Сага о таксисте

Сергей Николаевич Прокопьев, 2010

Время летит стремительно, эта повесть, написанная десять лет назад, в чём-то историческая. В те времена в Омске лишь набирали обороты таксофирмы. Сейчас кажется диким, не было навигаторов, хороший таксист знал закоулки города на память, неопытный – искал улицы по карте. В ходу были рации. Диспетчер не называл клиенту стоимость поездки. Имелись нюансы, однако с тех пор клиенты не стали культурнее, вежливее. Никуда не делись истеричные женщины, хамоватые пассажиры, наркоманы, криминальные типы. Герой повести, в прошлом научный работник, начинает таксовать в пятьдесят лет, человек основательный, быстро становится асом в новой сфере деятельности. Крутя баранку, рассказывает читателю о превратностях судьбы, клиентах, о нелёгком хлебе таксиста, тонкостях профессии…

Урыть урода

Чего только в такси не насмотришься, был цирк — гаишник с женой сотовыми бросались. Гаишник по гражданке, под шафе. Едут, пьют пиво и вопросы решают по продаже квартиры. Из разговора я понял — ему нужно замолить грешки перед шефом. Попросил остановиться у магазина. Сбегал, купил проднабор: литровая бутылка водки, закуска всякая. Презент для шефа. Поехали вручать взятку. Вернулся довольный:

— Взял шефчик, за милую душу взял! Порядок в танковых частях!

Едем назад. Ему на мобилу звонок. Она услышала, что голос в трубке женский.

А пока он ходил к «шефчику», мне втирала — а пьяненькая тоже, — какой у неё муж замечательный и какая она демократичная жена. Любовница мужа — её подруга. Я поддакиваю:

— Нормально, хорошо.

Мол, я за демократию

Подмывало спросить: «Он у вас почётный муж или по нечётным дням? Как делите с подругой?» Но было лень прикалываться, дело под вечер, устал. И вот эта либеральная жена услышала женский голос в трубке мужа, встрепенулась:

— Кто это? Кто это?

Он, чтобы не погореть, начал сугубо официальным голосом вещать в сотовый: «Да. Нет-нет….» Супругу не проведёшь, продолжает дознание:

— Кто это?

Гаишник окончил разговор, и слишком равнодушным тоном:

— Да это деваха Кольки с транспортного. Я к ней никакого отношение не имею.

Эта демократичная жена как заорёт:

— Я тебе, кобель, сейчас яйца оторву! Всех подряд трахаешь!

Он на её выпады не отвечает, а просит остановиться у гаражей, якобы по нужде. Сам, надо понимать, по телефону звонил. Да жену тоже не проведёшь, как выяснилось, сама в прокурорский работник. Он подходит, демонстративно замок на ширинке поправляет. Она:

— Сознайся, ты давешней шалаве звонил? Да?

Гаишник пытается всеми силами отмазаться:

— Пойми ты, Колькина девчонка попала в аварию, попросила подъехать. Как Кольке в глаза буду смотреть, если не помогу.

Меняем маршрут. Две иномарки затёрлись на повороте. В одной две девочки сидят. Если сравнивать с женой гаишника, не в её пользу результат. В другой иномарке — два мальчика. Жена тут же вылетает из машины и к девке, что за рулём, ты откуда его знаешь? А та после аварии не в себе, открытым текстом:

— Откуда-откуда, остановил за превышение скорости, и познакомились.

Жена тут же прыгает ко мне в машину:

— Пускай этот кабель остаётся с этой стервой! А мы домой!

Я пытаюсь разрулить ситуацию, взываю к её либерализму с демократизмом:

— Ты говорила такие хорошие слова про мужа, а тут…

Демпфирую скандал…

Он тем временем разворачивает бурную деятельность, вызывает ГБДД, заряжает своих коллег… Но сам-то чувствует: палёным пахнет. Только с одним грешком разобрался — шефчика умаслил и опять надо проднабор брать. Жена кипятится:

— Кобель, одно на уме!

Он крутит хвостом перед ней, у магазина попросил остановиться, выходит оттуда с коньяком, шоколадкой. Она по-прежнему ругается. Он достаёт сотовый суёт жене:

— На! Позвони, убедись! Говорю, Колькина тёлка! Я к ней никакого отношения!

