Парни в бронежилетах
Жизнь уже сталкивала их на узкой тропе. Оба служили в Иностранном легионе плечом к плечу. Бербер по кличке Термидор дезертировал из армии, подстерег русского Сергея Ангелова, который шел по следу, и смертельно ранил его. Теперь этот зверь в человеческом обличии появился в Москве, чтобы устраивать теракты по приказу международной террористической организации. И теракты коварные по своей простоте. Террористы будут убивать людей по случайному выбору и без всякой причины. А это значит, что их практически невозможно предугадать и предотвратить. Но Термидор не знает, что Сергей Ангелов «воскрес» и снова охотится за ним...
Оглавление
* * *
Приведённый ознакомительный фрагмент книги Парни в бронежилетах предоставлен нашим книжным партнёром — компанией ЛитРес.
Купить и скачать полную версию книги в форматах FB2, ePub, MOBI, TXT, HTML, RTF и других
ГЛАВА 1
1
Генерал Астахов из штаба управления антитеррора «Альфа» звонит на мобильник Басаргину в тот момент, когда в офисе подсектора Интерпола по борьбе с терроризмом, согласно плану подготовки, начались групповые занятия. Александр делает кивок, который должен изобразить его попытку попросить извинения у преподавателя, и выходит из большой комнаты в коридор, чтобы не мешать другим. Срочных дел вроде бы не предвидится, и звонок генерала может носить совсем простой характер.
— Александр Игоревич, у меня к вам настоятельная просьба…
— Всегда рад помочь, Владимир Васильевич. Правда, у нас сейчас идут занятия по французскому… Стараемся повышать, как говорится, свой уровень, чтобы хотя бы со своим начальством без переводчика разговаривать… Но… Слушаю вас…
— Тем более я обращаюсь кстати… Если французский… и начальство… Подобное, как говорится, притягивает подобное… Вопрос такой. От вас, кстати, официально нам ничего не поступало, но… Данные из прессы… Мы тоже иногда газеты почитываем и в Интернет заглядываем. Так вот… Еще в начале зимы, перед Рождеством, из контейнеров на складе морского порта в Онфлере — это в Нормандии — было похищено пятьсот килограммов нитрата аммония. Подозревали, что похищение совершено боевиками ЭТА[7]. Больше сообщений на эту тему не было. Нашли похищенное — не нашли… Мы не знаем…
— Нитрат аммония? Что это такое?
— Сельхозудобрение… Из которого довольно просто изготовить взрывчатку.
— У нас не было по этому вопросу данных… Но не все данные о происшествиях в мире к нам поступают. Есть много вариантов… мы получаем информацию только о том, что как-то касается России и ближнего зарубежья, в основном — стран бывшего СССР. Нам даже по странам бывшего соцлагеря не все шлют…
— Я понимаю. Если бы пришло к вам, вы поставили бы в известность, естественно, нас. Но дело в том, что у нас сегодня утром произошел взрыв в дачном домике. Погибли два человека, которые, по нашим предположениям, занимались изготовлением взрывчатых веществ. Студенты… К тому же наркоманы… Знаний мало, осторожность потеряна… Вот и… Наши химики говорят, что там был именно нитрат аммония. И даже нашли упаковку с маркировкой. Но маркировка незнакомая, не российская, мы не можем ее классифицировать. Вот я и хотел бы попросить вас сделать запрос в Лион относительно маркировки на той самой похищенной партии. И желательно бы иметь анализ химического состава для экспертизы.
— Какой, говорите, город?
— Онфлер. Небольшой курортный городок. Через мост от Гавра. Ваша жена должна знать…
— Почему она должна знать? Вы считаете ее энциклопедистом?
— Онфлер — это колыбель импрессионизма. Там целая куча художников выросла. В том числе и Клод Моне… И еще, кажется, Бодлер… Поэт… Помните такого?.. «Цветы зла» написал.
— Имя слышал, но не читал…
Генерал хмыкает:
— Я, кстати, тоже…
— Хорошо, товарищ генерал. Как срочно это надо?
— Чем быстрее, тем лучше…
— Я сейчас же запрос отправлю.
Басаргин складывает трубку и возвращается в кабинет. Опять извиняется кивком и садится за компьютер. Он старается не отвлекать общее внимание, быстро набирает и отправляет запрос. И только после этого устраивается в позе старательного ученика, чтобы внимательнее слушать преподавателя…
— Si vous avez fini la journe'e de travail, couperez les te'йle'йphones[8]… — говорит тот.
— On ne peut pas. Chez nous la journe'йe de travail dure jour et nuit[9], — отвечает за всех Тобако, который французским владеет и остается с группой просто за компанию.
Повторно генерал звонит через два часа.
— Александр Игоревич, вы не забыли о моей просьбе?
— Никак нет, товарищ генерал. Отправил запрос сразу же. Ответа пока нет. Должно быть, это дело проходило не через нас, а через французскую полицию. Тогда запрос отправится дополнительно им, и пока они еще расшевелятся…
— Если замешана ЭТА, то Лион[10] должны были информировать. Вообще такие дела должны, мне кажется, быть более доступными для информации.
— Может быть, раскрыли по горячим следам и ЭТА здесь ни при чем. Это возможный вариант. Вам ответ требуется срочно?
Генерал колеблется несколько секунд, соображая, что можно говорить открытым текстом и что вообще можно говорить интерполовцу, который пока не имеет к делу никакого отношения. Но Астахов знает уже давно: все внутренние дела часто бывают так тесно переплетены с международными, что сотрудничество между ведомствами становится просто необходимым.
