Охота на шакала

Сергей Зверев, 2012

Российские спецслужбы получают шокирующую секретную информацию. На территории Занзибара готовится необыкновенно циничная и масштабная сделка между влиятельным чиновником Рособоронэкспорта Пятаковым и некими лицами из Ливии. Продажный чинуша хочет «толкнуть» ливийцам крупную партию отравляющих веществ. Группе боевых пловцов под командованием капитан-лейтенанта Саблина по прозвищу Боцман дано задание захватить Пятакова, его товар и сорвать сделку. Однако ливийцы не лыком шиты, они прекрасно подготовились к операции, и спецназовцам придется идти на предельный риск…

6

Александр Павлович Пятаков утром следующего дня уже не так волновался, как впервые оказавшись в Занзибар-тауне. Ночь, проведенная в гостинице, окончательно убедила его в том, что слежка за ним не ведется, во всяком случае, пока. Негодяй, нелегально торгующий оружием, опасался не всякой слежки — только своих. В том, что ливийцы присмотрятся к нему до того, как выйдут на связь, он не сомневался. Сделка предстояла более чем сомнительная, и никому не хотелось провала. Если Пятаков рисковал пока только собственной репутацией, то ливийское руководство могло сильно подпортить имидж своей страны. О том, каким именно образом покупатели оружия выйдут с ним на связь, Пятаков не знал. На этот счет имелись лишь самые общие предварительные, еще московские договоренности. Мол, вы приезжаете на место, а там наш человек сам подойдет к вам. А чтобы вы не сомневались, он предъявит вам… Тогда переговорщик достал из кошелька пятисотрублевую купюру и криво разорвал ее пополам. Одну половинку вручил Александру Павловичу, а другую спрятал себе в карман.

Пятаков еще улыбнулся. Мол, давненько он не сталкивался в своей карьере профессионального разведчика с подобным анахронизмом. Однако предложение принял, и теперь оно казалось ему более надежным, чем все другие способы распознавания «свой-чужой».

Половинка банкноты и теперь покоилась в портмоне Пятакова вместе с долларами и евро. Он после завтрака покинул гостиницу и неторопливо двинулся вдоль променада. Пройдя квартал, постарался запомнить всех, кто находился у набережной. Задача для обычного человека практически невыполнимая, но только не для профессионального разведчика. В свое время с Пятаковым работали хорошие инструкторы, развивали зрительную память, и теперь он мог вспомнить в мельчайших подробностях все виденное. Происходили тренировки следующим образом. Пятаков садился за руль машины, инструктор рядом. И они около получаса колесили по Москве. Затем Александру Павловичу следовало написать отчет. Заданный критерий изначально не был ему известен. В прошлый раз инструктора могло интересовать, сколько красных машин попалось им навстречу, а назавтра его уже интересовали номера автомобилей, начинающиеся на «восьмерку», или же то, сколько пассажиров было в одной определенной машине, сколько женщин им встретилось за рулем. Специалисты знают свое дело, и у них есть хорошие методики.

Пятаков прошелся по променаду, лениво посматривая по сторонам, затем свернул в боковую улочку, ведущую ко второй линии. Он точно знал, что, если кто-то приставлен за ним следить, то непременно объявится и после, а все лица уже отложились и отсортировались в его памяти, как в картотеке.

Вскоре Пятаков сидел в уличном кафе за пять кварталов от своего отеля, попивал крепко заваренный кофе и листал глянцевый журнал. Перелистывая страницы, бросал быстрые взгляды из-под очков на улицу. Пока проходили все незнакомые ему люди — как туристы, так и местные. Кофе успел остыть, когда Пятаков внутренне оживился. Мимо него прошел немолодой араб, на шее была закручена шарфом красно-белая «арафатка». То, что «арафатки» на набережной не было ни у кого, Александр Павлович помнил точно. А вот тот самый араб присутствовал. Значит, почти со стопроцентной уверенностью можно было утверждать, что он следит за Пятаковым. Араб прошелся возле кафе еще раз, и все сомнения отпали. Александр Павлович даже мысленно улыбнулся. Вскоре араб вошел в кафе и опустился на кресло напротив Пятакова, но никак пока не обозначивал свою миссию.

