P.S. Я люблю тебя

Сесилия Ахерн, 2004

Бестселлер прославленной ирландки Сесилии Ахерн «P.S. Я люблю тебя» – современная история о том, как любовь оказывается сильнее смерти. Потеряв любимого мужа, тридцатилетняя Холли Кеннеди впадает в отчаяние, перестает выходить из дому, общаться с людьми. И вдруг получает по почте пакет с письмами: распечатывать их можно лишь по одному в месяц, а написаны они тем самым человеком, расставание с которым приносит ей такие страдания. Оказывается, незадолго до смерти он решил помочь ей жить дальше. Всякий раз она с нетерпением ждет первого числа, чтобы вскрыть очередной конверт и, строго следуя наставлениям, сделать еще один шаг, возвращающий ее к жизни: купить новое платье, принять участие в конкурсе караоке, съездить на море. Роман переведен почти на полсотни языков, а кинофильм «P.S. Я люблю тебя», созданный компанией Warner Brothers, триумфально шествует по экранам всего мира.

Глава седьмая

Холли лежала на кровати, с улыбкой на лице механически включая и выключая ночник. Они с Шэрон поехали за ним в магазин «Кровати, ручки и швабры» в Малахайде и в конце концов выбрали эту лампу на красивой резной деревянной ножке под кремовым абажуром, которая прекрасно подходила к деревянной мебели и кремовым тонам спальни Холли (естественно, дабы не нарушать традицию, они отдали предпочтение безумно дорогой модели). И хотя Джерри не стоял рядом с ней в магазине, ее не покидало чувство, что они сделали эту покупку вместе.

Чтобы опробовать свое приобретение, она задернула в спальне шторы. Свет лампы делал атмосферу спальни мягче и теплее. Как легко эта лампа прекратила бы их ежевечерние споры! Впрочем, неизвестно, хотели ли они их прекращать.

Эти привычные шутливые ссоры заставляли их еще острее ощущать близость друг к другу. Она отдала бы все что угодно, чтобы сейчас поучаствовать в такой вот ссоре. И с радостью вылезла бы ради него из мягкой и теплой постели, прошла бы по холодному полу и ударилась ногой о ножку кровати, на ощупь возвращаясь в темноте к постели. Но это время ушло навсегда.

Ее вернула к реальности мелодия песни Глории Гейнор «I Will Survive». Звонил мобильный.

— Алло!

— Привет, это я! — завизжал знакомый голос. — Я до-о-о-о-ома!

— О боже, Киара! Я и не знала, что ты приезжаешь!

— Ну, вообще-то я тоже не знала, но у меня кончились деньги, и я решила сделать вам всем сюрприз!

— Вау! Представляю, как удивились мама с папой.

— Ну, папа так испугался, что уронил полотенце, которым прикрывался. Он как раз выходил из душа.

Холли прикрыла лицо рукой:

— Киара, как ты могла!

— Обниматься к нему я сразу не полезла! — засмеялась Киара.

— Гадость какая! Смени тему, а то я начинаю представлять себе эту сцену, — сказала Холли.

— Короче, я звоню сказать, что я дома и что мама собирает сегодня всех на праздничный ужин.

— А что празднуем?

— То, что я жива.

— А, хорошо. Я уж думала, ты собираешься о чем-то объявить.

— О том, что я жива.

— Хорошо. И кто будет?

— Вся семья.

— Ой, я совсем забыла! Я же сегодня иду к зубному! Он вырвет мне все зубы, так что я прийти не смогу.

— Как я тебя понимаю! Я сказала маме то же самое. Но мы и правда так давно все вместе не собирались. Когда ты в последний раз видела Ричарда и Мередит?

— Ну как же, милый добрый Дик! На похоронах он просто блистал. Сказал мне массу мудрых и утешительных вещей. Типа: «А ты не думала пожертвовать его мозг для медицинских исследований?» Прелесть что за брат у нас с тобой.

— О черт, Холли, извини. Я забыла про похороны. — Голос ее сестры изменился. — Прости, что не смогла приехать.

— Киара, не говори глупостей, мы обе решили, что тебе лучше остаться в Австралии, — быстро сказала Холли. — Слишком дорого летать туда-сюда, так что не будем об этом, хорошо?

— Ладно.

