Дыхание жизни

Сергей Смирнов

Когда мощная вспышка на Солнце вызывает на Земле посреди зимы отключение электричества, Ольга спасается с детьми бегством из охваченной мародёрами замерзающей Риги. Женщина везёт детей в Юрмалу, надеясь переждать чрезвычайную ситуацию в тихом курортном городке, на своей даче с дровяной печью, ручной колонкой и месячным запасом еды. Однако мать двоих детей ещё не знает, что посреди разразившегося на планете энергетического апокалипсиса более не существует такого понятия, как безопасное место.

Глава 2. Ноев ковчег

Отворив ключом замок металлической двери, я пропустила детей в тёмную прихожую и нервно вздрогнула, явственно ощутив за спиной чьё-то присутствие.

— Оленька? — обратилась ко мне показавшаяся в свете телефонного фонарика пожилая соседка из квартиры напротив.

— Господи, Алевтина Игоревна! Вы меня до смерти напугали, — негодующе ответила я с облегчением бабушке.

— Прости, Оленька! Я случайно услышала тебя с детьми и вышла спросить, не знаешь ли ты, что у нас в доме с электричеством?

— Насколько я могу судить, электричества сейчас нет во всей Иманте, поэтому нам всем придётся немного подождать, пока аварийные службы восстановят в районе электроснабжение.

— Какой ужас! — ахнула моя пожилая соседка, расстроенная услышанной новостью. — Но ведь завтра Рождество. Как же нам обойтись без света в праздник?

— Уверена, в ближайшие часы электричество появится, и мы встретим Рождество в надлежащей ему праздничной обстановке, — попыталась успокоить я взволнованную бабушку и саму себя. — Возвращайтесь домой, Алевтина Игоревна, и заприте дверь.

— Конечно, — рассеянно ответила соседка, после чего задумчиво взглянула на меня поверх своих очков и радушно добавила: — Я напекла дома румяных пирожков с картошкой и грибами и хотела бы угостить ими Даню и Лизу.

— Спасибо, Алевтина Игоревна. Мы с детьми только что сытно пообедали в «Акрополе», но благодарю вас за любезное предложение.

— Тогда заходи ко мне к ужину, когда дети снова проголодаются.

— Договорились, — улыбнулась я пожилой соседке, после чего зашла в свою квартиру и заперла дверь, немедленно почувствовав на себе когтистые лапы и шершавый язык возбуждённо скачущей возле меня голландской овчарки.

— Макс успел по нам соскучиться, — заметила снявшая с себя сапоги и куртку Лиза, пока так же раздевшийся Даня позвал к себе своего питомца.

Сторожевая собака послушно подошла к моему сыну и принялась лизать его руки, дружелюбно виляя хвостом, в то время как я сняла с себя верхнюю одежду и обувь и направилась на окутанную тьмой кухню. Озорного Макса подарил Дане несколько лет назад ещё щенком Олег, после того как у моего сына был диагностирован синдром Фукса. Муж решил преподнести расстроенному тяжёлой болезнью Дане верного и преданного компаньона, который любил бы его больше всех на свете и всегда был рядом.

К счастью, выбор Олега собаки полностью себя оправдал. Умный и послушный сторожевой кабель песочно-коричневого окраса с тёмными миндалевидными глазами, узкой мордой, прямыми стоячими ушами и длинным хвостом стал моему сыну лучшим другом и оказался единственной причиной, по которой Даня каждый вечер совершал в лесопарке у дома прогулку с энергичным псом.

Таким образом, молодая и активная бельгийская овчарка ежедневно выгуливала моего сына-домоседа, чего мне оказалось вполне достаточно, чтобы полюбить этого пса и баловать его время от времени разными собачьими вкусняшками. Утром же с Максом выходила на прогулку Лиза, пока я готовила для детей завтрак и приглядывала за невидящим Даней.

— Хочешь пить? — спросила я вошедшую вслед за мной на кухню дочь.

— Я бы не отказалась от чашечки горячего чая, — ответила мне Лиза, взглянув на стоящую на кухонном столе рядом с пятилитровой бутылью воды деревянную коробку «Липтон» с разными пакетиками ягодного и фруктового чая внутри.

— Разогрею чайник, как появится электричество, а пока могу предложить тебе прохладной бутилированной воды.

— Не надо, я потерплю. Кстати, я хотела вымыть в ванной руки, но оказалось, что в кране нет воды, и она больше не заполняется в туалетном бачке после слива.