Арабу принесли заказ: кофе, по арабской традиции налитый в небольшой стеклянный стаканчик, и бутылку минералки. Расплатился он сразу же, пригубил стаканчик и уже набрал воздуха, чтобы произнести заранее приготовленную фразу, как Пятаков предупредительно перебил его.

— У вас ко мне есть дело? — по-английски спросил он.

Араб сперва растерялся, а затем жестко улыбнулся.

— Похоже. Просто мы раньше не виделись, и я засомневался, тот ли вы человек, о котором мне говорили.

— Показывайте, показывайте, — предложил Пятаков, при этом руки свои демонстративно держал на виду, ладони были плотно сжаты между собой, словно российский чиновник собрался молиться.

Поколебавшись, араб придвинул к себе глянцевый журнал, вложил между страниц половинку пятисотрублевой купюры и вопросительно посмотрел на Пятакова. Тот снисходительно усмехнулся и разнял ладони, между ними лежала вторая половинка российской банкноты. Половинки идеально сошлись, словно срослись, малейший выступ на одной совпадал с выемкой на другой.

— Теперь сомнения отпали, — произнес араб.

— У меня их не было с самого начала, — проговорил Пятаков и, чтобы придать себе еще больше значимости, добавил еще одну неправду. — Их не стало с того самого момента, когда увидел вас на набережной, и на вас еще не было «арафатки».

Озадаченный араб поцокал языком, словно восхищаясь способностями собеседника.

— Не лучшее место для беседы, — подсказал Пятаков.

— Я это предусмотрел, — быстро проговорил араб, поднимаясь из-за стола.

Пятаков даже не дернулся следом. Уходя, араб оставил на столике мобильник. Аппарат был абсолютно новый, явно приобретенный для сегодняшнего случая. Вскоре красно-белая «арафатка» затерялась среди толпы. Александр Павлович допил кофе. Мобильник нежно завибрировал, послышалась тихая трель.

— Алё? — ответил Пятаков.

— Выходите из кафе, — послышалось из трубки, — двигайтесь в сторону торгового центра. И оставайтесь на связи.

— Хорошо, — согласился Пятаков.

Продолжая прижимать трубку к уху, он поднялся из-за стола и зашагал по улице. Вскоре с ним поравнялось желтое облезшее такси. За рулем сидел темнокожий африканец и вопросительно смотрел на туриста. Такое в здешних местах не редкость. Местный сервис чрезвычайно навязчивый. Если таксист облюбовал себе «жертву», то может ехать рядом несколько кварталов. Отговорки типа «я гуляю пешком» или «мне совсем недалеко» на них не действуют. Некоторые слабонервные сдаются — все же на отдыхе хочется расслабиться, уж лучше заплатить десять баксов за то, чтобы проехать в машине без кондиционера пару кварталов, чем терпеть едущую вровень с тобой машину.

— Эта машина для вас, садитесь, — отозвалась трубка в руке Пятакова.

Александр Павлович присмотрелся к водителю, тот, скорее всего, был простым таксистом, а не сотрудником спецслужбы.

— Вы уверены? — переспросил чиновник.

— Абсолютно, садитесь. Он отвезет вас куда надо, ему уже заплачено за дорогу, — успокоительно звучало из трубки.

«Черт знает что», — мысленно проговорил Пятаков и все же сел в машину.

Таксист рванул с места. Ездил он, как и все остальные тут ездили. Приоритет на дороге определялся не правилами дорожного движения, а исключительно габаритами транспортного средства, его уязвимостью и наглостью водителя. Даже направление движения по полосе не являлось аксиомой. Однако при этом таксист умудрился ни разу не подставиться, не воткнуться кому-то другому в задний бампер.

