Сон

Денис Шлебин, 2020

История музыканта, запутавшегося в своей жизни и женщинах. Он отправляется в путешествие по мирам, где находит счастье и любовь. Содержит нецензурную брань.

«СОН»

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ «ПОГРУЖЕНИЕ»

ГЛАВА 1

Мы сидели в гримёрке, пили виски с колой, дверь открылась и появилась бородатая, запитая рожа управляющего.

— Через час начнём. Вы готовы?

— Почти. Нам бы травки хорошей, мандраж сбить. Найдёшь? — Я хитро улыбнулся.

— Для вас всё, что угодно. — Бородатая рожа скрылась, закрыв за собой дверь. Через пару минут управляющий снова появился. — Вот держите, убойная штука, аккуратнее. Зал уже набился битком. Курите и на сцену.

— Окей. — Я взял у него кусочек гашиша. Раскрошил, смешал с табаком, ловко скрутил самокрутку, послюнявил и прикурил, сделал глубокий вдох. Дым обжог мои лёгкие. Передал Лёхе — гитаристу.

— Нормальная вещь. — Оценил я, выдохнув клуб дыма.

— Ща посмотрим. — Сказал Лёха и глубоко затянулся. Передал дальше барабанщику.

— Скажите, только честно, вам это не надоело? — Спросил я.

— Что именно? Ты о чём, бро? — Выдыхая дым, ответил Димон — барабанщик.

— Да, всё это. Наркотики, пьянки, концерты, какие-то бабы, имена которых я даже не запоминаю.

— Что ты такое говоришь, чувак? Это же круто, вспомни, мы мечтали об этом. — С удивлённым видом произнёс Антон и передал мне джоинт.

— Мечтать было интересней, чем жить. Да, и фиг с ним. — Я затянулся, передал дальше. Выдохнул. — Сильная дрянь. Ладно, на сцену. — Скомандовал, взял бас-гитару, закинул её на плечо и открыл дверь. Меня ослепил свет софитов, зала мне не было видно, только слышал вопли. Подошёл к комбику, воткнул шнур, включил, выкрутил громкость. Следом вышли все участники группы. Димон отсчитал — мы вступили. Первые удары и ноты унесли меня, голова закружилась, в глазах поплыло, я растворился в свете софитов и звуках баса, которые ощущал всем телом.

Я пришёл в себя посреди концерта, испугался — играл ли вообще. Обернулся на группу, всё в порядке, все в себе и в музыке. Подошёл к краю сцены и увидел танцпол, наполненный поклонниками, в первых рядах танцевали молодые девчонки, их танцы были похожи на кривляния, с шаманскими, первобытными телодвижениями. Меня схватила за ногу одна из девушек и завизжала, перебивая музыку. Я наклонился, поцеловал её взасос, выпрямился и шагнул назад, она сняла футболку, оголив свою грудь.

После последней песни девушки ринулись на сцену с маркерами и принялись задирать маечки для автографов. Я расписался на груди у парочки из них и ушёл в гримёрку, футболка была мокрой от пота, я стянул её и бросил на пол. Следом за нами зашёл управляющий, пьяный как свинья, на бороде у него была блевотина. Он протянул нам пачку денег и пакет с бошками.

— Пацаны, вы просто супер. Спасибо, вы сделали этот вечер.

— Да, пожалуйста. — Усмехнувшись я и взял у него траву, деньги забрал Димон. Я ловко скрутил самокрутку, прикурил и затянулся. — Слушай, а пивка холодного можешь принести?

— Сейчас сделаем. — Бородач скрылся за дверью.

Я ещё раз глубоко затянулся и протянул косяк Димону.

— Не хочу курить с ним, у него вся борода заблёвана. — Все засмеялись после моей шутки.

Мы вышли на улицу, возле входа ждала толпа девушек, они просили автографы, лезли с глупыми вопросами и хотели поехать с нами. Я запрыгнул на крышу фургона с нашими лицами и названием группы.

— У нас в студии дресс-код — никакой одежды. Кто готов раздеться, залезайте в фургон. — Девчонки ринулись в машину.

— А говоришь, надоело. — Засмеялся Димон и протянул мне бутылку джина.

— Да, пошутил я. Проверял. — Я взял бутылку и залпом сделал три больших глотка.

Проснулся поздно, в спальне, на кровати, среди голых женских тел. Голова раскалывалась, поднял с пола джинсы, натянул их, рядом с кроватью стояла недопитая бутылка пива, выпил, полегчало. Скрутил самокрутку, зашёл в студию, на диване лежал Стас — соло гитарист — в груде голых тел.

— Стас, доброе утро! — Я крикнул и толкнул его. Стас открыл глаза и быстро оглядел комнату. — На затянись. — Я протянул ему самокрутку.

— Доброе, братанчик. — Стас сделал глубокую затяжку и выдохнул дым через нос. Передал проснувшейся девушке. — Тебя как зовут?

— Даша. — Ответила девушка и взяла джоинт.

— Даша, свари кофе и разбуди девчонок, пусть приведут себя в порядок, у нас скоро фотосессия, можете присоединиться. — Промямлил Стас и сполз с дивана. — Слушай, Дэн, а где Лёха с Димоном?

— Не знаю.

Даша убежала варить кофе и собирать девчонок. — «Не одевайтесь!» — Крикнул я ей вслед. Хлопнула дверь и послышались голоса Димона с Лёхой, я вышел к ним навстречу.

— Проснулись уже. — Воскликнул Димон. — Мы пивка принесли и гамбургеров.

— О, гамбургеры кстати. — Обрадовался Стас. — А пить я больше не могу.

Мы зашли в кухню, девчонки в неглиже варили кофе и жарили яичницу.

