Тайна черной башни

Сергей Евгеньевич Виршке

Древняя башня, спрятанная среди горных вершин, вновь ожила. Красный луч из её вершины вновь пронзает ночное небо, привлекая паломников со всей округи.Кому из них Башня откроет свои секреты?Молодой девушке, единственная цель которой — спасти своего брата? Учёному, пытающемуся найти ответы на древние загадки? Или сектантам, готовым на любые жертвы для достижения своих кровавых целей? Кто из них добьётся своего?Что победит? Грубая сила или сила знаний, самопожертвование или холодный цинизм?

5

Тьма. Густая, вязкая, словно смола, она обволакивала Ханса. Он стоял на опалённой земле, окружённый обугленными деревьями, их скрученные ветви напоминали руки, тянущиеся к нему. Воздух был тяжелым, гулким, словно наполненным стоном тысяч невидимых душ. Он знал это место. Здесь всегда начинались его кошмары.

Первым пришёл запах. Запах гари, смешанный с привкусом крови и тошнотворной сладостью разлагающегося мяса. В следующее мгновение появились звуки. Крики. Треск пламени. Металлический звон оружия. Ханс попытался сделать шаг, но ноги будто приросли к земле. И тогда он увидел их.

Товарищи. Его отряд. Они были повсюду. Раненые, истекающие кровью, с пустыми, потухшими глазами. Их рваные формы лежали на земле, превращаясь в безжизненные груды плоти. Но хуже всего было то, что некоторые из них всё ещё двигались. Они пытались подняться, протягивали руки к Хансу, шептали его имя, их голоса были наполнены упрёком.

— Ханс… «Почему ты нас бросил?» — прошептал кто-то за его спиной.

Он обернулся и увидел Карла. Лицо Карла было разорвано, одна половина висела на нитях плоти, обнажая зубы и череп. Но его глаза горели болью и яростью. Ханс попытался заговорить, но из его горла вырвался лишь хрип. Карл сделал шаг вперёд, и земля под его ногами застонала, как живое существо.

— Мы доверяли тебе… — произнес он, прежде чем рухнуть, растворяясь в густой багровой луже.

Ханс бросился бежать. Каждый шаг давался с трудом, словно он был закован в цепи. Земля под ним была мягкой, как болотная трясина, и каждый раз, вытаскивая ногу, он слышал влажный, липкий звук. Но он не мог остановиться. Звуки позади становились громче. Кто-то кричал его имя, кто-то умолял о помощи, кто-то просто рычал.

Внезапно перед ним выросла сцена из прошлого. Это был разрушенный город. Дома, обугленные до основания, торчали острыми остовами в сером, мертвом небе. Он вспомнил, как они шли по этим улицам, выискивая выживших. Но вместо этого нашли только смерть. И тогда он увидел её.

Маленькая девочка. Её тело было прижато к стене обвалившимся балконом. Глаза, широко открытые, смотрели прямо на него, словно спрашивая: «Почему?» Это было то, чего он так и не смог забыть. Но сейчас девочка двигалась. Она вытаскивала свои руки из-под обломков, её суставы хрустели, и она медленно поворачивала голову к нему.

— Почему ты не спас меня? — её голос был тонким, но он эхом разнёсся по всей улице.

Ханс закричал, но в этот момент земля под ним начала рушиться. Он падал. И падал. Пока не очутился в месте, где не было ни звуков, ни света. Только тьма.

И в этой тьме он услышал шаги. Тихие, размеренные. Кто-то шёл к нему. Он попытался встать, но ноги не слушались. Шаги приближались. И тогда он увидел его.

Тим. Мальчишка, которого Ханс и Густав прятали в телеге, которому они обещали свою защиту. Но теперь его глаза были полны страха, будто Тим понимал, что помощи не будет.

— дядя Ханс, — прошептал Тим, — ты обещал мне.

Ханс протянул к нему руки. Он хотел сказать, что сделает всё, что сможет, чтобы защитить его. Но ноги не двигались, а язык не повиновался. Тим сделал ещё шаг, и вдруг земля под ним начала трескаться. Ханс закричал, понимая, что мальчишка вот-вот исчезнет, но тьма уже хлынула к Тиму, словно живая, обвивая его тонкое тело. Мальчик смотрел прямо на Ханса, его губы снова шевельнулись:

— Помоги…

И тьма накрыла его с головой. Тим растворился в бездне. Ханс рванулся вперёд, но его тело оставалось неподвижным. Он упал на колени, его крик эхом разнёсся в пустоте.

И в этот момент он проснулся.

Трясущиеся руки Ханса сжимали землю. Его тело было покрыто потом, а дыхание — рваное и тяжелое. Возле догорающего костра сидел Густав. Он наклонился и потряс Ханса за плечо.

— Твоя очередь вахту нести, — спокойно сказал он. — Я посплю немного.

Ханс кивнул, всё ещё ощущая липкую тьму своего сна. Он сел ближе к костру, подбросил в него веток и посмотрел в тёмное небо. Тьма всё ещё не отпускала его, но теперь она была не снаружи, а внутри.