Морские зомби

Сергей Зверев, 2007

В северных морях барражируют не только атомные подводные лодки, но и киты-горбачи. И, похоже, им становится все теснее – киты стали нападать на лодки. Разобраться с этим странным феноменом послали научную экспедицию на субмарине капитана второго ранга Иль Макарова по прозвищу Морской Волк. Одного горбача они изловили, и оказалось, что в мозг кита вживлен электронный чип, который воздействует на его поведение. Вскоре стало ясно, кто выпустил в море этих зомби. Американцы захватили экспедицию в плен и требуют, чтобы ученые прекратили свои изыскания. Придется Морскому Волку вспомнить боевые навыки и вызволять пленников…

Глава 4

— Все, зашивайте последнего, — устало приказал своему ассистенту «гринписовец», стягивая с ладоней окровавленные хирургические перчатки и осматривая плоды своего трехчасового труда.

На палубе нефтеналивного челночного танкера лежали пять распростертых полутораметровых тел детенышей кашалотов с огромными свежими шрамами во всю голову. В нескольких милях от борта судна на поверхности моря качались туши огромного самца и двух меньшего размера самок. Китобойная гарпунная пушка снова была умело замаскирована фанерными щитами под непонятно для каких целей сооруженную надстройку и плотно затянута брезентом. Команда гарпунеров находилась у одного из расчехленных подъемников, напоминающих мощный козловой кран.

— И пожалуйста, не забудьте залить швы медицинским клеем. Я не хочу, чтобы в их мозг попала морская вода, — еще раз напомнил мужчина ассистенту порядок действия и добавил: — Когда все будет готово, отдайте команду китобоям, пусть готовятся опустить малышей за борт.

— Будет сделано, сэр, — негромко откликнулся подручный, умело и споро работая толстой крючковатой иголкой.

Мужчина взмахнул рукой, молча поблагодарив гарпунеров за работу, и, тяжело ступая, направился в капитанскую рубку.

— Походка у вас, сэр, как у заправского морского волка, — иронично подметил капитан, едва «гринписовец» вошел в ходовую.

— Хорошо хоть не как у проститутки, — хрипло ответил мужчина. — Я бы посмотрел на ваши кренделя после почти четырех часов стояния на карачках. Дайте-ка лучше что-нибудь промочить глотку. Желательно с содержанием спиртного. Проследите, чтобы ваши ребята обошлись с детенышами крайне аккуратно, — обратился «гринписовец» к седовласому начальнику команды китобойцев. — Крошки перешли к сложнейшей операции по трепанации черепа. Опускайте их в воду крайне осторожно.

Моряк молча кивнул и направился руководить подчиненными.

«Гринписовец» между тем тяжело уселся в одно из кресел, достал блокнот, ручку и принялся что-то быстро писать. Окончив, он протянул листок молодому человеку в безукоризненно белоснежном халате и вежливо попросил:

— Сынок, не в службу, а в дружбу: отнеси, пожалуйста, этот листок моему радисту. Пусть отправит в Туле прямо сейчас.

— В Туле? — переспросил ученый, явно не понимая, о чем идет речь.

— Там находится база НАТО по радиоэлектронной разведке и системе раннего оповещения, — устало пояснил мужчина. — Ты просто скажи радисту, он все знает.

— Хорошо, сэр, — молодой ихтиолог принял из его рук сообщение и тоже покинул ходовую рубку.

— Ну, что, капитан, — «гринписовец» получил, наконец, желанную порцию спиртного и слегка расслабился, — какие тут новости, пока я там кочевряжился с этими китенышами?

— Никаких, сэр, — доложил моряк, — но у меня есть несколько вопросов.

— Валяй, кэп, спрашивай, — махнул рукой мужчина.

— Вопрос первый, и самый главный, — начал флотский. — И вам, и мне известно, что, по международным конвенциям, китовый промысел запрещен. Операция заняла не пятнадцать минут, как мне говорили, а если начинать с момента усыпления самца — четыре с половиной часа. Нас наверняка засекли, и отвечать за это, как командиру судна, придется мне.

— За что отвечать? — не понял мужчина, снова передавая капитану опорожненный стакан.

— За охоту на китовых. Вы же знаете, как во всем мире относятся к «дешевым флагам» вроде развевающегося на нашем флагштоке либерийского, — терпеливо пояснил моряк.

