвинула брови, попытавшись понять, о чём она говорит. Но Валира пояснила сама:

— Мы, дети, должны были охотиться на мелких зверей и убивать их.

По спине прокатилась морозная дрожь.

— Не удивляйся, — немного горько усмехнулась женщина. — Для волка убивать — нормально. Перекинувшись в хищника, человек гораздо более подвержен инстинктам. Это для тебя может показаться дикостью, но для зверя инстинкты — это ритм жизни. Поэтому во время очередной пробежки со своей стаей поймать кролика, разорвать и съесть его — это в порядке вещей.

— Этому у вас учат детей? — осторожно спросила я, и Валира слегка нахмурилась.

— В охоте нет ничего ужасного, ты бы поняла это, если бы у тебя внутри жил волк. Но плохо тогда, когда зверь становится сильнее человека. Когда желание волка перекрывают людской разум… И у нас в клане это случалось часто… это даже приветствовалось, потому что было принято взращивать силу, а не слабость.

Она сделала короткую паузу, а потом грустно закончила:

— Поэтому, когда один из братьев в волчьей ипостаси поймал мою Шушу и загрыз, его за это лишь похвалили. А я с тех пор никогда не заводила животных и никому… никому не давала имён. Потому что, когда ты даёшь кому-то имя, ты передаешь и часть себя.

Я вздрогнула, испытав странное ощущение от её слов. Будто дежавю.

Но что именно это было? Мне никак не удавалось поймать ускользающее воспоминание.

— Спасибо, что рассказала, теперь я буду больше знать о нравах оборотней, — осторожно выбирая слова, проговорила я.

Простым расширением кругозора тут и не пахло, конечно, я скорее только что была в очередной раз шокирована до глубины души, но показывать этого не стоило.

— И ты не передумала, чтобы я выбрала имя для твоего ирлиса? — скептически приподняла бровь аара.

— Конечно, нет, — улыбнулась я, почесав зверька за ухом. Тот недоверчиво смотрел на аару, но больше не рычал. Я решила, что это хороший знак и в целом зверёк не против моей задумки. — Только, когда будешь выбирать, не забудь спросить у самого ирлиса, нравится ли ему твой вариант. Мне кажется… это важный пункт.

Мои губы дрогнули в улыбке, стоило поймать ответный, чуть прищуренный взгляд животного.

Он явно был невероятно умен.

— Да, похоже на правду, — задумчиво проговорила Валира. — Тогда давай скорее приступим!

От радостного предвкушения она даже руками всплеснула и чуть подалась вперед. A ирлис впервые за последнее время никак не среагировал на её приближение и лишь с большим любопытством стал глядеть на женщину.

— Как насчет… нет, это не то, — начала предлагать Валира, постепенно хмурясь. — А может… нет, тоже не то…

И даже подалась назад, словно сникнув после первого порыва.

Мне-то казалось, вот сейчас она начнёт перебирать какие-нибудь дурацкие имена, а зверёк в ответ будет шипеть, демонстрируя острый ум и подтверждая мои догадки.

Но все оказалось совсем не так.

Если бы ещё месяц назад кто-то сказал мне, что я буду разговаривать с наполовину котом — наполовину белкой, словно с простым человеком, я, вероятно, вызвала бы этому шутнику карету скорой помощи. А сейчас создавалось впечатление, что в этом нет абсолютно ничего удивительного. Словно всё колдовское и иррациональное в этом мире уже прочно въелось в меня, перестав вызывать логичное удивление. Если до сих пор я и считала себя здесь чужой, то только потому, что так оно и было, однако сами законы этого мира уже не казались мне чем-то странным. Наоборот, они были очень логичны, обоснованы и структурированы, мне оставалось лишь до конца изучить все правила и формулы, чтобы хаос превратился в порядок.

— А может быть… — продолжала размышления Валира, — нет, ну это уже совсем какая-то чушь.

Аара всё сильнее мрачнела, невероятно серьезно подходя к вопросу выбора имени. Она не хотела ошибиться, для неё это не было игрой. И тогда мне стало кристально ясно, что мой собственный выбор “крестницы” для ирлиса был как никогда верен.

