Дыхание жизни

Сергей Смирнов

Когда мощная вспышка на Солнце вызывает на Земле посреди зимы отключение электричества, Ольга спасается с детьми бегством из охваченной мародёрами замерзающей Риги. Женщина везёт детей в Юрмалу, надеясь переждать чрезвычайную ситуацию в тихом курортном городке, на своей даче с дровяной печью, ручной колонкой и месячным запасом еды. Однако мать двоих детей ещё не знает, что посреди разразившегося на планете энергетического апокалипсиса более не существует такого понятия, как безопасное место.

Глава 3. Дрова, уголь и всё необходимое

Проглотив брошенный ему на пол кусок аппетитной колбасы, Макс с надеждой взглянул в ожидании добавки на своего юного хозяина, который сидел в зимней куртке вместе со старшей сестрой в тёмной и холодной гостиной их квартиры.

— Это был последний кусок, — извиняясь, ответил Даня псу на застывший в его миндалевидных глазах немой вопрос. — Скоро вернётся мама и привезёт ещё колбасы, а пока довольствуйся своим сухим кормом.

Будучи слегка разочарован ответом мальчика, Макс улёгся на покрытый шерстяным ковром пол и положил голову на лапы, поняв, что ему больше не перепадёт ничего вкусненького до возвращения домой из магазина хозяйки квартиры.

За время отсутствия мамы Лиза приготовила себе на кухне бутерброды с хумусом, томатами и салатом, а Даня, в свою очередь, бургеры с паштетом, сыром и колбасой, опустошив на троих с псом скудные остатки еды, остававшиеся в холодильнике.

— Мамы нет уже больше двух часов, — взволнованно обратилась Лиза к сидящему рядом с ней на диване гостиной брату, который аккуратно собрал из опустевшей тарелки с бургерами хлебные крошки и поместил их в рот. — Что, если с ней что-то случилось, и она не вернётся домой?

— Тогда мы умрём от голода, а Макс съест наши окоченевшие тела — спокойно ответил на вопрос старшей сестры Даня.

— Тебе кажется это смешным? Надо что-то делать!

— Лучшее, что мы можем сделать — это ждать. Уверен, мама скоро вернётся с полными пакетами еды, поэтому успокойся и не разводи раньше времени панику.

— И сколько нам ещё ждать, пока можно будет начать разводить панику?

Не дождавшись ответа своего хозяина на очередной вопрос Лизы, Макс неожиданно вскочил на ноги, повернулся мордой к выходу из гостиной и, навострив уши, тихо зарычал.

— Что там, дружок? — спросил бельгийскую овчарку Даня. — Что ты услышал?

Ответом на вопросы мальчика стал внезапно раздавшийся из коридора стук по запертой двери квартиры, который заставил Лизу незамедлительно броситься в прихожую.

— Мама вернулась! — радостно воскликнула девочка, обратившись к брату.

— Постой! — окрикнул сестру Даня. — Мама заперла нас на ключ и не стала бы стучаться в дверь. Это кто-то чужой!

Однако взволнованная Лиза уже выбежала из гостиной, оставив младшего брата и пса в холодной комнате, после чего подошла к входной двери и посмотрела в глазок. Не сумев ничего разглядеть на окутанной кромешной тьмой лестничной клетке, девочка испуганно вздрогнула от неожиданности, когда услышала, как человек за дверью снова в неё постучал.

— Кто там? — спросила Лиза в надежде услышать мамин голос.

— Здравствуй, девочка! — раздался за дверью незнакомый женский голос, заставив Лизу отступить назад. — Я твоя соседка с верхнего этажа. У меня дома маленький ребёнок, которого я не могу оставить одного, чтобы сходить за продуктами в магазин. Ты не могла бы дать немного еды для меня и моего малыша?

— Извините, но у меня нет дома еды, — выйдя из замешательства, ответила женщине Лиза. — Вы можете зайти позже. Моя мама должна скоро вернуться из магазина с едой.