Холли предпочла сменить тему:

— Ты сказала, вся семья. Кого ты имела в виду?

— Ну как кого? Ричард и Мередит явятся с нашими чудесными племянником и племянницей. Радуйся, будут Джек и Эбби. Деклан будет с нами телом, но, возможно, не душой, мама, папа, я, само собой, и ты тоже будешь с нами.

Холли застонала. Как бы она ни жаловалась на своих родных, с братом Джеком у нее сложились прекрасные отношения. Старше ее всего на два года, он с самого детства был к ней ближе всех остальных, к тому же всегда ее защищал. Мать звала их «парочкой эльфов», потому что они беспрестанно замышляли какие-нибудь шалости, жертвой которых чаще всего становился их старший брат Ричард. Джек походил на Холли и внешне, и характером, и она считала его самым нормальным из всех своих братьев. Их отношения особенно окрепли после того, как Холли подружилась с Эбби — девушкой Джека, с которой брат жил уже семь лет. Когда был жив Джерри, они вчетвером часто ходили в ресторан или в бар. Когда был жив Джерри… Боже, как страшно это звучало.

Зато Киара была совершенно не похожа на Холли. Джек и Холли были уверены, что она прилетела с планеты Киара с населением один человек. Длинноногая и темноволосая, Киара была копией отца. Она объездила чуть ли не весь мир, и в этих поездках разукрасила свое тело множеством татуировок — не считая пирсинга. По татуировке на страну, шутил отец. По татуировке на мужчину, подозревали Холли с Джеком.

Естественно, их старший брат Ричард (он же Дик, как называли его Джек и Холли) смотрел на это легкомыслие крайне неодобрительно. Ричард страдал серьезным заболеванием — он родился на свет стариком. Вся его жизнь вращалась вокруг выполнения правил, предписаний и инструкций. Помнится, в детстве у него был дружок, и как-то раз, им было тогда лет по десять, они подрались. После этого, насколько помнила Холли, он никогда никого не приводил домой. И девушки у него отродясь не было, и вообще он никуда не ходил и ни с кем из сверстников не общался. Холли и Джек считали чудом, что он встретил свою столь же унылую жену Мередит. Не иначе, на семинаре «Что такое счастье и как с ним бороться».

Холли не думала, что у нее самая плохая семья на свете, просто они представляли собой довольно причудливое смешение характеров. Слишком разные, они без конца ссорились или, как предпочитали выражаться родители, затевали серьезные дискуссии, к тому же в самое неподходящее время. Они могли и поладить, но для этого требовалось, чтобы каждый изо всех сил постарался вести себя как можно лучше.

Холли с Джеком часто вместе ходили обедать или встречались вечером в баре, просто чтобы узнать друг у друга, как дела. Они действительно интересовались друг другом. Холли нравилось общество брата, с которым ее связывала настоящая дружба. В последнее время они почти не виделись. Прекрасно понимая Холли, Джек знал, когда ей лучше побыть одной.

О том, что новенького у ее младшего брата Деклана, Холли узнавала, только если звонила родителям, а к телефону подходил сам Деклан, не склонный к излишней разговорчивости. Этот «мальчик» двадцати двух лет от роду до сих пор чувствовал себя неуютно в компании взрослых, и поэтому Холли редко удавалось выжать из него хоть что-нибудь. Неплохой, в сущности, парень, вот только немного витающий в облаках.

Холли соскучилась по Киаре — двадцатичетырехлетняя младшая сестра отсутствовала целый год. Слишком разные, даже девчонками они никогда не менялись нарядами и не хихикали по поводу знакомых мальчиков. Но все же они оставались сестрами в семье, где росло еще три брата, и это их объединяло. Ближе всех Киара была к Деклану — оба мечтатели. Джек и Холли, неразлучные в детстве, продолжали дружить и когда выросли. Оставался Ричард. Он всегда держался в семье наособицу, но Холли подозревала, что ему это даже нравилось, потому что он никогда не мог до конца понять своих близких. Холли с тоской ждала его нудных нотаций и бестактных вопросов, заранее мучась неловкостью от комментариев, которые он будет отпускать за ужином. А, ничего. Это же семейный ужин в честь Киары, и там будет Джек. Уж на него-то Холли всегда могла рассчитывать. Но сказать, что Холли с нетерпением предвкушала сегодняшний вечер? О нет.

