Гелиос 58. Том 2. Да здравствует сила!

Сергей Сигрин

Габриэль Анхеев, после бегства со станции гелиодобычи, оказывается в другом рукаве галактики. Там его захватывает технократическая цивилизация и предлагает помощь в возвращении домой взамен на сотрудничество. Дав своё согласие, Габриэль оказывается втянут в галактическую войну между представителями разных цивилизаций и, разрываясь между долгом, честью и совестью, делает свой единственно правильный выбор.

Глава 8

Ты взявший в руки оружие,

Ты несущий справедливость,

Ты покоряющий пространство,

И ты прошедший испытание,

Гордись!

Кодекс Мартиана. К кадетам-выпускникам.

Глаза постепенно привыкли к яркому свету и Габриэль увидел две шеренги солдат в белых доспехах, стоящих слева и справа от транспортной капсулы навытяжку с плазменными винтовками в положении на плечо. Словно по команде, они перевели винтовки в положение у колена и два раза ударили прикладами о гладкие светло-серые плиты площади. Габриэль опешил от неожиданности и инстинктивно сделал небольшой шаг вперёд — снова последовало два удара прикладами. В конце строя, который заканчивался ровно на середине площади, он разглядел стоящих ректора академии и незнакомого ему лорда-коммандера, они смотрели прямо на него и явно ждали, что он подойдёт к ним с докладом о выполненном задании. Солдаты стали выбивать эту своеобразную барабанную дробь прикладами винтовок, а Габриэль пошёл вперёд сквозь строй с каждым шагом всё увереннее и чётче ставя ногу, вытягивая носок и выпрямляя спину. Подойдя к ректору академии и лорду-коммандеру, он отдал честь:

— Кадет семьсот десять выполнил задание и прибыл для получения дальнейших распоряжений! — произнёс Габриэль согласно уставу академии.

— Преклони колено кадет, — лорд-коммандер вынул из держателя на поясе свой меч и приложил его поочерёдно к каждому плечу Габриэля, — отныне кадет семьсот десять уходит в небытие, также, как сбросили в небытие свои оковы лорды Териса, и рядом с ними встаёт младший тактик Габриэль Анхеев.

— Принеси клятву Мартиана, младший тактик, — торжественно произнёс ректор академии.

Габриэль встал с колена и, повернувшись к строю солдат, чётко выговаривая каждое слово и каждую букву стал произносить слова клятвы:

— Я обретший оружие из руки повелителей, я вступивший на путь справедливости, я несущий свет всему сущему. Клянусь! Быть верным идеалам Териса, быть его клинком и защитой! Быть судьёй и опорой! Быть надеждой и целью! Я не предам, не струшу и не оступлюсь в своей поступи! Во мне течёт кровь Мартиана, во мне горит его огонь, во мне бурлит его сила и дух! Я — Мартиан Теримистис!

Солдаты ударили прикладами винтовок два раза и взяли их на плечо.

В арсенале было тихо, не было слышно обычного шума переговаривающихся перед очередным испытанием или тренировкой кадетов. Они были вдвоём — Габриэль и, как его называли за глаза, «амунишник». У «амунишника», по слухам, бродящим среди кадетов, были полностью заменены на протезы обе руки и левая нога, которые он потерял в битве в системе Дем, но по внешнему виду и по их функциональности, этого нельзя было утверждать с полной уверенностью, а спрашивать у него напрямую никто не решался, зная его суровый и ворчливый нрав.

«Амунишник» провёл сканером по телу Габриэля и перенёс информацию в квантком арсенала и через совсем небольшое время со склада прибыл дрон с подобранными, по снятым с Габриэля меркам, солдатскими доспехами.

— Теперь ты как большой, — усмехнулся «амунишник» и мелькнувший в его глазах блик света, заставил Габриэля задуматься о том, что глаза «амунишника» тоже могли подвергнуться протезированию, — одевайся, я помогу тебе в первый и последний раз.

Габриэль снял, ставший уже ненужным, защитный жилет, на котором остались следы когтей ящера, вылез из ботинок, тактические брюки и рубаху сложил аккуратной стопкой на стол перед окном выдачи амуниции, сопровождаемый при этом кривой ухмылкой «амунишника».

— Да ты красавец, — то ли пошутил, то ли похвалил «амунишник» — ни один из кадетов так и не научился понимать, когда тот говорит серьёзно, — руки-ноги на месте, можно сказать, вернулся без потерь, ха, одна царапина.

— А что бывало и хуже? — поинтересовался Габриэль.