— Спасибо, девочка, я так и сделаю, — благодарно ответил голос за дверью, после чего Лиза уже хотела направиться обратно в гостиную, как внезапно замерла на месте, услышав настойчивый стук в соседскую дверь.

Девочка помнила, как недавно столкнулась в вестибюле дома с Тимуром, который ушёл к друзьям, сообщив, что его родителей нет дома, поэтому знала, что на стук незнакомой женщины в соседскую дверь ей никто не ответит. Когда так и произошло, лестничная площадка вновь ненадолго погрузилась в тишину, после чего Лиза снова услышала требовательный стук, но на этот раз в запертую дверь Алевтины Игоревны.

— Кто там? — услышала девочка спустя некоторое время голос пожилой соседки.

— Добрый вечер! — ответила бабушке женщина. — Я ваша соседка с верхнего этажа. У вас случайно не будет немного еды для меня и моего малыша, которого я не могу оставить одного, чтобы сходить за продуктами в магазин?

— Конечно, найдётся, — тут же ответила незнакомке Алевтина Игоревна. — Я как раз напекла вкусных пирожков. Ваш малыш любит пирожки с картошкой и грибами?

— Просто обожает, — услышала вдруг Лиза на тёмной лестничной клетке незнакомый мужской голос, как только бабушка опрометчиво открыла женщине дверь своей квартиры.

— Что происходит? — удивлённо спросила Алевтина Игоревна, когда мужчина внезапно ослепил её ярким светом мощного фонарика и по-хозяйски ввалился в чужую квартиру вместе со своей спутницей. — Кто вы такие?

— Добрые соседи, — ухмыльнулся мужчина и проследовал на кухню пожилой женщины с большой сумкой в руке, оставив бабушку растерянно стоять на пороге квартиры.

— Не мешайте нам, пожалуйста. Мы просто заберём у вас еду и уйдём, — сказала незнакомка Алевтине Игоревне, перегородив бабушке собой путь на кухню.

— У вас вообще есть ребёнок или вы его нарочно выдумали, чтобы проникнуть в мой дом? — расстроено спросила бабушка, тщетно пытаясь рассмотреть в темноте лицо обманувшей её женщины.

— Вы, верно, радио не слушали, бабуля, и не знаете, что в мире творится, — крикнул Алевтине Игоревне из кухни орудующий на ней мужчина, выкладывая из холодильника в пустую сумку продукты. — У нас тут конец света наступил, и правительство распорядилось закупиться месячным запасом еды, которой не хватило на всех в магазинах, а умирать с голоду как-то не хочется, поэтому мы решили с женой заглянуть в обесточенные дома богатеев. Вдруг у них найдутся для нас лишние продукты.

— Не понимаю, о чём вы, — в недоумении ответила незнакомцу пожилая женщина.

— Судя по почти пустому холодильнику на кухне, вижу, что не понимаешь, бабуля, — произнёс мужчина. — Но сути дела это не меняет. С едой в городе теперь большой напряг, поэтому мы реквизируем у богатеев их продукты.

— Но я не богатей, — возразила Алевтина Игоревна. — И мне тоже нужно что-то есть.

— Конечно, бабуля, — кивнул мужчина, завершая складывать во вместительную сумку еду. — И квартиру ты в этом элитном доме с консьержем на зарплату обычного дворника купила.

— Квартиру подарил мне сын, когда переехал с женой в свой частный дом.

— Вот о том я и говорю, бабуля. Простым людям свои дома и квартиры в новостройках не по карману, в отличие от вас, богатеев. Но теперь, когда отключение электричества устроило всеобщий день открытых дверей, мы с женой можем взять своё и немного уровнять классовое неравенство.

С этими словами мужчина вышел из ограбленной им кухни и переступил порог квартиры пожилой женщины с заполненной едой сумкой, осветив ярким светом фонарика поникшее лицо Алевтины Игоревны.