Однако озвучить мне кличку животного Валира так и не успела. Когда в её глазах наконец-то осветилась вспышка принятого решения, прямо в нашей комнате материализовалось шесть последовательных магических всполохов. По полу, потолку и воздуху заплясали колдовские буквы, концентрические круги образовали руна печатей.

А Валира стремительно упала на колени, склонив голову.

Недалеко от моей кровати из разноцветных вихрей вышли имперские принцы во главе с самим дофином.

Я едва успела вскочить на ноги и кое-как поправить помятое домашнее платье, в которое меня бог знает кто нарядил, как тут же оказалась окружена шестью громадными, полностью одетыми мужчинами.

Сердце застряло в горле, пару раз глухо стукнувшись там, будто для проформы, и окончательно затихнув.

— Значит, вот как выглядит новая аара, вместе с которой чуть не погиб чистокровный дракон и Седьмой принц империи? — раздался голос одного из мужчин.

Сложилось впечатление, что говорил он с легкой издевкой или даже угрозой. И стоило взглянуть в резкое, будто вырубленное из камня мужское лицо, как это впечатление подтвердилось.

Принц, который начал разговор, имел короткие непослушные волосы, падающие на глаза. Сперва показалось, что они были почти рыжими, однако на самом деле это оказалось не так. Я привыкла к тому, что рыжим людям свойствен совершенно конкретный тип кожи, они слегка бледные, с морковным оттенком в ресницах и бровях. Но мужчина, стоящий передо мной, был совсем другим: его кожа была смуглой, как и у остальных братьев. А чуть волнистые пряди, скрывающие острый и резкий взгляд, всё же оставались русыми, но с очень сильным, почти нереально-оранжевым оттенком.

— Это точно она? — спросил второй мужчина, стоящий совсем рядом. Он был довольно привлекателен и, как ни странно, невероятно похож на первого. Такие же непослушные волосы, только чуть длиннее, почти касались плеч и были черными. Лишь пара десятков тонких прядей имела похожий русо-оранжевый оттенок, будто над стилем этого красавчика поработал умелый парикмахер.

Я едва не улыбнулась, представив, что могла бы пошутить на этот счёт, вот только жесткий и довольно опасный взгляд этого мужчины гарантированно заставлял держать язык за зубами.

Да и, признаться, глупо было бы шутить над одним из имперских принцев. Поэтому я просто прикусила губу и стала смотреть дальше.

Сперва следовало познакомиться с каждым из них, понять иерархию их отношений, если возможно, узнать, к кому прислушивается большинство… Теоретически это могло помочь, если я окажусь в опасной ситуации.

Всё это я понимала скорее инстинктивно, продолжая молча ждать, как будут разворачиваться события дальше.

Валира все ещё стояла, склонив голову почти до самой земли, и никто не торопился её поднимать. Вероятно, мне тоже стоило таким образом поприветствовать принцев, однако глупый внутренний протест не давал мне даже шевельнуться. В конце концов, принцы сами ко мне явились, даже не постучавшись! А я, между прочим, их не звала!

В общем, не слишком логично, но от стресса и неожиданности двинуться я все равно не могла.

Спасибо, хоть подождали немного перед “прибытием” и не застали меня голой…

Впрочем, повернув голову влево и встретившись с подозрительным веселым и хитрым взглядом третьего брата, я уже не была так уверена, что их появление разумно выверено по часам. Если прежде у меня ещё была надежда, что принцы специально пришли на десяток минут позже моего пробуждения, чтобы дать мне время привести себя в порядок, то теперь же казалось, что по крайней мере один из них явно планировал сюрприз.

Это был довольно худой мужчина с тугими, будто канаты, мышцами. Жилистый, широкоплечий и стройный, он не делал никаких резких движений, сложив руки на груди и кончиками пальцев задумчиво потирая подбородок. У него, как и у Айдена, были длинные черные волосы, вот только они казались слегка перепутанными, как шерсть зверя, и даже немного летящими, кружащими в воздухе, словно каждый отдельный волосок был гораздо легче положенного. Но это ещё не всё! Потому что его колдовские черные пряди каким-то неведомым образом будто светились изнутри ядовито-зеленым! Точно такими же были и его глаза.

