Морские зомби

Сергей Зверев, 2007

В северных морях барражируют не только атомные подводные лодки, но и киты-горбачи. И, похоже, им становится все теснее – киты стали нападать на лодки. Разобраться с этим странным феноменом послали научную экспедицию на субмарине капитана второго ранга Иль Макарова по прозвищу Морской Волк. Одного горбача они изловили, и оказалось, что в мозг кита вживлен электронный чип, который воздействует на его поведение. Вскоре стало ясно, кто выпустил в море этих зомби. Американцы захватили экспедицию в плен и требуют, чтобы ученые прекратили свои изыскания. Придется Морскому Волку вспомнить боевые навыки и вызволять пленников…

Глава 5

–…для этого на борт нашей субмарины прикомандировываются двое ученых-зоологов, которые и будут фактически руководить операцией, — сидя в каюте большого российского рефрижераторного рыболовецкого судна, Морской Волк передавал своему старпому, верному помощнику и соратнику, капитану III ранга Николаю Даргелю, смысл беседы, которую он имел накануне с начальником ГРУ ВМФ вице-адмиралом Столетовым Виктором Павловичем.

— И Палыч позволил сухопутным руководить «Макаровым»?! — Брови старшего помощника поползли вверх. — Да ни в жизни в это не поверю! Кто ж им разрешит совать нос на совсекретный объект? Странно, что Столетов вообще на это согласился.

— Командовать кораблем буду, естественно, я, но под их чутким руководством. — Морской Волк тяжело вздохнул. — Куда идти, что делать, за кем гоняться. — Кап-два испустил еще один тяжелый вздох.

Старпом минуту понимающе помолчал и спросил, не уходя, однако, от темы:

— Илья Георгиевич, а в чем, собственно, заключается наша задача? Мы-то что с китами можем сделать?

— Не знаю, Коля, не знаю. — Макаров достал сигареты и закурил. — Есть только предположения. Во-первых, — он глубоко затянулся, обдумывая мысли, — если судить по тому, что в трюме БРС специалисты сейчас устанавливают на верхней палубе нашей малышки некое странное орудие, вероятно, гарпунную пушку, — он снова затянулся и сбросил пепел, — нам в ближайшее время придется под руководством уважаемых академиков и кандидатов наук выйти в море на китовый промысел.

— На секретной лодке бить китов?! — опять удивился старпом. — Но зачем?

— А вот об этом надо будет спросить у наших зоологов-ихтиологов, — Морской Волк нервно улыбнулся, — поскольку наше суденышко не приспособлено для обработки туши размером больше нашей субмарины, значит, либо мы ее станем буксировать, либо поблизости окажется наш корабль-матка БРС, который кита и подберет. А вот что с ним будут делать профессора — это уж не наша с тобой забота.

— А где гарпунеров приказано взять на борт?

— Нигде. Очевидно, пришлют с академиками. А может, они сами будут рыбачить. Не знаю, Коля, ничего не знаю.

— Да-а-а-а, Илья Георгиевич, — задумчиво протянул старший помощник, — невеселые у нас перспективы вырисовываются.

— Куда уж веселее, — согласился с капитаном III ранга Макаров. — Охотиться придется на поверхности, лишний раз всплывать и светиться. А то и не единожды.

— Что за бред? — пожал плечами Даргель. — У них что, на всем пространстве северных морей нет китобойца или какой другой посудины, чтобы спокойно кита заарканить?

— Очередной флотский маразм, — спокойно ответил привыкший ко всему командир. — Повторяю, это — не наша забота. Приказы следует выполнять. А вот что нас с тобой в первую голову должно волновать, так это сокрытие тактико-технических характеристик нашей малютки. — Морской Волк встал и потянулся к графину с водой.

— Там «шило», — предупредил старпом.

Командир снял стеклянную пробку и недоверчиво понюхал содержимое.

— Целый графин спирта? — усомнился он. — Или разбавленный?

— Обижаете начмеда, чистый, — уверенно произнес старпом.

— А майор все шутит, — командир покрутил графин в руках, приподнял, опустил, потом решительно налил полстакана, выпил в один глоток и запил водичкой из-под крана. — Х-х-х-хох! — могуче пронеслось по каюте. — Дай закусить!

Старпом протянул сигарету.

— Придумай для начмеда байку, мол, Морской Волк захотел водички, и так далее. Не будем разочаровывать костоправа. — Он снова глубоко затянулся и продолжил: — Так вот об академиках. Люди они ученые, а значит, любопытные. Наверняка будут спрашивать, почему на нашей лодке нет ни одной российской маркировки, почему все продукты заграничные, как быстро мы можем двигаться под водой, что это за странное покрытие у нашей субмарины, и еще сотню-другую вопросов зададут.

