Кукушкины слезки

Влад Костромин

Спустя полтора года после событий, описанных в романе «Змеиный узел», следователь Андрей Иванович выходит из СИЗО «Матросская тишина».Его встречает бывший участковый Володя со своим братом Игорем. Они предлагают следователю вернуться в Карловку и завершить дело. Выкупив из психиатрической больницы Виталика, компания по полным смертельной опасности дорогам 90-х отправляется навстречу новым приключениям и старым тайнам…

© Влад Костромин, 2020

ISBN 978-5-0050-2317-9

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Кукушкины слезки (Карловка — 2)

Спустя полтора года после событий, описанных в романе «Змеиный узел», следователь Андрей Иванович выходит из СИЗО «Матросская тишина». Его встречает бывший участковый Володя со своим братом Игорем. Они предлагают следователю вернуться в Карловку и завершить дело. Выкупив из психиатрической больницы Виталика, компания по полным смертельной опасности дорогам 90-х отправляется навстречу новым приключениям и старым тайнам…

Пролог

В кабинете сидели двое.

— Ух ты, не отчет, а прямо пердимонокль увлекательный…

— Простите, не понял…

— Я говорю, написано живенько так, прямо роман, хоть в «Уральский следопыт» посылай. Надо бы паренька, который отчет писал, наградить.

— Аналитика?

— Ну, понимаешь, да. Как там его зовут? — грузный седеющий мужчина прочитал приколотую к стопке печатных листов записку, — … Ааронович? Что за отчество такое?

— Аарона сын. Так чем наградить?

— Нет, — почесал седеющий затылок, — с таким отчеством перетопчется… Пущай вон романы пишет, в «Искатель»… Ну и что, понимаешь, там такое? — грузный седеющий мужчина потряс стопкой листов и уставился на собеседника.

— Борис Николаевич, мы сами толком не знаем, — серый, будто покрытый пылью, мужчина мелко закивал головой. — Все материалы были непосредственно у Грушко¹. После ареста они пропали.

— А где он сейчас?

— Дома, после «Матросской тишины» отдыхает.

— Мы пробовали с ним общаться, но на эту тему он отказывается говорить. Давить после двух инфарктов на него рискованно.

— Россиянин, — усмехнулся седеющий. — Почему нельзя просто послать туда людей?

— Мы пробовали, — человечек с противным звуком поскреб ногтем по столешнице. — Две группы. Первая бесследно пропала где-то в заповеднике, из второй уцелел один человек. Поломанные кости, повреждены внутренние органы, пробитое сучьями легкое — по его словам, на него упала сухая елка. Дополз до Карловки, отвезли в больницу. Прооперировали. Когда отошел от наркоза, то напал на приставленного для охраны милиционера, задушил. Вырвал ему и себе ногти.

— Какой ужас! А зачем?

— Сложил из них какую-то надпись. Вроде даты: 21.9.

— К-хм… К-хм, — звучно прочистил горло. — Однако… Какая херабора получается…

— Простите?

— Да нет, ничего, продолжайте.

— Иглой от капельницы распорол ему живот и повесился на вытащенных кишках.

— Какая гадость, — поморщился Борис Николаевич. — Ты так, понимаешь, мне весь аппетит отобьешь, а мне еще с документами работать.

— Виноват!

— Еще и это, — Борис Николаевич вытащил из бумаг фотографию.

На ней был скелет, прикрученный к раздвоенному дереву ржавой колючей проволокой. К грудине была приколочена табличка с полустершейся угловатой надписью: «Только сунься снова!»

— Единственный не засвеченный кадр на фотопленке. Разбитый фотоаппарат нашла поисковая группа.

— Это немец?

— Судя по каске, поясному ремню и футляру для противогаза это однозначно солдат вермахта.

— Однако… — почесал левую бровь. — И что ты предлагаешь?

— Взять этого ГБ-шника, Кравцова, который Самарский. Он сейчас под следствием в «Матросской тишине». Бывший внутренний спецкорпус КГБ — «девятка».

— Сурово, — усмехнулся грузный.

— Он на пару с этим местным кучу трупов навалил, а показания давать отказался. Мол, буду разговаривать только с Грушко. А тут как раз путч, то, се…

— Понятно. Кремень, а не россиянин. Точно говоришь. Дальше, — мужчина задумчиво почесал щеку, и стало видно, что на руке не хватало двух пальцев и фаланги третьего.

— Дальше этого Виталика из психушки достать.

— Парень — псих?

— После рассказов о говорящих мертвецах, пропавшем ТТ и ноже из сна, куда еще его могли отправить?

— Мертвец, ишь ты!

— Пистолет, который по его словам забрал мертвец, так и не нашли, — осторожно сказал невзрачный.

— Что ты говоришь? Бывает же такое, понимаешь. Может он за ночь его в лесу зарыл?

— Может и зарыл…

— А если там нет ничего? — подошел к окну и начал смотреть на прохожих

— Есть. Что-то там есть, — убежденно сказал собеседник. — Нутром чую, есть! И поляки там не просто так околачивались. И путч не просто так начался после того, как они туда сунулись.

— Хорошо, — высокий мужчина отошел от окна. — Давай по-твоему сделаем. Как думаешь дело провернуть?

— Есть идейка одна. Мента того, участкового, после всей этой заварухи за профнепригодность турнули из органов. Он в бизнес подался. Брат его серьезным людям задолжал. Я ему идейку подкину, как можно проблемы порешать.

— Только не сам!

— Упаси господи, Борис Николаевич. Через столько рук проведу, что ни одна гнида не вычислит.

— Ну, добре. Кликни кого, чтобы водки принесли что ли, осадок смыть.

— Будет сделано, — человечек юркой крысой скользнул к двери. — В лучшем виде оформим, — обернулся на пороге, став похожим на оскаленный череп.

Дверь закрылась.

Примечания

1

Ви́ктор Фёдорович Грушко́ (10 июля, 1930, Таганрог — 20 ноября, 2001, Москва) — советский разведчик, генерал-полковник (13.04.1991), первый заместитель председателя КГБ СССР (29 января — 28 августа 1991). https://ru.wikipedia.org/wiki/Грушко,_Виктор_Фёдорович