Не поверив дочери на слово, я подошла к раковине и подняла ручку крана в надежде на то, что Лиза ошибается, однако, к несчастью, дочь оказалась права. Водоснабжение в обесточенной квартире отсутствовало, равно как электричество, интернет и телефонная связь.

С замершим от волнения сердцем я подошла к расположенному у панорамного окна радиатору и, коснувшись его стального корпуса, невольно одёрнула руку. Ещё горячий с утра радиатор был сейчас едва тёплым, и мне стало не по себе от пугающего осознания того, что в нашем доме не работало абсолютно всё, а значит, произошедшая в городе авария была крайне серьёзной.

— Мам, можно я выгуляю Макса, а то он просится на улицу? — услышала я за спиной голос сына и машинально обернулась, радуясь тому, что дети не могут разглядеть в густой темноте застывший в моих глазах испуг.

Было ещё рано для вечернего выгула собаки, но поскольку фонарное освещение на улице отсутствовало, и мне не хотелось, чтобы Даня находился поздним вечером на улице один, я решила отпустить его выгулять Макса сейчас.

— Иди с сестрой на детскую площадку у дома, и погуляйте там с Максом, не заходя сегодня в лесопарк и не гуляя по району.

— Но вечером моя очередь гулять с Максом, а детская площадка слишком маленькая для прогулок, — возразил мне сын.

— Я не отпущу тебя одного на улицу, а площадка вполне нормальная, чтобы Макс мог побегать на ней и сделать свои дела, — ответила я Дане и вышла из кухни в коридор, чтобы достать с вешалки детские шапки, перчатки и шарфы. — На улице сегодня холоднее обычного, поэтому оденетесь потеплее, погуляете немного и сразу возвращайтесь домой.

— Ясно, — ответил мне Даня, обувая вместе с сестрой зимние сапоги и надевая на плечи куртки, которые дети едва успели снять, в то время как Макс радостно скакал в предвкушении прогулки, а я подсвечивала детям своим телефонным фонариком.

Когда Лиза с Даней были полностью одеты для вечерней прогулки во дворе дома, я выпустила их с собакой за дверь и почувствовала себя усталой. Ежедневный приём антидепрессанта клонил меня в сон, поэтому, решив воспользоваться представившимся моментом, пока детей не было дома, а до приготовления ужина ещё оставалось какое-то время, я зашла в свою спальню и прилегла на кровать, чтобы немного отдохнуть. Вся эта ситуация с внезапным отключением электричества и всего остального в доме успела меня вымотать дополнительными переживаниями, поэтому, накрывшись одеялом, я закрыла глаза и попыталась расслабиться, выбросив из головы беспокойные мысли.

Когда я вновь открыла глаза и взглянула на телефон, то немедля вскочила с постели и вышла из спальни, окликнув детей. Оказалось, что незаметно для себя я провалилась в глубокий сон и проспала более двух часов. Не услышав от детей ответа и не найдя их в пронизанной темнотой квартире, я попыталась позвонить Лизе, однако телефонная связь по-прежнему отсутствовала.

Внезапно я заметила, как при выдохе изо рта у меня вылетают прозрачные облачка пара и только сейчас почувствовала, насколько холодно стало в квартире. Не теряя времени, я принялась спешно одеваться, мысленно коря себя за то, что отпустила детей на улицу одних, как вдруг услышала лёгкий стук в дверь и тут же распахнула её настежь, даже не спросив, кто за ней был.

Первым в прихожую влетел взъерошенный Макс, по довольной морде которого я сразу заключила, что пёс вдоволь набегался и не позволил моим детям вернуться домой, пока не пометил каждый встретившийся ему в округе фонарный столб. Затем в дверном проёме показались подсвечиваемые их телефонными фонариками дети с красными от мороза щеками и заиндевевшими ресницами.

— Почему вы так долго?! — недовольно спросила я, запирая за Лизой и Даней дверь, и испытав огромное облегчение от возвращения детей домой.

— Ты должна это послушать! — возбуждённо ответила мне Лиза, словно не услышала моего вопроса, и немедленно протянула передо мной в руке свой мобильный телефон.

— Мы всё время были на площадке у дома, как ты и просила, — вмешался Даня. — Пока Макс гулял и резвился, мы слушали музыкальный плейлист на телефоне Лизы, а потом решили включить радио и услышали на всех радиостанциях одно и то же сообщение.