Она хватает трубку:

— Я весь сотовый до дна прозвоню, узнаю, с кем ты болтал!

Он устал убеждать, забирает трубку обратно, давит кнопки, снова подаёт:

— Спроси, спроси Кольку!

А Кольке надоело быть крайним, кто-то с бабами шуры-муры, а на него стрелки переводят за здорово живёшь, устал быть лжесвидетелем, говорит ей:

— Да пошли вы в пим дырявый! Разбирайтесь сами! Что я вам семейный психолог?

Обманутая жена, недолго думая, мобилой своему гаишнику в башку как звезданёт! Аппарат возьми и сломайся. Дубовый череп оказался. Гаишник первым делом телефон схватил и тырк-тырк по кнопкам, бесполезно — ни звука, ни света. Намертво накрылось средство связи. Гаишник завозмущался:

— Ты сотовый разбила! Как я теперь?!

И что меня поразило — жена резко успокоилась, шарахнула мужа по голове и спустила пар.

— Да и хрен с ним, — спокойно говорит, — не парься! Поменяю у себя на службе, скажу: сломался!

Он бухтит, голову трёт:

— Ты мне сотрясение сделала!

Она уже на прикольной волне:

— Да не боись, ты же не сотовый — чё в тебе сотрясать! Сейчас коньячку врежешь и всё рассосётся!

Часа два возил сладкую парочку. Понравилась оконцовка поездки.

— Сколько? — спрашивает этот половой шкодник.

— Если без простоев, — говорю, — двести пятьдесят.

То есть, чисто по дороге, а ведь стояли у магазинов, торчали минут пятнадцать при аварии. Он конкретно по гаишному:

— Ладно, двести сорок тебе хватит.

Она тоже впряглась:

— Двести тридцать дай.

— Да ладно ты, чё не заработаю что ли!

Дал двести сорок с барского плеча!

Я настолько устал с ними. Более двух часов слушал их семейные разборки, сидел во всём этом. Позвонил диспетчеру.

— Всё, — говорю, — сыт по горло, шабаш, иду домой. Не то разочаруюсь во всём человечестве!

А вот ещё один случай почти по Толстому: все счастливые семьи счастливы одинаково, у несчастливых у каждой свои заморочки… Были у нас в «Темпе» с год постоянные клиенты. По именам ни жену, ни мужа не знаю. Хотя и её, и его не один раз возил. Молодые ребята, лет по тридцать. Ребёнок, девчушечка, годика четыре. Мужика доставлял домой от разных баб — гулял парнишка без передыху. Меня не стеснялся, хотя знал, что жену его вожу. Кстати, без удовольствия. Не знаю почему, ездить за ней не любил, не могу объяснить: что-то отталкивающее в ней было. Мужик, в принципе, нормальный парень. Работал в Москве, судя по всему, неплохо зарабатывал. Вернулся.

В тот день с утра его отвёз на работу, её с ребёнком — в детский сад. В обед летит вызов по адресу её работы. Я как чувствовал — не хотел ехать, не лежала душа. Диспетчер один раз терзает эфир:

— Кто свободен?

Сижу молчком. Второй раз — не отзываюсь. И дёрнуло на третий вякнуть. Поехал в надежде: не она, мало ли работников фирмы.

Встал неподалёку от автобусной остановки. И вижу: муж её смыкает туда-сюда по остановке. Меня увидел, подошёл, здоровается за руку:

— Как дела? Ты к кому?

— Откуда, — говорю, — знаю? Вызвали.

Выходит его жена с подругой. Перед машиной начинаются у супругов разборки. Она садится на заднее сиденье и хлоп — переднюю дверцу зафиксировала защёлкой. Я-то думал: он с нами. Она торопит:

— Поехали быстрее.

Он заднюю дверцу с её стороны рывком на себя, за грудки жену хватает. Как мужика, грубо, резко…

— Я тебе, сука, покажу, как блядовать!

Она вышла:

— Имей совесть, тут моя работа.

— Мне по барабану твоя блядская работа! — специально громко орёт.

Она вырывается, садится на переднее сиденье (я снял с защёлки дверь), подруга по-прежнему на заднем. Он хватается за переднюю дверцу (она опять зафиксировала дверь), руку просунул — стекло наполовину открыто — ломает одну ручку, вторую.