— Да. У нас появились новые важные данные. И ответ мог бы что-то прояснить. В одном случае он отмел бы ненужные версии, во втором подтвердил бы конкретные… И, возможно, дал бы кое-что вам… Обратите внимание, как тонко я пробуждаю в вас эгоистические чувства…
— Я повторю запрос, товарищ генерал… И потороплю с ответом…
— Буду вам очень признателен. Занятия закончились?
— Только что. Я перезвоню вам, как только из Лиона что-то придет…
Басаргин вздыхает. Обычно бывает, что информация, если она действительно важная, приходит гораздо быстрее. Если задерживается, то, скорее всего, обрадовать генерала будет нечем.
— Есть для нас работа? — интересуется Ангел, кивая на трубку мобильника.
— Пока только предвидится, но нет гарантии, что и нам достанется. Астахов что-то темнит…
— Тогда я пошел устраиваться?
Ангел только что снял на длительный срок квартиру и занимается ремонтом. Строительным фирмам он не доверяет, и потому руки у него выглядят сейчас так же, как у настоящего строителя — даже краску с них отмыть полностью не удается, и куча ссадин на пальцах. С пистолетом Ангел, как настоящий спецназовец, управляется гораздо лучше, чем с молотком.
— Трудись, — соглашается Александр.
Уже на пороге офиса Ангела останавливает звонок на его личный мобильник.
— Да… Слушаю, Ангелов, — отвечает он не слишком любезно и делает несколько шагов в обратную сторону — в коридоре трубка сильно экранирует, и слышимость хуже, чем в комнате.
— Алло! Папа! Это ты?
— Сергей? — Ангел откровенно удивляется и даже свободной рукой всплескивает, как птица крылом. — Рад, сынок, тебя слышать… Три года не объявлялся…
— Дела… Возможности не было…
— Как ты меня нашел?
— Позвонил матери… Она дала твой номер. Ты в Москве когда будешь?
— Я сейчас в Москве. Снял квартиру, ремонт делаю… Временно обустраиваюсь. Ты все там же?
— Нет, папа… — В простом русском слове сын делает французское ударение — на последнюю гласную. Это звучит манерно, хотя Ангел понимает, что такое привычка. — Уже полтора года…
— Вот те раз… А я тебе телеграмму ко дню рождения посылал…
— У меня там были неприятности. Пришлось уйти. Но об этом не будем…
— Понимаю… И где сейчас?
— В настоящее время… в Польше…
— Польша — это совсем рядом. Пару часов, и ты здесь… Не спрашиваю, что ты там делаешь. Надо будет, сам расскажешь… В Москву не собираешься?
— Может быть… Потому и спрашивал… Как у тебя со здоровьем?
— Не старею…
— Финансовая помощь не нужна? У меня свое неплохое дело. Имею возможность помочь…
— Матери помоги.
— Я перевел ей пятьдесят тысяч евро.
— О! — удивляется Ангел. — Это сумма. Значит, неплохо живешь… Но мне не надо… Я свои скромные запросы обеспечить в состоянии сам. Тебе пригодится, надеюсь, больше…
— Хорошо, папа. Так давно не виделись, хотелось поговорить, а что сказать, не знаю…
— Звони чаще. Что-то надо будет в Москве, я помогу. Я здесь, похоже, надолго…
— Хорошо. До свидания.
— Алло! Сережа… Сережа… Номер свой оставь.
— Мне пока звонить не надо. Я на днях сам позвоню. Может быть, завтра… Пока, отец…
Ангел растерянно смотрит на мониторчик, определитель номера не показывает, что с ним случается редко. Он убирает трубку и оглядывается. Все смотрят на него. Все знают, что сын Ангела служит во французском иностранном легионе в Джибути. Теперь понимают по разговору, что — служил…
— С Серегой нелады? — спрашивает Пулат.
— Кто его знает, что там с ним… Лады… Нелады… Ты же своим родителям не много о себе говорил. И он так же. Мужской принцип… Двадцать восемь лет… — неохотно отвечает Ангел. — Полтора года, как расстался с легионом. Какие-то неприятности… Сейчас в Польше. Свой бизнес. Как я понял, собирается в Москву… По телефону всего не скажешь. Позвонит еще…
Ангел кивает всем на прощание и, задумчивый, уходит. Даже более чем задумчивый. Почти мрачный… Собирается и Пулат. Засовывает в карман тетрадь с записями. Он французский учит со старанием. Словно надеется каждый день с французами общаться. Обычно Пулат, если нет какой-то необходимости, раньше всех уходит. Ему до Электростали долго добираться. Но в последние дни Ангел «маленького капитана» опережает. Ремонт — дело святое… Почти как пожар…
В это время подает звуковой сигнал компьютер. Доктор Смерть, сидящий в своем привычном, держащем его вес кресле, принимает сообщение, сразу расшифровывает и распечатывает.
— Саня… Тебе… Звони Астахову…
Басаргин читает сам и после этого набирает номер. Владимир Васильевич отвечает сразу.