Взяв из рук взволнованной дочери телефон и включив на нём радио, я тут же услышала хорошо знакомый мне по передачам телевизионных новостей голос премьер-министра страны, который сосредоточенно зачитывал следующее сообщение:

«Уважаемые жители Латвии! Вследствие произошедшего на Солнце мощного выброса энергии и последовавшей за ним на Земле магнитной бури были выведены из строя высоковольтные силовые трансформаторы, питающие энергоблоки Рижских ТЭЦ и ГЭС, из-за чего электроснабжение в стране, как и в большей части мира, оказалось временно недоступным. Магнитной буре не удалось обесточить крупнейшие мегаполисы планеты, обладающие модернизированными электросетями, способными выдерживать самые сильные магнитные бури, сродни сегодняшней.

Поэтому мною был немедленно размещён заказ на необходимые Латвии трансформаторы в страны Скандинавии, энергосистемы которых уцелели. Производство и поставка новых высоковольтных силовых трансформаторов займёт около одного месяца, в связи с чем я прошу вас незамедлительно запастись месячным запасом продуктов питания и воды. Для этой цели до полуночи сегодняшнего дня дизельными генераторами будет обеспечена работа большинства продуктовых магазинов нашей страны.

С завтрашнего дня и вплоть до поступления в Латвию новых трансформаторов генераторное электроснабжение будет осуществляться лишь в городских больницах и местах дислоцирования регулярных войск армии. Начиная с полуночи 24-го декабря 2023-го года на всей территории Латвии вводится режим чрезвычайного положения и комендантский час, действующий в тёмное время суток, который будет обеспечиваться силами регулярной армии. Глубоко убеждён, что общими усилиями нам удастся преодолеть обрушившийся на планету энергетический кризис и выйти из него более сильными и сплочёнными. В заключение хочу поздравить вас с наступающим католическим Рождеством и Новым Годом, пожелав всем нам крепкой выдержки и терпения, чтобы с честью и достоинством пережить ближайший месяц».

После этих слов голос премьер-министра стих и вновь зазвучал на радио волнах спустя несколько секунд, повторяя то же самое сообщение. Выключив радио, я вернула Лизе её телефон и растерянно застыла на месте, пытаясь осмыслить услышанное.

Мощная вспышка на Солнце, магнитная буря, сгоревшие трансформаторы, чрезвычайная ситуация и комендантский час — всё это звучало слишком сюрреалистично, чтобы быть правдой. Однако отсутствие в нашей тёмной квартире электричества, отопления, водоснабжения, интернета и связи, в совокупности с мерцающим за окном в вечернем небе северным сиянием, вынуждали меня верить озвученным главой правительства словам и проясняли картину происходящего.

— Получается, мы будем жить так целый месяц? — в недоумении спросила меня Лиза. — Без света, тепла, воды, интернета, телевизора, посещения школы и ледовых тренировок?

Пока я ошеломлённо смотрела на дочь, пытаясь собрать в кучу роящиеся в моей голове мысли, Макс уселся перед Лизой на пол и понимающе заскулил, в то время как сохранявший всё это время молчание Даня неожиданно спокойно и рассудительно ответил старшей сестре за меня: — Ничего страшного. Подобное уже случалось ранее. В 1859-ом году серия вспышек на Солнце вызвала мощную геомагнитную бурю, которая получила название «событие Кэррингтона». Вспышки были такими сильными, что ударная волна солнечного ветра вывела из строя все телеграфы в Европе и Северной Америке, оставив миллионы людей без света, а полярные сияния горели в небе так ярко, что ночью было светло, как днём.

— И чем закончилось это «событие»? — тут же спросила брата Лиза, надеясь услышать счастливую концовку этой истории.

— Судя по тому, что последние полтора века мы читали книги при свете ламп накаливания, а не при свечах, всё кончилось хорошо, — успокоил сестру Даня. — Правда, люди в те времена не настолько зависели от электричества, как сейчас, и магнитных бурь, подобных «событию Кэррингтона», с 1859-го года не происходило.

— Еда! — дослушав познавательную историческую справку от сына, взволнованно воскликнула я, словно вспомнила о чём-то невероятно важном. — Я должна съездить в магазин за продуктами и водой на ближайший месяц, а вы ждите меня дома.

— Может, нам поехать с тобой, чтобы помочь нести пакеты? — предложила Лиза, не горя желанием оставаться в тёмной и холодной квартире.

— Нет, я справлюсь сама. Не хватало ещё потерять друг друга в магазине и искать вас в забитом толпами перепуганных людей гипермаркете.

— Тогда езжай скорее, пока люди не раскупили всю еду, — сказал мне Даня. — В Иманте живёт пятьдесят тысяч людей, и уверен, не мы одни успели прослушать по радио экстренное сообщение.