— Ого, сколько вас! — Я удивился толпе голых тел. — Куколка, как тебя зовут? — Обратился я к высокой, стройной девушке, которая смотрела на меня влюблёнными глазами.

— Меня? Света.

— Света, прими душ, у тебя блевотина в волосах. — Я засмеялся. — Душевая направо по коридору. — Света убежала. Раздался звонок в дверь. Я пошёл открывать.

— Привет, Дэнчик. — Поздоровалась со мной Аня. И поцеловала в губы. — Вы готовы? — Аня была в коротких джинсовых шортиках и белой маечке, без лифчика, с рюкзаком фототехники. А её чёрные волосы собраны в конский хвост на затылке. На переносице очки в массивной белой оправе с прозрачными стёклами.

— Привет, даже очень. — Усмехнулся я. — Мы зашли в кухню.

— Знакомьтесь, это Анна, фотограф. Анна, это девчонки.

— Мальчишки, вы как всегда, без продолжения не можете. — Кокетливо засмеялась Аня. — Я пойду в студию, выставлю свет, мне кто-нибудь поможет? — Да. — Отозвалась Даша и они ушли. После пивного завтрака началась фотосессия.

— Так, давайте сначала с инструментами для постеров, а потом, для себя — с девушками. — Скомандовала Аня. — Я натянул рваную футболку, взял бас-гитару, мы столпились вокруг барабанов, покривлялись немного, Аня пофотографировала, затем засмеявшись, красивым, громким смехом крикнула: — Девчонки, кто хочет себе приватные фоточки с мальчишками! — Девушки прибежали в чём мать родила, мы немного попозировали сними и ушли на кухню, а они остались делать фото в стиле «ню» для календаря группы.

— Пацаны. — Начал я. — Вы думали, что всё это может плохо кончится, алкоголизм, наркомания, инфаркт? Да, и, вообще, посмотрите, чем мы занимаемся, это же пустое всё, ни о чём. Эти малолетние девки, готовые на всё ради секса и наркотиков? Наша музыка, текста, без обид, Антон, но это всё мусор.

— Э. — оборвал меня Димон. — Музыку не трогай. Ты чего хочешь? Телефонами торговать?

— Телефонами торговать. — Почти шёпотом повторил за ним. — Да нет, хочется создать что-то большее, выйти на другие площадки. Ведь мы же можем. Я верю, что это не предел.

— Можем, дружище, но зачем? Нам за это платят хорошо. — Антон протянул мне косяк, я взял. — Посмотри на это с другой стороны, о такой жизни мечтают миллионы людей, нам улыбнулась удача, мы стали кумирами нашего детства.

— Может и так. Но что-то в этом есть ненастоящее, фальшивое, за что мне очень часто бывает стыдно. — Я откупорил бутылку пива.

— Настоящее, не настоящее. Пойдёмте, нам надо репетировать, потом будем думать. Стыдно ему! Работа такая, ничего не поделаешь. — Сказал Стас, усмехнулся, встал и вышел из кухни.

Девчонки устроили в студии откровенную лесбийскую фотосессию. Аня уже сама оголила грудь, в её глазах было что-то животное, она фотографировала, а раскрасневшиеся от возбуждения девушки, ласкали друг друга. Я остановился в дверном проёме глядя на весь этот разврат. — «Итересно», — подумал я — «Ведь у них есть родители, которые переживают, у кого-то из них любящие парни, за которых они выйдут замуж, родят им детей. Почему всё это происходит? Почему я нахожусь здесь, среди этого всего?» — Аня фотографировала, держа фотоаппарат в правой руке, а левой сжимала себе грудь. — «Надо это остановить.» — Я вошёл в студию, в которой пахло перегаром, дымом и сексом, в ней был влажный, тёплый воздух.

— Идите в другое место, нам надо работать! — Я крикнул и включил кондиционер. Холодный, свежий воздух стал вытеснять запах рок-н-ролла, а заодно и девушек вместе с Анной.

Мы подключили инструменты и провалились в музыку. Когда я играю, все мысли отступают, нахожусь только здесь и сейчас, в этом моменте, в музыке. Не было «до» и не существует «после», только сейчас, жизнь в темпе метронома.

Репетировали допоздна, прогнали программу на вечер, поработали над новыми песнями, прерывались только на редкие перекуры. В основном курили просто сигареты, сидя на кухне, споря и обсуждая паузы, проигрыши и коды. Девушки весь день кувыркались в спальне с Анной, иногда мы с ними встречались на кухне, когда они потные и взмыленные выходили на перекур, либо перекусить, или просто перевести дух, выпить пивка и выкурить джоинт.

Вечером мы загрузили инструменты в фургон, часть девушек разошлась, кто-то из них уехал с Аней, остальные поехали с нами в очередной клуб в качестве поддержки, оголять свои тела, просить автографы и заводить толпу на танцполе, создавая ореол желанных небожителей вокруг нас. Да, это всё обман, они группи, одни из них остаются надолго с нами, иные на один два вечера. Они тусят, заводят толпу, а мы за это их кормим, поим и таскаем бесплатно на свои концерты, с некоторыми из них спим, и даже посвящаем им песни. Они часть нашей группы, без них мы бы не существовали.

После выступления приехали в студию. Как обычно, все под кайфом, пьяные, носились по студии голышом, слушали песни из нового альбома. Периодически собирались на кухне, скурить косячок.

— Даша. — Обратился я к девушке возле меня.

— Света. — Поправила она.

— Точно, Света. Послушай, а тебе нравится всё это?

— Что именно? — Спросила Света.

— Не начинай, Дэнчик. — Оборвал Димон. — Сколько можно уже?

— И, всё же. Свет. Ответь мне. Вот это всё: наркотики, выпивка. Ты с нами уже год таскаешься, у тебя ведь есть родители, наверное, парень? Родители есть?