— Товарищ генерал, пришло для вас известие… Доктор по факсу отправляет маркировку и анализ химического состава… — Александр передвигает по столу два листа Доктору. — Анализ получали от предприятия-изготовителя. Поэтому задержка. Диктовать это… Сами понимаете…
— Не надо по факсу… Я пришлю человека… А само сообщение? Если не секретно…
— Доктор уже отправил факс… Они у нас скоростные — и факс, и Доктор. А само сообщение… Я перескажу своими словами… Короче, версия о причастности ЭТА не подтвердилась. Версия была вызвана тем, что в то время в городе проживали в гостинице трое басков, вели себя странно, почти не покидали номера. Их, естественно, сразу арестовали… Быстро выяснили, что это художники, приехали на родину импрессионизма. Учитель с двумя учениками… Работали прямо в номере. Готовились к какой-то выставке… Расследование зашло в тупик. Груз пропал без следа… Был еще один подозреваемый… Городок маленький, курортная зона там считается функционирующей только в летний период, все на виду. Зимой приезжих проконтролировать легко. Русский… Шайтанов Сергей Алексеевич, гражданин Узбекистана. По картотеке Интерпола и по французской полицейской картотеке не проходит. На него обратили внимание только потому, что к нему в баре пристали шестеро местных парней, он их за несколько секунд запросто превратил в уродов… Голыми руками… А один из раненых охранников дал показания, что руководил похитителями человек со спецподготовкой… Он это по ударам понял и по быстроте стрельбы. Привязка, конечно, хилая, но… Однако ничего против Шайтанова накопать не смогли. Алиби у него нет, но и улик против него — тоже… Цель своего приезда в Онфлер Шайтанов обосновать не смог. Просто, дескать, путешествует в свое удовольствие… Паспорт у него настоящий, это проверяли… В последующем местный инспектор уголовной полиции, брат одного из охранников, который умер во время хирургической операции, вел во время отпуска частное расследование и сильно «достал» Шайтанова. Через день инспектор просто пропал без следа… Тогда же в порту выловили два трупа. Трупы опознали. Это арабы, дезертиры иностранного легиона. Шайтанова снова по какому-то поводу арестовали, но опять ничего не смогли предъявить… Никаких следов, никаких намеков… Только домыслы… Арестовывали лишь потому, что человек опасный… Опять освободили. После этого он из Франции уехал… Это все.
— Это очень много… Спасибо, Александр Игоревич… Минутку… Так… Так… Хорошо… — последние слова, очевидно, адресованы кому-то другому. — Александр Игоревич, факс пришел, та же самая маркировка. Следовательно, если сами найдете время, загляните ко мне завтра утром… Если не сможете, пришлите Тобако. Есть кое-что интересное, и вы вынуждены будете включиться…
— Я понял, товарищ генерал. Кто-то из нас будет обязательно…
Басаргин кладет трубку.
— Кроме нашего родного Ангела, — говорит Пулат, слушающий разговор. — Есть у нас сегодня Ангелов Сергей Алексеевич, а теперь есть и Шайтанов Сергей Алексеевич… Полный набор…
— Ну и что? — спрашивает Доктор, не оборачиваясь. — Это запрещено международной конвенцией?
— Нет… Просто — Ангел и Черт… Они всегда рядом ходят, как день и ночь, как туча и солнце… Шайтан… Понимаете? Шайтан — черт в тюркских языках… Приятное совпадение…
— Совпадений в мире не бывает… Все имеет свое логическое обоснование, — возражает Дым Дымыч Сохатый. — Просто мы не умеем найти связь между фактами. Однако наше неумение вовсе не означает, что этой связи не существует…
— Обращайте внимание на черных кошек! — театрально восклицает Тобако. — Будьте бдительны!
— И это тоже… — Дым Дымыч кивает. — Не надо было Пушкину участвовать в восстании на Сенатской площади, и потому ему приходится трижды возвращаться… Сначала дорогу перебежала черная кошка, во второй раз — заяц, что еще хуже. А в третий раз ему навстречу попался поп. Это великого поэта совсем добило. И он заперся в своей усадьбе… В итоге не попал в ссылку и немало успел написать для развития потомков…
— Мне бы, что ли, поп навстречу попался… — говорит Виталий. — Домой ехать неохота.
Но, вздохнув, он уходит. Басаргин закрывает за ним дверь, возвращается в офис, и в это время, легок на помине, словно сам интересуется вопросами взаимодействия ангелов и чертей, звонит Ангелов:
— Командир… Просьба…
— Слушаю.
— Не можешь неофициально поставить мой телефон на контроль через спутник? Именно — неофициально… Чтобы сразу не возникло вопросов. А потом посмотрим…
— Ты представляешь, сколько это стоит… — начинает сразу говорить Басаргин, но тут до него доходят не слова, а тон, которым эти слова сказаны. — Что-то случилось?
— Я оплачу стоимость…
Басаргин вздыхает:
— Что произошло? Мне необходимо обоснование, если меня спросят из Лиона.
— Сын звонил мне из Польши. Определитель номера не показал. И я сейчас видел его на улице… Из машины… Мимо него проехал… Здесь… В Москве…
— Ну и что?.. Мало ли… Похож… Или… еще что-то… Даже если это он… У него свои дела.
— Во-первых, Сергей не простой человек, он сам — человек-оружие… Такие люди не бывают банковскими клерками, и они всегда во что-то ввязаны, даже помимо собственного желания. Как мы сами… На той или иной стороне… Я не знаю, на какой стороне он… Во-вторых… предчувствие… Знаешь, у нас с Пулатом бывают такие моменты… Эксперименты профессора Радяна… Из-за этого нас и отправили в свое время на инвалидность[11]… Со стороны это выглядит странностью. Но мы многое умеем, что не умеете вы…
— Может быть, ты ошибаешься… Я не про умение твое говорю, а про сына.