— А пирожки у вас и правда вкусные, — заметил мужчина и откусил сразу половину холодного пирожка с картошкой и грибами. — Такие мне мама в детстве делала.

— Мне очень жаль, — обратилась напоследок к бабушке спутница мужчины, после чего поспешила вслед за своим мужем, который уже спускался по ступеням лестницы в просторный вестибюль дома.

Алевтина Игоревна какое-то время потерянно постояла на пороге своей квартиры, после чего тихонько закрыла дверь, и пронизанная обволакивающей тьмой лестничная площадка вновь погрузилась в удручающую тишину.

— Кто это был? — неожиданно спросил выросший за спиной старшей сестры Даня, заставив девочку вздрогнуть от испуга.

— Не подкрадывайся ко мне так больше! — недовольно ответила Лиза и отправилась на кухню вместе с последовавшим за ней братом и собакой, чтобы налить себе воды. — Грабители обокрали Алевтину Игоревну, сказав, что в магазинах не хватило на всех еды, а я сказала им, что мама скоро вернётся домой с продуктами. Что, если они снова придут?

— Налей-ка и мне воды, — тяжело вздохнул в ответ на Лизины слова Даня и присел за скудно освещаемый северным сиянием за окном кухонный стол.

После этого девочка налила себе и брату прохладной воды из пятилитровой бутыли и залпом осушила свой стакан, мысленно задаваясь с Даней одним и тем же тревожным вопросом: «Где же мама?»

****************************************************************

Оказавшись на подземной парковке своего дома, я заглушила мотор «Мини Купера», вышла из машины и поднялась на посыпанное песком крыльцо дома. Неожиданно я заметила неподалёку от дома мужчину и женщину, которые что-то живо обсуждали и перекладывали из большой чёрной сумки в багажник своего автомобиля. Женщина, видимо, ощутила на себе мой взгляд и обернулась, оценивающе посмотрев на меня, от чего мне почему-то стало не по себе, поэтому я спешно вошла в окутанный тьмой вестибюль дома и включила на мобильном телефоне фонарик.

Увиденное в вестибюле тут же заставило меня оцепенеть от ужаса, и какое-то время я неподвижно стояла на месте, высветив в темноте лучом фонарика лежащее у стойки консьержа тело Матвея Алексеевича. Вокруг головы пожилого мужчины виднелась растёкшаяся на сером кафельном полу лужица крови, и я знала, что должна была проверить пульс консьержа и позвать кого-нибудь на помощь, однако вместо этого инстинктивно бросилась к лестнице и побежала вверх, моля Бога о том, чтобы Даня с Лизой были в порядке.

Перепрыгивая сразу через две ступеньки, я вспомнила агрессивно настроенную толпу людей на парковке торгового центра, которая пыталась проникнуть в мою машину и взломать багажник с полными пакетами еды. Вплоть до сего момента я была уверена, что у нас с детьми имелся небольшой запас времени, пока разгорающееся на улицах города пламя хаоса, питаемое оставшимися без продуктового запаса людьми, перекинется от опустевших магазинов на близлежащие жилые дома и неизбежно доберётся до нашей высотки. Однако я не предполагала, что этот всепоглощающий на своём пути пожар из гремучей смеси массовой паники и отчаянной борьбы за выживание достигнет нашего жилища настолько скоро.

Будучи не в силах выбросить из головы произошедшее у торгового центра, я была почти уверена в том, что лежащий на полу вестибюля с проломленной головой консьерж героически отдал свою жизнь в попытке не впустить явившихся в наш дом с недобрыми намерениями чужаков. Возможно, тех самых, что стояли неподалёку от дома у машины и перекладывали в её багажник из сумки украденные у кого-то из моих соседей продукты. Вспоминая пристальный взгляд незнакомой женщины, теперь я понимала, что она высматривала у меня в руках пакеты с едой, которые я оставила в багажнике «Мини Купера» на подземной парковке.