— Да, есть. — Сухо ответила Света, уставившись холодным взглядом мне в глаза.

— И, что? Они не переживают? Ты редко покидаешь студию. — Продолжал я. — Ты не ходишь на учёбу, на свидания.

— Чего ты хочешь? — Света повысила тон, её явно задели мои слова. — Зачем тебе это? Я трясу сиськами у сцены, убираю тут вам, вы меня трахаете иногда. Для чего эти разговоры?

— Я переживаю за тебя, понимаешь, мне больно всё это видеть, мне больно самому жить этой жизнью, а ты молодая красивая, очень красивая и катишься с нами в пропасть.

— Денис, прекрати. — Прервал меня Димон. — Какая тебе разница? Не порть вечер.

— Пусть спрашивает. — Сказала Света. — Вам всем плевать на меня, а он в душу полез. Что же, я отвечу. Хочешь знать? На, слушай!

— Ну, спасибо, Дэнчик. — Сказал Антон и встал. — Если, что я в студии, присоединяйтесь.

— Родители пьют у меня, отец мать бьёт постоянно, а ко мне начал приставать с тринадцати лет. Дома срач, вонь, толпы алкашей. — Света говорила тихо, почти шёпотом. — Им нет до меня никакого дела. А парни все, ну, посмотри, им только потрахаться — и всё. — Света заплакала. Её стройное тело сжалось, грудь вздрагивала от всхлипываний, слёзы капали на голые колени. Она провела рукой по лицу, вытирая слёзы, и размазала тушь.

— Ты этого хотел? — Спросил Димон.

— Да, друг, этого. — Тихо ответил я. — Мы все вместе тонем, и никто не хочет это признать, мы убиваем себя всем этим дерьмом. — Я толкнул бутылку с пивом, она упала, из неё хлынула пена, бутылка покатилась к краю стола, Лёха поймал её. — Мы всё время говорим, что мы семья, а ничего не знаем друг о друге. Какая мы семья, посторонние люди. Света, одевайся, поедешь со мной.

— Куда? — Всхлипывая спросила Света.

— Прочь из помойной ямы. Тебе надо успокоиться. Я в машине тебя буду ждать. — Я встал из-за стола. — Завтра в полдень приеду, берегите себя.

— Ты куда, дружище? — Спросил Димон.

— Домой. Мне надо отдохнуть и Свете тоже. Я уже всех извёл своим нытьём.

Мы ехали по ночному городу, моросил дождь, капли на лобовом стекле преломляли свет фонарей. Мокрый асфальт отражал фары и габариты едущих впереди машин. Мы ехали в полной тишине, говорить было не о чем, да, и не хотелось. Я припарковал машину в подземном гараже, затем на лифте, всё так же молча, поднялись на восьмой этаж. Открыл дверь в квартиру, пропустил Свету вперёд.

— Надо же, я не думала, что у тебя такая квартира. Картины сам пишешь? — Света разглядывала квартиру.

— Сам. — Я закрыл дверь, разулся, прошёл в комнату, достал пластинку группы «Dire Straits». — Ты не против? — Я показал ей пластинку.

— Очень даже — за. — Ответила Света. Зазвучала композиция «Once Upon A Time In The West». — Я не думала, что у тебя такой вкус, ты не такой как все. — Света как заворожённая разглядывала картины.

— Вина? — Я достал с полки бутылку.

— Пино Нуар, а ты знаешь, что предлагать девушке. От него я становлюсь развязной. — Света засмеялась.

— Разбираешься в винах? Откуда? Родители научили?

— Нет, я год после школы работала элитной девочкой по вызову. Так и научилась разбираться.

— А музыкальный вкус тоже оттуда? — Я откупорил бутылку, налил в два бокала и один протянул Свете.

— Прекрати. У меня дядя был, интеллигентный человек, он меня приучил к хорошей музыке и книгам. — Света взяла бокал.

— Почему был? Умер?

— Нет, он ушёл от этого мира. Стал затворником, никто не знает, где он, родители думают, он умер давно, а мне кажется, что он жив и однажды я его отыщу. — Она сделала глоток вина из бокала. — А можно я залпом?

— Как угодно. Не спрашивай даже. Делай, что хочешь. Это теперь и твой дом тоже, всё здесь твоё, когда тебе плохо, ты всегда можешь прийти сюда.

— Почему ты так со мной? — Света выпила залпом вино и протянула мне, ломаясь, бокал.

— Расскажи о дяде своём. — Попросил я её, наливая вино. — Мне очень интересно.

— Он очень красивый мужчина, его жена умерла, когда он был ещё молодым. — Света начала рассказ и села на белый ковёр возле кровати, её короткое платьице задралось и стало видно кружевные, чёрные трусики. — После этого он замкнулся в себе, но со мной всегда много общался, я у него практически всё детство прожила. Он путешествовал по мирам во сне, хотел найти свою жену в другом мире, а потом собрал вещи, продал квартиру и уехал. Куда, никто не знает.

— Путешествовал по мирам? — Я оживился. — По каким?

— Которые внутри нас. — Света засмеялась. — Вся вселенная внутри тебя и меня, а во вселенной бесконечное количество миров, какие ты только можешь себе вообразить. — Света выпила вино залпом и протянула мне бокал. — Чувствую, сегодня я напьюсь, вино развязало мне язык. Или ты.

— Скорее вино, я ни при чём. — Я взял из бара ещё одну бутылку красного, откупорил, наполнил два бокала. — Это звучит фантастически, но почему-то я тебе верю. Научишь меня?

— Это не просто. Надо научиться останавливать внутренний диалог, мысли не дают тебе заглянуть внутрь себя и найти вселенную.

— А как контролировать сон? — Я улыбнулся. — Это ведь всё во сне, не наяву.

