Киев не пропадет. Хроника киевских будней

Сергей Олегович Страхов (2017)

Зарождение и становление криминального, «бригадного» сообщества в Киеве с конца 60-х годов прошлого века. Автор, до мозга костей киевлянин, открывает нам неизвестные страницы недавней истории родного города. Не часто встречаются такие интересные книги с таким объемом фактажа и правды. Читателей ждет продолжение книги с более подробным описанием «бригадных» 80-х, 90-х, и «нулевых». Многие города имеют свои летописи криминального мира. В Киеве такая книга, основанная на богатом личном опыте автора, с огромной фактографией, появилась впервые.

Глава 7

Эту незамысловатую историю вся компания, включая и брата Мартона, слушали с открытыми ртами. Все знали о том, что где-то там, за бугром, был какой-то «Вудсток», но что это было такое….

Конечно, мы — почти все — были не хиппи, а, скорее, хиппи выходного дня — только внешне, но все же мы и не были этими мерзкими комсомольцами, которые только и умели стучать на всех подряд, да с утра до вечера нести полную ахинею про будущее и настоящее на всевозможных собраниях.

А откуда я о Вудстоке столько знаю? Да слушаю по «Вражескому голосу», как в шутку тогда называли «Голос Америки» тематическую передачу «Вудсток». Никто даже не сомневается в правдивости. Тогда слушали многие.

Здесь мама Мартона нас и накрыла. Женщина взрослая и понимает к чему может это всё привести, если прознают в органах или, что более вероятно, комсомольцы, которые органам нас и сдадут без колебаний. Ох, и летели мы из нашего бара! Поразбивала мудрая женщина все топором. Теперь вижу, правильно сделала!

Собираться больше негде. Попытались мы с Гнедым, моим одноклассником, ездить на Космодром — площадь Космонавтов. Там, в его бывшем дворе на Ереванской, всегда собиралась колоритная компания. Гнедой — поляк, а поляки всегда держатся вместе. Вот они и дружили с таким же поляком Зузаной.

Но руководили всем и вся на Чоколовке, конечно же, не они. Были там свои авторитеты. Самый главный, безусловно — это Вова Пуля. И хотя Пуля учился в сто семьдесят восьмой школе на Воздухофлотском, но свободное время, а его у Пули было предостаточно, проводил ближе к Космодрому. Чаще всего его можно было встреть на улице Донецкой, и тогда — прячьтесь, прохожие. Но к нашему там появлению у Пули уже было два срока и авторитет в городе. На нас он внимания даже не обращал.

На Ереванской проживал и Гарик Джиба, но отношения с ним у нас как-то сразу же не сложились. Зато сложились с Юрой Джибой и Попиком. Те ещё авантюристы. То рундук пивной откроют на базаре и, почему-то, им платят не только продавцы разливного пива, но и все остальные торгующие на базаре. То квартиру на верхнем этаже сдадут директорам местных магазинов, где те шпилят и приводят с утра до вечера проституток. А потом стали как-то обворовываться все магазины, директора которых посещали эту самую квартиру.

Но нас с Гнедым, Длинным и Сотником больше привлекает спорт и очень интересует рок-музыка, которая просачивается в виде пластинок из-за железного занавеса. Встречаемся уже больше на тренировках. А я начинаю еще и стучать на барабанах у себя на Борщаговке. То Макс сколотит группу, то играем вместе с Трафом и Васей Федяем. Вася — высокий интересный заводила из восемьдесят третьей школы.

Только у Лысого постоянный ансамбль. В группе играет мой школьный товарищ Софа — совершенно безвольная личность, но музыкант великолепный. Он и привел в ансамбль солистку Ленку Щербакову. Вместе учатся в Консерватории. Он же и явился ко мне со слезами на глазах и просьбой отстать от Ленки. Софа, видите ли, в неё влюблен. А я, идиот, взял и пожалел Софу — согласился.

Вот тут-то и случается трагедия. Дальше их будет много, но эта — первая в моей жизни — оттого так мерзопакостно на душе. В восемьдесят третьей вечерами проходят тренировки борцов. После тренировки они уже почти всем составом, с подключением блатных и бакланов из поселка «Победа» сидят на лавочках, играют на гитарах, кто пьет. В общем — клуб на свежем воздухе.