— Я не ошибаюсь… Мне звонок не понравился. Сейчас, задним числом, анализируя разговор… Он знал, что я в Москве. И этим звонком определял место… Я же говорю… Это работает помимо меня… Я не ошибаюсь… Я никогда не ошибаюсь в таких вещах…
Басаргин неоднократно слышал о некоторых неординарных способностях Ангела и Пулата. Доктор Смерть, будучи в курсе и даже что-то странное сам наблюдая, поведал… И потому Александр долго не думает. Да и самому Ангелу он уже привык верить.
— Хорошо. Я попрошу сейчас Доктора… От Лиона как-нибудь отмажемся. Если что, ты заметил за собой слежку… К этому не придерутся…
— Я, кажется, в самом деле ее заметил… Потом позвоню… Можешь подключать прямо сейчас…
2
Ручей стекает по склону горы в овраг. В месте наиболее ровном он так растекается, что становится лужей, покрывающей траву. И не разберешь сразу, что это ручей, если подойдешь к нему сбоку. А сам овраг с двух сторон елями прикрыт так, что ни с одного вертолета не увидишь его. Правда, из-за этого в воздухе висит постоянная влага, по утрам похожая на туман, и деревья не с севера, как в обычном лесу, а со стороны ручья покрыты мхом, но это не страшно. Им здесь не жить, а ориентируются они не по тому, как мох расположен… В горных лесах он вообще может быть расположен как угодно — именно так учили когда-то Термидора опытные диверсанты.
Здесь, рядом с ручьем, чуть выше его по склону, они собрались для знакомства. Хотя слово «собрались» ничего не отражает. Они выполнили приказ и пришли сюда. Жесткий конкретный приказ! Эти люди умеют выполнять приказ и не задавать вопросов. Именно такие и нужны!
Термидор проходит вдоль строя.
Ему выделили эту группу в тридцать два человека, собранных из разных отрядов. Вернее, в группе должно быть тридцать пять человек. Трое не дошли. Что они покинули свои отряды, Термидор знает, ему уже доложили. Но на месте их не оказалось. Слишком много постов разбросали федералы. Где-то парни нарвались на пулю. Это неприятно, но такова действительность, которую он лично изменить не в силах. Следовательно, надо относиться к таким потерям как к неизбежности. Чеченцев в группе только пятеро. Но и это многовато… Хотя совсем без них обойтись невозможно. Остальные из разных стран. Два негра. Один колумбиец. Есть даже китаец. Остальные арабы. Но все они удовлетворяют двум главным качествам. Они не имеют жалости — первое… Они разговаривают по-русски — второе… И некоторые второстепенные качества, тоже весьма необходимые для нового дела. Они все приятно смотрятся, обладают некоторым обаянием и нравятся женщинам. Это им всем пригодится вскоре, когда необходимо будет обустроиться на новом месте. Самое надежное то, что не вызывает сомнений. А сомнений не вызывает то, что выглядит обычным. Обычно приезжие, оставаясь в Москве, обзаводятся женщинами, имеющими квартиры. Таких хватает на всех. В России дефицит мужчин…
Строй ровный. Чувствуется выучка, школа. Большинство эту школу прошли в разных странах.
Термидор считает, что с наемниками работать легче и безопаснее. У них нет привязки к местному населению, и они сделают то, что не решатся сделать местные. И они все профессионалы. К профессии привыкаешь. А если твоя профессия — убивать, то ты убиваешь без зазрения совести. Просто по привычке. Или по приказу. Это как раз то, что нужно Термидору для исполнения плана, который придумал он сам и который он же должен воплотить… С пятью чеченцами в принципе уже все решено. Они будут в отряде пушечным мясом. Наживкой при рыбалке «на живца». Всегда возникают ситуации, при которых следует приносить жертву. Именно быть жертвами они и предназначены. А в остальном они мало нужны. Термидор с чеченцами сталкивался. Знает, как они сами всегда стремятся к власти. Такие ему не нужны. Ему нужны люди, выполняющие приказы. И у него есть такие.
— Ты… — Термидор не показывает, он по-настоящему бьет пальцем в грудь. И сам знает, как это бывает больно. Этим пальцем он, при желании, пробивает человеку горло. Лучше, конечно, бить двумя, как он обычно делает. Больше жесткости и сильнее напряжение. Но при необходимости можно и одним обойтись. Он пробовал. — Где воевал?..
Китаец, к которому обращен вопрос, улыбается, боли не показывает.
— Моя нигиде не воевала… Моя — мирный китайца… Привез — продай… Вот все…
И малейшего проблеска хитрости нет в этих узких глазах. Только наивность и чистосердечие. И даже некоторое чувство вины. Но Термидор читал досье на Пына. И хорошо знает, что это не только опытнейший солдат. Это еще и великий специалист по допросам. Он умеет разговорить даже мертвого. А потом убивает… Даже мертвого убьет еще раз… Пын не знает, что такое жалость.
Термидор усмехается. Он китайца понимает, хотя у них совершенно разный менталитет. Среди арабов принято хвастать своими подвигами перед друзьями и перед врагами. Перед первыми — для прославления, перед вторыми — для устрашения. Термидор по национальности бербер, но считает себя арабом, потому что воспитывался в арабизированной семье и всю сознательную жизнь провел среди арабов. Их он понимает лучше всего. Китайцы другие. Они всегда прикидываются невинными и слабыми. И наносят удар тогда, когда от них этого не ожидаешь. Удар смертельный. Тактика поведения Пына тоже для определенного случая хороша. А для того, на что поведет их Термидор, она вообще необходима. Может быть, всем придется действовать так же. У каждого народа свои методы ведения войны. И уж совсем разные методы ведения тайной войны. Надо все это изучать и использовать. Для того опыт и существует, чтобы учиться на нем. Кто-то, спотыкаясь, сделал первый шаг — другие повторяют и не спотыкаются, потому что знают, где споткнулся первый.
