Love Tour

Сергей Головачёв, 2021

Десять эпатажных литераторов и пять скандальных магов отправляются в любовное путешествие, где их сердца, ожесточённые враждой, наполняются любовью, нетерпимость друг к другу перерастает в милосердие, а ненависть к несогласным сменяется состраданием к ним. Предупреждение! В липовой летописи все персонажи вымышлены, все имена и факты высосаны из пальца летописца, действие основано на воображаемых событиях, любые совпадения с реальными людьми случайны. Содержит нецензурную брань.

Липовая аллея

Любовный гид отвела своих странников в сторонку.

— А теперь скажите, чем тут пахнет?

— Пивом! — тотчас ответил сатир Юлий, узрев неподалёку выносные столики под фирменными тентами «Закарпатське пиво». — Теперь я точно знаю, что загаданные на мосту желания сбываются!

— Потерпите ещё немножко, Юлий. Ваше желание осуществится, но лишь после того, как закончится наша экскурсия.

— Капучино! — ответила гурия Леся, унюхав с открытой веранды соседнего кафе тонкий аромат эспрессо с воздушной молочной пенкой.

— А ещё чем? — повторила Агния.

— Липой! — воскликнула наяда Эвелина.

— Верно! — кивнула Агния. — А это значит, что мы приблизились к главной достопримечательности нашего города. Прямо перед нами находится знаменитая Липовая аллея.

— Чем же она так знаменита? — поинтересовалась плеяда Хелен.

— А знаменита она тем, что это самая длинная липовая аллея в Европе. Она тянется больше, чем на два километра. Здесь высажены различные виды лип, поэтому цветут они больше месяца. Тёмно-зелёные липы зацвели у нас неделю назад, серебристые зацветут самыми последними через неделю, так что вы попали сюда как раз в самый разгар цветения.

— Это и есть то самое романтичное место? — скептически произнесла гарпия Карма.

— Да, — кивнула Агния, — и сейчас мы прогуляемся по этой аллее.

Посаженные в два ряда столетние липы образовывали своеобразный зелёный тоннель, где под тенистыми кронами в дождливый день можно было спрятаться от дождя, а в знойный день — от зноя. Правда, присесть на аллее было негде: все ближайшие лавочки были уже заняты воркующими парочками, беременными дамочками и мамочками с колясками, что наглядно представляло собой весь цикл человеческого воспроизводства.

— Это одно из самых любимых мест отдыха унгварцев и гостей города, — восторженно произнесла Агния, увлекая за собой странников любви. — Прекрасная аллея, вдоль которой можно ходить часами. Одни приходят сюда на пробежку, другие — на длинный променад под липами. Но в основном, сюда приходят просто посидеть на лавочках, чтобы понаблюдать за течением реки и насладиться чудесными видами напротив.

— О, боже, какой тут воздух! — вдохнув полной грудью, произнесла гурия Леся. — Ошалеть можно!

— Да, воздух здесь, как в раю, — согласилась с ней Агния. — А запах ни с чем не сравним! От одного липового дерева медовый аромат разносится на десятки метров, а тут этих деревьев больше тысячи.

— Липовый аромат длиною в два километра, — поэтически оформил панк-купидон Серж высказывание Агнии.

–…который накрывает Унгвар дофаминовым облаком, вводя горожан в эндорфиновый транс, — продолжила метафорический ряд поэтесса Леся.

— Именно, Леся! — кивнула Агния. — Воздух здесь просто напоён любовью. Love is in the air. Тенистые липы, дурманящие ароматы, вид на речку Уж, всё это создает романтическую атмосферу. Именно поэтому Липовая аллея в Унгваре считается одной из самых романтичных аллей в мире. Кстати говоря, она была подарком на свадьбу! Именно так основатель дендропарка Иштван Лаудон поздравил свою возлюбленную, подарив ей целую аллею. Таким образом это место стало самым лучшим местом для поцелуев. Каждый год эта аллея слышит от молодых людей сотни признаний в любви. Надеюсь, в ближайшее время она услышит и ваши.

— Будем надеяться, — в предвкушении любовных признаний завела глаза кверху дриада Магдалина Мария Михайловна.

— А знаете, — сказала им сидевшая на ближайщей лавке пожилая женщина с задорными глазами, — чем ещё уникальна наша набережная? Люди здесь не ходят, как в других местах. Люди здесь плывут. Плавно, не торопясь, как сама река. Поэтому здесь так тихо и уютно. И ещё здесь легко думается, когда смотришь на чешуйчатые блики реки. Ты здесь как бы одна и не одна. Окутанная её теплом, в её объятиях.

— Вы, наверно, тоже поэтесса? — спросила её Хелен.

— Почему вы так решили?

— Ну, вы так красиво всё рассказываете, — объяснила Хелен.

— А почему тоже? — не унималась женщина.

— Потому что тут куда ни плюнь, — усмехнулся Юлий, — обязательно в какого-нибудь писателя или поэта попадёшь!

— Лучше не плюйте в меня, потому что я, действительно, писательница, а муж у меня не просто поэт, а лауреат Шевченковской премии.