Там же бывал и Вася, там же — Дэнык — щуплый отморозок, но всегда с ножом в кармане. Мне всё это не нравится. Через нашего общего друга Падишаха передаю ему все время предостережения:

— Я тебя очень прошу. Не ходите вы с гитарами на стадион. Дэнэк сейчас все время с ножом ходит. Вы можете держаться от Дэнэка подальше? Ходите на наш стадион к тринадцатой школе.

— Мы что, должны бояться этого придурка? У него еле душа в теле.

— Падишах, у него нож всегда с собой.

— Хватит чушь молоть, — уже кипятится Падишах. Он меня старше и здоровее. Уже и драться готов лезть. — Мы с ними со всеми справимся. Понял?

А Дэнэк все нарывается. И, как и следовало ожидать, засадил ножом Падишаха. Тот еле успел гитарой закрыться. Гитара вся разлетелась. Вася пытается заступиться и получает удар ножом в живот. Смерть.

Как только Дэнэк сел на десятку, на арену выходит еще один персонаж — Мартын. Он-то мне и нужен. Молодой, да ранний. Участвует во взрослых драках еще с шестого класса. Он моего возраста и с ним мне будет легче договориться. И у меня уже есть план.

На поминках Васи я оказался сидящим рядом с его девушкой Наташкой Сабариной. Наташка все время ревёт, зубы стучат о стенку стакана. Прямо жуть. Падишах поручает мне проводить девушку домой. А Траф добавляет:

— И ты, это, постарайся её как-нибудь отвлечь. Ты же, дурак, сам отказался от нашей певицы. Теперь свободен. Постарайся привести Сабарину в порядок. Ну, сам понимаешь….

Я понимаю, провожаю. Наташка реветь перестала, идет, держа меня под руку и прижимаясь ко мне. Возле подъезда останавливаемся.

— Спасибо, что провел. Зайдешь?

Я пока не готов к такому повороту событий.

— Давай в следующий раз.

— Хорошо. Жду.

Наташка живет рядом с восемьдесят третьей школой. Поэтому, не мудрствуя лукаво, в этот самый «другой раз», проводив девушку домой, подхожу во двор этой самой школы. В сумке у меня пять по 0,75 биомицина, как тогда называли вино «Бiле мiцне».

— Привет, пацаны, — как ни в чем ни бывало, обращаюсь я к ним.

— Здорово. Ты кто? — c нескрываемой угрозой в голосе отвечает мне из темноты какой-то штымп.

— Сережа Гималайский из тринадцатой, — как можно добродушней отчитываюсь.

— Что надо? — опять тот же совсем недоброжелательный голос.

Вижу, как к нам подтягиваются еще несколько человек, неизвестно откуда взявшиеся.

— Хочу с вами выпить, — и достаю вино.

Компания добреет, но знаю прекрасно, что с ними расслабляться нельзя. Да еще вижу среди них Лиму — это тот еще отморозок.

Сидим спокойно, выпиваем. Пошли в ход анекдоты.

— Ты зачем пришел-то? — наконец задает давно ожидаемый мною вопрос невысокий, но крепкий пацан с бородой, Юра Ленин.

— Хочу с Мартыном поговорить.

— Говори. Вот он и сидит.

Юра указывает на угрюмого парня, который очень внимательно на меня смотрит. Отошли в сторону на край стадиона, и я достал бутылку хорошего марочного портвейна. Володя, среднего роста, ничем не выделяется из толпы своих сверстников. Ну, разве что — и то, если присмотреться — в глаза бросаются очень крепкие, широкие в кости руки да «гранитный» подбородок.

Предлагаю Мартыну организовать команду бойцов, для которой я найду применение.

— А с какой стати мы должны тебе подчиняться?

— Не должны, но я докажу, что смогу всё организовать.

— Хорошо, если докажешь, то я согласен. Что я должен делать?

— Ничего. Живи своей жизнью и помни о нашем разговоре. Если хочешь, то будешь участвовать, время от времени, в наших делах. Деньги пока будут небольшие, но, когда надо будет, то я дам команду, и, главное, быть к этому морально готовым.

— Долго ждать?

— Нет. Пару-тройку лет.