— Выходи по-хорошему! — требует.

Но дверь заблокирована, ручку он сломал, я могу её выпустить только через свое сиденье. Говорю ему:

— Оставь дверь в покое! Не ломай! Она только с моей стороны может выйти!

У неё на лице ссадины, блузка порвана. Он рычит:

— Ещё раз с ним увижу — убью!

Глаза у него бешеные.

Баба, кстати, как крыса, худая, тощая. Вредная, наверное…

Он начинает открывать заднюю дверцу, жена вцепилась и держит не даёт на полную распахнуть. Занимаются перетягиванием каната… А я машиной перегородил проезд, мешаю мужику на «Тойоте» выехать задом, он маячит: освободи проезд. Я этому мавру:

— Закрой дверь, я выпущу мужика.

Центр города, дорога напряжённая. Начинаю маневр, искренне считая, что мавр отпустил дверцу, выруливаю на дорогу. Метров пятнадцать проехал, глядь: он висит на машине и сквозь щель двери пытается достать кулаком свою крысу. Висит и кричит мне:

— Куда, козёл, едешь?

Короче, и я получил порцию дерьма в этом скандале…

Она ему:

— Пидор!

— Ах, я пидор!

И отцепился.

Выясняется после боя: женщины вызвали машину, чтобы съездить в обеденный перерыв в магазин «Пять звезд». У моей клиентки синяки на шее, рваная блузка, битая морда… Не до магазина… Пострадавшая называет адрес дома. Доехали, просит:

— Подождите, пожалуйста.

Минут десять жду. Выходит переодетая и куда вы, думаете, едет с подругой? Правильно: в магазин модной одежды. Эксцессы, разборки, муж морду набил, синяков наставил — всё это ерунда. Я после такого стресса дня два бы водку пил. У них всё нормально.

Такая поездочка, с «козлом» в награду. Хорошо в морду не получил.

Есть у нас в фирме Лёва-чеченец. Сталкиваемся на стоянке у «Атлантиды». У него пластырь на скуле. Двое сели и давай между собой драться. Он им:

— Выходите и бейтесь на улице!

Один повернулся и бутылкой Лёву. Дескать, не лезь под руку. Зашивали…

Приколов, когда водитель страдает, можно хренову гору навспоминать. Женщина останавливает на СКК, то бишь, у Спортивно-концертного комплекса. Не девочка. Лет сорок.

— До Московки довезёте?

— Почему не довезти.

— Вова, иди, — зовёт.

Дружок её на автобусной остановке сидел, дремал. Подходит Вова — шесть на восемь физиономи и пьяный в дрезину. Она садится сзади, он на переднее сиденье влез. Я стоял в направлении Ленинградского моста. Начинаю разворачиваться, он с матами на подругу:

— Ты какого чёрта взяла это говно «Жигули», я просил «Волгу». Не могла нормальную машину взять.

Капризным оказался Вова.

Про «Волгу» потом ещё одну историю расскажу. Я развернулся, подъехал к другой остановке и говорю:

— Мужик, выходи, поедешь на «Волге».

Он выходит и пинает дверку. И что я сделаю, он в два раза крупнее меня. Ладно, вскользь пинок, только краска от туфля осталась, скипидаром потом оттирал. На ровном месте получилось. А повези дальше этого идиота, может, через пять минут и я бы не понравился ему.

У нас один таксист ночью у «Каскада» стоял, двое подходят:

— Довези за двадцатник до набережной.

Там пешком две минуты. Прекрасно понимаю водилу: чё мараться? Отказал. У одного из этих придурков была бутылка пива, он о лобовое стекло как шарахнет, стекло в трещины. Мужик выскочил, они бросились ему морду бить. Он как-то вырвался, крикнул по рации: «Нужна помощь».

Потом с восхищением рассказывал:

— Не знал, что столько у нас машин!

В пять секунд слетелись водилы и давай волтузить придурков! Отпинали и сдали в милицию…

Ко мне вечером один сел… Первый и последний пока случай, когда хотел клиента сдать в милицию. Неуправляемый дебил. Бугай — три меня. Здоровый, и я понял — мент. По повадкам. Ехал купить шампанского, шоколадку и потом к бабе. Я поначалу не разобрал, что пьяный. Стоит нормальный мужик, а когда сел и поехали, он понёс:

— Давай поломаем твою лайбу!