Впервые я видела настолько яркий, ядовито-травянистый цвет! Радужки третьего принца словно светились изнутри, и иногда даже казалось, что это они каким-то неведомым образом бросают отблески на волосы.

Пронзенная, как стрелой, внезапным сходством, я посмотрела на ирлиса, который спрыгнул с моих рук пару минут назад. Зверёк переместился на бархатное кресло у стены и сейчас внимательно следил за происходящим. А я с удивлением разглядывала его обсидианово-чёрную шерсть с зелёными переливами. Она была так сильно похожа на волосы третьего брата, что меня даже пробрал легкий озноб.

Снова взглянув на этого самого брата, я неожиданно поймала его насмешливый ядовитый взгляд.

Мужчина улыбнулся и едва заметно кивнул! Клянусь, кивнул мне! А ещё он явно видел, как я смотрю на зверька…

Обдумать случившееся не было ни капли свободного времени, потому что вперёд вышел четвёртый мой гость, и в нём оказалось трудно не узнать официального наследника Новой Райялари.

— Мое имя Элайдарион Золотой Закат, — с еле уловимым кивком проговорил этот мужчина, облаченный в потрясающую белую мантию, подбитую чёрным мехом и красной тканью. Под ней дофин был одет в чёрную жилетку с золотыми узорами, сквозь которую виднелась распахнутая серебристо-белая рубашка. На её острых отворотах были начертаны какие-то символы, а на груди висело несколько цепей из знакомо блестящего черного металла.

Волосы дофина были удивительного солнечного цвета. Именно их жёлтое золото отдаленно напоминало рыжину первых двух братьев. Вот что было между ними общего — вот этот вот странный искрящийся оттенок, переходящий то в утренний свет, то в карамель янтаря.

— Селина, не так ли? — продолжал единственный блондин из этой шестерки. — Надеюсь, ты уже пришла в себя. У нас к тебе есть несколько вопросов.

С этими словами он начал медленно стягивать белоснежные шелковые перчатки со своих рук, через мгновение уже отбросив их на комод в сторону.

Я даже слегка вздрогнула, словно этот жест был подготовкой к чему-то неприятному, хотя, судя по всему, ничего особенного он не означал.

— Не надо с ней церемониться, Элайдар! — перебил самый первый, почти рыжий дарк, и его неожиданно темные брови сдвинулись. — Мы и так ждали сутки, пока она тут отлеживалась, вместо того чтобы сразу же вызнать все детали случившегося!

— Спокойнее, Гленхейд, — даже не взглянув на него, ответил дофин, продолжая пристально смотреть на меня. — Хвала Яросветной, Айденион жив и идет на поправку. Ему ничего не угрожает, значит, и торопиться некуда.

“Ага, поэтому к моей кровати и явилсь без предупреждения сразу шестеро мужиков…” — нервно усмехнулось у меня в голове что-то вроде внутреннего голоса. Тоненького такого голоса, вконец закошмаренного сюрпризами этого мира.

Я все сильнее чувствовала себя кроликом, которого уже почти освежевали и вот-вот наденут на вертел.

— Ты можешь идти, — добавил он, едва не огорошив меня этим заявлением. Я едва успела обрадоваться, как он добавил: — Валира.

Главная аара тут же разогнулась и снова поклонилась, прежде чем выскользнуть из покоев, будто ее и не было. Разве что взгляд на меня бросила прощальный и очень испуганный.

После него мне стало еще более не по себе…

— Я не собираюсь ждать, пока какая-то сопливая девчонка придёт в себя и соизволит открыть рот, — раздраженно бросил мужчина, которого дофин назвал Гленхейдом. Затем он тряхнул короткими желтовато-рыжими волосами и, сжав губы, резко шагнул ко мне.

Что-то холодное ухнуло в желудок, когда его сильные пальцы обхватили мое лицо и резко задрали вверх, заставив посмотреть на Гленхейда.

— Отвечай: кто напал на Айдениона Огненнокрылого? Кто посмел бросить вызов одному из имперских принцев? — проговорил он, сдвинув брови.

Весь вид этого мужчины говорил о том, что он в бешенстве. И всё же, позволив себе короткую паузу, чтобы рассмотреть его получше, я не увидела в его глазах желания придушить меня или сделать что-нибудь плохое. Скорее, он просто был возмущен случившимся. А еще, очень может быть, волновался за брата…

Поэтому, несмотря на всю опасность ситуации, я сделала вывод, что этот принц, возможно, вовсе не такой ужасный, как кажется.

