Медведь

Сергей Фокин, 2021

После болезненного расставания с женой Галиной Виктор решает уехать в тайгу, где на грани выживания проводит десять лет в одиночестве. Мечта вернуть Галю тлеет в глубине его души, и однажды он приезжает в родной город – пропахший тайгой «медведь» с нежным и романтичным сердцем. По дороге он подвозит юную неформалку Юлю с гитарой за плечами. Она непосредственна, по-детски бесстыжа, их общение подобно разрядам молний между двух электродов. Неужели то, что осталось у него с Галей – всего лишь морок, а совсем не любовь? Новое знакомство собирает разбитое много лет на куски сердце Виктора, но только для того, чтобы снова рассыпать его – на этот раз в пыль. Комментарий Редакции: Остывающие отношения, новая встреча, молодые чувства: когда привычка приедается, а судьба дарит другого человека – это всегда головокружительный жизненный поворот. Но что если такая тропа заведет не к прекрасным горизонтам, а прямо в безвылазную чащу?

5

Проснувшись на другой день вместе с восходом солнца, Виктор почти два часа лежал и ждал, когда в другой комнате зазвонит будильник. Сестра поднялась первой, послышалась ее возня на кухне. Потом она осторожно заглянула в дверь детской комнаты, и Виктор помахал рукой.

— Давно не спишь?

— Давно.

— Нужно детей будить, в садик вести.

Поднявшись, Виктор пошел умываться, и увидел, что ванная уже пуста, а белье сушится на балконе. Значит, уложив сыновей и мужа, Елена еще возилась по хозяйству.

Геннадий спал без задних ног. Он даже не пошевелился, когда они вчетвером выходили на лестничную площадку.

— Будет валяться до двенадцати, а потом соберутся у подъезда все вместе, сложатся, кто сколько принесет — и опять в магазин. — Сестра говорила без всякой злости — словно ничего особенного не видела в сложившемся положении дел.

— На что пьют?

— Бог их знает. Когда мой все карманы обшарит — чего найдет; когда друзья его своих родителей растрясут. По-всякому бывает.

— Пробовала не давать?

— Дерется он, Вить. Если долго не пьет, становится злой, как собака. Не смотри, что у него руки такие худые и сам, как хворостинка. Мне с ним не сладить: лютый очень. Я отмахиваюсь — а самой жалко. А он детей убить может под горячую руку.

Виктор подождал, когда она отведет ребят в группу, и уже вдвоем отправились к родительскому дому.

Здесь многое изменилось. Деревья, которые они с отцом сажали лет двадцать пять назад, подросли и затеняли двор. Бельевые площадки полностью заасфальтировали и на одной из них даже поставили какие-то горки и карусели. Правда, добрая половина всего была уже поломана. Железный грибок с проржавевший крышей сиротливо лежал возле песочницы и ждал, когда его унесут на свалку.

Поднялись на третий этаж и остановились возле старой железной двери. Ее ставил сам отец, делая отверстия в бетоне пробойником и по микрону вгрызаясь в него заряженными в дрель сверлами. Виктор тогда помогал, чем мог, но работа была неблагодарная. Сейчас все это делается за несколько секунд перфоратором.

Квартира встретила его унылой полутьмой: солнце появлялось в окнах только после обеда. Запах — очень насыщенный и тяжелый — был запахом старого больного человека. В нем перемешались и оттенки лекарств — карвалола, валерьянки — и еще чего-то неуловимо неприятного.

— Нужно проветрить. — Елена откинула занавеску и открыла форточку. — Мама сильно болела последний год.

— Что у нее было?

— Лучше сказать, чего не было. И сердце, и почки… И нервы, конечно. Боли сильные в животе. При вскрытии врачи сказали, что, если не инсульт, все равно умерла бы от рака. Даже срок назвали — месяцев шесть.

— Это много, если хочешь жить, — кивнул Виктор.

— Мама уже не хотела.

— Почему ты так думаешь?

— Не знаю. Мы на эту тему не разговаривали, но она постоянно плакала. Как приду к ней — она в слезы.

— Жалела?

— Наверно. Но от ее жалости мне только хуже делалось. Самой иногда невтерпеж бывает. Тогда сюда прихожу — и реву, как корова.

На окне остался всего один горшок — с геранью. Но растение завяло, будто о нем забыли.

— Я поливала, — заметив взгляд брата, поспешно сказала Елена. — Но оно все равно умерло. Может быть, к маме привязалось. Такое иногда случается, как добрые люди говорят.

Из мебели в квартире осталась только односпальная кровать, старенький сервант, больше напоминающий комод шестидесятых, обшарпанный стол на кухне да ходики на стене. Ни телевизора, ни магнитолы, которые когда-то покупал родителям в подарок Виктор. Впрочем, вспоминать о них сейчас — только бередить раны, это он понимал.