Пятаков слегка нервничал, не понимая, куда его везут. Такси выехало из центральных районов города, промчалось сквозь трущобы и оказалось в зоне, застроенной вполне современными и приличными с виду особняками. Темнокожий таксист с гордостью посматривал на белого пассажира, будто хотел донести до его сознания, что в его стране не все так плохо, как может показаться с первого взгляда.

— Приехали, сэр, — наконец произнес он, когда такси остановилось напротив входа в парк.

Несмотря на предупреждение таинственного араба, Пятаков все же заплатил за дорогу. Таксист, не скрывая изумления, деньги принял и сунул Александру Павловичу визитку с телефонным номером. Пятаков донес ее до ближайшей урны. Араба в «арафатке» он увидел, уже миновав ворота — тенистая аллейка вела в глубь парка. Между кустами тут и там виднелись столики и скамейки. Пятаков автоматически подумал, что такое соседство имело бы у него на родине вполне предсказуемые последствия. За каждым из столиков уже угнездилась бы компания выпивох или бомжей. Здесь же, к чести местного населения, царил порядок. На лавочках располагались или мамаши с детьми, или же старики. На столиках виднелась где еда, где газеты с журналами.

По привычке всех спецслужбистов Пятаков и его ливийский партнер беседовали не присаживаясь — того, кто передвигается, сложнее прослушивать.

— Александр Павлович, извините, что пришлось привезти вас сюда таким вот способом, — на вполне сносном русском языке произнес араб. — Но я должен был убедиться, что за вами нет слежки.

— Могли бы спросить и у меня. Я бы с точностью подтвердил вам то, что уже знаете и вы. Никто, кроме вас, за мной не следил, — тоже перешел на русский язык Пятаков.

— Я представляю замминистра обороны нашей страны, — расплывчато представился араб.

— Могли бы этого и не говорить. Ведь у вас была половинка купюры, и только от него вы могли ее получить, — еще раз блеснул проницательностью Пятаков.

— Совершенно справедливо, — поддержал араб. — Яхта, на которой следует господин заместитель министра, уже на подходе к Занзибару. Послезавтра может произойти ваша встреча. Мы могли бы вас доставить туда с комфортом.

— Я предпочитаю добраться к ней сам. Дайте мне координаты, и послезавтра я поднимусь на борт.

Араб удивленно посмотрел на Пятакова.

— Вы уверены в своем решении?

— Я неплохо управляюсь на море.

— Что ж, ваше право. — Переговорщик достал айфон, вызвал карту архипелага, вывел координаты.

— Не слишком ли далеко от берега? — засомневался Пятаков.

— Могут возникнуть сложности. Ведь здесь не только местная береговая охрана, но временами проходят и военные корабли международных сил по борьбе с пиратством. Американцы, британцы, австралийцы, с недавних пор появились и русские. Поэтому надо иметь возможность в случае чего быстро уйти в нейтральные воды.

— Тоже резонно, — задумался Пятаков, пока карта перекачивалась на его айфон с айфона араба.

Фотоснимок бронированной яхты араб перекачивать Александру Павловичу не стал, просто продемонстрировал его на экране. Судно выглядело внушительно и даже чем-то напоминало военный корабль, как размерами, так и мощью. Обтекаемые формы палубных надстроек, антенна радара. Такие яхты могут позволить себе только очень богатые люди.

— Корпус бронированный, команда отлично подготовлена в боевом отношении, — вещал араб, словно был не переговорщиком, а рекламным агентом по сдаче внаем плавсредства. — Похожая есть у одного вашего российского миллиардера.

— Вы настолько не верите в безопасность сделки? — удивился Пятаков.

— Мы уверены в ней на сто процентов! Но подстраховаться никогда не бывает лишним. С вашей стороны уже все готово?

— Бумаги я привез. По ним и можно будет получить товар в разных портах, как соседних с Ливией стран, так и в других государствах мира. А с вашей стороны все готово? — в свою очередь поинтересовался Пятаков.

— Есть небольшой нюанс, — признался араб. — Сделать в точности так, как вы просили, проплатить сделку ценными бумагами на предъявителя — невозможно. Сейчас у нашего лидера временные сложности.