Согласившись с сыном, я заперла детей в квартире и спустилась по освещаемой своим телефонным фонариком лестнице в вестибюль дома. К моему удивлению, я не нашла в нём Матвея Алексеевича, но, увидев на его столе работающее от батареек радио с повторяющимся сообщением премьер-министра страны, решила, что консьерж ушёл оповещать жильцов нашего дома, чтобы те поспешили отправиться за едой.

Спустя несколько мгновений я вышла на посыпанную песком брусчатку крыльца дома и сразу почувствовала, как в моё лицо жадно вцепился крепчающий мороз. За последние часы на улице заметно похолодало, и у меня имелось в распоряжении менее четырёх часов, чтобы закупиться в продуктовом магазине всем необходимым и вернуться к детям домой до полуночи.

Спустившись с крыльца дома на подземную стоянку, я заметила на ней около дюжины обеспокоенных жильцов, которые спешно садились в свои машины и выезжали на заснеженную улицу. Я решила не отставать от соседей по дому и села в свой красный «Мини Купер», после чего завела мотор и отправилась за едой в расположенный неподалёку от дома продуктовый магазин.

Спустя минуту я подъехала вслед за соседскими машинами к небольшому магазину и тут же обомлела от увиденного. Вся парковка магазина была плотно заставлена разными автомобилями, а у входа в магазин выстроилась внушительная очередь из нескольких сотен людей, какую я видела лишь пару лет назад при открытии в Риге первых дискаунтеров немецкой сети «Лидл». Памятуя о том, как долго я тогда стояла в предательски медленно ползущей очереди, я решила попытаться сэкономить время и съездить в крупнейший в Иманте торговый центр «Дамме» в надежде на то, что у меня окажется там больше шансов быстрее попасть в огромный гипермаркет.

Единственное, чего я не понимала, выезжая на бульвар Анниньмуйжас и оставляя позади освещённый автомобильными фарами магазин, это то, каким образом так много людей успело прослушать радиосообщение премьер-министра о чрезвычайной ситуации и добраться до магазина быстрее меня. Впрочем, ответ на этот вопрос пришёл спустя всего пару мгновений, когда я увидела едущую мне навстречу полицейскую машину с ярко горящими проблесковыми маячками. Водитель зачитывал по рации краткую выжимку из обращения премьер-министра, и голос полицейского разносился по округе из установленного на крыше автомобиля громкоговорителя.

На протяжении всей дороги до расположенного в километре от моего дома торгового центра я увидела ещё несколько разъезжающих по Иманте полицейских машин, водители которых так же извещали жителей района об аварийном отключении электричества и призывали людей немедленно отправиться в магазины за месячным запасом еды и воды.

Я не представляла себе, как мы выживем с детьми в обесточенной квартире без отопления, но меня немного успокаивала та оперативность, с которой правительство оповестило жителей о вызванном солнечной вспышкой коллапсе энергосистемы страны, успело заказать новые трансформаторы, организовало работу продуктовых магазинов и направило на улицы полицейских для извещения людей. Всё это давало мне надежду на то, что сложная ситуация находится под контролем правительства, и жизнь в столице вскоре вернётся в своё прежнее русло.

Нужно лишь продержаться тридцать дней до восстановления электроснабжения, и всё станет как раньше, а эта дурацкая вспышка на Солнце с вызванной ею магнитной бурей и северным сиянием в небе навсегда останутся в прошлом, словно дурной сон. Люди ведь как-то обходились без электричества на протяжении многих тысячелетий, а нам с детьми нужно потерпеть всего месяц до возобновления временно утраченных благ цивилизации. Тёплая одежда у нас есть, осталось лишь купить в магазине месячный запас еды и воды, а также побольше свечей, и всё будет хорошо.

С этими мыслями я напряжённо ехала по Курземскому проспекту в направлении торгового центра «Дамме», который предлагал своим гостям, помимо широкого ассортимента продуктов питания, ресторанов и хозяйственных товаров, различную одежду и обувь, ювелирные изделия, товары электроники, услуги банков, салонов красоты и центров обслуживания клиентов мобильных операторов.

Подъезжая к горящей вывеске щедро украшенного рождественской иллюминацией торгового центра, я невольно подумала о том, что он похож на огромный Ноев ковчег, взывающий к себе ищущих спасения от голода людей прямо посреди внушающей страх и трепет темноты. К несчастью, это образное впечатление превзошло все мои ожидания, поскольку ещё на въезде на парковку торгового центра я увидела огромную очередь из стоящих в магазин людей, которая змеилась от центрального входа в гипермаркет до самой проезжей части.

