Властелин неба

Сергей Зверев, 2009

Российскими военными конструкторами создан уникальный вертолет, названный «Громобой». Его характеристики несравненны, он на голову превосходит передовые зарубежные разработки. Конечно, наши заокеанские друзья, лишь прознав о «Громобое», решили для сохранения паритета вооружений во что бы то ни стало завладеть технологиями вертолета. Резидент ЦРУ обращается за помощью к радикальной исламистской организации. Ее боевики захватывают в плен группу российских паломников, совершающих хадж в Мекку. В группе «случайно» оказывается отец главного разработчика вертолета. Террористы ставят единственное условие – выкуп за пленников должен доставить лично конструктор. Найти и освободить заложников поручается экипажу «Громобоя»...

8

Шел второй день хаджа паломников из Казани.

Минувшим вечером в аэропорту Дамаска, очень напоминавшего московский аэровокзал Шереметьево и поразившего казанцев обилием курящих людей, среди которых было немало женщин, группу из столицы Татарстана встретил представитель сирийской туристической компаний, сотрудничавшей с «Итиль-тур-хадж». Молодой, коротко стриженный араб с высокими залысинами, открывавшими загорелый лоб, начал с извинений:

— Получилась досадная неприятность, — объяснил он Галиакбару-хаджи на ломаном русском языке. — Автобус, который должен был доставить вас в Мекку, попал в небольшую аварию.

— И что вы предлагаете нам делать? — спросил его руководитель группы на арабском. И хотя Вагипов-старший говорил на египетской версии, которая считается в арабском мире наиболее модной, а в Сирии произношение несколько отличается, тем не менее представитель сирийской турфирмы был приятно поражен.

— Вы хорошо знаете арабский! — похвалил он старика. — Вы ученый человек!

Галиакбар-хаджи принял вид еще более суровый, чем обычно, и прервал менеджера:

— Извините, уважаемый, мы не за комплиментами сюда приехали. У нас впереди еще долгая дорога. Нам что теперь? Ночевать в аэропорту?

— О нет, конечно, уважаемый! Конечно, нет! Есть несколько вариантов. Мы можем отправить вас прямо сейчас несколькими микроавтобусами до иорданской границы, а там на переходе Эр-Рамта вас встретит мой коллега из амманского представительства нашей фирмы. Он найдет вам автотранспорт до Мекки. Возможно, придется немножко подождать. Небольшое неудобство еще и в том, что микроавтобусы не пересекают границу. Но в Эр-Рамте пропускают и пешеходов. Правда, придется идти пешком достаточно большое расстояние. Между сирийским и иорданским терминалами около пяти километров.

— В нашей группе есть женщины и дети, люди преклонного возраста, — напомнил Галиакбар-хаджи.

— Мы знаем это, — предупредительно сказал менеджер. — Поэтому мы предлагаем вам переночевать в отеле за счет нашей фирмы, а к утру найдем вам автобус, который доставит, как это и было предусмотрено договором, в Мекку.

— Мне надо посоветоваться с группой, — сказал старик и перевел паломникам, столпившимся вокруг, содержание своего разговора с представителем туристической фирмы.

— А сколько времени займет дорога до этого самого Эр-Рамта, Галиакбар Абдразакович? — поинтересовался бывший студент Вагипова-старшего.

На его вопрос ответил сириец, который понял, о чем спрашивают:

— Дорога хорошая. Отличное шоссе. От Дамаска до Эр-Рамта не более пяти часов пути. Правда, на границе может быть очередь. Но никогда больше четырех часов не стояли автобусы на контрольно-пропускном пункте.

— То есть мы пересечем границу либо среди ночи либо рано утром? И потом без отдыха будем ждать, пока нам найдут автобус до Мекки? — с возмущением уточнил бывший студент руководителя группы.

— За то время, пока вы будете добираться, мы свяжемся с нашим представительством в Иордании, и они сделают все возможное, чтобы вы как можно скорее попали в Мекку.

По поведению менеджера было понятно, что его более устраивает первый вариант, потому что он принес бы наименьшие потери его фирме. Однако паломники были настроены иначе.

— Эфенди Галиакбар-хаджи, — обратилась по-татарски к старику пожилая женщина, обветренное лицо которой и натруженные руки с выступающими венами выдавали сельскую жительницу. — Я так понимаю, нас разделят и посадят в несколько автобусов? Но мы ведь не знаем их языка? Со мной мальчик, младший сын…

— Не опасайтесь, апа, — успокоил ее старик. — Думаю, надо переночевать в гостинице. Никто не против?