— Это ваши проблемы и ваши сложности. Я же не гружу вас своими, — нахмурился Пятаков, шагая по аллейке в парке.

— Вы неправильно меня поняли. Все будет еще лучше, чем вы просили. Мы проплатим сделку бриллиантами. На камнях не стоят подписи, и они умеют молчать. Они куда компактнее наличных денег и не оставляют следов на банковских серверах. К тому же камни с каждым годом только дорожают — в отличие от доллара. Вы не прогадаете, в денежном выражении ваш выигрыш от такой схемы составит более двадцати процентов.

Предложение выглядело заманчивым, а потому и подозрительным. С какой стати ливийцы вдруг так расщедрились? Да еще этот переговорщик не требует отката. Ведь в арабском мире это явление распространено так же широко, как и в России. Может, откат потребует заместитель министра, которому и удалось уговорить лидера нации проплатить сделку не ценными бумагами, а драгоценными камнями. Неожиданностей Пятаков не любил, под ними могли скрываться опасные подводные скалы.

— Я должен подумать, — произнес он.

— Чего тут думать? — изумился араб. — Камни уже на яхте. И с перевозкой проблем не возникнет. Бриллианты вставлены в дешевые оправы нескольких массивных женских украшений. Цветное напыление, все выглядит, как стразы от Сваровски, не дороже. Подобные подделки тут тысячами продают торговцы на пляжах, ни одна таможня ничего не заподозрит. Туристы каждый день их вывозят килограммами.

— Я должен подумать, — упрямо повторил Пятаков и ускорил шаг.

Араб сообразил, что торговец оружием хочет побыть наедине с самим собой, и остался стоять. Александр Павлович дошел до скамейки со столиком, присел, положил перед собой руки. Теперь чего ходить? Мысли ни одним сканером не снимешь. Не нравилось ему это предложение. Арабы народ коварный и хитрый. А вдруг они решили его элементарно «кинуть»? Нет, он не опасался, что бриллианты будут поддельными, это слишком просто. Скорее всего, ему предъявят самые настоящие камешки. А вот потом, когда уже заполучат бумаги на оружие, тогда и начнется «кидалово». К кому он, Пятаков, побежит жаловаться на ливийцев? У кого найдет защиту? В какой суд на них подашь? В Гаагский трибунал только.

«Так, так, так… — рассуждал Пятаков. — Надо поставить себя на место ливийского замминистра обороны. Как бы я планировал «кидалово» на его месте? Да очень просто. Проще некуда! Проще всего получить от меня документы на оружие, а потом — придушить, принайтовать груз к ногам — и за борт. И платить не надо, и лишнего свидетеля нет. Ливийский режим уже не так крепок, как прежде. И каждый чиновник хочет позаботиться о своем ближайшем будущем».

Мурашки побежали по спине у профессионального разведчика. Картинка нарисовалась четкая и выразительная.

«Хорошо, если еще сперва пристрелят. А то могут и живьем с грузом на ногах в воду бросить».

Ему нестерпимо захотелось назад в Москву, в свой просторный особняк, к жене, к детям. Но в мыслях уже сверкали бриллианты. Сдаваться не хотелось. Да и сорванная сделка могла ему дорого обойтись. Восточные люди мстительны.

«Так, так, так… — бормотал Пятаков, поглядывая на прогуливавшегося взад и вперед переговорщика. — В любой ситуации можно подстраховаться».

Его лицо исказила судорога, мысль работала лихорадочно. У Пятакова в разведшколе были хорошие учителя, искать выход из безвыходных ситуаций было для них всего лишь одной из дисциплин.

— Кажется, выход есть, — проговорил тихо Пятаков и улыбнулся.

Он решительно вернулся к нетерпеливо дожидавшемуся его арабу.

— Я согласен, — проговорил он с улыбкой. — Что ни делается, делается к лучшему. Это у нас, у русских, пословица такая есть.

— А… Теперь понял, — заулыбался и переговорщик.