Медленно проезжая мимо тысячи выстроившихся в живую очередь людей, словно за билетами на единственный в странах Балтии концерт всемирно известной рок-звезды, первым моим желанием было вернуться к небольшому продуктовому магазину у моего дома. Однако, сочтя безрассудным ездить туда-сюда от одного магазина к другому, я всё же решила остаться, уповая на то, что в огромном и хорошо освещённом «Ноевом ковчеге» хватит еды и для меня с детьми.

Спустя какое-то время я отыскала на переполненной автомобилями парковке место, юркнув на освободившийся от другой машины участок покрытого свежевыпавшим снегом асфальта. Затем я натянула на голову капюшон зимней куртки, надела перчатки, вышла из «Мини Купера» и устроилась в конце длинной очереди. Почему-то у меня тут же возникла полная уверенность в том, что огромная толпа людей впереди меня, неотъемлемой частью которой я стала, сметёт с полок гипермаркета всю еду и воду гораздо раньше полуночного закрытия магазина.

Скольких людей сможет обеспечить провизией этот светящийся во тьме гигант, прежде чем его трюмы опустеют, и капитан «Ноева ковчега» прикажет задраить его спасительные люки? Две, три, максимум пять тысяч растерянных и напуганных происходящим жителей Иманты успеют закупиться в «Дамме» месячным запасом еды и воды притом, что в районе обитает пятьдесят тысяч человек. Крупных торговых центров в Иманте, подобных этому, ещё один, плюс десяток продуктовых магазинов поменьше, вроде того, что расположен у моего дома.

Сдаётся мне, что даже все магазины нашего района смогут одновременно обеспечить нужды лишь половины жителей Иманты, в то время как оставшаяся половина людей окажется без необходимых запасов и будет вынуждена обходиться ближайший месяц имеющимися у них дома продуктами. И что станет с этими людьми, когда через неделю-другую у них закончится еда и вода? Они примутся ходить с протянутой рукой по соседям своих замёрзших и обесточенных домов, а если соседи не откроют, то выйдут на улицу и начнут обдирать с деревьев кору и пить снег? Надеюсь, я ошиблась в своих расчётах, и запасов продовольствия на полках магазинов хватит для всех.

Несмотря на тёплую одежду, с каждой минутой мне становилось всё тяжелее находиться на морозной вечерней улице, но меня радовало, что очередь впереди двигалась довольно живо, внушая уверенность в том, что всё будет хорошо. Однако спустя полтора часа моя надежда на лучшее стала стремительно таять на глазах, по мере моего приближения к ярко освещённому входу в торговый центр, из которого один за другим выходили с доверху набитыми продуктами тележками посетители.

Я точно помню, что в своём обращении премьер-министр призвал жителей страны сделать запасы еды и воды всего на месяц, однако количество продуктов в тележках покидающих гипермаркет людей хватило бы на то, чтобы с успехом пережить целую зиму. Успевшие приехать до меня в торговый центр люди закупались, по меньшей мере, на три месяца вперёд и, судя по всему, магазин не соизволил позаботиться о том, чтобы отводить в одни руки ограниченное количество продуктов. Покупатели с ломящимися от еды тележками явно опасались провести в холоде и темноте гораздо дольше месяца и не думали о благополучии стоящих в очереди людей.

Видя, как успевшие закупиться гости гипермаркета перекладывают свои тяжёлые пакеты в багажники машин, я вдруг осознала, что, если большинство покупателей действует столь же безоглядно на остальных людей, то еды и воды в продуктовых магазинах Иманты точно не хватит на всех жителей района, какими бы большими запасами не обладали магазины. Похоже, та же идея посетила и головы стоящих позади меня сотен людей, некоторые из которых начали разочарованно покидать очередь и направляться к людям с полными тележками у машин, прося тех продать им часть еды по цене, в два-три раза превышающей магазинную стоимость продуктов.

Однако я не заметила, чтобы кто-то из уже закупившихся людей продал даже втридорога хотя бы часть своего драгоценного запаса провизии, неизменно говоря подошедшим к ним людям о своих больших семьях и о том, что еды в магазине ещё вполне достаточно. Подобный ответ не радовал понуро возвращающихся в очередь с пустыми руками людей, но, по крайней мере, дарил им надежду на то, что продовольствия в гипермаркете и правда хватит на всех. Провожая глазами покидающих парковку с бесценными припасами счастливчиков, я ежеминутно мысленно подсчитывала количество оставшихся до входа в торговый центр людей.