— На Айдениона Огненнокрылого напал вампир, — проговорила я хрипло. Во рту пересохло. — Ренвиэль Эстерийский. И ему помогала женщина, ведьма-оракул по имени Се… — голос совершенно осип, но, негромко кашлянув, я сумела договорить: — Селина.

Едва я закончила, как Гленхейд резко отпустил меня и выпрямился.

— Значит, это правда… — проговорил он сквозь зубы. — Проклятые кровососы пошли в наступление. Я говорил, что никому из них нельзя доверять! О чём они вообще думают? Давно пора было растереть в пепел и пустить по ветру их прогнившие задницы!

Он развернулся так резко, будто вот-вот кого-нибудь ударит. Однако принц всего лишь отошёл в сторону и начал раздраженно мерить шагами комнату.

— Какой ты нетерпеливый, брат, — покачал головой дофин и сам подошёл ко мне. Золотые волосы упали на глаза, сделав его лицо почти ангельским. Впрочем, резкая линия подбородка и не менее жесткий, чем у остальных братьев, взгляд говорили о том, что если передо мной и ангел, то это ангел-воин. — Расскажи подробнее, Селина, как всё произошло и почему княжич Шеллаэрде решил напасть? Известны ли тебе его мотивы?

После этих слов Элайдарион спокойно пододвинул ко мне один из стульев, отбросил мантию и сел так близко, что невольно захотелось податься назад.

Впрочем, по крайней мере, дофин империи страха у меня не вызывал.

Последовав его примеру, рядом расположился сперва еще один принц, который до этого все время молчал. У него были длинные черные волосы и мягкий, какой-то почти ласковый взгляд.

С другой стороны, перевернув стул спинкой вперед, игриво-неформально сел самый последний, шестой принц. Из всех братьев у него были самые короткие волосы.

Собственно, это все, что мне пока удалось запомнить из их внешности, потому что пока никто из них не торопился со мной заговорить. Однако они не излучали агрессии, и мне этого было достаточно.

— Это… довольно долгая история, — сбивчиво начала говорить я, чувствуя себя неловко под шестью острыми мужскими взглядами.

К счастью, Гленхейд с тем братом, который был более всего на него похож, остались у стены, вдали от меня, и это не могло не радовать.

Таинственный зеленоглазый принц и вовсе держался в стороне ото всех, наблюдая за происходящим с блуждающей улыбкой на лице.

— Мы не торопимся, Селина, — мягко, но уверенно проговорил дофин, сцепив в замок руки, унизанные перстнями. — И помни, что мы должны узнать все детали. Абсолютно все.

Я глубоко вздохнула, пытаясь собраться с мыслями и понять, с чего начать рассказ.

С того, как Ренвиэль встретил меня в доме скорняка и спас от отрубания руки?

А может, с того, как он выкрал меня из зала Чертога Огня, когда Мельгорион вдруг начал проявлять ко мне странный интерес в отсутствии Седьмого принца?..

И потом все же приняла решение.

— Все началось с того, как Главный старейшина Мельгорион решил показать мне свой драконий облик, а заодно продемонстрировать окрестности королевства Огня…

Едва я начала говорить, как несколько темных бровей удивленно взлетели вверх, но надо отдать должное даже Гленхейду: меня больше никто не перебивал.

Поэтому через бесконечно долгое время, когда я успела поведать и о спрыгивании в озеро, и о русалке, и о возвращении в Чертог, и о похищении вампиром со всеми последующими событиями, в комнате воцарилась гробовая тишина, а взгляды, направленные на меня, стали еще острее прежнего. Я почти чувствовала, как они лезвиями проникают под кожу, пытаясь вызнать, правду ли я говорю.

— Что ж… — проговорил наконец Элайдарион, сжав губы. — Спасибо за рассказ, аара… А нам предстоит серьезно подумать…

Мне казалось, что он говорит это только потому, что должен что-то сказать. Но на самом же деле у него не хватало слов, чтобы выразить свои мысли.