— Так, а что они поймут? — невозмутимо ответил старший помощник. — Ну, скажем мы им, что корпус у нашей малютки титановый, или что антисонарное покрытие, и что? Что это им даст?

— Им, может, и ничего… — командир по-птичьи склонил набок голову, прищурил один глаз и, хищно поглядывая на графин, продолжал: — Но люди они, как ты понимаешь, не бессловесные. Наверняка будут рассказывать о своих подводных похождениях. И если попадется человек, мало-мальски понимающий во флоте, хотя бы вроде нас с тобой, то поймет, что при таком покрытии наша субмарина неуязвима для любого обнаружения, а нырнуть может на полуторакилометровую глубину, что делает нас неуязвимыми для глубинных бомб. Что отсутствие Андреевского флага и всего, способного навести на мысль о России, предполагает, что наша подводная лодка по сути — капер, пиратское судно. Ай, да ну их к черту! Расстройства одни! — Командир вскочил и плеснул из графина еще одну дозу. — Одним словом, — произнес Морской Волк, слегка переведя дух, — твоя задача — собрать экипаж и тщательно проинструктировать, что можно говорить, а чего не следует.

Старпом, внимательно слушавший и наблюдавший за командиром, спросил:

— А что я им скажу?

— Пусть не стесняются, — Макаров пришел в хорошее настроение, — и врут напропалую. Правды не говорить, а сказки — сколько угодно. Желательно дифференцировать в большую сторону. Пусть мы будем эдаким «Наутилусом» наших дней.

— Ясно, товарищ командир. — Старпом улыбнулся и привстал, собираясь уходить, но Макаров задержал его. За иллюминатором, сквозь мерный шорох волн, послышался приближающийся шум вертолетных винтов.

— Кажется, начальство пожаловало, — озабоченно произнес Морской Волк и обратился к Даргелю: — Вот что, Николай, поди-ка встреть прибывших, а я пока лаврушки пожую.

— А зачем лаврушка? — удивился старпом. — Мы пока не на задании и не на дежурстве. Приказано отдыхать, а где и как — это уж наше дело.

— Да я не о флотских, — отмахнулся командир. — Вдруг это наши светила науки прибыли? Что я им, про морские традиции рассказывать буду? — Он презрительно фыркнул. — Лучше уж лаврушки.

— Есть встретить, товарищ командир! — Старший помощник надел пилотку и вышел.

Оставшись один, Макаров полностью открыл клапан воздуховода, ребром сунул в иллюминатор стальную задрайку, помахал руками, рассеивая клубы табачного дыма, очистил пепельницу, сунул в рот листик лавра и с очень озабоченным и деловым видом уселся ждать гостей. Через минуту они в сопровождении Даргеля постучались в каюту.

— Войдите! — довольно раздраженно крикнул командир, делая вид, что его отрывают от важного занятия. Надо было сразу показать этим книжным крысам, кто есть кто. То, что прибыли ученые, он теперь не сомневался. Начальство всегда входило без стука.

Дверь распахнулась, и в каюту вошел пожилой человек в очках. Точь-в-точь оживший портрет известного собакореза Ивана Павлова. Океанолог, очевидно, знал о сходстве с мировой знаменитостью и нисколько не комплексовал по этому поводу. Наоборот, всячески поддерживал свой имидж. В его костюме даже наблюдалась некоторая старомодность — стародавний крой костюма, галстук в виде какой-то витиевато завязанной синей тесемочки…

— Можно? — робко спросил светило, неуклюже протискиваясь в узкую дверь. Мужчина был довольно крупного телосложения.

— Можно Машку через… — зычно гаркнул Морской Волк, потом оторвал глаза от бумаги, которую он якобы тщательно изучал, глянул на вошедшего и махнул рукой: мол, что с вас, штатских, возьмешь?

— На флоте нужно говорить: «Разрешите», Николай Иванович, — прожурчал за спиной мужчины бархатный голосок, и в комнату вошло чудо в юбке. Вернее, в юбочке, или в некотором ее подобии, едва прикрывающем стройные ноги сексапильнейшей блондинки с бюстом, как у Мэрилин Монро. — Разрешите? — Блондинка взмахнула длинными ресницами, вопросительно уставилась на командира и, не дожидаясь позволения, деловито вошла в каюту. Следом с озабоченным видом протиснулся старший помощник.

Командир откашлялся, прочищая перехватившее горло, и уже более дружелюбно произнес:

— Входите. Присаживайтесь. Капитан второго ранга Макаров Илья Георгиевич, — представился он. — А это мой старший помощник…

— Мы уже познакомились, — безапелляционно перебила красотка, кивнула хорошенькой головкой и проворковала: — Младший научный сотрудник Лариса Крутолобова.

«Ну, Столетов! Ну, удружил, адмирал! Морду ему набить!» — скрипнул зубами командир.

