Парни в бронежилетах

Сергей Самаров, 2004

Жизнь уже сталкивала их на узкой тропе. Оба служили в Иностранном легионе плечом к плечу. Бербер по кличке Термидор дезертировал из армии, подстерег русского Сергея Ангелова, который шел по следу, и смертельно ранил его. Теперь этот зверь в человеческом обличии появился в Москве, чтобы устраивать теракты по приказу международной террористической организации. И теракты коварные по своей простоте. Террористы будут убивать людей по случайному выбору и без всякой причины. А это значит, что их практически невозможно предугадать и предотвратить. Но Термидор не знает, что Сергей Ангелов «воскрес» и снова охотится за ним...

ГЛАВА 3

1

— Думаешь, он ограничится только тем звонком и не попытается к ней обратиться очно? — Селим, даже когда говорит совсем без улыбки, ослепительно сверкает удивительно белыми зубами. Это особенности дикции и артикуляции, вызванные индивидуальностью родного языка Селима, изобилующего непроизносимыми для белого человека сочетаниями согласных звуков. И он никак не может отделаться от привычки демонстрировать свой оскал, даже когда говорит на других языках. А других языков Селим знает множество. В прошлом месяце они были в Португалии, и Селим вдруг, к своему даже удивлению, заговорил по-португальски. Сейчас он сияет зубами, разговаривая по-русски. Иногда Сереже кажется, что эти зубы способны ночью вместо фонаря дорогу освещать — настолько белые…

— Пусть и найдет ее… Что с того… — за Сережу отвечает Таку, с привычной своей логичностью просчитав все варианты сразу. Она всегда сдержанна, невозмутима, и узкие глаза никогда не отражают чувств. — Они же только познакомились… Чуть-чуть познакомились. Дважды встречались. Никаких действительных координат. Только имя. Вот и все… И просьба использовать ее телефон…

— О-о-о… Москва слишком большой город, чтобы оставлять его настолько бесконтрольным, — с осуждением качает головой Лари. — Здесь полиция не тем местом думает и не знает, что у нее под носом творится… Такие никогда не найдут…

— Здесь не полиция, а милиция и еще ФСБ, которая, к счастью, не умеет работать, как КГБ… Ей просто не позволяют пока, — поправляет Сережа. — А вообще, мне кажется, ты слишком много читаешь интернетовской информации и на ее основе делаешь выводы. Это не всегда дает объективную картину. Массовая информация тенденциозна. Она обязана нести в себе только то, что выходит за рамки обыденного. Тебе надо за обыденностью следить… А что касается попыток отца найти меня… Я считаю их нереальными. А на частных детективов я, кстати, и не надеялся. Использовал только в качестве подставы, проверяя реакцию отца. И его возможных партнеров.

— Что тебе это дало? — интересуется Селим.

— По крайней мере я знаю теперь, что он не пенсионер, коротающий свои вечера за телевизором. И дни проводит не на парковой скамейке за партией в шахматы с другим пенсионером. Они так быстро среагировали и провели ответные меры, что я уверен — круг общения отца составляют силовики. Только вот знать бы, государственные или криминальные. Это как раз то, что я надеюсь вычислить в дальнейшем. Одно радует — второй объект моего внимания рядом с отцом. Капитан Пулатов… Надо хорошенько подумать, как нам это сделать, чтобы не попасть в положение частных сыщиков…

— А если они все еще работают на ГРУ? — спрашивает Селим. Он настырный и может любого замучить вопросами.

— Не путай ГРУ с ЦРУ. У ЦРУ есть свои следственные органы, у ГРУ таковых не имеется… По крайней мере на территории своей страны они стараются не заниматься розыском, — отвечает Сережа.

Он отходит к окну и долго в молчании смотрит на оживленную московскую улицу. Когда он был здесь в последний раз, Москва выглядела совсем иначе. Была милее, что ли… А теперь бешеными темпами американизируется и теряет свой облик. Нивелируется под другие утомляющие человека мегаполисы.

— О чем задумался? — не унимается Селим.