— Поживу пока здесь, а там посмотрим.

— Живи с Богом.

Вернувшись за своими сумками, он переложил все их содержимое сестре в холодильник и сунул ей в руку две пятитысячных купюры.

— Что ты, Вить, я не возьму!

— Купи детям что-нибудь из одежды. У старшего костюмчик совсем порвался.

Елена, помедлив секунду, кивнула и, поцеловав его в щеку, отвернула лицо.

— Спасибо. Будешь к нам заходить?

— Конечно, зайду.

— Ты не обижайся на Гену, хорошо? Он ведь не хуже, чем другие.

— Хорошо.

Когда он выходил из подъезда, старичок снова сидел на лавочке и посматривал на прохожих. Виктор поздоровался и направился к своей машине. Он решил подогнать ее ближе к родительскому дому.

Выгрузив все вещи, снова сел за руль и поехал в магазин. Помня, что теперь у него нет даже «Саратова» с его микроскопической холодильной камерой, накупил там круп и тушенки. Из всего разнообразия товаров выбрал то, чем привык питаться в тайге. Девушка на кассе, пробивая чек, спросила милым голосом:

— Шоколадку не желаете взять? Она быстро восстанавливает силы, поэтому особенно полезна в туристических походах.

Подумав, Виктор вспомнил о племянниках и без всяких объяснений купил десяток плиток.

После всего зашел в салон сотовой связи и выбрал два простеньких аппарата с местными сим-картами. Немного побаловавшись новыми игрушками, разобрался в меню, а потом спрятал их в карман.

Впрочем, не успел сделать это, как раздался звонок — точная имитация старого телефона. На экране одного из своих аппаратов Виктор с удивлением увидел надпись: «Вас вызывает…» и нажал кнопку принятия вызова.

— Алло.

Несколько секунд трубка молчала — не было даже чужого дыхания, как в плохих детективах.

— Алло! — повторил Виктор немного громче. Связь, что ли, хромает? Или телефон бракованный?

— Здравствуй…

Это походило на разрыв сердца — оно замирает, а потом сознание обволакивает тишина.

— Ты?!

— Узнал. — Интонация была утвердительной — словно в разрешение чьего-то сомнения.

— Где ты взяла мой номер? Я только что активировал сим-карту!

— Это было нетрудно.

Барахтаясь в одиночку в тайге и выковыривая из волос лосиных клещей, он иногда представлял себе первый разговор с Галей. Каждое его слово должно быть насыщено двойным и тройным смыслом. Горло сжимается то ли от обиды, то ли от взыгравшегося недоверия. И — буря эмоций, захлестывающих с головой!..

Похоже, он почти не ошибался.

— Ты сейчас в Дзержинске?

— Конечно, ведь я увидела тебя возле салона связи. Случайно. Нахожусь недалеко от твоей парковки.

Он бросает мгновенный взгляд по сторонам. Огромная стоянка перед гипермаркетом «Карусель»… Сотни две автомобилей, большая часть — с затонированными стеклами. Рассматривать, кто сидит за ними — бесполезное занятие. Но он пока еще не отдает себе в это отчета — пытается, напрягая зрение…

— Черт!

— Ты не рад?

— Прости, это по другому поводу. — Виктор почувствовал сильное возбуждение, как иногда случалось с ним на охоте: он стоит с взведенным ружьем, а за стволами деревьев прячется гора мяса, убив которую, он гарантирует себе запас, а значит, и жизнь до самой весны. Такая ситуация всегда щекотала нервы и стимулировала существование.

— Хочешь встретиться?

Если бы она спросила об этом сто раз, он сто раз ответил бы: да! Но лишь мысленно. С недавних пор в его душе образовался какой-то уголок, который, точно ребенка, заставил Виктора упрямиться собственным желаниям.

— А ты сама?

Трубка оценивающе помолчала, потом снова ожила:

— Я не против.

— Тогда подъезжай ближе. Возле меня освободилось местечко.

Галина засмеялась:

— Ты говоришь так, что у меня начинают дрожать колени: вдруг не успею, и его займут!

Ее смех снова звучал для него музыкой. Конечно, телефон искажает некоторые оттенки и полутона, но — сколько же в ней было знакомого и любимого!

Сразу несколько автомобилей тронулось одновременно, но все они направлялись к выходу со стоянки.

LEXUS LX 570 подкрался незаметно: его носовая часть выплыла откуда-то сзади и замерла вровень с мотором его «Тойоты».

Галя не сбросила телефон, и Виктор слышал, как шум двигателя затих.

