Высокоточная смерть

Сергей Самаров, 2019

Подполковник спецназа ГРУ Виктор Кукушкин разрабатывает план ликвидации уголовного авторитета по кличке Боб. В ответ бандит нанимает опытного киллера, которым оказывается старый знакомый Кукушкина, тоже когда-то служивший в спецназе. Узнав о том, что ему противостоит очень серьезный противник, Кукушкин приобретает лучшую в мире винтовку и приглашает в свою группу известного еще со времен Первой чеченской войны легендарного снайпера Якута, за голову которого боевики когда-то давали огромные деньги. Что ж, силы собраны. Поединок обещает быть беспощадным…

Глава третья

— Но как он про больницу-то мог узнать?

Ответить на этот вопрос конкретно я не сумел. Высказал только предположение:

— Думаю, часть информации ему передал Бобин, то есть заказчик, часть он сам собрал. Как любой профессиональный разведчик, он знает, что ему может понадобиться, и умеет искать. В своем поиске Николаев, насколько мне известно из его военной истории, применяет нестандартные методы, к которым невозможно привыкнуть, и потому никто не знает, чего от него ждать. Я не думаю, что в послеармейской своей истории он поменял тактику.

— Полкило кокаина… — прошептала Тамара, думая о своем. — Но тебя же за это могли бы упрятать за решетку лет, пожалуй, на пятнадцать! Это автоматически значило бы, что ты при своем возрасте не выйдешь оттуда живым.

— Думаю, что могли бы, — не мог не согласиться я. — Только возраст здесь имеет малое значение. Я не вышел бы живым в силу своего характера, меня просто убили бы там. По большому счету, если бы камеры на здании ФСБ не сняли момент, когда кокаин подсунули, дело вполне могло этим и закончиться. И, если бы я после этого не захватил человека, которого Николаев нанял… Все получилось бы так, как он задумал. Николаев и трех миллионов не пожалел ради конечного результата. Конечно, за работу ему платят больше, как крупному профессионалу, только в его работе основную роль играют личные мотивы, и потому денег он не жалеет.

Тут мне в голову пришла интересная мысль. Киллер решил отправить меня на «зону», где уголовники, подосланные и купленные или самим Николаевым, или Бобом, меня прикончат. Нет ничего проще, чем воткнуть «заточку» в спину спящего в камере человека, или, скажем, идущего в группе по столовой. Там между рядами столов пространство обычно бывает узкое, и две группы, идущие навстречу, едва расходятся. В такой ситуации достаточно лишь руку с оружием выбросить вперед, причем желательно сделать это, глядя в другую сторону, — обычная «обманка» со стороны заключенных. Но в этот раз получилось все иначе. Хотелось надеяться, что Николаев не знает о подмене кокаина на порошок мела и очень удивится тому, что меня отпустят. И только спустя какое-то время он сумеет придумать что-то новое. А у меня и Тамары появится время для маневра и принятия контрмер. При этом, хорошо зная меня, а еще лучше зная Тамару, Николаев не будет сомневаться, что просто так сидеть и ждать его появления мы не будем. Мы применим собственные контрмеры, будем искать его и продумаем подступы к его логову, которое постараемся уничтожить вместе с ним. Еще сыграет нам, вернее, мне, на руку факт исчезновения Тамары из больницы. Это тоже введет Николаева в некоторый ступор, опять дающий мне небольшое преимущество во времени.

— Короче, Тамара, я по дороге к тебе должен еще с Самохиным поговорить. Ты будь готова. Подумай, куда тебе лучше всего спрятаться. Даже я, возможно, не должен этого знать.

— К сестре ехать не стоит, — решила она. — Николаев знает о ее существовании и будет там разыскивать. Я подумаю…

— Тогда жди меня. Если меня попытаются задержать, не ввязывайся, даже если будешь из окна все наблюдать. Меня через несколько часов отпустят. Главное, не волнуйся…

— Хорошо. Звони полковнику.

Я убрал в чехол свою трубку и взял в руки трубку «БлекБерри». Нажал на кнопку вызова. Валентин Юрьевич ответил сразу, словно свою трубку у уха держал.

— Ну что, как у Тамары дела?