Так, незаметно пролетело два часа, к концу которых я не чувствовала на крепчающем морозе своего лица и испытывала не стихающую боль в окоченевших в перчатках пальцах. Чтобы немного отвлечься от беспощадно истязающего меня холода, я принялась рассматривать троицу охранников, которые впускали людей в магазин.

Один из охранников страдал от мороза так же, как и я, пытаясь согреться в постоянном движении между несколькими зонами для тележек, которые мужчина катил к входу в магазин и вручал очередному человеку, стоящему в начале очереди перед двумя другими охранниками. Сборщиком тележек оказался субтильного телосложения мужчина около тридцати с безобидным лицом человека, который не способен причинить кому-либо вреда, и вынуждено занимался тем, чего ранее никогда в своей жизни не делал.

Как и у его напарников, на ногах мужчины были высокие армейские сапоги на толстой подошве и тёплые чёрные брюки, а на узких плечах висела зимняя куртка с меховым воротником и красующимся логотипом частного охранного агентства. На правом бедре каждого охранника виднелась увесистая кобура с табельным оружием, устрашающий вид которого вынуждал стоящих часами в очереди людей вести себя сдержанно и хаотично не ломиться в продуктовый магазин.

Двум охранникам, которые впускали людей внутрь, было с виду чуть за сорок. Один из них был низкорослым плотно сбитым мужчиной с суровым взглядом и выдающимся вперёд животом. У охранника было широкое лицо с крупным носом, слегка оттопыренные уши и удручённый вид скучающего человека, который с радостью предпочёл бы сейчас расслабленно сидеть у телевизора в уютном кресле своей тёплой квартиры и смотреть футбольный матч в компании увесистой упаковки пива.

Второй охранник рядом с толстяком вальяжно стоял в настежь расстёгнутой куртке, без шапки и перчаток, всем своим видом демонстрируя полное презрение к царящему на улице морозу. Обветренное лицо гладко выбритого мужчины было покрыто глубокими морщинами, а его пронизывающий взгляд недвусмысленно намекал на то, что с ним не стоит шутить. Охранник пребывал в приподнятом расположении духа и улыбался своими жёлтыми от курения зубами, снисходительно взирая на многочисленных людей в очереди так, словно его забавлял их напряжённый и испуганный вид. Мужчина смотрел на людей без малейшей жалости и сострадания, выглядя человеком, которому не страшен никакой солнечной шторм, магнитная буря и целая россыпь вызванных ими проблем, о которых переживают лишь не способные позаботиться о себе в не простых жизненных обстоятельствах люди.

— Проходи, красавица! — улыбнулся мне охранник, обнажив свои жёлтые зубы, и лукаво подмигнул, когда после двух с лишним часов ожидания, наконец, подошла моя очередь, и молодой охранник с лицом невинного ребёнка вручил мне пустую тележку.

Пройдя через открывшиеся передо мной автоматические двери торгового центра, я тут же осознала великую ценность в жизни человека электричества и центрального отопления, и начала понемногу согреваться в тёплом и светлом помещении с оживлённо играющей в нём рождественской музыкой. За соблюдением порядка внутри гипермаркета следили пятеро магазинных охранников, а на дюжине касс сидели разного возраста женщины, обслуживающие длинные очереди из покупателей с доверху набитыми тележками.

Первым, что бросилось мне в глаза, как только я преодолела со своей тележкой металлические рамки на входе в магазин, стали голые стеллажи, на которых ранее стояли восковые свечи, коробки спичек и средства гигиены. В остальном отдел хозяйственных товаров гипермаркета казался нетронутым, как и следующие за ним отделы с одеждой, посудой, книгами и детскими игрушками.

Все люди с тележками были плотно скучены в продуктовых отделах магазина, оживлённо двигаясь между многочисленными полками с едой, словно рой голодных муравьёв, стремящихся поскорее доставить свою добычу в муравейник. Вглядываясь в хмурые и нервозные лица людей, чей полный уюта и комфорта мир в одночасье рухнул, подобно карточному домику, я едва могла сдержать виноватую улыбку от осознания того, что наконец оказалась с людьми на одной волне страха и неопределённости перед пугающим будущим.