Холли без всякого воодушевления постучала в дверь родительского дома и сразу же услышала топот маленьких ножек, сопровождаемый таким громким воплем, что с трудом верилось, что его издает ребенок.

— Мама! Папа! Это тетя Холли, это тетя Холли!

Это был ее племянник Тимоти. Племянник Тимоти.

Его восторги резко оборвал строгий голос. (Вообще говоря, странно, что племянник так обрадовался ее приходу, — она сейчас должна казаться ему настоящей занудой.)

— Тимоти! Сколько раз я тебе говорила, чтобы ты не смел носиться по дому?! Ты упадешь и поранишься! Ступай в угол и подумай хорошенько о своем поведении. Тебе ясно?

— Да, мам.

— Перестань, Мередит! Как он может пораниться на ковре или мягком диване?

Холли усмехнулась про себя — Киара и правда вернулась. Она еще не оставила мысль о побеге, когда дверь распахнулась и на пороге появилась Мередит с выражением лица еще более кислым и недружелюбным, чем обычно.

— А, Холли, — кивнула она в знак того, что заметила ее присутствие.

— А, Мередит, — передразнила Холли.

Оказавшись в гостиной, Холли поискала глазами Джека и с разочарованием убедилась, что его нигде не видно. Ричард стоял перед камином, одетый в удивительно яркий для него свитер: видимо, решил в этот вечер расслабиться. Сунув руки в карманы, он перекатывался взад-вперед с каблуков на носки ботинок, как будто готовился прочитать лекцию. Лекция адресовалась их бедному отцу Фрэнку, который с видом провинившегося школьника скрючился в своем любимом кресле. Ричард, целиком погруженный в свою речь, даже не заметил, как Холли вошла в комнату. Она послала отцу воздушный поцелуй, не желая втягиваться в разговор. Отец поймал ее поцелуй и улыбнулся ей в ответ.

Деклан в рваных джинсах и майке с персонажами из «Южного парка» развалился на диване, яростно затягиваясь сигаретой и внимательно слушая Мередит, которая сурово предупреждала его о вреде курения

— Да ну? А я и не знал, — взволнованно сказал он и затушил сигарету. На лице Мередит нарисовалось полное удовлетворение, длившееся до тех пор, пока Деклан, подмигнув Холли, не взял пачку и не прикурил еще одну сигарету. — Расскажи мне еще что-нибудь, пожалуйста, я умираю от любопытства. — Мередит глянула на него с отвращением.

Киара спряталась за диваном и оттуда бросалась попкорном в бедного Тимоти, который стоял лицом к стене в углу и боялся обернуться. Эбби, пригвожденная к полу, безропотно терпела мучения, которым ее подвергала пятилетняя Эмили, вооруженная какой-то кошмарного вида куклой. Встретившись взглядом с Холли, она послала ей безмолвный сигнал: «На помощь!»

— Привет, Киара. — Холли подошла к сестре, которая вскочила на ноги и крепко, с неожиданной теплотой ее обняла. — Шикарный цвет.

— Тебе нравится?

— Очень. Розовый — твой цвет.

— А что я вам говорила? — довольно проговорила Киара, скосив глаза на Ричарда и Мередит. — Ну, как поживает моя старшая сестричка? — тихо спросила она, нежно погладив Холли по руке.

— Ну, как тебе сказать? — Холли слабо улыбнулась. — Держусь.

— Если ты ищешь Джека, Холли, то он на кухне, помогает вашей маме с ужином, — сказала Эбби, широко раскрыла глаза и снова прошептала: «Помогите».

Холли подняла брови:

— Помогает маме? Как мило с его стороны!

— Ну что ты, Холли, разве ты не знаешь, что Джек очень любит готовить? Просто обожает. Как начнет, так не может остановиться, — добавила она саркастически.

Отец Холли усмехнулся себе под нос, чем сбил Ричарда с накатанных рельсов.

— Что тебя так рассмешило, отец?

Фрэнк нервно заерзал:

— Удивительно все же… Неужели все это происходит в одной маленькой пробирке?