— Начни с того, чтобы просто поймать состояние между сном и бодрствованием, это тот момент, когда ты ещё не уснул, но начинаешь видеть картинку, и бац — Света хлопнула в ладоши — провалился в неконтролируемое состояние. Вот в этом состоянии попробуй задержаться.

— Если у меня получится, что дальше?

— Ну, если получится, постарайся увидеть свои руки, себя, так как ты в этой реальности привык видеть себя, только если со стороны увидишь, от второго лица, ничего не получилось, значит, это твоё воображение. — Света хихикнула.

— Эти миры реальны? Там мне может что-то угрожать?

— Конечно, смерть везде одна, но, что после смерти — неизвестно. Не смотри на себя спящего со стороны, иначе ты можешь не вернуться. — Света сделала большой глоток вина, затем прищурившись посмотрела на бокал. — Если, конечно, получится, то беги от всех, кого встретишь.

Пластинка закончилась, игла соскочила и повисла тишина с лёгким потрескиванием в динамиках. Мы сидели молча, я смотрел на бокал вина, а Света на меня. Потом она допила вино, подползла ко мне и шепнула на ухо.

— У тебя получится. Я ждала год, когда ты со мной заговоришь.

Мы легли спать, я пытался поймать то состояние, о котором говорила Света, но от вина кружилась голова и мутило, когда я пытался сконцентрироваться на картинке. Я уснул. Мне снился дядя Светы, живущий в горах в большом доме, высокий широкоплечий мужчина неопределённого возраста. У него было загорелое лицо с глубокими морщинами, но не от прожитых лет, а скорее от дум. Он пригласил меня в дом, налил травяной чай. Мы сидели на просторной, светлой кухне, за дощатым столом, через большое окно открывался вид на горы, покрытые лесом, на полках, висящих по стенам, стояли баночки с приправами, деревянные резные статуэтки. По стенам были развешаны травы, собранные в пучки и гирлянды красного перца.

— Раз ты здесь, значит Светик рассказала тебе о практиках, которым я научил её. Давно практикуешь?

— Только сегодня узнал и попробовал, но ничего не получилось. — Ответил я.

— Сегодня говоришь? А у тебя дар. Позаботься о Свете, она хорошая девчонка.

— Если хорошая, зачем Вы её бросили? Ей через такое пришлось пройти.

— Знаю, у каждого — свой путь, есть вещи, которые мы не выбираем, как то, что ты здесь оказался. А есть наш выбор.

— Вы её оставили, а меня просите позаботиться? Она любит Вас и мечтает найти.

— И это знаю, когда она будет готова, то найдёт. У кого-то короткий путь, у кого-то длинный, но ступив однажды на дорогу осознанной жизни, уже не свернуть, и тебе тоже. Теперь я понимаю, почему она выбрала тебя.

— Почему?

— Заходи ко мне почаще, и я расскажу. Просыпайся, Света ушла.

Я проснулся. Во рту был вкус чая, Светы и правда не было. На барной стойке лежала записка, написанная на внутренней стороне вкладыша от диска, альбома нашей группы:

«Ты знаешь, где меня искать. До встречи.

P.S. Твой Свет».

ГЛАВА 2

Я открыл дверь в студию. Меня обдало тёплым воздухом, пропитанным запахом пива, травы и секса. Я глубоко вздохнул и вошёл, оставив позади прошлую ночь. В коридоре стоял горький запах свежезаваренного кофе, значит, все уже проснулись. Я остановился у двери в кухню, услышав громкие голоса, ребята говорили обо мне.

— Он достал уже со своими вопросами и моралями. Не нравится, пусть катится отсюда. — Сказал Антон.

— Да, ладно тебе, устал Дэнчик просто. И если откровенно, то он в чём-то и прав, мы ведём саморазрушительный образ жизни. — Отвечал ему Димон.

— Его никто не заставляет с нами тусить, пусть приходит на работу и всё. — Заговорил Стас. — А тебя, Антон, задели его слова про тексты песен, просто.

— Да, причём здесь тексты. — Повысил голос Антон.

— Да, да, Стас в точку попал. — Лёша засмеялся.

— В какую точку? — Возразил Антон. — Причём здесь текста? Хотя, это тоже неприятно.

— В точки Дэнчик как раз и не попадает. — Рассмеялся Димон.

На этой ноте я решил зайти. Открыл дверь, ребята как всегда сидели за столом в окружении девушек, но только одетых.

— Привет. Я вот вам принёс из коллекции. — Я поставил на стол бутылку вина, которое мы пили прошлой ночью со Светой.

— Ничего себе. Умер кто-то? — Спросил Антон.

— Да, я прошлый. Приношу свои извинения. — Я мягко произнёс улыбаясь.

— Не стоило, Дэнчик, но спасибо. — Димон взял бутулку.

— А чего это девчонки нарядились так? У нас же дресс-код. — Рассмеялся я.

— Так тебя нет, и никто не заставляет раздеваться и косяки никто не крутит. — Съязвил Антон.

— Сейчас исправим! Обнажите свои тела, девочки, покажите мне себя. — Я засмеялся и похлопал в ладоши, а девчонки побежали раздеваться. Достал из портсигара две самокрутки и раскурил. — Вот держите, пацаны, а то грузитесь с утра пораньше.

— Видали? А нам морали читает. — Усмехнулся Стас. — Сам-то склоняешь к аморальному поведению всех, а потом высказываешь нам. Где Света? Как вечер провели?

— Она ушла утром рано, не знаю, куда.

— Ты, что сделал с ней, извращенец? Она была лучшей у нас. — Засмеялся Антон.

— Да плевать. Других полно. — Ответил ему Димон. — Пойдемте, прогоним программу, у нас презентация нового альбома через неделю.