— О смысле жизни…

Сережа предположил сразу, что отец заметит слежку и отреагирует на нее реактивными ответными действиями. Частное детективное агентство — это не те специалисты, на умение которых можно положиться. Даже «наружка» ФСБ не всегда может справиться с человеком, который имеет не только специальную подготовку, но и большой багаж опыта. А опыт у отца в самом деле большой, судя по досье, попавшему в руки сына. Не только опыт работы в ГРУ, но и последующий. Тот опыт, про который мало кто знает. И «шныри» провалились сразу и бездарно. Он наблюдал эту картину из окна подъезда соседнего дома с легкой усмешкой. Не над отцом насмехался, а над частными сыщиками, которые попали в такую переделку и теперь, должно быть, думают, как бы им так изловчиться, чтобы не возвращать полученный аванс. Что возвращать деньги они не любят, это он понял сразу по их голодным лицам. Даже если не сумели эти деньги отработать хотя бы частично. Впрочем, частично они их отработали. Они дали Сереже адреса, по которым можно отца при надобности отыскать. А вот самого отца в тот момент, когда он покинул машину сыщиков и пошел в свой подъезд, как-то сразу потеряв былую выправку, Сереже стало просто жалко. Для него деятельность сына, а он сразу догадался, что это именно сын, стала неожиданным ударом. Ударом в спину… Очень хочется открыть себя и объяснить, но делом рисковать нельзя, не имеет он на это права…

Сережа хорошо знает школу, которую отец прошел, и знает, что сам он только начал ее проходить, когда прервалась его карьера офицера. Правда, он сумел многому научиться впоследствии. Не во время службы в иностранном легионе. Там делают только умелого бойца, но даже не такого качественного, какого делают в спецназе ГРУ. А уже после службы пришлось пройти школу основательную. Нашлись люди, которые захотели помочь ему в критическую минуту. И дали возможность получить высокооплачиваемую работу, требующую всего его умения, полного напряжения физических сил и интеллекта. Выполняя именно эту работу, он и приехал в Москву. Здесь у него есть своя маленькая бригада…

Селим, негр из Нигерии, выпускник Кембриджа и при этом фанатично верующий магометанин. Прекрасный оперативник, умеющий добывать громадную кучу фактов. К сожалению, не умеющий их толково обобщить и сделать правильные выводы. Человек с громадным багажом знаний из самых разных областей применения, большинство из которых может ему никогда не пригодиться. Но он их постоянно накапливает, добывая новые и новые.

Лари, малайзиец, сверхопытный компьютерщик и хакер. Общение Лари с компьютером происходит на каком-то непонятном уровне, превосходящем уровень обыкновенного человека, даже и талантливого компьютерщика. На запредельном уровне… Сережа сам наблюдал, как приносят Лари сломанный компьютер. Он ставит его перед собой и может с нежностью смотреть на него несколько часов, даже не снимая кожуха, чтобы найти неисправность. Потом включает. Компьютер работает.

— И что? — спрашивают у Лари.

— Работает…

— А что было?

— Не работал…

И все… И никто, даже сам он, не знает, как это происходит…

И японка Таку, очень некрасивая кривоногая женщина, но имеющая взамен женской привлекательности компьютер в голове, аналитик, каких свет не видывал — так ее характеризовали люди, отправляющие их на первое задание. Впоследствии Сережа убедился, что характеристика оказалась правильной. Таку — человек со странностями. Ей не совсем по душе методы, к которым прибегает группа, и она иногда умышленно уводит их в сторону. Потом Сережа спрашивает у нее, зачем она так поступает. Таку долго молчит, а потом заявляет, что имеет право на собственное мнение. Она гуманистка. И с ней бывает трудно общаться. Но деловые качества перекрывают недостатки, которые и недостатками-то назвать трудно.

Пятый член группы — Джон — сейчас отсутствует. Он на задании, но должен вот-вот прибыть в Москву. С его появлением многое связано. Практически на нем построена вся операция…

Все товарищи дополняют друг друга. И его в том числе.