Термидор доволен.
— Ты… — останавливается он против следующего, и его точно так же бьет в грудь пальцем. — Где воевал?
Несколько вопросов, несколько ответов, по-военному четких и ясных. Следующий…
— Ты… Где воевал?
Он специально разговаривает с ними по-русски. Он и им приказывает разговаривать друг с другом по-русски. Надо привыкать… Это необходимо… Для дальнейшего…
Они были лучшими у себя в отрядах. Но их не пускали на опасные задания. Они не понимали, что происходит. Им казалось, что им не доверяют. Обижались. Но им платили так, словно они каждую минуту рисковали жизнью. Из неизвестных фондов платили… Другим платили меньше… Каждому командиру был дан категоричный приказ от людей, которых они не просто уважают, а обоснованно побаиваются, зная, что дальность расстояния и глухие чеченские ущелья не спасут никакого ослушника. За голову названного человека командиры в эту зиму отвечали своей головой. Но и они сами не знали, что происходит…
А дело было в том, что выбранных боевиков берегли специально для Термидора. Хотя сами боевики этого не знали тоже. Всю зиму берегли, потому что состав этого первого испытательного отряда был определен еще в начале осени, до того, как Термидор прибыл в Чечню. И не сразу отправили сюда, к новому командиру. Ждали, когда «зеленка» распустится и даст возможность ходить незаметно.
Нет у федералов сил, чтобы все «зеленки» прочищать…
Как нет у них сил, чтобы свои города контролировать…
Как нет сил, чтобы защитить их от паники… От страшной паники, при которой с наступлением темноты пустеют городские улицы… Это только для начала…
А потом страх будет преследовать людей даже днем… Все нарастающий страх, переходящий в панику…
О терроризме сказано много. Террор и методы борьбы с ним изучают целые институты. Пусть изучают. Террор тоже учится. Он изучает методы борьбы с собой и вырабатывает новые. Террор и Термидор — звучит похоже… Может быть, потому его голова и сообразила, что одновременная эффектная гибель множества людей, пусть и смотрится красиво, нужного настроения в народе не создает. Подумаешь, самолеты атаковали небоскребы в Нью-Йорке… Наступила паника? Возможно, на пару дней, не больше… И что с того? Только озлобили и сплотили американцев. И заставили даже противников к ним примкнуть… А надо сделать так, чтобы люди друг друга боялись… Не мифических террористов, а именно друг друга… И американцы, и русские, и все остальные… Отряд Термидора первый… Так сказать, пробный… Попробует пройти, изучит места, где можно споткнуться… Скоро появятся и другие отряды… И везде останется только страх… Могучий и дрожащий… Активный и истеричный… Страх…
Именно это и собирается делать Термидор. Он будет производить страх… Он придумал и создает «фабрику страха». И эта фабрика будет работать, как любая другая, и будет давать продукцию…
На него надеются. Он уже зарекомендовал себя человеком, способным на все. И ни в одной операции, проводимой под его руководством, не было сбоя. И каждая была по-своему красива, дерзка и выполнена так, что не осталось никакого следа… Именно умение убирать следы и определило выбор. Правда, иногда он даже умышленно след оставлял… Но направлял его туда, куда хотел… На того, на кого хотел… Это тоже на выбор повлияло. Его хитрость оценили. А еще больше оценили идею. Автор должен и воплотить ее… Так решили… И название понравилось всем — «фабрика страха»…
А главное — это его подготовка. Шесть лет во французском иностранном легионе в Джибути… Шесть лет… Прекрасная репутация, высокая оплата, через четыре года — французское гражданство… Что, казалось бы, еще человеку надо? А ему было надо. И он не просто ушел оттуда. Пусть это и называют — дезертировал… Он увел с собой еще шестерых самых лучших легионеров. Арабов…
Очень тихо они поработали в Европе… Так тихо, что никто не знал о существовании такой сильной боеспособной группы. Почти никто, кроме Тени… Но Тень — это другое… Это из мира нереального, который преследовал их… Такое со многими случается… И говорить об этом не стоит… Но другие, помимо призрака, не знали, потому что группа работала очень тихо. А если бы захотели, они могли бы и нашуметь. И никто не смог бы им помешать. Но они шума не хотели. И неплохо заработали. Тогда группа преследовала только экономические цели. И работа была в радость… Хотя опять же портила настроение все та же неприятность — преследование Тени… Что это именно Тень, сомнений у Термидора не возникло. Когда это был человек, он был не страшен. И Термидор нанес ему последний удар. В сердце… После нескольких других ударов. Он тогда точку поставил. И не сомневается, что точка стала окончательной. Сам щупал пульс… Пульса не было… А потом отрубил этому человеку указательный палец… На память… Но откуда-то появилась Тень этого человека… У Тени тоже не было указательного пальца — в один из моментов это удалось рассмотреть. От Тени трудно прятаться, даже ночью. Тень сумела убить всех шестерых соратников Термидора, одного за другим. Шестерых отличных бойцов… И к нему подбиралась. Но он сумел уйти, сделав последнее дело и удачно сбыв товар. Тогда погибли два последних бывших легионера. Из тех, кто убивал человека, превратившегося в Тень. Но сам Термидор сумел уйти. И хитро избавился от Тени, хочется думать, навсегда… Термидор понял, что Тень ходит за своим указательным пальцем. Пытается вернуть. И он закопал во французской земле этот отрубленный палец, который раньше всюду возил с собой. В кожаном мешочке носил на шее…
А потом поехал туда… К людям, на которых работал, и высказал идею, давно созревшую в голове… И это хорошо, что шестерых Тень убила. С ними он не смог бы работать, потому что они были почти равными. Не совсем, но почти…
Термидору же для исполнения задуманного не нужны равные. Ему нужны исполнители.
