Собрание сочинений. Том первый. Рассказы и повести

Сергий Чернец

Собрание сочинений рядового писателя включает в себя рассказы и повести, написанные на протяжении нескольких лет. В своих рассказах писатель описывает жизненные ситуации, которые мы не замечаем, а если видим, то проходим мимо. Его герои отчасти списаны с его жизни. Жизнь страшно интересная, именно страшная иногда, но интересная. Некоторые рассказы представлены в номинации на премию «Писатель года» 2014, 2015 и 2016 годов.

Сила-гора

зарисовка к рассказу, повести

Жил еще при царе, в уральской глуши, старик один — Семенычем его звали, а как по фамилии не упомню. Старик этот из бывших солдат был. Раньше-то, сказывают, медь в рудниках уральских добывал, мастером шахтером был, да согрубил что-то приказчику, тот его и велел выпороть. А этот Семеныч не стал поддаваться, проворный был, и которым слугам рожи поразбивал. Но все-таки обломали. Слуги-то тогда здоровущие подбирались. Выпороли, значит Семеныча и за буйство в солдаты и сдали.

Через двадцать пять годов он и пришел в село вовсе стариком, а домашние у него за это время все поумирали уже. Избушка заколоченная стояла. Хотели уже ее разбирать. Шибко неказисто смотрелась на селе. Тут он и объявился. Подправил свою избу, и жить начал потихоньку, один-одинешенек. Куда уж старому деваться.

Только стали соседи замечать — неспроста дело. Книжки какие-то у него завелись. И каждый вечер он над ними сидит, огонек в окне видно, то лучина, то и лампа с керосином. Думали, — может, умеет людей лечить, раз книжки имеет. Стали с этим вопросом подходить. Отказал решительно: «Не знаю, — говорит, — этого дела. И какое тут может леченье быть, коли работа ваша такая, от шахты да руды, да от тяжести работы — болеете». Думали, опять же, — может, веры, какой особой стал Семеныч. Тоже не видно. В Церкву ходит о пасхе да о рождестве и на праздники, как обыкновенно мужики, а приверженности не оказывает. И тому опять дивятся люди — работы нет, а чем-то живет Семеныч. Огородишко, конечно, у него был. Ружьишко немудрящее имел, рыболовную снасть тоже. Только разве этим проживешь? И не торговал он ни рыбой, ни дичью, ни огородной зеленью.

А деньжонки, промежду прочим, у него были. Бывало, кое-кому и давал в помощь даже. И чудно так давал-то. Иной просит-просит, заклад дает, надбавку сулит, какую хошь, — а Семеныч ни в какую не дает. И тут к другому сам придет: «Возьми-ка, Иван или там Михайло, на корову. Ребятишки у тебя маленькие, а подняться, видать, не можешь».

Одним словом, чудной старик — Семеныч. Которые в селе уважали его, почти вся «деревня», так край села прозывался, где он жил. А которым отказал в помощи — чернокнижником его считали, не любили.

И бывало, ребятишки пойдут в «ночное» с лошадями на речку. Рыбки, пескарей и окунишек наловят и у костра сидят уху варят пустую. Котел-то большой, а в нем рыбка да кто принесет одну-две картошки и все. Голодал бедный люд в те времена, все барину работали.

А только видят ребята, — из лесу идет Семеныч, с ружьем, будто с охоты припоздал. Ребята радехоньки, зовут его к себе: «Садись, дедушко, похлебай ушицы с нами». Он и не упорствует, садится к костру. Попробовал ухи и давай нахваливать — до чего-де навариста да вкусна. Сам из сумы хлебушка каравай мягонький достанет, ломоточками порушит и перед ребятами грудкой положит. Те видят — старику уха-то поглянулась, давай уплетать хлебушек-то. А Семеныч одно свое — ушицу нахваливает, давно, дескать, так-то не едал. Ребята под разговор и наедятся, как следует. Чуть не весь стариковский хлеб съедят. А тот, знай, похмыкивает: «Давно так-то не едал».

А наедятся ребята, старик и спрашивает их про их дела. Да и умно, по доброму, советы надает каждому, добрым словом всегда помогает. Так вся молодежь в селе и знала Семеныча, полюбили доброго старика.