Уверена, вслед за этой парой мародёров к новостройкам, включая нашу, потекут бурные реки из голодных людей, которые не остановятся ни перед чем, пока не получат своё, и гибель Матвея Алексеевича станет лишь первой смертью в череде жестоких и бессмысленных убийств. С этими внушающими страх мыслями я вышла на площадку третьего этажа и, освещая её телефонным фонариком, открыла ключом входную дверь своей квартиры. Едва я успела войти внутрь, как меня тут же обступили в прихожей испуганные лица моих детей, между которых гордо восседал бесстрашный Макс.

— Наконец-то ты пришла! — с облегчением воскликнула Лиза, словно уже не надеялась увидеть меня живой. — Мы так за тебя волновались. Почему ты так долго?

— Очередь в магазин оказалась слишком длинной, — ответила я дочери, решив не пугать её и сына подробностями своей напряжённой поездки в гипермаркет.

— К нам приходили грабители, — сдержанно обратился ко мне Даня. — Просили еды, обманув, что у них маленький ребёнок, а когда Лиза не открыла им, обокрали Алевтину Игоревну.

— Я сказала этим людям, что у нас нет еды, но они могут вернуться позже, когда ты приедешь из магазина с продуктами, — виновато добавила Лиза. — Прости меня, я не знала, что это плохие люди.

Радуясь, что моим детям хватило ума не впустить в квартиру незнакомых людей и, беспокоясь при этом о своей пожилой соседке, я решила сказать Дане и Лизе правду: — Еды в гипермаркете и правда не хватило всем, поэтому некоторые расстроенные этим люди уже начали ходить по чужим домам в поисках пропитания.

— А где продукты, что ты купила в магазине? — удивился мой сын, лишь сейчас заметив, что я вернулась домой с пустыми руками. — Тебя тоже ограбили?!

— Нет, хотя и пытались, — промолвила я. — Я оставила пакеты с едой в багажнике машины, но купила в основном сырые и замороженные продукты, потому что готовую еду разобрали к тому моменту, как я выстояла длинную очередь и зашла в магазин.

— И как же мы будем готовить сырую еду без электричества? — пытливо посмотрел на меня Даня.

— Мы поедем на нашу дачу в Юрмалу, где будем жить в гостиной у растопленной дровами печи с неограниченным запасом воды из колонки и сможем готовить еду в казане и на мангале, — озвучила я детям придуманный мною план.

— А у нас разве есть на даче дрова и уголь? — недоверчиво поинтересовался у меня сын.

— Мы возьмём дрова, угли и жидкость для розжига на бензоколонке у нашего дома, а бумагу и зажигалки я уже купила в магазине, — успокоила я Даню.

— Может, нам лучше остаться здесь? — спросила Лиза, не желая провести ближайший месяц в летнем домике с печным отоплением и спать вчетвером вместе со мной, младшим братом и собакой на деревянном полу гостиной.

— Мы не выживем здесь без тепла, воды и готовой еды и умрём от холода, голода или рук мародёров, — ответила я дочери, развеяв последние надежды той, что нам по силам переждать энергетический кризис в нашей столичной квартире. — Я думала отправиться на дачу завтра утром, как только рассветёт, но мародёры уже добрались до нашего дома, и если мы станем медлить, то можем и вовсе не суметь выбраться отсюда.

— Значит, мы поедем на дачу прямо сейчас? — скептически спросил меня Даня.

— Выезжаем, как только соберём рюкзаки с тёплыми вещами и всем, что нам может понадобиться ближайший месяц на даче, — сказала я детям. — Вы пока начинайте сборы, а я проверю, как там Алевтина Игоревна.

Не дожидаясь ответа своих изумлённых детей, я вышла из квартиры и подошла к двери пожилой соседки, которая оказалась не заперта на ключ. Я зашла в тёмную прихожую Алевтины Игоревны, обратилась к ней по имени, но мне никто не ответил. Тогда, подсвечивая телефонным фонариком, я внимательно осмотрела кухню с распахнутым настежь пустым холодильником, а также ванную и гостиную женщины, но, никого там не найдя, зашла в единственную в квартире спальню.