— Ну, что будем делать дальше? — Она спросила это как-то особенно, но разбираться в деталях было не время.

— Мы же хотели встретиться.

— Ты сам подойдешь или выйти мне?

— А разве это имеет значение?

Галина помолчала пару секунд, потом ответила:

— Ну, хорошо, я иду.

Он увидел ее впервые за десять лет — со вкусом одетую длинноногую блондинку, фигуре которой могла бы позавидовать любая топ-модель. Пластика движений Гали заворожила Виктора, и на мгновение заставила его забыть о течении времени. Это была девочка — фея из сказки, которую он таким усердием сочинял всю свою сознательную жизнь, и которая вопреки драматическому финалу согревала его все эти годы.

Легкой походкой она преодолела несколько шагов, разделяющих автомобили, и тогда Виктор, спохватившись, наклонился к дверце и приоткрыл ее.

Галя подняла на лоб солнцезащитные очки и, чуть склонившись, заглянула в салон. Ее наполовину открытые плечи сияли белизной, а упругая и выросшая на размер грудь предстала перед глазами Виктора во всей своей обворожительной красоте.

— Привет.

— Здравствуй.

— Пригласишь к себе?

Кажется, Галя заполняла возможную неловкую паузу.

— Конечно!

Она села на соседнее с ним сиденье и непринужденно вытянула вперед аккуратные ноги, почти не прикрытые короткими красными шортиками. Ей трудно было дать тридцать с небольшим, скорее — двадцать пять. Да, она изменилась — в размере груди и обхвате талии, но эти изменения только добавили ее фигуре изюминку, сделав из принцессы королеву.

Некоторое время она смотрела на него с интересом, о чем-то думая, а потом произнесла:

— Ты выглядишь теперь иначе.

— Правда? — Виктор сейчас думал о себе в последнюю очередь. Его душа пела, и грудь наполняло давно забытая сладость.

— Да, возмужал. Раньше был как молодой петушок — крикливый и драчливый.

— Никогда не любил драться, — возразил он.

— Я образно, конечно. Сейчас в тебе появилось что-то очень необычное. Не могу угадать сразу.

— Ты выучилась на психолога и теперь по выражению лица определяешь характер? — Виктор улыбнулся.

— Что-то вроде этого. — Она кивнула. — Современной женщине без знаний психологии никуда.

— Что же ты еще увидела?

Она тоже улыбнулась, и это чем-то напомнило Виктору Джоконду — такая же непроглядная тайна.

— Многое. Сразу и не расскажешь. К тому же, кроме лица важны и манера говорить, и жестикуляция.

— Кажется, я еще не размахивал руками.

— Это тоже может о тебе рассказать немало.

— Ужас! Я чувствую себя как бабочка при препарировании.

— Не переживай. Это ненадолго. Потом происходит привыкание, и какие-то моменты становиться вычленить труднее.

— Но к тому времени я буду уже засушен!

Она засмеялась его шутке. Напряженность в разговоре постепенно пропадала, и Виктор действительно обратил внимание, что его руки вцепились в руль. Со стороны это выглядело, наверно, очень неестественно.

— А как я тебе? — Галя чуть склонила голову набок — так она делала когда-то, внимательно слушая собеседника.

— Просто блеск.

— Врешь? — В ее глазах все равно появились искорки удовольствия. Любой женщине нравится похвала.

— Нет.

— Что, никогда?

— Никогда.

— Вообще-то, ты раньше был таким. Не помню, чтобы обманывал. — Она посмотрела на него лукаво и переспросила: — Значит, говоришь, не постарела?

— С первого взгляда не заметно.

— А ты брось второй!

— Для этого нужно другое место и другие обстоятельства.

— В постели, что ли? — Она заливисто засмеялась, на этот раз, откинув голову назад. Ее шея оказалась открыта, и Виктор почувствовал, что на уровне инстинкта это означало полное доверие. Животное никогда не открывает горло чужаку.

Впрочем, слова Галины немного смутили его.

— Ну, почему сразу…

— Понятно. — Развивать эту тему она не стала. — Ты действительно стал другим, Виктор. Я иногда вспоминала тебя, особенно в последние годы. Любопытно было, чем ты занимаешься и о чем думаешь.

— И что предполагала?

— Ну, с твоими талантами пропасть трудно. Решила, что обосновался где-нибудь в большом городе, создал фирму и занимаешься бизнесом. Может, уже крупным, потому что в Сибири и нефть, и газ, и драгоценные камни. Угадала?

Виктор усмехнулся и покачал головой:

— Нет.

— Что, даже не близко?

— Как из пушки по луне.

— Ого! Но ты хотя бы женился во второй раз?