Мне вообще не хотелось играть, я всё время думал о Свете и её дяде. Мне хотелось поскорее лечь спать, а ещё накрывала трава, мысли путались. Репетировали до вечера, после репетиции парни с девчонками собрались в клуб. Я остался один в студии, скрутил самокрутку, долго вертел её в руках, не решаясь закурить, положил на стол, ушёл в спальню, лёг на кровать и закрыл глаза, попытался сконцентрироваться на картинках, ничего не получалось. В голове роились мысли о Свете, её дяде, живущем в горах, в полной тишине и спокойствии. Я так живо увидел прошлой ночью во сне горы, яркое солнце, ощутил запах трав, вкус чая и свежий воздух, что мне казалось это всё более реальным, чем студия и я в ней. Затем вспомнил подслушанный утром разговор обо мне, стало неприятно. Сначала от того, что подслушал, как это низко, затем сам разговор, «А я ведь вишу на волоске в этой группе», — проговорил сам себе под нос шёпотом. Вяло сполз с кровати, прошёл на кухню, схватил косяк и прикурил. После третьей затяжки стало легче, мысли спутались, а затем совсем отступили, всё встало на свои места, где-то в глубине непонятное чувство говорило — «это — не выход». Пошёл в спальню шатаясь, упал на кровать, уткнулся лицом в подушку, попробовал увидеть картинку, ничего. Появилась жалость к себе — я популярный музыкант, а так жалок. Перевернулся на спину, пролежал так достаточно долго, тело затекло. Достал телефон из кармана начал листать контакты, кто бы мог меня понять. В телефонной книге сплошные женщины, дилеры, управляющие клубами, Джон. Точно. Нажал вызов и закрыл глаза.

— А, это ты? Привет! — Джон быстро ответил на мой звонок.

— Привет, Джон. Как дела?

— Хорошо. — Раздался смех. — Как твои?

— Тоже хорошо. Чем занят?

— Особо ничем песнЮ катаю. Приехать хотел?

— Не знаю. Просто позвонил, можно и приехать.

— Если решишь ехать, возьми сигарет по пути, а то мне леняк идти за ними. — Попросил Джон.

— Хорошо, выезжаю. — Я положил трубку. Пошёл на кухню, взял из шкафчика две пачки сигарет, пакет с травой, покрутил его в руках, положил на место. Закрыл студию, подошёл к машине, постоял немного, мысленно уговаривая себя ехать. А может остаться? В тот момент я не мог понять, чего больше хочу. Доехал быстро по ночному городу, быстрая езда всегда отрезвляет, придаёт уверенности.

— Привет ещё раз. — Джон протянул мне руку. — Сигареты привёз?

— Привёз. — Я пожал его ладонь.

— Заходи. — Джон зашёл на кухню, его не застёгнутый халат махнул краями и скрылся вслед за ним в дверном проёме. — Тебе кофе, как всегда?

— Кофе? А, да, давай.

— Ты чего, накуренный что ли? — Спросил Джон и рассмеялся.

— И это тоже. — Ответил я.

— Какой-то ты подавленный, трава плохая попалась или хорошая наоборот? — Джон снова засмеялся.

— Не в траве дело, мне вчера Света, ты её не знаешь, рассказала про осознанные сновидения, после этого мне приснился странный сон. — Ответил я.

— Светку знаю, классная деваха, я бы потрещал с ней. — Усмехнулся Джон.

— Откуда ты её знаешь? — Удивился я.

— На тусе у вас познакомились, мы с ней трещали весь вечер, я тогда ещё подумал, чего это она с вами тусит, без обид только, но вы ей не компания. — Джон поставил бокал с кофе передо мной на стол. — Она забегала ко мне потом даже пару раз, но ничего не было, не подумай, а то мало ли, что у вас там. — Джон снова засмеялся.

— Ничего у нас, она вчера у меня осталась, а утром ушла и оставила записку, что, мол, я знаю, где её искать и всё, а во сне мне её дядя так же сказал, а потом добавил: «Просыпайся, Света ушла». А подписала записку — «Твой Свет». Она тебе про осознанные сновидения не говорила ничего?

— Говорила, но меня не воткнула эта тема. Пойдём в зал, песнЮ заценишь. — Предложил Джон.

— Пойдём. — Согласился я, встал, взял бокал с кофе со стола и пошёл вслед за Джоном. Мы уселись на диван перед монитором, на экране, в проигрывателе на паузе стоял мультик в стиле аниме. — Джон ты смотришь это? Хентай, что ли?

— Нет, это Хаяо Миядзаки, «Ветер крепчает», клёвый мульт, зацени как-нибудь, тебе понравится.

— Нет, спасибо, мне не до мультиков. — Усмехнулся я. — У меня на книги времени-то не хватает.

Джон свернул плеер, открыл программу «Cubase» для создания музыки, я надел наушники, он запустил проект, зазвучала композиция в стиле psytranse, с интересными басовыми ходами и модуляцией. Пока я слушал, Джон следил за проектом на мониторе, что-то говорил, его губы шевелились, а слов не было слышно, выглядело забавно. Я разглядывал комнату, слева от меня стоял книжный шкаф с книгами: Харуки Мураками, сборник стихов Джима Моррисона, Карлос Кастанеда, Пелевин, Библия, я перевёл взгляд на проигрыватель и пластинки возле него, в основном это была группа The Doors. Прямо передо мной было окно, закрытое шторами коричневого цвета, а на стене справа висела, катана, за спиной у меня был огромный, во всю стену, постер Моррисона в пламени огня. Песня закончилась, неожиданно оборвавшись, я снял наушники.

— Класс, мне понравилось, модуляция в тему. — Произнёс я равнодушно, просто надо было что-то сказать.