Но обойтись своими силами в большом деле иностранцам невозможно. Даже он сейчас иностранец, потому что за те несколько лет, что не был в России, она кардинально изменила свой характер. Необходимо иметь поддержку среди людей, прекрасно владеющих обстановкой в стране и таких же опытных, как они сами… Сережа планировал привлечь отца и его друга Виталия Пулатова, у которого на коленях когда-то проводил много часов. Данные и на отца, и на Пулатова — Сережа привык звать его просто дядей Виталием — ему собрали за неделю, включив все возможности организации, в том числе и ее опытных хакеров, и агентуру в России. Оба бывших спецназовца оказались под наблюдением ФСБ, что для таких людей естественно, тем не менее досье не дало ответа на главный вопрос — чем два капитана-инвалида занимаются в настоящее время…

— В России сильные личности всегда были в почете, — перед отправкой давал советы Джават Даут, один из руководителей «Пирамиды», бывший полковник афганской армии, потом моджахед, успешно воевавший против Советского Союза у себя на родине. — Сейчас там такое время, что капитаны в состоянии применить себя. И они наверняка применяют. Им не дадут отсидеться в уголке и в тишине. И уже их собственный выбор определяет, чем они занимаются — нищенствуют, служа в силовых структурах, или зарабатывают большие деньги, противопоставляя себя этим структурам… Вам следует внимательно присмотреться — что представляют собой сейчас ваш отец и его друг. Очень внимательно… То, что ваш отец был некоторое время киллером и за ним возможны некоторые «хвосты», не играет решающей роли в вашем выборе. Я думаю, вы в состоянии эти «хвосты» обрубить самым решительным образом. А известные факты вы можете использовать с выгодой для развития ситуации в свою пользу. Вы сами читали, как его толкали к этому. Впоследствии он вышел из кризиса — это мы знаем. Но вполне может статься, что осталось что-то незакрытое… Осторожнее… Тем более мы не знаем, чем он стал заниматься…

Самому Сереже не слишком нравится идея проверки родного отца — человека, которому он всегда стремился подражать, несмотря на то что отец жил отдельно от них с матерью. Отец — это учитель и первый на всю жизнь главный авторитет. Но в то же время, как человек ответственный, Сережа понимает, что без проверки обойтись нельзя. Включать в работу свою бригаду бессмысленно. Они ориентируются в российской обстановке еще меньше, чем он. Поэтому самым естественным показалось использование сотрудников частного детективного агентства. Хотя на их специальную подготовку, как решил Сергей, ему рассчитывать трудно. И не ошибся…

* * *

— Сережа, интересное сообщение… Из Чечни… — протягивает Лари лист принтерной распечатки.

Так заведено, когда они приезжают работать в какую-то страну, а вместе они работают уже одиннадцать месяцев, то разговаривают на местном языке. Все. Чтобы иметь больше практики. Лари и Таку разговаривают по-русски неплохо. Труднее приходится Селиму. Его артикуляция больше мешает, чем помогает произносить слова правильно.

Сережа берет в руки лист, читает раз, два и три… И застывает с этим листом в руках.

— Что там такое? — спрашивает сидящая у стены Таку. Она часто садится на пол именно у восточной стены — в любой стране, лицом на восток. Может быть, это ритуал, может быть, медитация, хотя трудно предположить, что можно серьезно медитировать при общем разговоре. И хотя Таку не носит кимоно и национальные прически, все равно по позе, в которой она застывает, любой определит японку.

— Сообщение… — уточняет Лари. — В Чечне на территории одного района в одну ночь убито тридцать два мирных жителя. Шесть мужчин, два подростка, остальные женщины. У всех отрублен указательный палец правой руки. Между собой эти люди никак не были связаны, большинство были даже не знакомы. Следствие в замешательстве. Такие действия напоминают ритуал…

— Что скажешь? — Селим обращается к Сереже.

Тот не спешит с ответом. Еще некоторое время стоит молча, потом вздыхает.

— Началось… Они идут…

— Когда, думаешь, будут?

Вместо командира отвечает Таку:

— Через пару дней они объявятся в Москве…

— Почему не раньше?