— Она еще вчера рвалась в бой. Сегодня настроение такое же. К побегу готова. Охранников предупредит полковник Альтшулер. Я, честно говоря, переживал, что она увидит, как меня задерживают менты, и просто перестреляет их. Им и спрятаться будет некуда, а стрелять по больнице они не решатся. Для меня в моем положении это было бы большим осложнением. Но теперь я ее предупредил, и неприятностей с ее стороны ждать не приходится.

— Неприятности тебя с другой стороны ждут, — вздохнул полковник. — По моим данным, Бобин заказал и уже получил на руки снайперскую винтовку «Корд» калибра «двенадцать и семь десятых миллиметра» и, скорее всего, уже передал ее с рук на руки своему снайперу. Снайпер — бывший младший сержант спецназа воздушно-десантных войск. Демобилизовался год назад. Значит, навык окончательно не потерял, только частично. С такой винтовкой, правда, не работал, я навел справки — за ним числилась простейшая «СВД»^[3], но обещает справиться. Я собираю все возможные данные на этого снайпера. Уже знаю, что его воспитывала мать, отец живет в соседнем доме. Пьет. А у матери больное сердце. Снайпер пытается заработать ей на операцию. Добыл и телефонный номер парня. В крайнем случае, смогу позвонить ему и сказать, что мать с приступом отвезли на «Скорой помощи» в больницу. Это может сорвать его с места и как-то тебя обезопасит. Хотя бы на время. А потом… Теперь начинаются более приятные новости. Я вызвал тебе в помощь тоже снайпера. Правда, он уже не служит, но помочь согласился. Ты слышал что-нибудь про Васю Якута?^[4]

— Слышал, товарищ полковник. Это легенда первой чеченской войны, в которой я, если помните, тоже участвовал…

— Возьмешь такого себе в команду?

— Если только самовольничать не будет.

— А уж об этом ты сам с ним договаривайся… Через три часа прилетает самолет. Отец Георгий его встретит. Он же, отец Георгий, добыл для Васи винтовку. Лучшую в мире снайперскую винтовку «Сумрак». А потом на своей машине Якут отвезет тебя в дом к Никифорову. Пусть это будет твоим временным штабом.

— Я с такой винтовкой, как у Якута, товарищ полковник, встречался. У меня, когда разведротой командовал, в одном из взводов снайпер был с такой винтовкой. Ему ее для испытаний на целых полгода выделяли. Я, помню, помогал снайперу отзыв писать. Хороший «ствол». Калибр, если мне память не изменяет, «десять и три на семьдесят семь». Убойный для бронежилета даже при выстреле в два километра. Прицельная дальность стрельбы до трех километров четырехсот метров. Еще бы и глушитель к ней, для стрельбы на более короткие дистанции совсем было бы здорово!

— Есть в комплекте и глушитель. Хотя при такой дальности стрельбы глушитель может оказаться и ненужным. Кроме того, отец Георгий специально для тебя расстарался и добыл индикатор оптической активности «Луч-1М»^[5]. Это, правда, только дневной прибор, но у Бобина винтовка тоже только с дневным прицелом. Только у Васи будет с тепловизором.

— Отлично, товарищ полковник. Я бы сам Якута с удовольствием в аэропорту встретил, но меня, судя по всему, менты «повязать» планируют. Все. Заканчиваю разговор. Заезжаю в больницу, внутрь… До связи, Валентин Юрьевич…

— До связи… Удачи тебе…

— Она мне очень понадобится…

Я убрал трубку, огляделся и увидел полицейскую машину, стоящую около крыльца хирургического корпуса. Два мента пялились на мою красавицу «Камаро». Если эти жирные и рыхлые парни приехали задерживать меня всего вдвоем, я мог бы и не позволить им этого сделать, даже если к ним еще пара таких же присоединится. Это вообще какое-то сплошное неуважение к спецназу военной разведки… Меня такое неуважение может по большому счету и обидеть!

Менты «права качать» с разбега не стали. И вообще, при моем приближении отвернулись, словно их мое присутствие не касалось. Я проверил, в кармане ли второй экземпляр ключей от машины, что я намеревался передать Тамаре, и убрал в бардачок трубку «БлекБерри». Ключи оказались на месте. После чего я закрыл машину, включил приятно мяукающую сигнализацию и направился в больничный корпус.

Тамара встретила меня в коридоре. Она уже ходила так, что по ее лицу невозможно было понять, как давно ей сделали операцию. Не зажимала правый бок рукой, нисколько не хромала, и только руку держала в кармане халата. Я понял, что там, в кармане, она сжимает своей маленькой, но сильной ладонью пистолет.