— Тут ещё доработать немного надо. — Ответил Джон, подправляя что-то в проекте. — И коду придумать.

— Слушай, Джон, вот ты любишь Моррисона, даже татуху набил — его стих, а пишешь совсем другую музыку. Почему?

— Меня прикалывает сейчас писать такую музыку, а Моррисон, да, он бог. — Ответил Джон.

— Слушай, я возьму у тебя пластинку его, послушать?

— Возьми, только верни. — Джон встал, подошёл к проигрывателю с кипой пластинок, начал ковырять. — Вот зацени. — он протянул мне пластинку.

— L. A. Women 1971. — Прочитал я. — Давай, может ещё кофе, и я поеду?

— Пойдём. — Сказал Джон. Мы пошли на кухню. Я шёл следом и смотрел, как его халат развевается.

— Джон, у тебя Кастанеды все книги на полке стоят, ты читал?

— Читал, хочешь взять?

— Нет, я прочитал их все. У него тоже про сновидения, про миры, но там всё с наркотиками, как ты думаешь, они помогут с осознанным сновидением?

— Не знаю. Ну, покури травы, у Хуана был дымок, его союзник. — Засмеялся Джон и поставил на стол бокал с кофе.

— Пробовал, не помогло.

— Хочешь я тебе кислоты дам, от неё точно не заснёшь. — Джон хихикнул. — Это поможет тебе погрузиться в картинки. Только аккуратней, бэдтрип можешь словить.

— Ну, давай, может правда это чем-то поможет. Я никогда не пробовал ничего, кроме травы. А кони не двину?

— Не двинешь, передозировки быть не может. — Джон, подошёл к холодильнику, открыл, достал пакетик с коричневой бумажкой, оторвал марку размером с ноготь мизинца, протянул мне. — На, только съешь сначала половину, подожди пол часа, если ничего не будет, съешь вторую. Один не ешь. Пусть кто-то будет с тобой, кто пробовал.

— А можно ещё одну? Для того, кто будет со мной.

— Ну, на. — Джон дал мне ещё одну маленькую бумажечку. — Только две не сожри, а то не вернёшься из своих сновидений. — Джон снова засмеялся.

— Я закурю, ты не против?

— Кури, вот пепельница. — Джон поставил посередине стола пепельницу и закрыл дверь в коридор. — Тебе надо отдохнуть, видон у тебя не очень. Езжай куда-нибудь, на природу.

— Я подумаю, наверное, ты прав. — Достал кисет, взял щепотку табака, скрутил самокрутку, затянулся, выпустил клуб дыма. — Знаешь, мне всё надоело, какая-то пустая жизнь, люди, которые меня окружают, всё не то, сложно объяснить.

— Я вообще не понимаю, как ты живёшь во всём этом. — Джон громко отхлебнул кофе из бокала. — Говорю тебе, смени обстановку.

Я допил кофе, взял пластинку, попрощался с Джоном, вышел на улицу, сделал глубокий вдох и к горлу подкатил ком, я ощутил себя одиноким, с толпой поклонниц, которым я не нужен, да чего там, я сам себе даже не нужен. Достал марку, посмотрел на неё: «И где мне есть её, и с кем? До чего я дошёл.» — сел в машину, повернул ключ, мотор зарычал. Я положил голову на руль: «Аня, точно, Аня, позвоню ей».

— Дениска, привет. — Раздался голос Ани в динамике телефона.

— Привет. Ты чем занимаешься? — Спросил я без прелюдии.

— Лежу в ванне. Ты что-то хотел?

— Спинку тебе потереть.

— Ты же знаешь, мне только девочки нравятся. — Сердито ответила Аня. — А ты просто приятель по работе.

— Просто приятель, значит. Ты меня этим провоцируешь. — Усмехнулся я. — Я еду к тебе, никуда не уходи.

— Захвати вина, раз уж едешь. — Сказала Аня. — А к чему такая срочность?

— Мне нужна твоя помощь. Приеду, расскажу, ты только из ванны не вылезай и пенку взбей.

— Давай приезжай, жду. — Аня хихикнула и положила трубку.

Я ехал медленно, чтобы Аня успела вылезти из ванны и привести себя в порядок, временами поглядывая на пластинку на соседнем сидении: «Что ж Джимми, посмотрим, под чем ты жил». — Я взял пластинку, вышел из машины, достал из бардачка бутылку вина, поднялся пешком на седьмой этаж, чтобы разогнать кровь по телу, отдышался и позвонил в дверь. Аня открыла.

— Заходи. — Сказала она и пошла в комнату. На ней был коротенький шёлковый халатик с горным пейзажем. Я зашёл, разулся. — Что стряслось?

— Ничего, соскучился, хочу посмотреть на тебя с твоими игрушками. — Я взял с полки фаллоиммитатор. — Неужели это лучше настоящего?

— Не дождёшься. — Нахмурилась Аня. — Ты приехал доставать меня?

— Конечно, нет. Ты в ЛСД понимаешь? Сможешь по трипу провести?

— Смогу, а у тебя есть? — Заинтересовалась Аня.

— Есть. — Ответил я, разглядывая книги на полке. — Так много Фрейда, копаешься в своей сексуальности?

— Прекрати, ты обещал. — Аня сделала вид, что обиделась. — И поставь на место мой член.

— Так вот в чём дело, твой член. — Я поставил секс игрушку на полку. — У меня лучше.

— Я видела его, ничего особенного. — Сказала Аня.

— Ладно, хватит меряться письками. — Я достал две марки. — Ты тоже будешь есть?

— Нет, смотреть, как ты ешь. Ты какой-то сам не свой, что с тобой?