— Они прибудут из третьей страны. Будут переходить границу… Это же естественно… Термидор всегда очень осторожен…

— Надо готовиться к встрече… Лари, связывайся с Нью-Йорком… Что там с нашей просьбой? Долго будут расшевеливаться?..

* * *

Лари сосредоточен… Пальцы не торопятся, нажимая клавиши компьютерной клавиатуры. Словно он не помнит все буквы. Впрочем, это не так и далеко от истины. Лари привык работать с текстами на английском языке. В России английский в Интернете используют только при наборе адресов и ссылок. А забравшись в чужой сайт, ему приходится ориентироваться и обучаться на ходу. Он еще привыкает к русским командам, и взгляд не всегда находит нужную клавишу сразу.

— Что ты так долго возишься… — недовольно ворчит нетерпеливый Сережа и посматривает на часы. Ему нужно идти, но перед этим хочется узнать необходимое.

Лари смотрит на командира снизу вверх. Он и без того ростом слегка не дотягивает до ста шестидесяти сантиметров. А сидя за компьютерным столиком становится совсем маленьким.

— У ФСБ сложная система защиты. Любое подключение автоматически фиксирует номер. Я пытаюсь ввести фальшивый номер…

— Ты же работаешь через мобильник.

— Ты уверен, что это создаст для них проблемы, которые трудно решить больше чем за пять минут?

— Работай с моего, он с антиопределителем…

— Это не спасет. Они запросят оператора, и все…

— Делай… Делай, — вздыхает Сережа и опять поднимает руку с часами.

— Я уже почти добрался… Только не понимаю… Что такое буква «ять»?

— Буква старорусского алфавита. Вместо «ять» набирай твердый знак. Должно пройти.

— Так нельзя. Так могут зарегистрировать… Должно — это опасно. Надо знать точно.

— Нет такой буквы в клавиатуре.

— Что лучше, набирать словом или ставить твердый знак?

— Словом, — подсказывает Таку. — Я встречалась с аналогией в испанском. Твердый знак может быть в другом слове. Это тест на подлинность… Кто не знает, наберет знак в современном написании. Так проще.

— Пробую… Если что, сразу выбрасываю мобильник в форточку. Есть… Прошло…

— Что там?

— Распечатываю… Три документа…

Сережа принимает документы прямо с принтера. Читает.

— Что там? — повторяет его же вопрос Селим. Селиму нужно знать все и немедленно. Он сам не всегда знает — зачем, но спрашивать будет.

— Они нашли-таки мой мешок. Так… Это хорошо, но неприятно другое. Здесь мы прокололись. Надо было мешок подбросить раньше… Экспертиза не нашла на мешке следов взвеси серной кислоты.

— Раньше подбрасывать было рискованно. Его бы просто унесло взрывной волной на другой участок. Далеко… А там бы выбросили в мусор, — говорит Таку.

— Все равно плохо… Не просчитали. И еще… Нитрат аммония отличается составом от похищенного в Онфлере… Должно быть, к ним не попали данные на Термидора, если они начали копать так глубоко. И потому они ищут не его, а Шайтанова Сергея Алексеевича… Лари, попроси Нью-Йорк еще раз подбросить информацию… Может, пройдет со второго раза… Теперь через другого человека…

Он осматривает всех с легкой улыбкой на лице. И видит во встречных взглядах тень беспокойства.

— Почему они ищут тебя? Какое ты имеешь отношение к взрыву? — любопытный Селим таким поворотом дела недоволен. Еще бы быть довольным, когда подставляли противника, а подставили, оказывается, себя. И из охотников превратились в предмет охоты…

Сережа читает второй лист. И объясняет.

— Да… Вот здесь… Потому что Шайтанов Сергей Алексеевич проходит подозреваемым в похищении партии нитрата аммония в Онфлере. Им передали данные из Интерпола…

— Опять Интерпол лезет, куда его не просят… Вечно он под ногами мешается, — ворчит, по-людоедски сияя зубами, Селим. — В Америке его почти не слышно. А здесь — на каждом шагу…

Конец ознакомительного фрагмента.