— Погулять решила?

— Справки наводила. Спросила у охранников, звонил ли им полковник Альтшулер. Уже звонил и предупредил. Охранники готовы. Потом к лечащему врачу сходила. Сказала ему, что чувствую себя отлично, а если выйду за стены отделения, буду чувствовать еще лучше. А он одно твердит: «Рано… Рано еще…» Я уж хотела спросить, как мне себя обслуживать, если я сбежать надумаю, но не стала. Нечего лишний раз молодого человека волновать, вдруг у него сердце слабое, разволнуется еще, и приступ случится…

— Правильно. Лучше лишних людей не посвящать в свои планы, — согласился я. — Но я тебе настоятельно советовал подумать, где ты будешь прятаться. Подумала?

— Если мне не изменяет память, а обычно она мне не изменяет, ты сказал, что даже ты этого знать не должен. Но я надумала. Кто бы только мне машину сюда подогнал.

Я молча протянул ей ключи от «Камаро».

— А разве менты ее не заберут?

— Я скажу, что специально сюда перегнал, чтобы тебе машину оставить. Доедешь до дома. Ключи Никифорову завезешь. Сама пересядешь на «Волгу». Она менее заметна на дорогах. А искать тебя все равно будут.

Мы вошли в ее одиночную небольшую палату. Я сразу прошел к окну и увидел, что к хирургическому корпусу подъезжают две «Газели», на таких обычно передвигается спецназ УВД. Честно говоря, я забыл, кого забрали из полиции в «Росгвардию», то ли СОБР, то ли ОМОН, но мне было все равно, кто будет меня задерживать. Но два микроавтобуса спецназа — это уже серьезно, и это явный знак уважения ко мне. Видимо, те двое, что ждали меня у крыльца, сообщили спецназу, что «птичка прилетела». Одновременно с этим я заметил, что вдалеке, через дорогу на противоположной стороне, где стоит пятиэтажный дом с каким-то магазином на первом этаже, открылась одна створка слухового окна на чердаке. Подумалось, что и там дети играют, а жильцы пятого этажа обратились в ДЭЗ с просьбой чердачные люки закрыть. У меня просто сработала аналогия с другим домом, что расположен напротив здания областного управления ФСБ, и с другим ДЭЗом.

У Тамары я задержался ненадолго.

— Ладно, что время тянуть. Пойду сдаваться…

— Я тут попросила медсестру карты «Таро» мне купить. Расклад сделала на тебя. Все удачно завершится, — перекрестив меня, сказала она.

— Я и не сомневаюсь. Ну, а ты — держись, ты же у меня умничка. Только постарайся не простывать. Вот банковская карточка. Купи себе куртку какую-нибудь потеплее. А то ведь в халате сбежишь, знаю тебя… — И я положил пластиковую карточку ей в ладонь.

— А ты сам? Без денег остался?

— У меня наличные есть, больше десяти тысяч. Мне на первое время хватит, — соврал я, хорошо зная, что у меня в кармане только полторы тысячи лежит, которые я припас на бензин для своей относительно прожорливой машины.

Поцеловав жену, я вышел из палаты, понимая, что, предупреждай не предупреждай, она все равно сейчас откроет окно и будет смотреть, что происходит, как меня задерживают. Я неторопливо вышел на крыльцо, покрутил на пальце кольцо с ключами от машины, рассмотрел как следует ментов, после чего двинулся к своей «Камаро». И легко уловил, как менты с трех сторон одновременно двинулись в мою сторону. Четвертую сторону перекрывал микроавтобус, рядом с которым стояли еще два спецназовца с руками на автоматах.

— Господин Кукушкин! — окликнул меня, выходя из дальнего микроавтобуса, немолодой животастый полковник полиции. Дышал он при передвижении очень тяжело.

— Да, — ответил я. — Слушаю вас, товарищ полковник.

Он молча и угрюмо, я бы даже сказал, угрожающе, словно желал придавить собственной немалой массой, двинулся в мою сторону. Я стоял и ждал. А когда нас разделяли уже только три шага, где-то в стороне грохнула легкая пушка. Я хорошо знал, что именно так стреляет крупнокалиберная и дальнобойная снайперская винтовка «Корд» и что пуля из нее разрывает пополам или на несколько частей человеческое тело. Но я был цел. И полковник Николаев, что приближался ко мне, был цел. И остальные менты, что находились рядом, были целы. Я бросил взгляд на окно палаты Тамары, увидел пробоину в стеклах и, сразу все поняв, крикнул:

— Полковник, есть у вас снайпер?