Ричард неодобрительно вздохнул:

— Ну конечно. Ты пойми, они настолько малы, что это и есть самое удивительное. Организмы соединяются с… — И он снова пустился в рассуждения, а отец поудобнее устроился в кресле, стараясь не встречаться взглядом с Холли.

Холли тихо прошла на кухню, где обнаружила своего брата, который сидел, задрав ноги на стул, и что-то жевал.

— Ах, вот он где! Шеф-повар собственной персоной.

— Моя любимая сестра! — Джек улыбнулся и встал со стула. Он сморщил нос. — Вижу, тебя тоже заманили сюда обманом. — Он подошел к ней, протянул руки и сжал ее в крепком медвежьем объятии. — Как ты? — прошептал он ей на ухо.

— Нормально, спасибо. — Холли грустно улыбнулась, поцеловала его в щеку и повернулась к матери: — Дорогая мама, я здесь, чтобы предложить тебе помощь в этот сложный период твоей жизни, — сказала она, целуя мать в раскрасневшуюся щеку.

— О, разве я не самая счастливая женщина на свете! С такими заботливыми детьми! — с сарказмом ответила Элизабет. — Ну ладно, так и быть: можешь слить воду из картошки.

— Мам, расскажи, как ты была маленькая, и вся картошка сгнила, и настал страшный голод, — сказал Джек с нарочитым ирландским акцентом.

Элизабет шутливо хлопнула его кухонным полотенцем по голове.

— Это случилось задолго до моего рождения, сынок.

— Да? А мне казалось, ты это пережила, — сказал Джек.

— И все еще переживаешь, — добавила Холли, присоединяясь к брату за столом.

— Надеюсь, вы оба не собираетесь сегодня хулиганить. Я хотела бы, чтобы для разнообразия этот дом стал зоной, свободной от споров.

— Мам, я в шоке, что ты могла так о нас подумать. — Джек подмигнул Холли.

— То-то же, — сказала она, не веря ни единому его слову. — Ладно, дети, извините, но делать здесь вам больше нечего. Ужин будет готов через несколько минут.

— Да-а? — Холли не скрывала разочарования.

Элизабет тоже присела к детям за стол, все втроем они посмотрели на кухонную дверь, думая об одном и том же.

— Нет, Эбби! — раздался визгливый голос Эмили. — Ты неправильно делаешь! — Она громко заревела. Тут же послышался оглушительный хохот Ричарда: очевидно, пошутил он сам, потому что, кроме него, никто не засмеялся.

— Пожалуй, нам лучше остаться здесь и присмотреть за ужином, — добавила Элизабет.

— Ну все, ужин готов, — объявила Элизабет, и все двинулись в столовую. После небольшой толкотни, как на детском празднике, когда каждый выбирает себе местечко рядом с лучшим другом, Холли уселась в конце стола. Справа от нее устроилась мать, слева — Джек. Эбби с хмурым видом заняла стул между Джеком и Ричардом. Дома Джеку придется расплачиваться за то, что ей в соседи достался их старший братец. Деклан сел напротив Холли, рядом с пустым стулом, оставленным для Тимоти, за ним расположились Эмили, Мередит и Киара. Отцу пришлось довольствоваться местом во главе стола, между Ричардом и Киарой, — впрочем, только он, с его спокойствием, был способен на нем усидеть.

Элизабет внесла первое блюдо, по комнате поплыли вкусные ароматы, и все дружно заохали и заахали.

Холли всегда любила мамину стряпню, та никогда не боялась экспериментировать с новыми рецептами и приправами. К сожалению, эту ее черту Холли не унаследовала.

— Слушайте, — воскликнула Киара, обращаясь к Ричарду. — Бедняжка Тимми там, наверное, с голоду умирает! Мне кажется, он уже настоялся в углу.

Она знала, что ступает по тонкому льду, но любила риск, а главное, обожала позлить Ричарда. В конце концов, она отсутствовала целый год — приходилось наверстывать упущенное.

— Киара, Тимоти должен сознавать, что нельзя вести себя как вздумается, — объяснил Ричард.

— Да, но разве нельзя ему просто об этом сказать?

Остальные еле сдерживались, чтобы не рассмеяться.

— Он должен понимать, что его действия приведут к серьезным последствиям, и не повторять их.