«Амунишник» с прищуром посмотрел на него:

— А ты не задавался вопросом, что это вообще было? Нет, не задавался? Можешь не отвечать, — «амунишник» махнул в его сторону рукой, — сам всё вижу. Стой ровно.

«Амунишник» помог надеть заднюю часть солдатской кирасы, потом подал переднюю и Габриэль лишь только приложил её к себе, как сработала автоматика и обе части кирасы притянулись, став единым целым. Доспехи для ног и рук тоже автоматически притянулись к кирасе и стали неотъемлемыми её частями.

— А как снимать? — спросил Габриэль.

— А зачем тебе это? — усмехнулся «амунишник», — теперь это с тобой навсегда.

— Как навсегда? — опешил Габриэль.

— Вот здесь, — хрипло засмеялся «амунишник» и показал ему, где надо нажать, чтобы доспехи разъединились, — шлем, пока, не надевай, ещё натаскаешься с этим ведром.

Габриэль повертел в руках шлем — он был сделан из того же энергокерамометалла, что и доспехи, а его внутреннее покрытие из мягкого тёмного материала, который должен был смягчать удары о голову, подводить воздух и снимать, через многочисленные датчики, жизненные показатели бойца.

— А о чём я не подумал? — спросил Габриэль у «амунишника».

— Где все остальные? — произнёс севшим вдруг голосом «амунишник», — где? Что будет с теми, кто остался сидеть?

— Что? — как эхо повторил Габриэль.

— Кхе.. Тебе пора, — скривился «амунишник», — и жди дальнейших распоряжений.

Габриэль удивился такому резкому повороту в разговоре, но поблагодарил за помощь и вышел, а «амунишник» уже пожилой мужчина с седыми волосами, серыми тусклыми глазами и резкими чертами вроде бы добродушного, но какого-то застывшего лица, посмотрел ему вслед:

— Сколько вас таких прошло через меня. Скольких я видел в последний раз, прямо как тогда…

Он замолчал, губы его сжались в тонкую ниточку, перед ним снова пронеслись картины орбитального десанта, бой и ловушка, которую уготовили им отщепенцы из Дем и в которой выжил лишь он один, лишившись обеих рук, левой ноги и глаза.

— Сканирование завершено! — доложил сержант лорду-коммандеру и ректору академии, — обнаружено ещё трое выживших!

— Отлично, ты не находишь? — повернулся лорд-коммандер к ректору академии.

— Удачный выпуск, — улыбнулся тот.

— Троих выживших в мою приёмную, остальных в распоряжение псимедиков, — скомандовал сержанту лорд Анарис.

Сержант уже отдавал распоряжения солдатам, как на площадь для смотров въехали военные транспортники. Лорд-коммандер посмотрел на эти машины и вспомнил свой выпуск в академии и принесение им клятвы Мартиана:

— Когда-то и я прошёл испытание, — улыбнулся лорд-коммандер, — ты ведь ещё не был ректором?

— Нет лорд, — кивнул головой ректор академии, — всего лишь простым стратегом.

— А что повлияло на отказ в присвоении? — посмотрел в глаза ректору лорд Анарис.

— Псимедики списали, — опустил взгляд ректор, — обсуждал приказ о зачистке с подчинёнными.

— Ну-ну, — похлопал его по плечу лорд-коммандер, — умение думать и рассматривать разные варианты развития событий ещё никому не вредило.

— Я тоже так думал, вот и решил… — ректор замолчал, в его голове пронеслись неприятные воспоминания о том, что приказ содержал распоряжение уничтожить поселение разумной расы гоминидов над залежами акринита, а на его предложение — проложить направленным плазменным взрывом туннель к месторождению, руководство ответило отказом и переводом на административную должность. И мысль, с которой он жил всё это время — «Мы не роботы, чтобы исполнять беспрекословно, мы должны придерживаться этики Мартиана.»

— Согласен с тобой, — кивнул лорд-коммандер, — пойдём в приёмную, посмотрим на твоих подопечных.

Солдаты выносили неподвижные тела из десантных капсул и грузили их в военные транспорты — огромные вытянутые додекаэдры на колёсах, защищённые энергобронёй и вооружённые плазменными орудиями.

Приёмную лорда-коммандера в здании академии оборудовали каждый год перед выпускным испытанием. Стандартное помещение, в котором когда-то находился ректорат академии, было передано в распоряжение Совета Пяти и оборудовано соответствующим образом — стены были покрыты специальным составом, поглощающим все виды электромагнитных колебаний и выглядящим словно обычная штукатурка, стол был оборудован кванткомом и обеспечен отдельной квантовой линией связи с советом.