Николаев растерялся. Он сам хотел на меня прикрикнуть, а тут выстрел… Да вдобавок я кричу на него!

— В мою жену опять стреляли! В окно больничной палаты. Снайпер!

Из группы спецназа один снайпер шагнул вперед.

— Дом напротив. Чердачное окно. Посмотри. И стреляй в того, кого увидишь.

Снайпер поднял свою «СВД», подстроился к прицелу ПСО-1^[6], но почему-то стрелять не стал, а молча опустил винтовку.

— Что там? — резко спросил я.

— Что там? — повторил мой вопрос полковник Николаев.

— Человек был. С большой винтовкой. Но ушел. Я только и увидел, как он уходит, не успел выстрелить…

— Спецназ! За мной! На захват! — Я вытащил из поясной кобуры пистолет и побежал к воротам.

Как назло, на улице было интенсивное автомобильное движение. Хорошо, что один из спецназовцев выскочил на середину дороги и поднял скрещенные руки, останавливая машины. Мы быстро перебежали на другую сторону улицы, забежали за угол дома и оказались во дворе как раз в тот момент, когда от нужного нам подъезда отъехала машина «Шевроле Ланос».

— Ушел, с-сука!.. — в сердцах взмахнул я рукой, но стрелять вслед машине не стал. А вдруг это другая машина?

— Ушел? — спросил, остановившись рядом, спецназовец с погонами капитана.

— Ты старший здесь, капитан? — спросил я.

— Командир группы.

— Пошли пару человек проверить чердак…

Примечания

3

«СВД» — снайперская винтовка Драгунова. Самое распространенное в войсках оружие снайпера.

4

Снайпер Вася Якут — кто-то считает это легендой, но автор сам встречался с людьми, которые Васю Якута видели и знали. Якобы жил в якутской тайге сын охотника Вася. В армию его не призывали. Но во время первой чеченской войны, начитавшись газет, он сам, на «перекладных», добрался до Грозного, к тому времени занятого Российской армией. Пришел в первую же попавшуюся часть, случайно оказавшуюся ротой спецназа ГРУ, сказал, кто он такой, сообщил, что желает добровольцем драться за Россию. Попросил, как охотник, снайперскую винтовку. Над Васей сначала посмеялись, потом дали ему посоревноваться с обученными армейскими снайперами. И на стрельбище Вася показал результат, намного превосходящий стрельбу лучших военных специалистов по снайпингу. После чего для Васи сделали исключение и зачислили в личный состав. Армейские снайперы обычно работали парами, но Вася Якут предпочитал всегда работать в одиночку. И уже через короткое время слава о нем пошла по всему Грозному. Один за другим попадали под его выстрелы полевые командиры бандитов. За голову Васи Якута назначили награду в несколько сот тысяч долларов. Но поймать его никто так и не смог, хотя несколько раз бандитским снайперам удалось все же легко ранить его. Весть о том, что российские войска покидают Грозный, застала Васю в госпитале. А после Хасавюртовского мирного договора он вообще ушел из армии, оставив только записку. Объявлять его дезертиром не стали, поскольку пришел он воевать добровольцем и успел принести много пользы армии. Уже после сам Вася несколько раз звонил знакомым, сообщал, что вернулся к себе в тайгу и, как и прежде, охотится вместе со стариком-отцом.

5

«Луч-1М» — индикатор оптических объектов. Индикатор предназначен для установки (монтажа) на различные наблюдательные приборы и служит для поиска и обнаружения на местности оптических снайперских прицелов и приборов наблюдения, прицелов боевых машин, приборов наведения установок ПТУР и прочих оптических объектов. Одинаково удачно используется как в армии, так и в системах охраны различных предприятий и складов.

6

ПСО-1 — прицел снайперский оптический — один из основных прицелов советского и российского снайперского вооружения. Прицел был разработан в 1963 году специально для винтовки «СВД». Впоследствии стал применяться и на других снайперских винтовках. Конструктивной особенностью прицела стала очень удачная прицельная марка (сетка), позволяющая снайперу быстро определять расстояние и брать необходимые горизонтальные поправки по ходу стрельбы, не вращая маховики.