И теперь ему выделили лучших среди многих способных…
— Задача простая… Сразу предупреждаю, проверочная… Вот карта… — Термидор наклоняется — он гибкий и пластичный, как кошка, — расстилает под ногами карту района. Даже ниже ног, потому что стоит на крутом склоне. Но он может позволить себе так наклониться, не приседая. — Желающих прошу полюбопытствовать…
Он отходит в сторону, пока боевики рассматривают карту. И наблюдает за группой, стоя между деревьями, словно оценивает поведение. Поведение всегда о многом говорит.
Смотрят… Несколько коротких слов для обмена мнениями… Один сразу тычет пальцем в правый угол. Правильно… Именно здесь они находятся…
— Посмотрели? Запомнили? Теперь — задача…
Он поднимает перед собой правую руку и рассматривает указательный палец. Хороший палец… Очень быстро умеет нажимать на спусковой крючок.
— Указательные пальцы есть у всех. Или почти у всех… Ваша задача: пойти в одно из недалеких шести сел района… И принести мне по указательному пальцу…
Они переглядываются. Не понимают смысла.
— Да-да… По указательному пальцу, чтобы люди никогда не смогли на вас показать… Мне безразлично, чей это будет палец — мужчины, женщины, ребенка, пусть даже грудного… Мне безразлично, какой национальности будет этот человек… Мне безразлично, отрубите вы палец живому человеку или мертвому… Но вы должны принести его мне. Идете все по отдельности. Без оружия. Даже без ножа… Как и чем вы будете действовать, мне безразлично… Смотрите только, осторожнее, друг другу пальцы не поотрубайте. Это не поощряется… Жду вас здесь же к утру. Кто сделает, идет со мной дальше. Кто не справится, может сразу отправляться к черту… Я все равно его найду и туда отправлю… Обещаю… Сложить оружие и… вперед!
…К утру возвращаются все. Все задание выполнили.
Термидор успокаивается. С этими людьми он может идти дальше… Именно идти… Пешком, через всю Чечню, через Дагестан, в Азербайджан, где их уже ждут. В принципе дорога не длинная. Всего в два дня. Именно так — в два дня, потому что Термидор любит мерить расстояния не километрами, а переходами. Идти и никому не показываться на глаза. Чтобы проехать в глубину России из другого места, по другим документам.
3
Заглянули в офис из квартиры близнецы — десятилетние сыновья Александра и Александры Басаргиных. Доктор грозит им пальцем, и мальчишки исчезают. Испытывают уважение перед ста с лишним килограммами Доктора и его ростом в два метра. Допускать пацанов сюда — рискованно. Слишком беспокойный народ, стремящийся хоть что-нибудь отвинтить или отломить. Или хотя бы унести какой-нибудь секретный документ…
Басаргин дает Доктору команду подключить на контроль спутника телефон Ангела.
— Ангела? — Доктор удивленно поднимает брови.
— Он только что сам попросил. За ним какой-то «хвост»… И что-то беспокоит после звонка сына, — поясняет Александр. — Нам сейчас, честно говоря, только этого не хватает. Астахов, видимо, работу подбрасывает, а тут… Хорошо бы без семейных дел обходиться…
Доктор пожимает плечами, подключается к спутнику, задает номер мобильника Ангела и сразу попадает на разговор. Ангел уже что-то сообщил Пулату, и тот обещает выехать с вокзала. Звонок застал «маленького капитана» при посадке в электричку. Ангел просит посмотреть за «хвостом» и называет номер машины.
— Мы тоже посмотрим… — Доктор записывает номер на листе бумаги.
Сам разговор на компьютер не записывает. Вместо этого своими хакерскими методами без проблем входит в картотеку ГИБДД, хотя давно уже у подсектора Интерпола есть открытые каналы доступа, и отыскивает названный номер. Искомая машина принадлежит частному детективному агентству. Это уже становится интересным и сразу настораживает.
Басаргин стоит у Доктора за плечом и наблюдает за работой. Подходят и Тобако с Сохатым.
— Та-ак-с… Детективное агентство? С какой, интересно, стати? — недоумевает Тобако.
— Должно быть, кто-то нанял, — делает Доктор ужасно смелое предположение.
— Кто? Не сын же…
— А почему не сын? Все может быть.
— Смысл?
— Первое, что в голову приходит… Сергей прибыл в Москву с каким-то делом… Ему нужны помощники… Обратиться к отцу — это естественно… Но он знает своего отца. И желает сначала выяснить, чем отец в настоящее время занимается. Все логично…
— Возможно…
— Хотя возможно, что и никто не нанял, а звонок сына — простое совпадение, — Доктор делает второе смелое предположение.
— Это как?
— У всех детективных агентств могут иметься собственные интересы… — за Доктора отвечает Сохатый. — Считаю возможным предположить даже такой глупый вариант, что они стажируются на первой попавшейся машине, и по недоразумению им подвернулся именно Ангел. Тогда стажерам через несколько минут основательно достанется.
Басаргин тоже вовремя понимает, что детективы подвергают большому риску свою жизнь, и набирает номер мобильника Пулата.