Алевтина Игоревна неподвижно лежала на своей кровати, укрывшись одеялом, а в холодной комнате бабушки чувствовался стойкий запах «Корвалола». Увидев на прикроватной тумбочке пузырёк с сердечным лекарством и пустой стакан, я подошла к изголовью кровати и вновь обратилась к соседке по имени. Алевтина Игоревна снова мне не ответила, поэтому, набравшись смелости, я поднесла ладонь к лицу бабушки и нашла подтверждение своим худшим опасениям. Моя пожилая соседка не дышала, вероятно, скончавшись от сердечного приступа после разорительного визита к ней уличных мародёров, которые забрали у доверчивой женщины всю еду.

Она хотя бы умерла быстро, и ей не пришлось на протяжении месяца мучиться от голода и холода в своей тёмной и пустой квартире, почему-то подумалось мне, словно это могло смягчить ужас увиденного мной в соседской квартире. Сперва агрессивная толпа людей у торгового центра, а теперь бездыханные тела консьержа и пожилой соседки, ставших невинными жертвами набирающего обороты безумия.

И это только первый вечер после отключения электричества. Через пару дней мародёрских налётов на беззащитные дома таких смертей в Иманте будут десятки или даже сотни. А сколько людей погибнет в Риге за ближайший месяц от холода, голода и рук не ведающих жалости мародёров, прежде чем правительство восстановит подачу электричества, и жизнь вернётся в прежнее русло? Тысяча, пять, десять тысяч человек?

Не зная чёткого ответа на свои вопросы, я бережно накрыла лицо Алевтины Игоревны пуховым одеялом и заперла квартиру пожилой соседки на ключ, чтобы никто из мародёров больше не смог нарушить её покой. Затем я вернулась домой и, стараясь отбросить подальше тягостные мысли о погибших Матвее Алексеевиче и Алевтине Игоревне, зашла в тёмную гостиную к своим детям.

— Как там наша соседка? — спросил меня Даня, вошедший в комнату с собранным рюкзаком на плечах и пакетом с собачьим кормом и мисками Макса в руке.

— Грабители оставили ей немного еды, и бабушка в порядке, — обманула я сына, не желая беспокоить детей тяжёлой правдой.

— Я готова, — сказала зашедшая вслед за братом в гостиную со своим рюкзаком Лиза.

— Хорошо, — ответила я детям. — Подождите меня здесь, пока я соберу свои вещи, и можем идти.

Оставив детей в гостиной с собакой, я зашла в свою комнату и собрала в рюкзак пару тёплых свитеров и джинсов, а также шерстяные носки и нижнее бельё. Затем я зашла на кухню и добавила в рюкзак Лизину коробку с чаем «Липтон», после чего заглянула в ванную и положила в рюкзак шампунь, мыло, гигиенические прокладки, тюбики с зубной пастой и щётки, которые Даня и Лиза позабыли взять. Водрузив увесистый рюкзак на плечи, я вышла в прихожую и застала в ней ожидавших меня детей.

— Из дома до машины идём тихо и без разговоров, — сказала я серьёзным тоном. — Если заметим мародёров, прячемся и ждём, пока они пройдут мимо. Если не получится спрятаться, бежим за мной со всех ног к «Мини Куперу». Всё понятно?

— Понятно, — кивнул Даня.

— Мне страшно, — добавила Лиза, прижавшись ко мне.

— Не бойся, — ответила я дочери. — Если что-то пойдёт не так, Макс нас защитит.

После этих слов мы одновременно взглянули на нашу бельгийскую овчарку, которая, судя по всему, осознав свою значимость, решительно встала на четыре лапы, будучи преисполнена готовности не дать нас никому в обиду.

— Действуем по плану. Нам нужно добраться до подземной парковки, а в машине мы уже будем в безопасности, — подбодрила я себя и детей, после чего мы вышли из квартиры, заперли её на ключ и начали неспешно спускаться по тёмной лестнице, подсвечивая себе телефонными фонариками.