— Ничего, девке с резиновым членом не понять. — Съязвил я. Аня не обратила внимания. Она достала бонг, забила туда шишку, раскурила и протянула мне. Я набрал полный бонг дыма, открыл kik-отверстие и втянул весь дым из стеклянной трубки, в голову сразу ударило. — Это, что?

— Спрашивать надо было перед тем, как хапнешь. — Улыбнулась Аня. — Теперь поздно, наслаждайся, это шишки из Индии, сама привезла, для особенного случая хранила.

— Ну, спасибо. Ты как провезла их?

— В вагине. Так, что это пи@датая трава. Давай кислоту.

— Вкусная. — Улыбнулся я, в глазах у меня плыло. Я достал марки и уселся на пушистый белый ковёр, положил их на низенький столик. — Давай кальян раскурим?

— Давай, забивай, пойду уголь разожгу на кухне. — Аня ушла на кухню, я взял табак со вкусом арбуза и мяты, уложил большую щепотку в чашечку для табака, накрыл фольгой, сделал дырочки для воздуха в форме спирали. Было очень тяжело сконцентрироваться, благо всё лежало на столике. — Ты уже справился. — Аня принесла уголь в щипцах и маленький чайник, она положила уголь на фольгу, чайник поставила на стол. — Я пуэр заварила, если хочешь, наливай. — Взяла мундштук и сильно потянула в себя воздух, кальян забулькал, уголёк покраснел, колба наполнилась дымом.

— Когда марки есть будем? — Спросил я. — Во мне проснулся филателист и он изнемогает.

Аня взяла марочку, порвала пополам и протянула мне.

— На, половинку сначала съешь, ты же раньше не ел? — Она протянула мне маленький кусочек бумажки.

— Нет, это мой первый раз и с тобой. — Улыбнулся я.

— Это тебе надо Фрейда почитать. — Ответила с улыбкой Аня. — Размусоль её во рту. Когда станет, как кашица, проглоти и запей водой. — Она поставила бутылку воды на стол, откуда она её достала, я не понял.

— Ты просто недоступна, от этого и желанна. — Я принялся мусолить бумажку во рту. Аня положила себе на язык целую марку. Марка расквасилась, и я её проглотил, запил водой, как сказала Аня. — Что теперь?

— Жди, через пол часа придёт. — Аня включила телефон, лежащий на столе, экран засветился. — Я засекла пол часа. — На заставке экрана была фотография горной вершины, экран погас. Я встал, подошёл к полке с книгами, взял Паланика, «Призраки», начал читать, ничего не понятно.

— Возьму почитать? — Обернулся я к Ане, которая дымила кальяном сидя на полу, её халатик задрался и стала видна золотая полосочка волос на лобке. — Ты рыжая?

— Как ты быстро меняешь тему. — Засмеялась Аня. — Да, возьми книгу и да, я рыжая.

— Успею в туалет сходить, меня там не накроет?

— Сейчас, посмотрим. — Аня включила экран телефона. — У тебя есть ещё время. Если быстро. Не запирайся на всякий случай.

В туалет мне не хотелось, меня мутило, я умылся холодной водой, поднял голову и принялся разглядывать своё отражение в зеркале.

— Эй, ты чего там? Меня представляешь? — Крикнула Аня. — Пол часа прошло, чувствуешь что-то?

— Нет. — Крикнул я и вышел из туалета. — Не знаю, это трава меня накрывает или кислота.

— Когда ЛСД придёт, ты сразу поймёшь. Иногда с первого раза не вставляет, а бывают очень сильные бэдтрипы, ЛСД — это трудный ребёнок, как об этом писал Хоффман, с ним тяжело совладать. Ко мне уже приходит, съешь вторую половинку. — Аня протянула мне второй кусочек бумажки. Я взял и положил его в рот.

— Давай включим музыку? Я тут пластинку принёс.

— Опять пластинку, ты аналоговый тип. — Рассмеялась Аня. — Конечно, включай.

— Куда я положил её, ты не видела? — Я принялся искать пластинку. — Точно, в прихожей, когда разувался. Я вышел в прихожую, взял пластинку, подошёл к проигрывателю, достал её, протёр, положил на платформу, нажал кнопку, пластинка завертелась, я опустил иглу и Моррисон закричал. Обернулся, посмотрел на Аню, она плавно двигалась из стороны в сторону, халатик её сполз влево, оголив сосок. Я сел в позу лотоса напротив неё. На меня волнами начало нахлынывать тепло и всё вокруг менялось, потом отпускало и всё возвращалось, это было сильнее травы, я напугался. — Кажется, меня накрывает, ух, я временами прям тону. — Аня включила телефон.

— Сорок пять минут, это первая половинка пришла, ну, жди, через сорок пять минут унесёт. — Она улыбалась и раскачивалась из стороны в сторону, мотая головой. Её волосы растрепались, халатик спал с плеч, оголив маленькую, красивую грудь. Я повернул голову в сторону книжного шкафа и, стоящий передо мной кальян отпечатался, наложившись на интерьер комнаты, я повернул голову в другую сторону, и произошло тоже самое. Провёл рукой по «кальянам», и они смазались, словно краски на холсте. Я стал водить руками, и все перемешалось, сливаясь в одно цветное пятно. Я махнул рукой по своим ногам, и они тоже размазались вместе со всем, что было в комнате. Потом всё исчезло, наступила кромешная темнота, я ощущал себя частью вселенной, маленькой песчинкой и в то же время одним целым со всем космосом. Мне было тяжело дышать.

— Я растворился. Не могу дышать. — Произнёс я, еле-еле собравшись с силами.

— Я сжимаю твою руку, ты чувствуешь?

— Нет, не чувствую. Мне тяжело дышать!

— Слушай меня, Денис. — Спокойно сказала Аня. — Я рядом с тобой, держу тебя за руку, дыши. Ты меня видишь?