— Виталий… Ангел просил подсоединить его телефон к спутнику. Мы слышали ваш разговор. Машина, что его «ведет», принадлежит детективному агентству. Не наломайте дров…
— Понял… Я буду аккуратен.
— Держите нас в курсе дел. Я пока наведу справки о самом агентстве… Что там за ребята и чем они дышат? Если будет что интересное — сообщу…
Пулат всего однажды был в квартире, что снял Ангел, но дом находит без труда, даже не поплутав среди одинаковых бетонных коробок нового района. Сказывается привычка ориентироваться автоматически в незнакомом квартале, как и в незнакомом лесу. Это нарабатывается с практикой и становится естественным качеством характера.
Но в подъезд зайти не спешит. Походка у Виталия неторопливая, вид беспечный, а сам он улыбчив и благодушно настроен ко всем прохожим. Особенно к молодым женщинам, которых провожает мечтательным взглядом… И так, не обращая внимания на светло-серый «Мицубиси Лансер», скромно остановившийся через два подъезда от нужного, Виталий уже видит, что частных «шнырей» двое, один с фотокамерой. Сама машина оборудована антенной, явно предназначенной не только для автомагнитолы.
Визуальный осмотр не вызывает у Пулата чувства опасности. Приблизиться к «Гранд Чероки» Ангелова сыщики желания не изъявляют, но «маленький капитан» на всякий случай готовит пистолет к работе так же, как человек, работающий авторучкой, снимает с нее колпачок — отстегивает клапан на кобуре и после этого звонит своему другу с предложением прогуляться в магазин за хлебом. Магазин в соседнем доме. А сам Виталий садится на скамеечку, чтобы подышать свежим, чуть жарковатым воздухом.
Ангел появляется через три минуты. Слегка рассеян, задумчив. Идет в магазин мимо «Мицубиси» и саму машину даже не видит — мало ли какая может во дворе стоять… Дом-то огромный… Рука Пулата между тем ложится на рукоятку пистолета. Он при этом не смотрит прямо, но все видит. Однако в машине не достают оружия. Только слегка приподнимается фотокамера в руках у пассажира справа. Это пусть… Это не страшно… Хотя тоже не очень приятно, если учесть работу, которой Ангел занимается.
Когда товарищ скрывается за углом, Виталий вытаскивает трубку и набирает номер его мобильника.
— Они тебя желают увековечить… Активная съемка…
— Мне уже звонил Басаргин. Что будем делать?
— Что предлагаешь?
— Поговорить… И изъять снимки… Это обязательно…
— Работаем. Движение навстречу, одновременно. На заднее сиденье…
— Годится.
— Не забудь хлеба купить. А то тебя могут не понять…
Пока Ангел покупает хлеб, Пулат меняет позицию. Опять неторопливо прогуливается, устав сидеть. Просто так сидеть любому может надоесть. С другого конца двора он замечает, как направляется к своему подъезду Ангел. И выдвигается ему навстречу, чуть добавляя скорость движения, чтобы оказаться около «Мицубиси» одновременно. Они обходят машину с разных сторон. И в один момент оказываются у задних дверок. Только одно короткое движение, дверцы распахнуты, а два отставных капитана уже сидят позади слегка удивленных «шнырей».
— Здравствуйте, уважаемые, — традиционно вежливо обращается к ним Виталий. — Я по доброте душевной не советовал бы вам суетиться, потому что два ствола упираются в сиденья… Уверяю вас, сиденье не может служить защитой от пули…
— Вы что, сдурели? — спрашивает старший, тот, что за рулем.
— Нет, уважаемый, это вы сдурели… Боюсь, завтра же вас ожидает неприятная процедура по ликвидации лицензии на частную сыскную деятельность. Но если мы мирно договоримся, возможно, вам удастся избежать безработицы. А потому я предлагаю вам для начала доверить нам предмет, который держит в руках этот молодой человек…
Сопровождая свои слова действием, Пулат протягивает руку и просто вырывает у сопротивляющегося «шныря» фотокамеру. Для убедительности, явно намекая на некорректность сопротивления, Виталий еще постукивает стволом пистолета по затылку, словно в дверь квартиры стучит.
Камера у него в руках.
— Цифровая… — констатирует он. — Пленку я мог бы просто засветить, а с этим сам разбирайся…
И протягивает камеру Ангелу. Тот осматривает ее, быстро находит карту памяти, извлекает и прячет в карман.
— Э-э… — возмущается «шнырь», вполоборота посматривая за плечо, — она не копейки стоит…
— Производственные издержки, — спокойно отвечает Ангел. — Лицензия стоит дороже…
— Что вы нам можете предъявить? — спрашивает старший, уже уяснив ситуацию. Если эти парни так быстро узнали, что работают против детективного агентства, то они люди серьезные и наверняка не с улицы. Это неприятно, но любых неприятностей можно избежать, если вести себя соответствующим образом.
— Самое меньшее вмешательство в частную жизнь, — начинает Ангел спокойным разговорным тоном, а заканчивает с угрозой в голосе: — Если не договоримся, то и государственную измену, и шпионаж в пользу другого государства, может быть, и терроризм…
Во двор въезжает знакомый «БМВ». Тобако останавливается рядом, открывает дверцу и демонстрирует желание сесть рядом с «маленьким капитаном». Пулат откровенно рад, что приехал не Доктор, которому одному из-за его габаритов необходимо все заднее сиденье, и потому подвигается с удовольствием. «Шныри» на нового пассажира реагируют спокойно.