— Вы получите все, что заказывали. Один из кораблей с грузом, кстати, находится в порту Занзибар-тауна.

— Ого! — восхитился оперативностью переговорщик. — И что именно на нем?

— Итак, до встречи, — неожиданно распрощался Пятаков. — И не беспокойтесь, я сам доберусь до гостиницы. Ваш мобильник оставляю себе для связи. — Он зашагал к воротам парка.

Ливиец посмотрел Александру Павловичу вслед и тихо выругался по-арабски, затем зло сорвал с шеи «арафатку». Явно сложилось не совсем так, как он рассчитывал, и теперь следовало поставить в известность своих хозяев.

Пятаков обернулся, уже находясь в воротах парка. Ливиец повернулся к нему спиной, будто и не интересовался им вовсе.

— Задали они мне задачку, — пробурчал чиновник. — Но ничего, выдюжим. Несколько дней мандража, и путь в райские кущи открыт.

Он осмотрелся и махнул рукой такси. Машина, чуть не сбив молодого африканца на ржавом скутере, развернулась и подрулила к бордюру. Белозубая неискренняя улыбка проявилась на черном, как головешка, лице водителя.

— Вам куда, сэр? — поинтересовался таксист по-английски.

Если бы Пятаков сказал: «в Москву», водила не отказался бы подхватить пассажира, потом что-нибудь бы придумал. На Занзибаре не принято отказываться даже от малейшей возможности подзаработать. Но Александр Павлович всего лишь назвал свою гостиницу, находящуюся в десятке кварталов отсюда, и тут же показал водителю десятку долларов. Мол, или едем за эту сумму, или я иду пешком. Водитель радостно кивнул и бросил купюру в ящичек.

Такси помчалось по городу, петляя среди медлительных скутеров и велосипедистов.

— И покажите мне ближайшую к гостинице почту, — как бы между прочим попросил Пятаков.

— О, сэр уже хорошо освоился в местной жизни, — с уважением ухмыльнулся такси. — Почта — единственное заведение, где можно поменять доллары или евро по курсу национального банка. В любом другом месте вас непременно попытаются обобрать. Но я могу поменять ваши доллары еще выгоднее, чем вам это сделают на почте. У меня есть брат, который…

И, как всегда бывает в курортных городах, таксист собирался «сосватать» денежного клиента близкому родственнику.

— Нет, нет, — отказался Александр Павлович. — Мне нужна именно почта.

— У нас почту узнать несложно. Желтая вывеска с черным рожком, — указал рукой водитель. — Теперь почтой мало кто пользуется, только пожилые люди. Все остальные в Интернет перешли. Вот раньше…

Таксист бы еще рассуждал о жизни, но дорога оказалась короткой:

— Приехали, сэр.

Пятаков взял на ресепшен ключ от номера и перешел к витрине в холле, где за стеклом годами стояла одна и та же сувенирная хрень. Майки с местными пейзажами, деревянные маски, бусы и браслеты из поделочного камня. Постояльцы здесь никогда ничего не покупали, все то же самое можно было приобрести на променаде раза в четыре дешевле.

— Любезный, не могли бы вы мне показать вот это? — Пятаков постучал ногтем по стеклу витрины.

Портье удивленно глянул на постояльца.

— Что вас заинтересовало? — Служащий отеля покопался в ящике стола, зазвенел ключами. — Сейчас, сейчас, — приговаривал он, пытаясь провернуть непослушную сердцевину замка стеклянной витрины, которым не пользовались с прошлого сезона.

Пятаков терпеливо дожидался. Наконец-то стеклянная дверца была открыта. Александр Павлович указал на безвкусный батик, изображающий яхту на фоне порта.

— Разверните, пожалуйста.

— Ручная работа, традиционная техника, есть и личная подпись мастера, — портье принялся расхваливать выцветший от времени товар, встряхивал, сбивая пыль.

— Вижу, — Пятаков измерил батик ладонью и, кажется, остался доволен.

