Соеласи

Серж

Планета детства – замечательная планета. На ней не только интересы и увлечения особенные, но и время ощущается необыкновенно. Фантазии переплетены с реальностью и ожиданиями. А ведь кроме окружающих – мамы и папы, бабушек и дедушек, братиков и сестёр, друзей-товарищей – есть ещё мир игрушек, мир растений и мир животных. И в этих мирах всё движется, разговаривает, кружится вокруг юного человечка. Истории невымышленные и истории сказочные. У каждого они, конечно, различны. Я рассказываю о своих.

Немецкий язык

Урок немецкого подходил к концу. Несколько человек уже успели ответить у доски и описать на языке Гёте и Шиллера предложенные в учебнике картинки, изображающие людей с проявлениями разных болезней. Подошла очередь Екатерины, ей досталась иллюстрация женщины с повязкой на голове. Ученица вышла к доске с книгой и, показывая карандашом на больную, начала рассказывать о возможных симптомах:

— DieseFrauhat… (Эта женщина имеет…)

Но внезапно ответ ученицы прервался в самом начале, так как дверь неожиданно распахнулась и в класс из коридора понеслись возмущенные крики:

— Несправедливо! Несправедливо, Софья Аркадьевна! Мне нужно тоже было дать время! Почему вы так предвзято ко мне относитесь?!

Учитель немецкого подошла к возмущённой десятикласснице и спокойно спросила:

— А в чем, собственно, дело?

— Вы Свету Хорошенькову больше любите, чем меня! — Нужно заметить, что Света Хорошенькова приходилась старшей сестрой отвечавшей в этот момент Кате, учившейся в восьмом классе. — И вы ей дали время подумать! — продолжала упрекать Виктория.

— Вот именно, она попросила дополнительно три минуты на подготовку, ты же на уроке наотрез отказалась отвечать, поэтому иди и собирай силы и знания теперь. Не мешай, пожалуйста, проведению урока.

Возмущённая отличница не нашла что ответить, а лишь демонстративно хлопнула дверью и, громко стуча каблуками по полу коридора, удалилась.

— Итак, продолжаем, — спокойно обратился педагог к ученице у доски.

Но та и так немного плавала в новой теме, а тут ещё сцена с упоминанием имени сестры. Она оказалась окончательно сбита с толку и совсем забыла, о чём надо говорить.

— DieseFrauhatKopf (Эта женщина имеет голову), — путаясь, негромко произнесла Катя.

— Интересно, что за симптом? У меня тоже есть голова, чем же я болею? — поинтересовалась Софья Аркадьевна.

— Не знаю, — удивилась вопросу ученица.

— Undwas? (И что?) — сделав плавный округлый жест рукой, предложила развить тему дальше преподаватель.

— DieseFrauhatKopf (Эта женщина имеет голову), — начала снова Катерина, но набор немецких слов, как назло, иссяк.

Учительница повторила фразу:

— DieseFrauhat… und? (Эта женщина имеет… и?)

Восьмиклассница упорно молчала.

— Zeit! Zeit! (Время! Время!) — поторапливала Софья Аркадьевна.

— Ichweiß nicht (Я не знаю), — только и прошептала Катя.

Учительница решила помочь отвечающей и произнесла первый звук нужного слова:

— Sch… (Шш…)

Девочка повторила:

— Sch… (Шш…)

— Schm… (Шшм…) — учительница пошла чуть дальше в подсказке.

— Schm… (Шшм…) — внимательно глядя в глаза преподавателю, вновь продублировала Катя.

— Schmehrzehn! Kopfschmehrzehn! Und ich habe Kopfschmehrzehn! (Головная боль! Головная боль! И у меня головная боль), — хлопнув ладонью по столу, выпалила требуемый ответ фрау Розенвальд.

— Ja, ja, Kopfschmehrzehn (Да, да, головная боль), — как бы спохватившись и соглашаясь с учителем, вторила девочка.

Софья Аркадьевна тяжело выдохнула:

— Setzdichhin, meinegroßenKopfschmehrzehn (Садись, моя большая головная боль), — закончила урок немецкого педагог и устало махнула рукой.

* * *