— А где же тут охота? — искренне удивился «гринписовец». — Все кашалоты живы и здоровы, через часок-другой они проснутся и благополучно продолжат свои морские забавы. Правда, два детеныша издохли, но это могло произойти вовсе и не по нашей вине. Естественный отбор, так сказать. Если вас где-то и будут встречать для проверки, то на борту вашего танкера они не найдут абсолютно ничего, что указывало бы на китовый промысел. Спасибо, — мужчина вновь принял до половины наполненный стакан. — Я вам скажу больше. Сейчас, после того как юных кашалотиков отпустят обратно, к родителям, мы на всех парах помчимся в натовскую базу в Туле. — Мужчина выпил темную жидкость, достал из кармана пачку «Marlboro», с наслаждением закурил и продолжал поучительный монолог. — Там нас быстренько «разденут», временно снимут всю лишнюю электронику и оставят ваш нефтевоз, так сказать, в первозданном виде, после чего вы добровольно потребуете у международной комиссии, чье подразделение есть и в Гренландии, проверки судна на наличие отходов китового промысла: скажете что в этом квадрате натолкнулись на стадо кашалотов и случайно порезали винтами одного детеныша. Вас проверят, ничего не найдут, и после этого вы снова вернетесь в Туле на «перевооружение». — Он сделал несколько глубоких затяжек, с видимым удовольствием выпуская дым то через ноздри, то в виде колечек, и поинтересовался: — А какой у вас был второй вопрос?

— Вы на него уже ответили, — вежливо сказал капитан. — Я хотел поинтересоваться, как мне вести себя при проверке, и узнать, куда мы дальше будем держать курс.

— Придерживайтесь моей версии, кэп, не занимайтесь никакой самодеятельностью, и все будет в порядке.

— Еще один вопрос, сэр, если позволите. — Капитан понаблюдал, как команда гарпунеров аккуратно втаскивает на стальные решетки-сети полутораметровые туши детенышей кашалотов, и, не дожидаясь разрешения, спросил: — Мне обязательно идти в Туле? Неподалеку, насколько мне известно, существует датская китобойная база. Там наверняка есть международные наблюдатели и представители экологов.

— Отлично! — откликнулся повеселевший от спиртного «гринписовец». — Валяйте на датскую базу. Мне абсолютно все равно. Хоть к черту на рога. Важно, чтобы ваше судно осмотрели как можно скорее и чтобы оно, по возможности быстро, снова стало тем, что оно есть сейчас. Нам с вами, капитан, предстоит еще много таких славных охот. Жаль, что два детеныша погибли, но из пяти — три, не такой уж плохой результат, а, кэп? Три подконтрольных нам детеныша, которые через годик-другой станут сорокатонными орудиями убийства! И передайте сюда бутылку, вы же не бармен, чтобы меня обслуживать.

Гарпунеры осторожно подняли краном ценный китовый груз и стали медленно опускать его в море.

— Сэр, а не будет ли это подозрительным, что мы сначала зайдем в какой-то порт, а уж только потом явимся на досмотр. — Капитан тщательно продумывал и готовил свое алиби. Либерийский флаг, равно как и кипрский, мальтийский или индонезийский, означает почти то же самое, как если бы на флагшток вывесили черное пиратское полотнище. Определить по нему государственную принадлежность невозможно, и Либерия к таким судам не имеет ровно никакого отношения. С капитанами таких полупиратских кораблей никто особо не церемонится, заступаться за них некому. О них попросту забывают и предоставляют самим выпутываться из неприятностей. А за незаконный китовый промысел можно угодить за решетку лет на пятнадцать. Капитан нефтевоза очень мандражировал по этому поводу. — Не вижу логики, — продолжал он, нервно постукивая пальцами по машинному телеграфу, — ведь мы за время стоянки, пусть и короткой, могли избавиться от груза и прийти к экологам уже чистенькими!

— Верно, черт возьми! — согласился «гринписовец». — Если нас засекли, то уж будут вести до конца, и все ваши опасения вполне обоснованны. И потом, не хотелось бы акцентировать связь «Афродиты» с базой НАТО. Кстати, кэп, почему эта ржавая калоша носит такое божественное имя?

— Не знаю, — пожал плечами капитан танкера-челнока, — когда я принял команду, название уже было, а в судовом журнале никаких сведений на этот счет нет. Так как насчет захода в Туле?

— Мы не пойдем в Туле. Гарпунеры уже отпустили детенышей, и их туши, золотистые в лучах заходящего солнца, волны потихоньку относили подальше от борта танкера. Курс — на датскую китобойную базу. — «Гринписовец» грузно поднялся с кресла. — Капитан, — попросил он, — я чертовски устал после операции, пойду прилягу, а вы отдайте распоряжение закрыть от посторонних глаз все системы спутниковой связи, навигации и всего того, чего на этом судне быть по определению не должно.

— А гарпунная пушка?

— Демонтируйте. При подходе к Туле у нас ее снимут с борта.

— Есть, сэр! — по-военному козырнул капитан.