Он расплатился, не торгуясь, — ситуация практически немыслимая для Занзибара, и важно вошел в лифт, сжимая покупку под мышкой. Благостное выражение на лице Пятакова исчезло сразу же после того, как он переступил порог номера, закрыл дверь на ключ и задернул занавески. Глаза чиновника забегали, он поставил чемодан на тумбочку, взвизгнула «молния». Одежду как была, блоком, он аккуратно переложил на диван и зашарил пальцами в пустом чемодане, прощупывал подкладку. Тесьма одного из обшитых швов оказалась липучкой. Под ней обнаружилась и тонкая «молния». Сосредоточенно нахмурив брови, Пятаков потянул бегунок. Наконец-то ему удалось проникнуть под подкладку. Между картонками дна чемодана лежали надежно запакованные в прозрачный пластик бумаги — те самые, по которым можно было забрать грузы оружия с судов.

Александр Павлович любовно погладил текст. В этих бумагах заключалось его более чем обеспеченное будущее.

— С богом. — Пятаков положил бумаги на батик и туго свернул его в трубку, замотал веревочкой. — Вот и все.

Вскоре торговец оружием уже входил на почту. Негромко журчал кондиционер, распространяя прохладу. За стойкой между прозрачными стендами с местными марками скучала молодая негритянка. Как и положено служащей государственного учреждения, она была одета строго.

— Чем могу помочь? — тут же поинтересовалась она у Пятакова.

Тот положил на стойку свернутый в трубку батик.

— Хочу отправить сувенир EMS-почтой.

— Одну секунду. — Девушка бросила батик на электронные весы, придвинула Пятакову бланк и шариковую ручку. — Заполняйте.

Александр Павлович побрезговал воспользоваться общественной ручкой, вытащил из борсетки футляр и извлек «Паркер». Он заполнял бланк разборчивым каллиграфическим почерком, даже делал нажимы, выводя утолщения в буквах, благо раздвоенное золоченое перо «Паркера» позволяло такие фокусы.

Девушка приняла бланк, пробежала его глазами, удивленно приподняла брови.

— Вы ничего не перепутали, мистер Липеньш, адресат правильно указан?

— Абсолютно правильно. Я полностью уверен в своем решении, — с мягкой улыбкой ответил Пятаков.

С клиентами спорить не принято — любой каприз за его деньги. Хочется сделать такое странное отправление — его полное право. Пока служащая почты оформляла странную бандероль с копеечным батиком, который стоил дешевле, чем плата за его пересылку, Пятаков просматривал рекламные буклетики на стойке. Чего здесь только не было — целый космос предложений: экскурсии, обеды в ресторанах со скидкой, концерты, дансинги, прокат машин, аренда яхт…

— В вашем бланке указаны номер отправления и сайт нашей службы. В любой момент вы можете набрать свой номер, и поисковик сайта выдаст вам ответ, в какой точке маршрута находится ваше отправление, — предупредила о наличии дополнительной услуги служащая.

— Я не первый раз пользуюсь услугами EMS-почты, — снисходительно кивнул Александр Павлович.

Он держал в руках карточный веер рекламных предложений на всех основных мировых языках.

— Что-нибудь заинтересовало? — спросила девушка, принимая плату за бандероль.

— Прокат катеров, — признался не без заднего умысла Пятаков, зная наперед, что услышит в ответ.

— Не поймите меня неправильно. Но я бы не стала пользоваться услугами этой фирмы, — накрашенный ноготь темнокожей красотки ткнулся в буклет. — Она одна из самых дорогих в городе и одна из самых проблемных. Они навязывают вам кучу абсолютно бесполезных услуг, которые вам никогда не понадобятся. Вот у меня есть двоюродный брат — владелец катера. У него, правда, нет лицензии, но для вас это не так важно. О нем только хорошие отзывы.

— Отлично, воспользуюсь возможностью. Я хотел бы арендовать у него катер на ближайшие три дня. — Пятаков аккуратно сложил бланк отправления, засунул его в бумажник, застегнул «молнию». — Вы познакомите нас?