— Не получилось как-то.

Она посмотрела на него внимательнее — не шутит ли? — и немного помолчала в задумчивости.

— Ну, а ты что обо мне думал?

— Если честно — лет пять старался вообще не вспоминать.

Галя понимающе кивнула, но при этом даже не отвела глаз.

— А потом?

— Потом стал иногда позволять. По выходным.

Она снова лучезарно улыбнулась, оценив юмор.

— Думал, развелась ты с тем мужиком или все еще живете. Пытался представить, сколько у тебя детей. Как ты их в садик водишь. Кем работаешь… Много чего думал! — Виктор слегка хлопнул по рулю ладонью.

— И тоже почти ничего не угадал. Я сейчас уже третий раз замужем. С тем мужиком, как ты его назвал, мы прожили пять лет, а потом появился еще один. Он владелец крупной компании, часто по делам бывает за рубежом. Иногда приходится его сопровождать для протокола. В остальное время я совершенно свободна. От скуки открыла салон красоты, набрала первоклассных мастеров. Прибыли особой нет, зато и маникюр, и педикюр делаю бесплатно. Кроме того, есть и солярий, и сауна… Все для женщин, которые хотят отдохнуть. Даже что-то вроде закрытого клуба имеется.

— Куда входят только избранные?

— Точно. Жены бизнесменов, депутатов, главы администрации. Полезные люди, в общем.

— Развлекаешь их?

— Они сами развлекаются. А мне дополнительная прибыль. Когда по другим города и странам езжу, там подсматриваю, что можно у нас применить. Словом, слежу за новинками на этом рынке. Но это чисто для души.

— А дети?

— Детей нет. — Она развела руками, и блеск в ее глазах на мгновение притух. — Юрик считает, что роды испортят мою фигуру.

Посмотрев не нее внимательно, Виктор спросил:

— Самой, разве, не хочется?

Лицо Галины как-то странно исказилось, и вместо прямого ответа она вдруг произнесла:

— Забыла, кстати, тебе сказать: встретилась недавно с Андрюшей Рудневым.

— Да ты что! — Виктор, честно сказать, обрадовался такому известию. — Как поживает?

— Не поверишь! — Галина оживилась. — У самой глаза на лоб полезли. Один знакомый пригласил нас с Юрой на открытие нового ресторана, — а там батюшка с кадилом ходит. Присмотрелась — Руднев.

— Что? Батюшка? — Виктора даже смех разобрал. — Он в артисты подался, что ли?

— Нет, на полном серьезе. Из нашей городской церкви приехал.

— Теперь там работает?

— Конечно! Батюшкой на полставки никто не примет.

Виктор в недоумении покачал головой: никогда бы не подумал про Руднева.

— Как же это его угораздило?

— Нам не пришлось долго разговаривать, — развела руками Галина. — Только парой слов перекинулись. Он пригласил на службу, потом обещал рассказать о себе.

— Ходила?

— Нет. Ведь он твой друг был, а не мой.

Виктор с ней согласился. Действительно, между Андреем и Галиной в отношениях всегда присутствовала определенная натянутость. Она не выливалась ни в раздоры, ни в закулисные интриги. Просто с годами знакомства они не делались друг другу ближе.

— Ты его всегда недолюбливала?

— Не знаю. Может быть.

— За что?

Прежде, чем ответить, она поразмыслила пару секунд.

— Это дело прошлое, Виктор. И сейчас уже не имеет никакого значения. Нам с Андреем делить нечего.

Галина повернулась к нему всем телом, и он снова почувствовал ее удивительную гибкость, от которой прежде сходил с ума.

— Знаешь, что? Предлагаю как-нибудь встретиться еще. Чтобы была возможность бросить на меня второй взгляд. — Она усмехнулась. — Ты надолго в Дзержинск?

— Точно сказать не могу. Поживу немного.

— Тогда созвонимся.

— Это твой телефон высветился?

— Да. Можешь позвонить, если станет скучно. Я не слишком занята, в крайнем случае, могу перенести какие-нибудь мероприятия на потом.

— Спасибо.

— Устроился нормально?

— На квартире матери.

— Да! — вспомнила она вдруг. — Приношу свои соболезнования.

Виктор кивнул.

— Значит, до встречи? — Открыв дверь и элегантно перебросив ноги через порог автомобиля, Галя еще раз заглянула в салон, опустила на глаза солнцезащитные очки и помахала ладонью.

— До встречи.

Ее Lexus лихо рванулся с места, немного подрезав выруливающую со стоянки «Калину», и через секунду уже выскочил под желтый свет светофора на проспект. Потом понесся, набирая скорость, и Виктор следил за ним, пока тот не скрылся за ближайшими домами.