— Подумать? Подумать?! — воскликнул Гленхейд из своего угла, а ближайший к нему брат положил ему руку на плечо. Только это и остановило, судя по всему, крайне вспыльчивого дракона от того, чтобы ринуться в нашу сторону, ломая по дороге мебель. — Эти твари использовали черное золото! Против чистокровного! Мы должны сегодня же выступать! Стереть их проклятый Кровавый Крестострел с лица Йенлавей!

— Не торопись, Глен, — покачал опущенной головой дофин. Его брови были задумчиво сдвинуты.

— Ты всегда говоришь мне “не торопись”! — зашипел тот. — И даже сейчас будешь продолжать, когда на одного из нас было совершено покушение? Серьезно?!

— Мне тоже кажется это странным, — вступился за него брат.

— А не кажется ли вам странным, как Айден выжил после черного золота у себя в животе? — приподнял бровь Элайдарион, недоверчиво взглянув сперва на них, а затем на меня.

Я с ног до головы покрылась мурашками.

Не хватало еще, чтобы мне не поверили.

— Я не лгу, — сказала на всякий случай, собравшись с последними силами, чтобы не отвести взгляда от дофина.

Тот чуть прищурился, но покачал головой.

— Как по мне — звучит правдоподобно, учитывая, что Айден, чистокровный дракон с потрясающей регенерацией, до сих пор не приходит в сознание, — махнул рукой тот из принцев, что сидел рядом с наследником престола. Он повернул голову к Элайдариону, и в его длинных черных волосах блеснули удивительные золотые нити. — Я склонен поверить девочке, ведь от любой другой хвори наш брат уже давно оправился бы.

После этого он посмотрел на меня и еле заметно улыбнулся.

Мне захотелось улыбнуться в ответ — жаль, момент был не самый подходящий.

— Думаю, нам придется все это тщательно изучить, Ольгердарион, — нахмурился дофин, — если тебе не сложно, сообщи медикам о подозрении на черное золото. Пусть они еще раз все проверят.

— Само собой, — кивнул тот, вставая, и следом за ним встал и брат с короткими волосами.

— А я навещу Айдена, раз такое дело, — мрачно добавил он.

— Конечно, твои способности пригодятся, — кивнул дофин, пока эти двое исчезали.

— А могу я навестить Айдениона? — хрипло проговорила я, не удержав рвущийся изнутри вопрос.

Но вместо ответа Элайдарион вдруг протянул ко мне руку, и в тот же миг прямо напротив моей груди вспыхнула золотая печать. Дофин перечеркнул ее указательным пальцем, и она рассыпалась на тысячу искр.

А мне вдруг стало ясно: эта печать была со мной все то время, что я вела рассказ для братьев. И только сейчас наследник Райялари сделал ее видимой, а затем разрушил…

— Что это? — выдохнула я тихо.

В комнате воцарилась тишина.

— Ничего особенного, — спокойно ответил Элайдарион, откинувшись назад на стуле. Он сцепил руки в замок, внимательно посмотрев на меня. — Совершенно ничего, аара Селина…

Каждый из оставшихся в комнате мужчин смотрел на меня так же молчаливо и задумчиво. Словно я сделала что-то не так или они думали о чем-то одном, чего я понять никак не могла.

С каждой секундой мне становилось все более и более не по себе. Но в какой-то момент гнетущая тишина была разрушена тихим смешком со стороны стены.

Я резко взглянула на обладателя этого довольно-таки ядовитого звука, чтобы без удивления определить в нем все того же Гленхейда.

Мужчина покачал головой, отчего желтовато-оранжевые волосы упали на глаза и скрыли лицо.

— Кто бы мог подумать, — фыркнул он, коротко на меня посмотрев. Затем отвернулся и просто исчез в вихре пламени.

Его ближайший брат, которого, кажется, звали Ольгерд или как-то так, тоже явно был чем-то недоволен. Не сводя с меня напряженного внимания еще несколько секунд, он тоже развернулся, сверкнув рыжеватыми прядями в черных волосах, и исчез следом за Гленом.

Я все ждала, что мне кто-то что-то пояснит, но, судя по всему, просто так болтать с обычной аарой не принято у принцев Новой Райялари.