И как начал по панели кулаком стучать. Того и гляди порушит. Кулак — три мои. Орёт:

— Козлы, блин, гады!

Я ему:

— Выйди по столбу постучи!

Он поворачивается и меня за глотку хватает, я задыхаюсь и не знаю: что делать?

— Ты чё? — хриплю. Он отпустил и хохотать:

— Чё обосрался? Не боись, я пошутил.

Я ехал и думал: как бы исхитриться выскочить из машины и позвать на помощь? Звать по рации — придушит, а как действовать? Ситуация… Ему ехать всего ничего, рублей на сто. Прибыли, он выходит и морду тяпкой — не рассчитывается. Я молчу, одно желание: скорей бы избавиться от такого счастья. Он закрывает дверцу, потом рывком распахивает:

— Зассал, что не расплачусь?

Заржал, вытащил из кармана жмень денег и давай сторублёвки в салон кидать. Как сеятель. Две последние купюры на пол специально бросил. Накидал в четыре раза больше цены…

И вот же наша продажная человеческая сущность. Нашвырял стольников, и у меня никакого осадка на душе. Будто лёгкое недоразумение произошло. Где-то читал: вину заглаживай деньгами. Он загладил. И я не смог выкинуть его паршивые стольники обратно. Машина целая, стольники в салоне валяются — и быстро забылись недавно пережитые страх и унижение.

А потом подумал: как я легко продался! В пять минут.

Часов в семь вечера зимой ко мне по вызову три мужика и женщина на 25-й Линии сели. Впереди разместился крепенький экземпляр, сел и заснул. В отключке. Зато за его спиной мужик без сна, и дурость через край из него прёт. Сначала не нравилось:

— Почему не “Волга”? Тесно!

Раз в месяц на такси проедет, и обязательно «Волгу» такому подавай. Я в шутку:

— Что делать? В следующий раз будет «Волга».

Всю дорогу он дёргался, то сигарет нет — «почему не купили?», то «давайте остановимся и пивка возьмём», то ещё какая-то хрень… Под конец выступлений, демонстрируя тесноту, нагло задницей растолкал всех. Женщина возмутилась:

— Ты что себе позволяешь?

Он на неё:

— Да сиди ты, блин, овца колхозная, молчи, высажу, пойдёшь пешака.

Хотя такси, я понял, она вызывала, и платила она, а он пальцы гнёт. Дама к другу:

— Коля, почему твои гости хамят?

Коля встрепенулся, глазёнки продрал, поворачивается:

— Придётся извиниться.

Ещё не зная толком, что к чему, кто прав, а кто провинился, женщину стал защищать. Молодец! Джентльмен! На что дёрганый:

— Я бы извинился, да не за что.

— Ах, не за что! — Коля-джентльмен окончательно проснулся и ко мне: — Ну-ка останови машину.

При этом сотовый мне суёт:

— Подержи.

Вышли и тут же у машины принялись друг другу морды бить. Дёрганый норовит ногой в пах другу Коле въехать. Побольней достать. Скачет козлом. Коля кулаками молотит. Не очень точно. Дама — в длинной шубе, меховом берете — самоотверженно выскочила петухов разнимать, третий мужик тоже. Я бы уехал от этой дуроты, но телефон, шмотки в машине. И не где-нибудь встали на битву, в центре: на Жукова, напротив Уралсиббанка. Они ехали на Декабристов, всего-то ничего осталось.

Дама смело встала между раскипятившимися товарищами. Вроде угомонились. Сели, поехали. Через две минуты по новой началось. Дёрганый разбитую сопатку вытирает (Коля всё-таки зацепил кулаком), кровянку платком стирает и продолжает гоношиться:

— Да я таких говнюков, как ты, на Черлакском тракте закапывал пачками.

— А я таких уродов давил, давлю и давить буду! — оскалился Коля.

И начал демонстрировать, как он «давил и давит», повернулся к дёрганному, тычет в него кулаком, норовит побольнее попасть. Машина не спортзал, места мало. Без того здоровый, ещё и пуховике. Мне рулить мешает. Об одном думаю: скорей бы довезти.

Конец ознакомительного фрагмента.