— Жалко, — сказала она, повышая голос, — у нас тут такая вкуснятина! М-м-м-м-м, — добавила она, облизывая губы.

— Перестань, Киара, — прервала ее Элизабет.

— Иначе тебя в угол поставят, — строго добавил Джек.

Стол взорвался от смеха, за исключением Мередит и Ричарда, конечно.

— Ладно, Киара, расскажи-ка нам о своих приключениях в Австралии, — быстро сменил тему Фрэнк.

Глаза Киары загорелись.

— О, папа, там так здорово, я всем рекомендую туда поехать!

— Перелет слишком долгий, — сказал Ричард.

— Конечно, но оно того стоит.

— Сделала новые татуировки? — спросила Холли.

— Смотри! — С этими словами Киара встала и спустила брюки, обнажив бабочку на попе.

Родители, Ричард и Мередит возмущенно запротестовали, зато все остальные зашлись в истерическом хохоте и долго не могли остановиться. Наконец, когда Киара извинилась, а Мередит убрала руку от глаз Эмили, волнение улеглось.

— Это отвратительно, — сказал Ричард с омерзением.

— По-моему, папа, бабочки очень симпатичные, — сказала Эмили, широко распахнув невинные глаза.

— Да, некоторые бабочки симпатичные, Эмили, но я говорю о татуировках. От них бывают разные болезни и проблемы. — Эмили перестала улыбаться.

— Слушай, я же не делаю татуировки в подворотнях! И не обмениваюсь иголками с наркоманами. В салоне была стерильная чистота.

— Ну, это один из ярчайших оксюморонов, какие мне приходилось слышать, — брезгливо сказала Мередит.

— Ты давно была в таком салоне, Мередит? — спросила Киара, пожалуй, чересчур зло.

— Э-э-э… нет, конечно, — запнулась она. — Я ни разу не посещала подобные места, еще не хватало, но я уверена, что там сплошная грязь. — Затем она обернулась к Эмили. — Это грязные, ужасные места, Эмили, и туда ходят только опасные люди.

— Разве тетя Киара опасная, мама?

— Только для пятилетних рыжих девочек, — сказала Киара, набивая рот едой.

Эмили замерла от страха.

— Ричард, дорогой, может быть, Тимми уже может выйти из угла и поесть? — вежливо спросила Элизабет.

— Его зовут Тимоти, — перебила Мередит.

— Да, мама, я думаю, он уже может выйти.

Несчастный Тимоти медленно вошел в комнату с опущенной головой и молча сел рядом с Декланом. Сердце Холли сжалось от жалости. Как жестоко так обращаться с детьми, как жестоко отнимать у них детство… Ее сочувствие притухло, когда она почувствовала, как под столом маленькая ножка племянника бьет ее по голени. Лучше бы остался стоять в углу.

— Киара, дорогая, расскажи что-нибудь интересное. Уж ты там, я думаю, почудила… — Холли хотелось узнать побольше.

— А как же! Один раз прыгнула с тросом. Точнее говоря, даже несколько раз. У меня есть фотография. — Она полезла в задний карман брюк, и все отвернулись, опасаясь, что она жаждет продемонстрировать еще одну часть своего тела. К счастью, она просто достала бумажник и пустила фотографию по кругу.

— Первый раз я прыгнула с моста и, когда упала, ударилась головой о воду…

— Киара, но это же опасно! — воскликнула мать, закрывая лицо руками.

— Да нет, совсем не опасно! — заверила ее Киара.

Фотография дошла до Холли с Джеком, и они расхохотались. Киара висела вниз головой на тросе с искаженным лицом, крича от ужаса. Волосы (на тот момент голубые) торчали во все стороны, как будто ее казнили на электрическом стуле.

— Удачная фотография, Киара. Мам, поставь ее в рамке над камином, — пошутила Холли.

— А что? — Глаза Киары загорелись. — Классная идея!

— Конечно, милая! Уберу твою фотографию с первого причастия и заменю на эту, — саркастически сказала Элизабет.

— Еще вопрос, какая из них страшнее, — сказал Деклан.

— Холли, что ты будешь делать в свой день рождения? — спросила Эбби. Ей явно не терпелось прервать беседу с Ричардом.

— Ой, точно! — закричала Киара. — Тебе же через пару недель тридцатник стукнет!