За последние два года моя жизнь была пущена под откос тяжёлым диагнозом сына и внезапной смертью мужа, поэтому, находясь среди людей, я чувствовала себя совершенно потерянной в их мире размеренной обывательской рутины. Я ежедневно принимала прописанный мне психиатром антидепрессант, призванный противостоять постигшей меня апатии и унынию, и усердно скрывала от всех свою душевную боль и переживания, чтобы не омрачать грузом собственных проблем уютный мир окружающих меня людей.

Теперь же, когда и их мир сильно пострадал и, будучи ведомы страхом, они лихорадочно сметали с полок еду в попытке обрести утраченную под ногами почву, окружающие меня люди стали столь же хрупкими и уязвимыми, как и я, ощущая тяжесть своей беззащитности. Охваченные массовой паникой, люди спешно нагружали свои тележки, внутренне отгородившись неприступной стеной от остальных людей, в которых видели теперь лишь опасных конкурентов в борьбе за драгоценные припасы.

Незаметно влившись со своей пустой тележкой в хищную стаю покупателей, я в растерянности взирала на пустые витрины с готовой едой и голые полки с мясными, рыбными и овощными консервами, а также сырами, колбасами и ветчиной. Помимо выше указанного, побывавшие до меня в магазине люди раскупили весь хлеб, выпечку, сливочное масло и молочные продукты, а также орехи, сухофрукты, чипсы, конфеты и шоколад, не говоря уже о табачных изделиях и алкогольных напитках, которые, очевидно, разлетелись в самую первую очередь.

Практически всё, что можно было съесть без приготовления на плите, отсутствовало, равно как и значительная часть хранящихся в морозильных камерах продуктов, а также оставшихся лишь в небольшом количестве яиц, сухих хлопьев, круп, макарон и овощей. Понимая, что в гипермаркете почти не осталось готовой еды, я находилась на грани паники, словно утопающий в безбрежном океане посреди бушующего шторма человек, когда меня внезапно осенило, и я крепко вцепилась в возникшую в моей голове идею.

Я могу купить оставшиеся в магазине сырые, замороженные и сухие продукты, приготовив их на огне в казане и на мангале моей юрмальской дачи, доставшейся в наследство от Олега. Нужно будет лишь раздобыть на заправке дров, уголь и жидкость для розжига, чтобы можно было готовить еду, а также купить на кассе магазина газеты и пару зажигалок.

Ощутив внезапный прилив эйфории от осознания того, что мне не придётся возвращаться домой к детям с пустыми руками, я решительно направила тележку к полкам с овсяными хлопьями и веганскими продуктами. Вместе с хлопьями, рисовым и миндальным молоком я взяла также шёлковый тофу, после чего отоварилась растительным маслом, яйцами, репчатым луком, болгарским перцем, шампиньонами, початками кукурузы и пакетом маленьких польских яблок, так как кроме них из фруктов в магазине больше ничего не осталось.

Далее в отделе замороженной продукции я взяла горошек с морковью, цветную капусту, брокколи, куриные бёдрышки и ножки, пару ведёрок шашлыка, вареники и блинчики, после чего добавила в отделе сухих продуктов в тележку рис, гречку, макароны, соль, перец и бульонные кубики. Решив не брать объёмные бутылки воды, поскольку на даче имелась ручная колонка, а в компактном багажнике моего «Мини Купера» было необходимо оставить место для вязанок дров и углей, я взяла себе лишь упаковку растворимого кофе для борьбы со сном от приёма антидепрессанта.

Когда месячный запас продуктов оказался собран, и я была готова покатить заполненную провизией тележку к кассам, я неожиданно заметила метрах в десяти от себя средних лет мужчину, который по-хозяйски вытащил из почти пустой тележки какой-то бабушки килограммовую упаковку творога и две пластиковые бутылки кефира.

— Пора уступить дорогу молодым, бабуля, — бесцеремонно обратился к пожилой женщине мужчина. — Ты уже отжила своё.

— Верни обратно то, что взял, нахал! — с укором воскликнула проходящая мимо женщина, решившая заступиться за беззащитную бабушку.

— Попробуй отними! — огрызнулся мужчина и вытащил из кармана своей кожаной куртки перочинный нож, чем заставил женщину поспешно ретироваться. — Так я и думал, тупая корова.

После того как дерзкий мужчина отправился со своей тележкой за новой добычей в другой отдел магазина, я незаметно подошла к едва не плачущей бабушке и положила в её тележку шёлковый тофу и рисовое молоко.

— Спасибо тебе, дочка! — благодарно промолвила пожилая женщина. — Здоровья тебе и твоим близким.