— Николай Иванович Расторгуев, академик, — протянул широкую ладонь мужчина, и Макаров с удовольствием ощутил крепкое пожатие.

— Извините, гражданочка Крутолобова, — язвительно спросил командир, — а вы по какому вопросу, товарищ сотрудник младший, прибыли на борт военного судна?

— Можно Лариса, или уж «товарищ Крутолобова», — снисходительно разрешила женщина и уничижительно глянула на командира.

— Ларисочка у нас незаменимейший человек и в этом круизе мой ассистент, — вступился за девушку академик, хотя та, судя по всему, прекрасно могла постоять за себя и сама. — Вот, — океанолог протянул Макарову запечатанный сургучом пакет, — как я понимаю, здесь все распоряжения от господина адмирала Столетова.

«Тьфу ты, черт! — выругался про себя командир, — и этот туда же. Интеллигенция! „Белая кость“! Привет, подводники!»

Макаров молча принял пакет, небрежно распечатал его и стал читать. Ничего нового узнать он не надеялся. Предписано принять… Разместить… оказать всяческое содействие… Ага! Завтра выйти в море. Ну, хоть что-то по делу.

— А-а-а-а-а-а… — растерянно заголосил старпом, и Морской Волк оторвался от чтения. Младший научный сотрудник Крутолобова щедро наливала себе водички из командирского графина.

— А-а-а-а-а… — присоединился к старпому Макаров, но что сказать — не знал, не успел сообразить.

Девушка, меж тем, набулькала треть стакана и в два глотка опорожнила посудину. Моряки во все глаза смотрели на девушку. Но ничего не произошло. Она отвернулась к умывальнику, открыла воду и стала ополаскивать граненую емкость.

— Это «Боржоми» или «Нарзан»? — по прошествии нескольких секунд чуть сдавленным голосом поинтересовалась девушка.

— А для кого как, — Морской Волк принял вызов. — Кому как нравится, тот так и называет. Я называю это «шило».

— А можно мне? — поинтересовался академик. — У меня, знаете ли, желудок побаливает, так мне очень полезно пить минеральную воду.

— Не стоит, Николай Иванович, — девушка мягко отвела руку своего научного руководителя и вежливо-холодным тоном поинтересовалась: — Не могли бы вы, товарищ Макаров, показать наши апартаменты? Лично мне хотелось бы немного отдохнуть после перелета.

«Еще бы, — пронеслась злорадная мысль в голове Морского Волка, — закусить-то надо! Треть стакана опорожнила! Ученый, елки-метелки!»

— Конечно. — Он кивнул головой.

В дверь снова осторожно постучали, и в каюту просунулась голова вахтенного офицера БРС:

— Разрешите, товарищ капитан второго ранга?

— Я распорядился, чтобы товарищей океанологов пока расселили в каюты сейнера, — пояснил старпом Макарову. — Извините, — он обернулся к гостям, — мы не ожидали вас так скоро и на нашем корабле подготовить жилье не успели.

— Ничего-ничего, — примирительно пролепетал академик, — мы в экспедициях привыкли к спартанским условиям. Пойдемте, голубушка, — он галантно взял ассистентку под локоток.

— Вахтенный! — рыкнул командир, оставляя в разговоре, как и положено, последнее слово за собой. — Покажете прибывшим каюты, введете в курс дела, где гальюны, кают-компания и все такое прочее.

— Есть! — откозырял старший лейтенант, пропустил гостей вперед и мягко прикрыл дверь.

— Ну, что скажешь, старпом? — Командир вопросительно глянул на Даргеля.

— Женщина на корабле — быть беде… — расстроенно вздохнул старший помощник.

— Это не женщина, — обреченно усмехнулся Морской Волк. — Это — бомба.

— Да-а-а, удружил нам Столетов…

— Ладно, дуй к экипажу, проведи с ними политбеседу.

— Какую политбеседу? — не сразу понял Даргель.

— Ту, о которой мы с тобой только что говорили: о сохранении бдительности и режима секретности, — пояснил командир. — Думается, если уж нашу малышку посылают на такое, казалось бы, плевое дело, то не все так просто, и расслабляться не надо. Столетов знает, что делает.

«Ох, намаемся мы с этой Крутолобовой!» — снова подумал Макаров, оставшись в каюте один. За экипаж он не волновался. Люди подбирались по особому принципу. Все опытные офицеры со стажем, а не «голодные» моряки, по полгода не видевшие листвы на деревьях, все сироты безродные, прошедшие суровую детдомовскую школу. Люди, знающие, что в случае чего — никто из них не спасется, в плен не попадет. А и попадет — все равно смерть. Государство от них откажется, а родни нет. Нет, за экипаж он не беспокоился. Он почему-то, очень смутно, обеспокоился за себя…