— С чего бы вдруг такой набор?.. — спрашивает старший, не обращая внимания на появление нового действующего лица, словно все это вполне вписывается в его повседневную работу.
— С того, что вы, ребята, суетесь не туда, куда нужно, — отвечает Тобако, словно слышал предыдущий разговор. — Я могу прямо сейчас упрятать вас на тридцать суток, и никто не будет знать, где вы находитесь…
Одновременный облегченный вздох двух сыщиков говорит о том, что они наконец-то догадались, что попали не в «лапки» к крутым парням. Предыдущее предупреждение об аннулировании лицензии служило только предупреждением, почти намеком на то, что есть возможность, но не более. А «упрятать на тридцать суток» — это уже конкретно. Следовательно, это не так страшно. Общаться с крутыми сложнее, и там бьют больнее…
— Поэтому я настоятельно рекомендую вам стать очень болтливыми, — советует Пулат.
— Кто поручил следить за мной? — сразу задает вопрос Ангел.
«Шныри» переглядываются.
— По закону, чтобы заставить нас отвечать на вопросы, вы должны предъявить санкцию прокурора. Кстати, мы пока даже не знаем, кто вы такие…
— Я не вижу необходимости предъявлять вам свои документы. Вы же не предъявляли мне свои, когда за мной увязались…
— Если мы предъявим документы, разговор будет совсем иным и в ином месте, — гарантирует Тобако.
Это не совсем понравилось «шнырям». Сотрудники органов обычно документы предъявляют без ложной скромности. И что-то в ситуации показалось не совсем чистым.
— На «понт» нас брать не надо… Я двадцать лет в милиции прослужил. Всяких навидался, — старший говорит солидно, со знанием собственной цены.
— Будьте уверены, уважаемый, — не соглашается Пулат с этой оценкой, — если бы вы даже продолжали служить до сих пор и даже были бы сейчас в генеральской ментовской форме, это не избавило бы вас от тридцати суток подвального времяпрепровождения. Это вполне серьезно и полностью соответствует дополнениям в законодательство, внесенным из-за необходимости более решительно бороться с терроризмом… Наверное, и с неразборчивым частным сыском тоже…
— Да кто вы такие в конце концов? — вдруг взвизгивает старший.
— Не твое дело, — резко отвечает Ангел и усердно чешет стволом пистолета лысоватый затылок сыщика. — Мне повторить вопрос? Кто поручил следить за мной?
«Шныри» опять переглядываются.
— Ладно… — на выдохе говорит старший, словно рукой обреченно машет. Он не видит особых причин для обострения ситуации. — Сегодня обратился клиент… Гражданин Шайтанов Сергей Алексеевич. Проверка предполагаемого партнера по бизнесу. Место работы… Контакты… Круг близкого общения…
— Дальше!
— Что дальше? — не понимает «шнырь». — Это все…
— Как вышли на меня?
— Телефонный номер… Мобильник… Он позвонил, мы засекли местонахождение…
— Каким образом вы засекли?
Сыщики опять переглядываются.
— Личные связи, — говорит младший. — Мы дружим с операторами. Они имеют такую возможность…
— Дальше!
— Дальше дождались на месте. Мы как раз недалеко были. Успели вовремя…
— Кого вы ждали?
— Вас.
— У вас есть моя фотография?
— Вас показали.
— Шайтанов?
— Да.
Ангел вытирает со лба пот и лезет в карман. Вытаскивает большой бумажник, из бумажника — фотографию. Показывает через плечо старшему.
— Это он? Снимок восьмилетней давности.
— Он, — уверенно подтверждает «шнырь».
— Где его можно найти?
— Вот его телефон… — молодой «шнырь» протягивает картонный прямоугольник. Форма визитки, но не визитка, а простой кусок картона с написанным от руки номером мобильника. Ангел вытаскивает трубку и тут же набирает номер. Голос компьютера сообщает, что абонент или выключил телефон, или находится вне зоны досягаемости связи. Ангел, опустив голову, выходит из машины.
— А вас, господа, попрошу навсегда забыть номера, которые вы знаете… И первый, и второй… И не пытайтесь больше их определять. Это в ваших интересах… — Тобако становится наставником.
— Так кто вы такие? — снова спрашивает старший. Он все не может понять — не «прокололись» ли они в своем откровении.
— Люди, которые привыкли отвечать за свои слова и действия. В отличие от вас… Впрочем, на завтра в управление антитеррора «Альфа» приглашен ваш директор… Ему кое-что объяснят. При повторении назойливого интереса вы отправитесь не на тридцать суток в подвал, а исчезнете навсегда… Без следа…
Тобако умеет говорит уверенно. И вообще у него всегда авторитетный вид. Ему верят. Особенно когда боятся поверить… А эти откровенно боятся…
Интерполовцы выходят из машины. Под их взглядами «шныри» чувствуют себя неуверенно. Разворачиваются, выезжают… Но через несколько метров останавливаются. Младший выходит из машины и направляется к интерполовцам.
— Заказчик будет звонить… Что ему сказать?
— Ему позвонят раньше…
— А если… Нам возвращать аванс? Или… Может, «брать» его?
— Он сам вас, уважаемый, «возьмет»… Всех скопом. Лучше не связывайтесь… — усмехается Пулат.
Оглавление
* * *
Приведённый ознакомительный фрагмент книги Парни в бронежилетах предоставлен нашим книжным партнёром — компанией ЛитРес.
Купить и скачать полную версию книги в форматах FB2, ePub, MOBI, TXT, HTML, RTF и других