Оставив бабушку, я направила свою тележку к кассе, где добавила к списку покупок кипу свежих газет и несколько газовых зажигалок, после чего расплатилась за всё с кассиршей. Затем я приступила к сбору продуктов в пакеты и заметила стоящего на выходе из гипермаркета Желтозуба, который оставил свой пост и о чём-то оживлённо беседовал с одним из магазинных охранников. Короткая беседа мужчин окончилась тем, что морщинистый охранник частного агентства вернулся на морозную улицу, а я покатила вслед за ним свою тележку с полными пакетами, направляясь к «Мини Куперу».

— Внимание! Оставшейся в гипермаркете еды хватит только на тех людей, которые уже находятся в магазине, поэтому торговый центр вынужденно закрывается раньше времени, — едва успев открыть багажник, услышала я голос полного охранника, который обратился к многочисленным людям в очереди. — Расходитесь и идите в другие магазины.

— А мы что — не люди? — тут же раздался в очереди в ответ на слова Пельменя чей-то недовольный голос.

— В другие магазины нам уже не попасть, — послышался из другой части длинной очереди ещё один испуганный голос.

— Никуда мы не уйдём, пока сами не увидим, что еды здесь больше нет! — решительно заявил какой-то мужчина и, отделившись из очереди, спешно направился к входу в гипермаркет под одобрительные возгласы остальных людей.

— Стоять! — грозно рыкнул на мужчину Желтозуб и, вытащив из своей кобуры пистолет, сделал предупредительный выстрел в воздух, после чего мужчина из очереди остановился, а морщинистый охранник направил оружие на замершую толпу. — Следующая пуля прилетит прямо в лоб тому, кому надоело жить. Есть желающие не вернуться сегодня домой?

А вот и его подлинное лицо, которое он умело скрывает за своей показной улыбкой и хорошим настроением, невольно подумалось мне о морозоустойчивом Желтозубе. В ответ на угрожающие действия охранника разочарованные люди в очереди стали двигаться в направлении расположенных у торгового центра жилых домов или понуро идти к своим машинам на заснеженной парковке.

При этом часть из не попавших в гипермаркет людей направилась прямиком к автомобилям успевших закупиться водителей и начала настойчиво просить последних продать им за любые деньги хоть какую-то еду. Получив же отказ, оставшиеся ни с чем люди стали грубо вырывать из открытых багажников чужих машин ломящиеся пакеты с продуктами, осыпая при этом ругательствами и тумаками хозяев увесистых пакетов прямо на глазах у троицы охранников, которая предпочла благоразумно не вмешиваться в разборки людей.

Вышедшая из-под контроля ситуация начала стремительно накаляться, поэтому я поместила свои пакеты с едой в багажник «Мини Купера» и села за его водительское место в тот самый момент, когда увидела целенаправленно направляющуюся ко мне группу людей.

— Куда это ты собралась, дамочка, не поделившись с другими продуктами?! — угрожающе крикнул мне один из спешно приближающихся мужчин.

Едва я успела запереться в своей машине, как небольшая, но агрессивно настроенная группа из мужчин и женщин обступила мой красный «Мини Купер» и принялась грубо колотить по его окнам и дёргать за заблокированные мной дверцы, в то время как один из мужчин попытался вскрыть чем-то металлическим багажник компактного автомобиля.

С выпрыгивающим от страха из груди сердцем я завела мотор и резко надавила на газ, едва не сбив одного из нападавших, который угрожающе навис перед окрашенным белыми полосами капотом моего яркого «Мини Купера». Ещё более разозлённые моими действиями люди принялись бросать мне вслед наспех слепленные снежки, которые звучно разбивались о заднее стекло автомобиля.

До смерти перепуганная, я покинула парковку торгового центра и проводила глазами разрозненные стаи растекающихся в разные стороны участников длинной очереди. Мне было искренне жаль оставшихся без месячного запаса еды людей, однако я ни за что не хотела бы оказаться на их месте. Меня ужасало то, как быстро часть оставшихся ни с чем людей поддалась животной агрессии и превратилась в неуправляемую толпу, одержимую ожесточённой борьбой за полные пакеты с едой.

И это были лишь первые часы после отключения электричества. Страшно даже подумать, во что превратится в ближайший месяц Рига и целая страна, с толпами голодных и отчаявшихся людей, скорых на беспощадную расправу ради собственного выживания.

Выехав на освещаемый яркими всполохами северного сияния Курземский проспект, я немного сбавила скорость и направилась домой, безгранично радуясь тому, что оставила своих детей в безопасной квартире, тщательно запертой мною на ключ.