Поминуха в Кушмарии

Сергей Евстратьев, 2018

Уважаемый читатель, ты сегодня смеялся? Нет. Негодовал? Да! Тогда эта книга для тебя. Doctor honoris causa, профессор и академик, экономист Сергей Евстратьев, доказав, что остроумие сильнее ума, если им пользоваться с умом, а современная экономика и юмор – синонимы, перешел на сторону литературы. Его ироничный и озорной взгляд оценены. Он удостоен премии «Золотой телёнок» Литературной газеты, звания лауреата Национального конкурса драматургов, Союзом писателей Республики Молдова дважды признан писателем-сатириком № 1. В 2017 г. за книгу «Сказки для взрослых» и в 2018 г. за книгу «Поминуха в Кушмарии», которая перед вами. Мы уверены, читая ее, вы будете смеяться и грустить, возмущаться и улыбаться. Что еще нужно хорошей книге?

3. Черно-белый магазин

Плана, как взять напрокат гроб, у Василия не было, но он помнил слова великого француза: сначала надо ввязаться в драку, она подскажет решение. И Василий поехал в лучший магазин. Вывеска успокаивала: «Бюро добрых ритуальных услуг». Фасад магазина, одетого в чёрную мраморную плитку, печалил, зато интерьер умиротворял белизной и воодушевлял лозунгами-афоризмами. Их придумала жена хозяина, психотерапевт по образованию и жизнерадостная по требованию времени. Встречавший посетителей плакат сразу внушал оптимизм: «Все там будем. Радуйтесь, что покупаете Вы, а не Вам».

У стола оформления заказов две таблички продолжали бодрить. Одна призывала: «Мы с вами до гроба, смелей! Уважьте ближнего», вторая уточняла: «Все работы выполняются в порядке живой очереди, за исключением детей дошкольного возраста».

Директор магазина, он же его собственник, бывший конферансье на правительственных концертах, внешне выглядел в соответствии с выбранным стилем: чёрный костюм, белый галстук. Немигающий взгляд гипнотизировал вошедшего и напоминал о вечности. Две небольшие залысины на черно-седой голове смотрели строго. Под стать директору сохраняла стиль и секретарь в приёмной — в чёрной блузке с белым кантом. Василий подошёл к охраннику, стоявшему у дверей, на которой табличка ограничивала: «Вход посторонним воспрещен», наполовину вытянув из наружного кармана красное удостоверение, коротко бросил: «Проверка», — и вошёл в кабинет.

Директор, говоривший по телефону и раздосадованный внезапным вторжением, тем не менее указал на стул, а в трубку произнёс:

— У меня важный посетитель, я перезвоню.

Важный посетитель вежливо протянул хозяину кабинета визитную карточку. Тот, посмотрев на вручившего, её озвучил:

— Магистр маркетинга, дипломы Сорбонны и Сингапура, — повертел визитку. — Мы вряд ли нуждаемся в маркетинговых услугах. У нас всё продается без задержки, согласно пропорций, а кризис только увеличивает спрос.

— Не спешите, — магистр начал наступление, — в стране возросла смертность. Видимо, потому, что повысилось качество ритуальных услуг. Здесь, безусловно, и ваша заслуга. Но я могу помочь расширить круг ваших клиентов, уменьшить себестоимость затрат независимо от времени года и погоды, учитывая ваш призыв, — Василий показал на табличку, висевшую на стене за спиной директора. Табличка предупреждала:

«Не рой другому яму, для этого есть наше бюро».

Чёрно-белый шеф удивлённо взглянул на бесцеремонного посетителя, еще раз прочитав визитку:

— Что может быть нового в вечном бизнесе? Продажу определяет спрос, и не мы создаем его, а Он, — директор показал пальцем наверх.

Идея в голове Василия начала шевелиться. Требовалась пауза. Василий встал, подошел к окну, затем к двери, открыл её и указал охраннику:

— Как я сказал, никого не пускать, — закрыл дверь, посмотрел по сторонам, заглянул в шкаф, подошёл вплотную к директору и многозначительно, тихо начал охмурять директора:

— Ассортимент и качество ритуальных услуг должны опережать рост смертности, а не тянуться в хвосте. У меня ноу-хау! Только гроб Господень не требует совершенства, — и, сделав короткую паузу, решительно закончил: начните сдавать гробы напрокат, как свадебные платья.

Директор повертел головой. Возникло ощущение, что залысины задвигались и приблизились друг к другу:

— Такого в мировой практике ещё не замечалось, — прошептал директор.

— Верно, и в этом моё ноу-хау. Вам первому предлагаю.

— Но кто возьмёт гроб, если в нём уже лежал покойник?

— Смотря какой. Давайте взглянем на проблему шире. Прежде всего — со стороны живых, еще живых, но уже тщеславных клиентов. Смерть дается человеку только один раз, и похоронить нужно так, чтобы родственникам не было мучительно стыдно и не жёг позор за скупость и недостаточное внимание к ушедшему. Допустим, в гробу ранее лежал депутат, министр, чемпион и подобные VIP-персоны. Кто откажется, чтобы ваш близкий не уступал им хотя бы на окраине жизни? А уже в земле, как и в автомобильной пробке, все равны. На гроб, который все будут лицезреть на первой стадии прощания, прикрепляется позолоченная табличка с выгравированными именами уже лежавших ранее VIP-персон. Подобно тому, как на футбольном переходящем кубке чеканят имена победителей по годам его вручения. Родственники и друзья будут считать, что покойник из той же когорты и отбыл в мир иной бизнес-классом. Известно, в науке и в политике величина авторитета определяется количеством ссылок и упоминаний о нем. В нашем случае аналогично. К тому же, вы заранее получите согласие и сможете получать оплату за два гроба с одного клиента. Первый гроб будет временный, но VIP-овский. Вы его не продаете, а сдаете в аренду. От таких мыслей многие неудачники сами захотят лечь пораньше в такой гроб. Сделать фото и повесить его дома на стену, как диплом или почетную грамоту.