Едва мы оказались в окутанном непроницаемой тишиной вестибюле дома, как Лиза вскрикнула от испуга, увидев лежащего на полу в луже крови консьержа, в то время как Даня нервно поёжился.

— Не смотрите на него и идите за мной! — приказала я детям, понимая, что сейчас не время и не место обсуждать трагичную смерть Алексея Матвеевича.

Успев сделать с детьми всего пару шагов к металлической двери дома, я заметила в окне какое-то движение на крыльце и тут же выключила свой фонарик, прошептав детям сделать то же самое, после чего спряталась с ними и собакой под деревянной стойкой убитого консьержа. Почувствовавший неладное Макс тихо зарычал, на что Даня дал ему команду замолчать и крепко прижал ощетинившегося пса к себе.

— Я точно говорю, что видел внутри какой-то свет, — уверенно заявил жене вошедший в вестибюль дома мужчина с пустой чёрной сумкой в руке и настороженно осветил отнятым у Алексея Матвеевича фонариком первый этаж дома.

— Тебе, наверное, показалось, — ответила мужчине супруга, взглянув на тело консьержа. — Может, спрячешь его под стойку, чтобы не пугать жильцов дома?

От последних слов женщины моё сердце замерло, а внутри всё похолодело. Моля Бога о том, чтобы вернувшаяся в дом пара мародёров поскорее забыла об убитом Алексее Матвеевиче и отправилась на лестницу в поисках новой наживы, я обняла Лизу и Даню за плечи.

— Пусть валяется, старый дурак, — презрительно ответил жене мужчина, осветив фонариком бездыханное тело консьержа. — Сам виноват, что встал у меня на пути, защищая богатеев, которые доверху набили едой у магазинов багажники своих внедорожников и оставили простых людей ни с чем. Пусть теперь каждый жилец этого дома знает, что с ним будет, если он не отдаст нам еду.

— Будь по-твоему. С какого этажа начнём обход?

— Вернёмся на третий. Хочу ещё раз навестить ту бабулю. Уж больно хорошие у неё оказались пирожки. Может, старая карга ещё что припасла, чего я не нашёл у неё в первый раз.

— И зайдём ещё к той девочке, которая сказала мне, что её мама должна скоро вернуться из магазина с едой. Я видела какую-то женщину, зашедшую недавно в подъезд.

— Так и сделаем, — кивнул мужчина и покинул вместе с супругой мрачный вестибюль, скрывшись на лестнице.

Подождав около минуты в снова воцарившейся на первом этаже дома тишине, я поднялась на ноги и прошептала детям, что мы уходим. Перепуганные Лиза и Даня послушно последовали за мной, стараясь не смотреть на тело Алексея Матвеевича, и спустя считанные мгновения мы уже стояли вчетвером, включая Макса, на холодном крыльце нашего дома. С празднично украшенного северным сиянием неба неспешно падал хлопьями снег, а на улице поднялся ветер, который усилил и без того ощутимый в этот поздний час мороз.

Не теряя времени, мы побежали с детьми и псом на расположенную под домом парковку, которая, к нашему ужасу, оказалась отнюдь не пустой. Прижавшись к ледяной стене, неподалёку от которой стояла моя красная машина, мы услышали с детьми вызывающе ревущий из динамика портативной колонки голос солиста метал-группы Rammstein, а также несколько подпевающих харизматичному Тиллю Линдеманну голосов.

Я осторожно выглянула из-за серой стены и увидела небольшую группу подростков, которые распивали на подземной парковке пиво и швыряли в окна машин пустые бутылки. Один из ребят забрался на крышу какого-то автомобиля и с радостным воплем мочился с неё на бетонный пол под одобрительное улюлюканье своих друзей, в то время другой парень разбивал битой автомобильные зеркала, а его приятель протыкал ножом беззащитные шины. Судя по разгорячённому виду стайки малолетних вандалов, они уже успели изрядно набраться алкоголем и совершенно не опасались того, что их может кто-то приструнить.