— Я не собираюсь устраивать никаких фейерверков, — предупредила всех Холли. — Никаких вечеринок-сюрпризов или чего-то в этом роде, пожалуйста.

— Да, но ты должна… — сказала Киара.

— Нет, не должна, если не хочет, — перебил ее отец и подмигнул Холли в знак поддержки.

— Спасибо, пап. Я просто позову девчонок, сходим в какой-нибудь клуб. Никаких безумств.

Когда фотография дошла до Ричарда, тот осуждающе поцокал и передал снимок отцу, который тихонько усмехнулся над видом Киары.

— Я полностью согласен с тобой, Холли, — сказал Ричард, — от этих вечеринок по случаю дня рождения одни неприятности. Взрослые ведут себя как дети и слишком много пьют. Ты совершенно права.

— Вообще-то я как раз люблю такие вечеринки, Ричард, — парировала Холли, — просто в этом году у меня не очень праздничное настроение, вот и все.

На мгновение все замолчали, а потом Киара воскликнула:

— Девичник так девичник.

— А можно, я приду с камерой? — спросил Деклан.

— Зачем?

— Просто поснимать для колледжа клубную жизнь, и все такое.

— Ну, если тебе нужно… Только учти, я не собираюсь идти в какой-нибудь модный клуб, которые ты так любишь.

— Да нет, мне все равно, куда вы пой-ДЕ-ТЕ! — закричал он и с угрозой посмотрел на Тимоти.

Тимми показал ему язык, и беседа продолжилась. После главного блюда Киара исчезла из комнаты, вернулась с большим пакетом в руке и объявила: «Подарки!»

Тимми и Эмили захлопали в ладоши. Холли надеялась, что Киара не забыла купить что-нибудь для них.

Отец получил ярко раскрашенный бумеранг и тут же сделал вид, что хочет бросить его своей жене, Ричард — майку с картой Австралии, по которой он немедленно начал давать Тимми и Эмили пояснения, Мередит осталась вообще без подарка, Джеку и Деклану досталось по майке с неприличными картинками и надписью «Я был в буше», маме — коллекция древних рецептов аборигенов. Холли растрогалась, когда Киара вручила ей ловушку для снов, сделанную из ярких перьев и палочек.

— Пусть твои мечты сбудутся! — прошептала Киара ей на ухо и поцеловала сестру в щеку.

К счастью, для Тимми и Эмили Киара припасла конфеты, правда, они подозрительно напоминали те, что продавались в местном магазине. Ричард и Мередит сразу же отобрали у детей конфеты под тем предлогом, что от них портятся зубы.

— Тогда верните их мне, чтобы я могла испортить свои, — потребовала Киара.

Тимми и Эмили понуро глядели на подарки других членов семьи и тут же получили нагоняй от Ричарда за то, что отвлеклись от карты Австралии. Тимми скорчил рожу Холли, и у нее на душе потеплело. Ее не так угнетало, что с детьми обращаются слишком строго, когда они и в самом деле вели себя не совсем хорошо. Честно говоря, она уже начинала получать некоторое удовольствие от того, что их одергивают.

— Нам пора ехать, Ричард, а то дети уснут за столом, — объявила Мередит. Дети при этом проявляли чудеса бодрости, постоянно пиная Холли и Деклана под столом.

— Пока вы все не разъехались, — провозгласил отец, перекрывая шум болтовни, — я хочу поднять тост за нашу замечательную дочь Киару, потому что мы собрались, чтобы отпраздновать ее возвращение домой. — Он улыбнулся Киаре, и все взгляды обернулись к ней. — Мы скучали по тебе, милая, и мы рады, что ты вернулась домой целая и невредимая, — закончил свою речь Фрэнк. Он поднял свой бокал: — За Киару!

— За Киару! — повторили все и выпили до дна.

Когда дверь за Ричардом, Мередит и детьми закрылась, остальные тоже начали потихоньку расходиться. Холли вдохнула холодный воздух и направилась к своей машине. Родители стояли на пороге и махали ей вслед, но все равно она чувствовала себя страшно одинокой. Обычно она уходила с вечеринок вместе с Джерри, но даже если и без него, то всегда знала, что возвращается домой, где он ее ждет. Но не сегодня. И не завтра, и не послезавтра.