Залысины недоуменно посмотрели друг на друга:

— Но о подобном даже думать кощунственно, вы не считаете?

— Отнюдь, вот живой пример. На Синае, в монастыре Святой Екатерины, из-за нехватки территории монахи хоронят своих собратьев лишь на три года. Потом изымают останки и складывают их в реликварий, помещение, где отдельно лежат черепа и другие части тела. Также поступают и на Афоне, где к черепу прикладывают бирку с надписью, кому тот принадлежал.

Ораторский пыл магистра не ослаб, ему самому стала нравиться экспромтная придумка:

— Душа всё равно уйдёт — в рай или в ад, а бренное тело истлеет.

Директор несколько раз потянул за мочку левого уха и блеснул эрудицией:

— Китайская религия не обещает загробной жизни, а китайцев уже почти полтора миллиарда, и не учитывать позицию самой большой нации на планете не демократично.

— Во-первых, китайцы от нас далеко и не входят в число клиентов. Во-вторых, если бы большинство всегда было право, то солнце до сих пор вращалось бы демократично вокруг Земли, — не потерял равновесия воинственный магистр.

— Вы же гроб заберёте, а куда девать покойника?

Василий, уловив, что директор теряет сопротивление, усилил натиск:

— Вы говорите, куда? Я уже отмечал, будет обычный, простой гроб. Делается рокировка после первой стадии прощания. И давайте вспомним. Основатели христианства считают, что хоронить в гробу противоестественно: человек из праха вышел и в прах превратился. У древних греков хоронили кости, а прах — в урны. Как поступают на Афоне, я уже сказал. В Румынии, в монастыре Нямцу, в монастырской усыпальнице хранится череп Калипсо. Той самой, которая, по преданию, была возлюбленной Байрона, затем Пушкина. У россиян самым почётным считается захоронение праха на Красной площади, у Кремлёвской стены. Лишь первые годы там хоронили тела, потом урны с прахом. В США, где высшая посмертная честь — захоронение на Арлингтонском национальном кладбище, также используют урны. Сжигание покойников имеет историческую первооснову. Верующие евреи и сейчас хоронят без гроба. Доски по бокам и покрышка сверху. Мусульмане хоронят в саване. Надо создавать новую традицию. Полежал в VIP-гробу — хватит. Дай другим. Переходи в другой гроб, а на нем отмечать, с кем в предыдущем гробу лежал. Пословица «Я тебя в гробу видел» видоизменится и зазвучит: «Он с ним в гробу лежал». Супруги, обвинявшие друг друга в неверности, помирятся, что скрепится эпитафией:

Они лежат в могиле оба,

Мой друг с супругою своей,

Он не был верен ей до гроба,

Теперь в гробу он верен ей.

Таким образом, как говорят мои коллеги-юристы, появятся вновь открывшиеся обстоятельства.

Директор встал, походил по кабинету, погладил залысины, снова сел за стол:

— Серьёзный проект, весьма ответственный. Нужно посоветоваться с компаньонами, всё взвесить.

— Вы же понимаете, господин директор, кредит Мирового банка или Международного валютного фонда не понадобится. Так же, как и решение парламента и промульгация президента. Запроса в Конституционный суд ждать нечего. Конституция не нарушается. Извините, напомню: на рынке выигрывает тот, кто первым подходит к прилавку. В нашем случае — к гробу, чтобы самому в нем раньше других не оказаться. Коллективным, равно как и постоянным клиентам введем систему скидок, откроем абонементы.

Директор скептически улыбнулся, глубоко вдохнул, выдохнул, залысины остановились, махнул кистью правой руки:

— Ладно, попробуем!

Василий стремительно встал:

— Так, где я беру гроб?

Директор перешёл на деловой тон:

— На первый раз, за аренду на один день, возьмём пятьдесят процентов от стоимости гроба.

Василий на базаре бывал частенько:

— А где скидка на почин? Директор не удивился:

— Сорок процентов. Василий усмехнулся:

— Пять.

— Тридцать пять.

— Я не меняю рифму, — продолжал улыбаться Василий, — пять.

— А я цифру.

Директор давно не торговался. Он работал по твердым расценкам, но приемами торга владел по наследству, от своего папы, базарного ветерана.

Василий взглянул на директора:

— Только потому, что это первая сделка с вами, из персонального уважения к маэстро похоронного искусства. Пятнадцать, — Василий поклонился:

Маэстро похоронного искусства ответил тем же:

— Я ценю вас в два раза выше — тридцать. Василий вздохнул:

— Чтобы не думать о вас плохо — девятнадцать. Моральное предупреждение подействовало:

— Двадцать пять, — тоскливо выдавил директор. Василий продолжил:

— А чтобы взять?

— Не вашим, не нашим: двадцать три.

— Хорошая цифра, но 22 красивее. Верну в девической целости, — и после паузы добавил, — в дорыночном понимании. У нас же будет дружба до гроба, не так ли?

Директор посмотрел в зеркало возле шкафа, лысинки не двигались, помолчал и пожал протянутую руку.