Паломники стали дружно высказываться за ночевку.

— Решено, — подвел итог Вагипов-старший. — Мы едем в отель.

— Хорошо, — склонил голову в коротком поклоне менеджер турфирмы. — Мы забронировали места в «Аль-Бабилон», это в центре города. Если кто-то хочет, можно будет погулять по городу. У нас очень безопасно. Преступности нет.

Дорога в отель заняла почти час. Автобус подолгу стоял в пробках, в которых водители постоянно сигналили друг другу, а поскольку кондиционер не работал, пассажиры вдоволь надышались воздухом, настоянным на отработанных газах из выхлопных труб автомобилей.

Окраины сирийской столицы из окон автобуса на первый взгляд тоже не впечатлили паломников — очень много похожих пяти — и шестиэтажных домов, не отличавшихся архитектурным разнообразием. Серый бетон, серый асфальт, рыжие камни. Но в центре, в Старом городе, ситуация была совершенно другой. Здесь сохранилось немало весьма древних построек, стоявших здесь еще со времен Римской империи.

Отель, несмотря на то что находился в Старом городе, а может быть, именно поэтому не отличался особым комфортом. Маленькие комнатки, в которых имелось по две кровати, а вот вода и прочие удобства — в конце коридора.

Туристическая фирма, надо отдать ей должное, позаботилась и о легком ужине для паломников, который ожидал их в ближайшем кафе, или, скорее, забегаловке невысокого пошиба. Она порадовала, пожалуй, лишь «фрешем» — свежевыжатым апельсиновым соком, в стакан которого кладут еще кусочки ананасов и бананов.

Понеся непредвиденные расходы, сирийцы явно сэкономили на автобусе, поданном утром к гостинице. Видавший виды «Мерседес», который был произведен не позже 70-х годов прошлого века, производил не очень хорошее впечатление и явно был не из «гаража-пульмана» — так в Сирии называют автовокзалы высшего класса в отличие от просто «гаражей».

Тем не менее кондиционер в этом автобусе был все-таки в порядке, а с потертыми сиденьями, исцарапанными боками и не откидывающимися назад креслами можно было смириться. Снаружи машина была богато раскрашена орнаментом и каллиграфически исписана краткими цитатами из Корана, в основном на тему могущества Аллаха.

Убедившись, что все паломники вошли в автобус и ничего из своих вещей не оставили в «Аль-Бабилоне», Галиакбар-хаджи велел трогаться.

Водитель, мужчина лет пятидесяти с пышными усами, в которых была перемешана «соль с перцем» — седые волосы с черными, — согласно кивнул головой, и автобус начал свое движение к вожделенной для каждого мусульманина цели — Мекке.

Ночь, проведенная в незнакомом месте, была для многих паломников бессонной, потому ничего удивительного не было в том, что почти все пассажиры автобуса к третьему часу пути задремали или бодрствовали в полудреме. Поэтому визг тормозов и резкое торможение, которое бросило их вперед, на спинки впереди стоящих кресел, застало врасплох.

Галиакбар-хаджи, который, как руководитель группы, сидел недалеко от водителя и не спал, быстро обернулся к салону и сказал в микрофон:

— Спокойно. Это полиция. Наверное, превысили скорость.

На пустынном шоссе стоял темно-синий джип с белой надписью на борту арабской вязью, продублированной по-английски — Police. Молодой офицер полиции с густой черной бородой, остановивший автобус жезлом, неторопливо подошел к передней двери, которая тут же открылась с легким шипением.

— Куда едешь? — спросил он водителя, не утруждая себя приветствием.

Водитель, удивленно подняв густые брови, тем не менее ответил:

— В Саудовскую Аравию. В Мекку. Хадж.

Бородатый офицер выслушал ответ водителя, глядя не на него, а в салон.

— Кого везешь?

— Паломники. Я же сказал — хадж.

— Откуда?

— Кажется, русские. Из России.

— Русские совершают хадж? Насмешил.

Офицер поскреб указательным пальцем свою волосатую грудь, которая виднелась из расстегнутой у воротника рубашки.

— Мы мусульмане, — с достоинством сказал офицеру Галиакбар-хаджи, вмешиваясь в разговор. — И мы из России.

Полицейский посмотрел на него пристально, но никак не отреагировал на эти слова.