Дождавшись момента, когда никто из подростков не смотрел в нашу сторону, я приказала детям бежать к нашей машине, и мы побежали под не стихающую музыку культовой немецкой рок-группы. Спустя считанные секунды, показавшиеся мне целой вечностью, мы оказались у красного «Мини Купера» и побросали в его багажник свои рюкзаки и пакет с кормом Макса, после чего я открыла детям одну из дверей, и Лиза с Даней и псом спешно юркнули друг за дружкой на задние сиденья компактной машины.

Только я хотела закрыть за детьми дверь «Мини Купера», как заметила неожиданно выросшую передо мной массивную фигуру одного из подростков, который всё же увидел меня с детьми. Коренастый парень едва держался на ногах от сильного опьянения и угрожающе замахнулся на меня своей битой в тот самый момент, когда Макс резко выскочил из машины и вцепился в запястье подростка, повалив того на холодный пол подземной парковки. Опешивший парень выронил из ладони биту и взвыл от сильной боли, безуспешно пытаясь отогнать намертво вцепившуюся в него овчарку, которая с совершенно безумными глазами пыталась разорвать запястье напавшего на меня подростка.

— Тимур?! — изумлённо воскликнула я, узнав в поверженном парне своего соседа по лестничной клетке, и позвала к себе Макса, который нехотя отпустил свою законную жертву. — Ты для этого уходил из дома к друзьям, чтобы напиться и крушить на парковке чужие машины?

Машинально обхватив второй рукой своё раненое запястье, Тимур так же меня узнал и с вызовом бросил: — Вы ничего не понимаете! Теперь я свободен от глупых законов взрослых и могу делать, что захочу. Этот блэкаут — лучшее, что со мной происходило в жизни, и я надеюсь, что он не закончится никогда.

— Возвращайся домой к родителям, чтобы обработать рану и протрезветь, — ответила я подростку, будучи поражена его словами и, не став дожидаться, пока его дружки меня заметят, скомандовала Максу сесть к детям в машину, после чего захлопнула за псом дверь своего «Мини Купера» и села на водительское кресло.

— Ты в порядке? — взволнованно спросила меня Лиза.

— Да, благодаря Максу, — ответила я дочери. — Слава Богу, что он у нас есть.

Догадавшись, что его хвалят, довольный собой пёс высунул из пасти розовый язык, в то время как я завела мотор автомобиля и выехала с парковки, оставив на ней покусанного Тимура и его нетрезвую команду малолетних вандалов.

И чего только не хватало этому глупому мальчишке, думала я, едя по пустой дороге к расположенной у нашего дома бензоколонке на бульваре Анниньмуйжас. Обеспеченные родители, элитная школа, безлимитный запас карманных денег. Живи себе и радуйся, что имеешь гораздо больше подавляющей части своих сверстников.

Так нет же. Стоило на время отключиться электричеству и всем благам цивилизации, как мой сосед и подобные ему избалованные родителями подростки сорвались с привязи и, напившись на радостях, принялись крушить чужие машины. И если пара взрослых мародёров совершила в нашем доме убийство консьержа и грабёж моей пожилой соседки ради еды и выживания, что ещё можно было попытаться как-то понять, то это накачанное алкоголем и тестостероном хулиганьё взялось за вандализм ради невежественного развлечения и ощущения собственной безнаказанности.

Поражаясь тому, во что стали стремительно превращаться окружающие люди, ещё минувшим днём носившие на себе маски порядочности и законопослушности, я выехала на дугообразный бульвар Анниньмуйжас и остановилась через пару сотен метров у обесточенной бензоколонки.

— Сидите здесь, пока я схожу за дровами и остальным, — сказала я детям и, не глуша мотор, вышла из машины.

