Коробочка бенто

Сергей Тюленев

…я открываю мою черную с перламутровой инкрустацией снаружи, алую, как плоды сакуры, изнутри лакированную коробочку бенто, и ко всякой всячине в ней – кусочку рыбы-сакана или, особенной зимой, гю-, бута- или торинику, к полупрозрачной рисовой лапше, зеленым водорослям и щепотке холодного риса, посыпанного семенами кунжута, – добавляется обещание истории, которая на несколько минут унесет меня куда-то в далекую страну, в чужую жизнь…

Переводчик

Шпионская новелетта

Na etom meste v parke reka delala neskolko iz-… На этом месте в парке река сделала пару несколько из…

…Исайя Вранек. Переводчик с русского на английский в непримечательной, казалось бы, компании-посреднике, торгующей машинами и другой тяжелой техникой, в основном сельскохозяйственной, производства стран восточной Европы.

На самом деле за вывеской скрывалось бюро перевода перехваченных или полученных от агентуры, работающей в соцстранах, документов стратегического значения.

Но и это было не все. На самом деле Исайя Вранек был Исайя Петрович Воронков, советский резидент. Фактически, конечно, шпион, но шпион необычный. В его задачи не входило получение или передача какой-либо информации отсюда — туда. Этим занимались другие. У Исайи Петровича была особая функция. Его действия начинались там, где никто другой на судьбу захваченной врагом информации уже повлиять не мог: это были телефонограмма, какой-нибудь важный отчет или приказ, которые уже попали в руки идеологического соперника. Что тут можно было сделать! Но в том-то и дело, что впервые в истории была осознана роль, которую при обработке сообщений может играть — перевод. Ведь перевод обычно не замечают: так, лишь чисто технический этап — сообщение на одном языке заменяют словами другого. Перевод — прозрачное стекло! Его как бы и нет вовсе. Но не тут-то было! Исайя Петрович, лингвист по образованию еще в свою бытность (как давно это было! он еще был студентом филфака!) в Союзе, пришел куда положено и рассказал о своем плане.

— vivov… Извивов? Углы их были настолько одинаковы и сами повороты до такой степени правильны в своей симметрии, что если на известном равном расстоянии бросить в воду, например, листья или щепки (и он это пробовал — это не голословное утверждение), то всех их поток будет поворачивать и выносить на очередной отрезок почти синхронно.

Из открытого окна на Оклэнд авеню доносились звуки девятого фортепианного концерта Моцарта «Молодой человек». Вазон с геранью, казалось, реагировал на музыку: алые соцветия вздрагивали в ритме музыки. Знак? От кого? Кому?

— gibov… Может, изгибов? Каждый раз проходя здесь, он подозревал, что таким русло реки здесь было сделано искусственно, иначе это было бы чудо природы.

План был в общем-то несложен. Каким образом Британия в 1943 г. убедила нацистов в том, что союзники пойдут не на Сицилию, а в Грецию и Сардинию? Подослав труп якобы погибшего в авиакатастрофе у берегов Испании офицера с секретной информацией — вернее, дезинформацией. Понятно, что провернуть это стоило немало усилий и, главное, слишком многое было отдано на волю обстоятельств. Надо было найти убедительный труп, подбросить его так, чтобы он попал в нужные руки и при этом не вызвать подозрений. Приходилось только надеяться, что все сработает: что труп найдут испанские рыбаки, что передадут его сотрудничающим с нацистами властям, что те оценят важность находки офицера-курьера с секретной информацией и передадут все это дальше и что в конце концов все это дойдет, куда надо, а главное, что информации поверят. Все получилось, но слишком уж много оказывалось вне зоны контроля, слишком много было потенциально провальных поворотов задуманного сюжета. Рука британцев была сильна лишь на первом отрезке операции, а дальше — как бог даст…

— lomov… А может, изломов? Листья на ветру стряхивали капли.

Нет, так больше действовать нельзя. И вот явился Исайя Петрович. Переводчик. Тот, через кого проходит достаточное количество документов, которые врагу уже удалось захватить, но которыми еще можно поманипулировать так, что хотя бы какая-то из захваченной информации превратилась в дезинформацию. Иначе говоря, теперь контролирующая рука оказывалась внутри вражеского лагеря и уже не таким могущественным оказывался случай, который раньше по своей прихоти мог повернуть ситуацию так или иначе, в пользу или во вред; теперь случай подчинялся — по крайней мере в большей, чем до того, степени — внедренному агенту.

Появившаяся из-за рамы рука поправила листья герани и исчезла.

Так Исайя Петрович превратился в Исайю Вранека, диссидента, который якобы бежал из СССР и нашел убежище на западе. Со временем он обрел нужные связи и вышел на цель — бюро переводов, в котором к настоящему моменту проработал уже больше пятнадцати лет. Сначала сидел как мышь, просто переводил, не общался ни с кем из советской резидентуры, чтобы исключить даже тень возможности подозрений. А со временем стал действовать…

Конец ознакомительного фрагмента.