И была у нас перед селом гора. Дорога к селу проложена как раз через гору. По обеим сторонам лес, так что гору ту не объедешь и не обойдешь. Гора горе, конечно, рознь. Иную никто и в примету не берег, а другую не то что в своей округе, а и дальние люди знают: на слуху она, на славе. Так и нашу гору знала вся округа.

Поднималась дорога сначала полого, все вверх и вверх с версту, да такой тяжелый подъем, что и крепкая лошадка, хоть и налегке идет, и та в мыле, — а дальше еще надо взлобышек (бугорок) одолеть, самый трудный подъем. Что и говорить, приметная была наша горка. Один раз человек пройдет либо проедет, надолго запомнит и другим рассказывать станет.

С вершины горы нашей и ту и другую сторону видно далеко, — кто поднимается, кто спускается. И вот, во время «ночного», у костерка, спросил один мальчонка у Семеныча: «Деда, я вот что приметил. Поднимается человек, хоть с той, хоть с другой стороны на нашу гору, — и непременно оглядывается, а дальше разница выходит. Один, будто и силы небольшой и пожилой уже, но пойдет вперед, веселехонек, как в живой воде искупался. А другой, случается, по виду могучий, — вдруг, голову повесит и под гору плетется, как ушиб его кто. Почему такое случается с людьми?».

Вот как примечают чистые детские взоры. И вот как объяснил старый наш Семеныч, очень философски и очень мудро.

«Если спросить у них, чего они позади себя ищут, когда оглядываются. И ответят по-разному: Те, кто идёт дальше веселым, говорят: «ну, как не оглянуться, не поглядеть. Экую гору одолел, дальше и боятся нечего. Все одолею. Потому и весело мне». Другой же грустный — опять скажет: «вон на какую гору взобрался, самая пора отдохнуть, а еще идти надо…».

Вот, видишь, — выходит, что гора-то на дороге — силу людскую показывает. Так и в жизни бывает. Иной по ровному месту, может, весь свой век пройдет, а так и не узнает своей силы. А другой, достигнет в жизни мастерства в ремесле или добился чего, — ровно, поднимется как на гору. Да как поглядит он назад, тогда и поймет, что он сделать может. От этого, глядишь, такому человеку в работе подмога и жить веселее. Но и слабого человека гора показывает в полную меру: трухляк, дескать, на подметки не годится, ничего добиться не мог.

Вот и надо бы нам оглянуться на свою-то жизнь. Чего я достиг? Если ничего, то встряхнись, — тебе наука — достигай, учись, работай!»

Так вот и учил старый Семеныч молодежь сельскую нашу. А те ребятишки своим передавали. И до того укоренилось такое поучение нашего старика Семеныча, — что гора показывает силу человеческую, что и гору называть стали — «Сила-гора».

Парни нарочно туда бегали, прятались, подкарауливали своих невест. Узнают, скажем, что девки ушли за гору по ягоды либо по грибы, — ну и ждут, чтобы посмотреть на свою невесту на самом гребешке горы: то ли она голову повесит, то ли весело пойдет. Невесты тоже в долгу не оставались. Каждая при ловком случае старалась поглядеть, как ее суженный себя покажет на гребешке Силы-горы.

Гора та и посейчас стоит и дорога та же к селу нашему идет. Вот только помнят ли люди поучения старика Семеныча.

Можно приложить это поучение не только для рассказа про старое, а прямо к теперешнему времени:

Вот война была — 9 мая юбилей отмечали. Это такая «Гора», что и смотреть страшно, а ведь народ одолел ее! Сколько силы есть в народе нашем!

И после войны, как быстро и с энтузиазмом восстанавливали разрушенное хозяйство. И Днепрогесс и новое строили — и атомные станции, и космические корабли, и БАМ и Камаз построили. Есть сила в нашем народе и сегодня. Оглянемся и увидим, что мы многое можем преодолеть — никакие «кризисы» нам не страшны. Надо встряхнуться и с веселым духом устремиться покорять новые вершины «Силы-горы».

Сергий чернец.