“Вот разве что заниматься с ними любовью без спроса — это можно…” — мелькнула шальная мысль, материализовав в памяти Айдена, и я невольно нервно усмехнулась, очень надеясь, правда, что остальные братья от него все же отличаются. Или, может быть, я хотя бы не придусь им по вкусу.

— Отдыхай, аара Селина, — проговорил тем временем дофин империи, махнув тяжелым плащом. Стоило ему встать, как многочисленные украшения из желтого и черного металла на его одежде начали сверкать и переливаться. — Надеюсь, мы не слишком потревожили тебя. Уходим, Сирглин, — бросил он последнему брату, тому, с колдовскими зелеными глазами, что все еще стоял где-то далеко в углу комнаты. Он вел себя так тихо и незаметно, что я почти успела забыть о его присутствии.

Элайдарион начал отворачиваться от меня, и я поняла, что вот-вот он тоже исчезнет и никто так и не ответит на мой вопрос.

— Так как насчет Айдениона? Могу я…

— Нет, не можешь, — резко ответил золотоволосый принц, бросив через плечо. — Если то, что ты сказала, правда хоть наполовину, то жизнь Седьмого принца висит на волоске. После черного золота почти невозможно выжить.

Он на несколько мгновений замолчал, а затем почему-то снова добавил:

— Почти…

Словно это что-то должно было значить! Но что?

После этого он махнул последнему брату по имени Сирглинарион, и черное пламя, закрутившись вихрем с золотыми всполохами, унесло его прочь.

Я должна была остаться одна… Вот только… последний брат никуда не ушел.

— Ваше светлейшество?.. — выдохнула я, когда стало ясно, что Сирглин даже не планировал следовать за дофином и остальными. — Вы хотели что-то спросить?

Мужчина медленно отделился от стены, шагнув ко мне, и за ним странным черным облаком летели его волосы, едва заметно полыхая изнутри пугающей зеленью. Такие же зеленые глаза сверкали ярко-ярко, а я с изумлением обнаружила, что их хозяин держит на руках моего ирлиса, невозмутимо поглаживая его, как домашнего кота.

Злобный зверь, который прежде кидался на всех, кроме меня, издавал знакомый звук жутковатого рычания, в котором угадывалось мурлыкание. Глаза хищника были довольно прищурены, но сквозь узкие прорези все равно виднелась колдовская зелень — один в один как у Ольгерда.

Вместе они смотрелись пугающе и завораживающе одновременно.

— Хотел посмотреть на тебя поближе, таинственная девочка из другого мира.

Я сглотнула ком в пересохшем горле.

Сразу же вспомнилось, с чего началось мое похищение Ренвиэлем. С рассказа Мельгориона! Он представил меня всему драконьему двору как таинственную и опасную колдунью людского рода, которая впервые сумела воспользоваться эксплозией драконов. И, конечно, принцы не могли об этом не узнать.

Вот только как Сирглин понял, что я из другого мира?.. Об этом никто не мог ему рассказать.

— С чего вы…

— Знаешь, самые сильные драконы, чистокровные, умеют путешествовать между мирами, но люди на это не способны. Поэтому никто из нас никогда не пытался брать людей из другого мира с собой в этот. Не ровен час, ваше тело при переходе растворится, не выдержав напора высшей магии. Тиаре должно спокойно проходить сквозь вены колдующего…

С этими словами он протянул руку к моей груди, и, затаив дыхание, я уже почти почувствовала его прикосновение.

Ирлис на другой руке принца сидел тихо и урчал, поглядывая на меня совершенно спокойно.

— Иначе оно разорвет колдуна, — закончил Сирглин так, словно ничего ужасного не говорил, и убрал ладонь, так и не коснувшись меня.

Вот только в том месте, куда он вот-вот должен был положить пальцы, осталось призрачное покалывание.

Ирлис окончательно поднял голову и вознамерился переползти ко мне. А я, между прочим, уже почти записала его в предатели.

Принц дождался, пока зверек поменял дислокацию, и, чуть склонив голову набок, продолжил:

— Ты не понимаешь, как много рассказала нам сегодня, верно? Да и откуда тебе понимать. Не каждый из моих братьев-то понял все до конца, — усмехнулся он, и в его зеленых глазах вспыхнул огонь. Как у Айдена иногда бывало, словно драконья кровь давала о себе знать.