— С прошлого года, так ничего и не изменилось, — улыбнулся лорд-коммандер, окинув взглядом помещение приёмной.

— Ты же знаешь, что сюда никто кроме лорда-коммандера или члена Совета Пяти попасть не может, — сказал, следовавший следом за лордом Анарисом, ректор.

— Бери кресло — садись рядом, — бросил лорд-коммандер ректору, устроившись за столом и активировав квантком.

Система кванткома загрузилась и вышла на связь с сервером Совета Пяти. На видимом только для лорда-коммандера экране появился один из членов совета и поприветствовал его поднятыми вверх указательным и средним пальцами правой руки, заодно давая понять, что он на связи и всё видит, слышит и контролирует.

По приказу лорда-коммандера в приёмную доставили первого кадета, из числа выживших после испытания выпускников, которые не смогли самостоятельно покинуть десантную капсулу.

— Кадет семьдесят пять — четыреста тридцать девять, — начал собеседование ректор академии, — как ты действовал на боевом экзамене и какой результат получил?

— Я победила всех врагов и осталась жива, — Кари старалась вспомнить все подробности этого боя, — благодаря слаженной работе в боевой четвёрке, под руководством кадета семьсот десять.

— А что явилось причиной провала остальных? — поинтересовался лорд-коммандер.

Кари посмотрела лорду-коммандеру прямо в глаза:

— Была допущена ошибка в оценке действий и способностей противника.

— Кадет, — пристально посмотрел на Кари лорд-коммандер, — чему ты научилась в результате этого боя?

— Выдержке, наблюдательности, слаженности в работе, — прямо ответила Кари.

— Можешь идти кадет семьдесят пять — четыреста тридцать девять, — сказал лорд-коммандер, — тебя сопроводят.

Стоявшие у входа солдаты, подошли к Кари с двух сторон и проводили её на выход.

— Ты заметил, — повернулся к ректору лорд-коммандер, — что она была в системе Дем?

— Единственная из кадетов, — кивнул головой ректор.

— Привести кадета двести тридцать один — четыреста пятьдесят восемь, — распорядился лорд-коммандер.

В приёмную ввели парня с отлично развитой мускулатурой, добродушным лицом и озорным блеском в глазах. Ректор улыбнулся и вздохнул.

Габриэль находился в своей комнате уже несколько часов, но никаких уведомлений о дальнейшей его судьбе так и не поступало. Время тянулось всё медленней и он уже начал подозревать, что о нём попросту забыли, как дверь комнаты открылась и внутрь вошёл псимедик Брас Велинк:

— Сиди-сиди, — улыбнулся он, — мы с тобой теперь вроде как боевые товарищи.

— Меня переводят под твоё начало? — поинтересовался Габриэль.

— Нет, Мне и так подопечных хватает, — усмехнулся псимедик.

— Это ты о не прошедших экзамен? — озвучил вслух свою догадку Габриэль, чем вызвал очень внимательный взгляд Браса Велинка.

— Мне поручили посетить тебя после испытания, — уклонился он от прямого ответа, — узнать, что ты видел и чувствовал.

Габриэль вспомнил ещё раз события экзамена и максимально подробно рассказал об этом Брасу.

— Перед тем как ты очнулся было падение и удар? — задумчиво произнёс псимедик, — очень интересно, ведь каждый переживает это по-своему.

— Как это по-своему? — заинтересовался Габриэль.

— Так, что каждый находится в своём месте, — улыбнулся Брас Велинк, — сознание решает.

— А как же взаимодействие между кадетами? — удивился Габриэль.

— Здесь — всё по-настоящему, — лицо псимедика стало серьёзным, — и смерть, и ранения тоже.

Габриэль посмотрел на свою левую руку — Брас Велинк заметил это движение:

— Да-да, я знаю про твоё ранение, сам видишь — по-настоящему.

— А что с теми, кто погиб? — ещё раз задал вопрос Габриэль.

— Мы их реанимируем, — улыбнулся Брас Велинк, — и они снова будут среди живых.

Псимедик на секунду замер прислушиваясь к шёпоту псисвязи:

— Пойдём, машины готовы на выезд. Тебя переводят в действующую армию цивилизации Териса.

Габриэль знал, что у псимедика в его обруч встроено множество устройств, поэтому, увидев действие армейского передатчика, уже не удивился. Он встал, окинул взглядом в последний раз приютившую его комнату и вышел вслед за Брасом Велинком из стен, в которых он провёл долгих четыре года.