— И как его зовут? — спросила ещё одна обладательница этой премии фурия Ульяна.

— Медянка.

— А вас?

— Загорулько, — ответила она, — и сейчас мы живём с ним в горном селе Широкий Луг, которое местные жители называют Концом Географии, потому что дальше этого села уже ничего нет, и если у вас появится желание, то приглашаю вас к себе в гости.

— Обязательно приедем к вам гости, — пообещала ей фурия Ульяна, — как только у нас появится желание.

— Я только недавно оттуда. Соскучилась за Унгваром. За этой набережной. Ведь набережная наша — это душа. Душа каждого унгварца. Она мне как, родная. Она прекрасна всегда: и летом, и зимой. Летом кроны лип смыкаются и, как видите, образуют сплошной зелёный свод, полный запахов и бликов. Зимой свод становится прозрачным и в черноте веток живёт мистическая и тайна тревога. Ещё свет. Бледный, прозрачный, холодный свет поселяется в ней до весны. А летом, чтобы насладиться пьянящим ароматом лип, сюда приезжают тысячи туристов. Таких, как вы.

— А что, реально пьянит! — повела носом Карма. — Не нужно покупать и шардоне!

— В натуре! — подтвердил фавн Галик. — Посидел часок-другой под липой — и уже бухой.

— Ой, держите меня под руки, я сейчас окосею! — пошатываясь и закатывая глаза, произнёс козлоногий сатир Юлий.

— Успокойтесь, Юлий, — урезонила его Агния, — на нас уже смотрят.

С соседней лавочки на шумную экскурсионную группу недовольно зыркали ещё две пенсионерки.

— А нельзя немножечко потише? — вежливо попросила одна из них. — Сюда приходят, чтобы послушать тишину.

— Ой, я вас умоляю, — не остался в долгу Юлий. — Какая тут тишина? Тут же гудит у вас, как в улье.

— И правда! — подтвердила Леся. — Вы только посмотрите, сколько вокруг пчёл!

Отягощённые снизу доверху жёлтыми пахучими соцветиями, липы и впрямь привлекали к себе повышенное внимание не только туристов, но и пчёл. Тысячи золотистых перепончатокрылых насекомых незримо зудели, гудели, пели в каждом дереве, над каждым пестиком, окруженным множеством тычинок, над каждым венчиком из жёлтых лепестков, наполняя мощным общим гулом всю аллею.

Одна из них неожиданно противно зажужжала над ухом сатира Юлия. Тот небрежно отмахнулся, но надоедливая пчёлка и не думала отставать от него. Более того, к ней присоединилась ещё одна. Обе они зависли над его головой, намереваясь в любой момент спикировать в его кучерявую бородку.

— Кыш! — вновь отмахнулся от них Юлий.

— Не трогай их! — посоветовала ему плеяда Хелен.

— А чего они придолбались ко мне? — возмутился сатир.

— Потому что это правильные пчёлы, — усмехнулась плеяда. — Они знают, кого надо укусить.

Отлетев на секунду, две янтарно-чёрные твари с ядовитыми жалами вернулись уже втроём. Теперь они вились прямо перед глазами сатира, намереваясь залететь под соломенную шляпу. Юлий в третий раз махнул рукой и, ринувшись от них в сторону, едва не налетел на пана Тюху.

— Берегитесь, Юлий! — предупредил его свиноухий пан. — Эти пчёлки кусают лишь тех, кто говорит на запретном языке.

— А тех, кто говорит на мове? — спросил его стоявший рядом силен.

— Как видите, — ответила ему фурия, — нас они не замечают.

Сатир Юлий в отчаянии замахал на вновь подлетевших пчёл двумя руками.

— Они просто сошли с ума! — завопил он.

— Наверно, это скажені бджілки, — догадался силен.

— Ага, — с усмешкой согласился с ним сатир, — а папа у них тогда порхатый шмель.

— Я не ослышался? Ты хотел сказать — мохнатый? — поправил его Влад.

— Ну, да, — кивнул сатир. — Но он такой огромный, что порхает, как бабочка.

— На самом деле, — сказала фурия, — их папа — наш бывший гетман Пасечник, который выпустил их из своих ульев на свободу.

— Хочешь, я буду их отгонять! — предложила ему плеяда Хелен. — А то они тебя ещё ужалят!

— А тебе будет меня жалко? — искоса посмотрел на неё Юлий.

— Нет, мне будет жалко пчёлок. Ведь укусив тебя, они сразу умрут, отравившись тобой.

— Какая ты сердобольная, птиченька, — покачал головой сатир.

— Молодые люди! — вновь потревожила их одна из пенсионерок. — Вы загораживаете нам весь вид.

— Да, «молодые люди», — с тонкой поддёвкой обратилась Агния к своей великовозрастной экскурсионной группе, — отойдём на три шага назад. Нам предстоит сейчас выбрать Мисс и Мистера Лавтур, а для этого нам необходимо больше места.

Любовный гид отвела своих странников в сторонку.