Я потихоньку привыкала к этим метоморфозам, хотя для меня, человека с Земли, нечто подобное всегда казалось максимум частью кинематографа.

— Я старалась ничего не скрывать, — призналась честно, надеясь, что хоть этот брат мне поверит.

— Я знаю, что ты не лжешь, и для этого мне не нужны никакие печати, — с немного дикой, немного хищной улыбкой ответил он. — Айден тоже умеет чувствовать ложь, хотя использует для этого всего лишь свое драконье чутье. Он может ошибиться.

Все в его словах будто говорило:"Я же не ошибаюсь". И, признаться, у меня имелась склонность ему поверить.

— Элайдар предпочитает не прислушиваться к чувствам, быть уверенным в происходящем. Поэтому он полностью полагается на магию, — продолжал Сирглинарион, не отрывая от меня чуть насмешливого взгляда. — И поэтому сейчас он на завалах башни оракула — открывает печать Времяворота. И скоро узнает, что ты действительно не солгала, даже несмотря на то, что печать Истины осталась чистой и он должен был понять это сразу.

— Значит, та печать, которую зажёг дофин, была печатью Истины? Она должна была подтвердить мои слова? — выдохнула я, ухватившись за фразу принца.

— И да, и нет, — расплывчато проговорил он. А затем ответил то, что я услышать совсем не ожидала: — Элайдар хотел понять, действительно ли ты — человек, — проговорил он, мягко улыбнувшись, и шагнул ко мне еще ближе.

Теперь между нами было не более полушага.

Мне очень хотелось отпрянуть назад, но я не отступала перед Айденом, не стану и перед его братом. Сирглин вызывал у меня внутри инстинктивный трепет непонимания, словно в нем было скрыто от глаз нечто очень важное, что обязательно нужно узнать. Понять.

Но сделать это нет никакой возможности.

— А разве я могу быть кем-то другим? — выдохнула я, не веря своим ушам и глядя в пронзительные зеленые глаза, ядовитый огонь в которых будто бы едва заметно циркулировал по кругу. Странное впечатление, засасывающее внутрь.

— Конечно, нет, — тихо усмехнулся он вопреки всем предыдущим словам.

А затем вдруг поднял руку и кончиками пальцев потянулся к моей щеке.

Я вздрогнула, но опять он остановился буквально в нескольких миллиметрах от кожи, которую начало стремительно покалывать.

Мурашки побежали по спине, когда улыбка принца стала шире. Его черные волосы, мрачным облаком окружающие лицо, сами собой начали двигаться, медленно, но неотступно, напоминая непонятное живое существо.

— Ведь то, что ты способна говорить с русалками, вполне нормально для человека, — неторопливо добавил он, не переставая улыбаться. — То, что понимаешь чужой язык, никогда его не изучав, — вполне обыденно. Как, говоришь, звали ту русалку?

— Я не пом… — начала было я, чуть ли не замороженная его странными словами, которые звучали абсурдно.

— Может быть, Иаршеллавира? — спросил он, безупречно повторяя загадочное произношение имени, точно так, как говорила мне сама русалка, с легким рычанием, переходящим будто бы в журчание воды. Я даже онемела на миг.

— Д-да, — проговорила, едва меня слегка отпустило. — А откуда вы знаете?

Принц иронично приподнял острую черную бровь и склонил голову набок. Потом шевельнул пальцами у меня возле лица, откидывая назад несколько прядей волос.

Улыбка на его лице стала чуть ли не восторженной. Меня же с ног до головы пробрала дрожь, пока я пыталась понять, куда направлен жгучий взгляд его зеленых глаз и что принца так веселит.

— Нетрудно догадаться, — наконец пожал плечами Сирглин, убрав руку и сцепив обе за спиной. — Ведь только подводная царица может растереть твой ключ тиаре… в пыль.

— Что?.. — ахнула я, невольно схватившись за грудь в том месте, где, как мне казалось, должен был находиться источник магии, который тут называли “ключ тиаре”.

Не то чтобы я была сильно привязана к органу, о котором никогда не знала. Но сама мысль о том, что у тебя что-то забрали, ужасна от начала и до конца. А мне-то казалось, что русалка помогала!