— Всем выйти из автобуса! Проверка документов и багажа, — распорядился он, постукивая жезлом по ладони.

Галиакбар-хаджи перевел приказ полицейского. Паломники взволнованно заговорили между собой, но тем не менее послушно потянулись к выходу.

— Открой багажный отсек, — велел бородатый водителю.

Тот обернулся и сказал своему сменщику, который сидел сзади и был как минимум в два раза моложе:

— Открой, Мусса.

Сменщик легко подхватился и выскочил из автобуса.

— И ты выходи, — сказал напоследок полицейский водителю и покинул, наконец, автобус.

— Кто старший? — спросил полицейский, подойдя к возбужденным и взволнованным паломникам.

— Я старший, господин офицер, — ответил бородатому Галиакбар-хаджи.

— Соберите все паспорта.

Из джипа тем временем вылезли три вооруженных автоматами человека, но только один из них был в полицейской форме. Это насторожило руководителя казанцев, но он успокоил себя предположением, что сотрудники правоохранительных органов не всегда считают нужным облачаться в мундиры, и выполнил приказ, собрав документы у паломников.

Бородатый принял из рук Галиакбара-хаджи высокую стопку темно-синих паспортов и передал его одному из автоматчиков:

— Отнеси в джип. Пусть Хафез посмотрит.

Мусса открыл багажный отсек «Мерседеса».

— Показывайте по очереди — что у вас в сумках, — приказал бородатый, по-прежнему постукивая жезлом по ладони.

Первым поставил свою сумку у ног бородатого бывший студент Вагипова-старшего Рафаэль. Он с трудом нагнулся над сумкой — мешал объемный живот — желая расстегнуть замок, но полицейский жестом велел ему отойти, и сам, удивительно живо присев на корточки, потянул язычок молнии.

— Шайтан! — воскликнул он сразу же и, достав из сумки початую бутылку водки и порнографический журнал с распяленной обнаженной дивой на обложке, продемонстрировал автоматчикам. — Видели, как русские совершают хадж?!

— Собаки! — выругался один их автоматчиков, который был в гражданской одежде.

— Учитель, это не мое! — испуганно крикнул Рафаэль Галиакбару-хаджи, который с презрением посмотрел на него. — Это не мое, учитель! Это провокация. У меня не было этого и не могло быть! Клянусь Аллахом!

К уху Вагипова-старшего вдруг склонился седоусый водитель автобуса и сказал убежденно вполголоса:

— Это не полицейские.

Бородатый заметил это, и у него дернулась левая щека, на которой мгновенно налился кровью маленький, но глубокий шрам под глазом.

— Что ты сказал? — спросил он у водителя.

— Ты не полицейский! — ответил тот твердо.

Бородатый выхватил пистолет из расстегнутой белой кобуры на поясе и два раза выстрелил в водителя. Бородатый стрелял в упор и промахнуться не мог. Пожилой водитель рухнул на землю и стал корчиться, задыхаясь от крови, заполнявшей его простреленное легкое. Кровавая пена выступила на губах шофера, окрашивая «соль и перец» в красное.

Паломники в ужасе молчали.

— Все в автобус! — заорал бородатый, угрожающе размахивая пистолетом.

Вагипов-старший сказал паломникам, не теряя выдержки:

— Садимся в автобус и сохраняем спокойствие.

Когда все казанцы оказались в автобусе, за руль молча сел Мусса, подле него встал лицом к салону человек с автоматом. Прежде чем сесть, он распахнул полы пиджака, и паломники увидели, что он обвязан какими-то пакетами из непрозрачного пластика. Человек с автоматом на шее потыкал пальцем в пакеты, а затем резко вскинул руки вверх и выкрикнул:

— Бах!

Убедившись, что его пантомима возымела действие и в салоне установилась жуткая тишина, человек с автоматом с удовлетворенным видом уселся на переднее сиденье.

— Ничего не бойтесь! — твердо и громко произнес Галиакбара-хаджи. — Все в руках Всевышнего. Чтобы не случилось с нами, мы на пути к Дому Аллаха!

Автобус развернулся на пустынном шоссе и покатил вслед за черным джипом с надписью Police. Через четверть часа джип съехал с шоссе на заброшенную, едва различимую дорогу без покрытия и устремился на северо-восток. Автобус последовал за ним.

А над телом седоусого водителя стали кружить стервятники. Наконец самый наглый из них уселся на голову трупа и стал выклевывать глаза.