Едва я ступила на заснеженный асфальт, как услышала под ногами звонкий хруст и, опустив глаза, увидела на снегу осколки битого стекла, пару стрелянных гильз и тёмно-красные пятна крови. Невольно отступив в сторону, я заметила, что стеклянные двери магазина заправки были разбиты, а многочисленные осколки лежали у его входа и внутри него, в то время как полки магазина были практически опустошены.

Вряд ли стоило удивляться тому, что не сумевшие купить в гипермаркетах месячный запас еды и воды люди тут же принялись грабить не только жильцов многоквартирных домов, но и небольшие магазинчики, вроде этого. Однако тот факт, что у некоторых мародёров имелось при себе огнестрельное оружие, которое они начали применять в конкурентной борьбе за ресурсы, говорило о том, что голодные люди не остановятся ни перед чем и убьют каждого, кто встанет на их пути. Впрочем, несмотря на наличие пятен крови на снегу, никаких тел у бензоколонки и в магазине не было видно, а значит, раненый человек, к счастью, сумел сбежать и выжить.

Решив не задерживаться на месте совершённого неизвестными преступления, я взяла лежащие у входа в магазин четыре вязанки дров и поместила их в багажник своего «Мини Купера», после чего проделала то же самое с упаковками древесного угля и бутылками с жидкостью для розжига. На мою удачу, ограбивших магазин мародёров интересовала лишь еда и вода, поэтому стоящие у входа канистры с антифризом, дрова, уголь и жидкость для розжига остались нетронутыми, в отличие от массивных пятнадцатилитровых бутылей питьевой воды.

С трудом закрыв доверху набитый багажник, я зашла в пустой и тёмный магазин, оставив на его кассе деньги за дрова и всё остальное. Мой поступок мог показаться кому-то со стороны глупым и бессмысленным, но после оплаты взятых на бензоколонке припасов мне стало немного теплее на душе от осознания того, что я не опустилась до мародёрства и по-прежнему была законопослушным гражданином.

Не знаю, сумею ли я таковым остаться к моменту возобновления энергоснабжения, но мне бы очень не хотелось переходить тонкую грань, отделяющую порядок от хаоса, словно, сделав это, я тут же стала бы той, кто пребывает в отчаянии и готов на самые ужасные поступки. Стоит всего раз не расплатиться в магазине за товар, и в твоей голове начинают незаметно происходить необратимые изменения, которые заставят тебя вскоре отнять у других людей последнее или даже лишить их жизни, если придётся.

Вернувшись к детям в машину, я была готова выехать с разграбленной бензоколонки, когда вдруг увидела в стекло заднего вида «Мини Купера» яркие огни многочисленных фар.

— Кто это? — удивлённо спросила меня Лиза, обернувшись назад.

— Военные, — ответил за меня старшей сестре Даня, неотрывно следя глазами за медленно ползущей по бульвару Анниньмуйжас колонной, состоящей из дюжины армейских внедорожников «Хаммер» и «Хамви» зелёной камуфляжной расцветки.

Взглянув на наручные часы, я увидела, что до полуночи оставался ещё час, а значит, у нас с детьми было время, чтобы покинуть Ригу и добраться до Юрмалы, прежде чем начнёт действовать комендантский час, и наше пребывание на улице станет незаконным.

— Военные приехали, чтобы защитить людей от бандитов? — спросила Лиза.

— Они здесь для поддержания порядка на улицах, но их слишком мало для защиты людей в жилых домах нашего пятидесятитысячного района, — пояснил сестре Даня.

Согласившись с сыном, что полсотни солдат и правда недостаточно, чтобы избавить жителей Иманты от посягательств мародёров, я дождалась, пока колонна бронированных машин скроется из виду и выехала на бульвар, свернув затем с него на шоссейную улицу Юрмалас гатве.

Спустя пару километров следования по пустой дороге я выехала на Юрмальское шоссе и возрадовалась тому, что нам с детьми удалось оставить позади обесточенную и замерзающую столицу, имея полный бак бензина, месячный запас еды со всем необходимым для её приготовления, а также дрова для растопки печи на нашей летней даче.