— У меня уничтожен источник? — едва шевеля дрожащими губами, проговорила я, глядя на улыбающегося принца. Мне же самой вдруг захотелось плакать.

Глупость. Я никогда не обладала магией, и страдать по тому, с чем не знакома, так нелогично.

Но мне с каждым мгновением становилось все более грустно.

Только как же возможно все это? Неужели Сирглин говорил правду?

— Уничтожен вчистую, — кивнул мужчина, и черное живое облако его волос всколыхнулось яркой зеленью, тут же погаснув.

— Это… ужасно… — не смогла я не поделиться с ним своими мыслями. Они буквально вырвались сами.

— Думаешь? — снова приподнял бровь он. — А твой источник прежде тебе сильно помогал?

Я открыла было рот и тут же закрыла.

— Нет… Но я хотела бы научиться колдовать… Мне всегда хотелось.

— Зачем тебе это? — будто бы в насмешку прозвучал вопрос.

Но я все же ответила, бросив который взгляд на ирлиса, уткнувшегося мне в подмышку, и пытаясь поймать ускользающую идею. Бесполезно.

— Ведь, обладая волшебной силой, можно кому-нибудь помочь, — тут же вспомнила я истекающего кровью Айдена. Черный клинок в его ране и ускользающее дыхание.

Сердце сжалось.

— Ну так помогай без ключа, — хмыкнул Сирглин, и чуть диковатая улыбка снова озарила смуглое лицо. А затем он вдруг наклонился ко мне и прошептал прямо на ухо, шевеля горячим дыханием мои волосы: — Тем более что теперь для тебя это гораздо проще…

После этих слов он резко отступил и распахнул руки в стороны, не сводя с меня насмешливо горящих глаз. А я ошеломленно наблюдала, как с кончиков его пальцев на пол полился изумрудный огонь.

Мгновение — и весь принц начал обращаться в зеленовато-черные клубы дыма, а уже те стали закручиваться в знакомые спирали. Я поняла, что он вот-вот исчезнет.

При этом вокруг него так и не зажглось ни единой печати…

А я смотрела очень внимательно. Ведь, казалось, именно этого и хотел дарк, все еще улыбающийся в огне.

— Какое у вас полное имя, принц? — быстро бросила я, пока он не испарился.

Улыбка на хитрых изогнутых губах…

— Сирглинарион… Отравленное сердце.

Холодок обвил позвоночник, а пламя принца почти полностью почернело. Только призрачные зеленые глаза продолжали пронзительно сверкать из тьмы.

Но мне нужно было еще кое-что. Всего одно!

— Правда, что вы сказали про меня? — воскликнула я, даже привстав на цыпочках, будто это могло позволить мне дольше видеть ускользающего мужчину. — Правда, что все произошедшее со мной — это нормально для человека?

Мне почудилось, что глаза Сирглина Отравленного сердца снова стали насмешливыми.

— Нет… — прозвучало из черноты колдовских спиралей. — Конечно, нет…

И все исчезло. А я осталась совершенно одна и полностью сбитая с толку.

Нужно было все обдумать. Я обязана была понять, что он вообще имел в виду под всем сказанным. Почему так странно себя вел, говорил иносказаниями…

Он же назвал мою русалку царицей!

Удивительно.

Покачав головой, я села на так и не убранную кровать со скомканным одеялом и, переложив ирлиса на подушку рядом, попыталась прокрутить в голове минувший разговор.

И вот тогда мне вдруг пришло в голову нечто, показавшееся очень важным: пару минут назад, странно касаясь моих волос, Сирглин смотрел вовсе не на них, а на мои серьги!!!

Я дотронулась до черных украшений, которые когда-то были серебряными, и аккуратно сняла одну с уха. Металлические завитки красиво переливались в свете огня из камина и были неожиданно теплыми.

Где-то внутри зажглась тревожная мысль: пока я тут обдумываю свою жизнь да рассматриваю чью-то ювелирную работу, Айден у себя в покоях может в любой момент умереть… И я не просто ничем не помогу ему, так еще и не увижу перед смертью.

И это так сильно напугало меня, что стало ясно одно: я доберусь до Седьмого принца, чего бы мне это ни стоило.

И сделаю это прямо сейчас.