— Не вижу. Я растворился, меня не существует.

— Дыши! — Крикнула Аня и залепила мне пощёчину. Я пришёл в себя и начал дышать. — Пей воду, она поможет. — Аня протянула мне бутылку с водой. Я пил из горлышка, обливаясь, вода мне казалась, то солёной, то кислой, то сладкой.

— Что это? — Я смотрел на бутылку у меня в руке.

— Это вода. — Улыбнулась Аня.

— Странный вкус. — Я рассмеялся. — Вот это унесло.

— Сейчас, ты как?

— Отлично, меня полностью отпустило. Это всё?

— Нет. — Усмехнулась Аня. — Это только первая, минут через двадцать придёт вторая половинка. Отпустит часов через пять, самое тяжёлое это отходняк, потом дня два ничего не предпринимай. Отсидись дома.

— Хорошо, а ты красивая.

— Знаю. — Улыбнулась Аня и поправила волосы. — Хочешь, я сниму халат?

— Если хочешь, снимай, мне-то чего? — Я улыбнулся и добавил. — Или ты хочешь с моей игрушкой поиграть.

— Мечтай. — Аня сняла халатик, а я лёг на спину и закрыл глаза. — Под ЛСД невозможно уснуть.

— Мне это и надо, я хочу попробовать осознанные сновидения. — Пробормотал я.

— Попробуй, а я пока сменю пластинку, эта закончилась.

Я услышал потрескивание, точно, музыка закончилась, а я и не заметил. Открыл глаза и приподнялся на локтях, чувство притяжения пропало, было ощущение невесомости и лёгкости, я буквально парил в воздухе. Аня двигалась заторможено, как в замедленной съёмке фильма, шла к проигрывателю. Потом она отодвинула иглу и перевернула пластинку, это происходило очень долго.

— Почему ты так двигаешься? — Я глядел на неё, парил в воздухе и мне казалось, что все законы физики были лишь иллюзией, в которой я жил всю жизнь.

— Я здесь. — Ответила Аня и засмеялась. Она вдруг исчезла, я повернул голову и увидел, что она сидит напротив меня.

— Ого, мне сейчас показалось, что ты очень медленно двигалась и меняла пластинку, время будто остановилось, а потом ты… О чём это я? — Мысли в моей голове путались.

— О времени. — Аня потупила взгляд.

— Что о времени? Откуда ты знаешь?

— Ты сам сейчас сказал. — Я услышал, где-то вдалеке голос Ани, но её не видел.

— Я об этом никому рассказывал. Ты следила за мной всю мою жизнь. — Я попытался приподняться, но не понял, в какую сторону надо двигаться, где пол и где нахожусь.

— Вы сговорились с Джоном, чтобы специально… Я всё понял, вы следили за мной и накормили ЛСД специально, это всё спланировано.

— Ты сам ко мне приехал с марками. Какой Джон? Я не знаю, о ком ты говоришь. — Недовольным тоном, но всё также издалека, еле слышно донеслись слова Ани. — Не ломай кайф, а! Если тебя прёт и тебе что-то, кажется — не значит, что это правда. Это всё ЛСД.

— Да, меня не прёт, просто неприятное состояние. Я всё трезво понимаю, и трава меня отпустила уже.

— Слушай, ты хотел попробовать сновидения осознанные, пробуй, пользуйся моментом. — Тон Ани смягчился.

— Ты права. — Я закрыл глаза и расслабился, сконцентрировался на темноте, надеясь, что-то увидеть и картинка не заставила себя долго ждать. Я увидел чёрно-белый мультик, но не мог понять, о чём, мне казалось, что он про меня, но не понимал, что происходит. Персонажи всё время менялись и продолжали жить друг за друга. Неожиданно я услышал музыку и меня сильно затошнило. Картинка стала прорезаться, я увидел перед собой пакет с блевотиной.

— Что со мной? — Спросил я. — У меня передоз?

— Нет, это обычное дело, передоза быть не может.

— Откуда пакет? — Давно я блюю?

— Я приготовила его в начале вечера ещё. Да, давно, сейчас тебе полегчает. — Аня сидела возле меня в шапке ушанке.

— Зачем ты нацепила шапку. — Я истерически засмеялся. — Ты голая и в шапке ушанке.

— На мне нет шапки, на мне нет ничего. — Дениска, тебя просто прёт.

— Выключи музыку. — Меня снова вырвало. — Она меня уносит.

— Ну, да, Джимми тот ещё кислотник был. — Усмехнулась Аня и встала. Музыка замолчала, меня морозило и трясло. Я постепенно приходил в себя.

— Ну, вот, как ты? Давай унесу пакет. — Аня наклонилась, чтобы взять пакет с блевотиной.

— Не надо, я сам. Меня отпустило, наверное, всё вырвал. Трясёт только немного, отходняк прям.

— Точно сможешь сам?

— Да. — Ответил я и в следующее мгновение очнулся уже на кухне с пакетом блевотины в руке, без носков, без футболки, в одних джинсах.

— Денис! Дэнчик! Ты меня слышишь? — Кричала из зала Аня. — Ты сильно гонишь.

— Слышу, что случилось? Почему я без футболки? Что произошло?

— Ты не помнишь?

— Нет.

— Тогда и не надо знать тебе это. — Сказала Аня и громко засмеялась. — Оставь пакет и пойдём скорее сюда, пока тебя снова не накрыло.

Я зашёл в комнату, уже светало, Аня лежала в постели, под одеялом, сел на барный стул, возле маленькой барной стойки в углу комнаты. Все вещи вокруг начали вращаться: книги, фаллоимитатор, маленький столик, кальян, чайник с чаем, щипцы для угля, Анин телефон, упаковка табака, халатик с горным пейзажем, Анины трусики, лифчик, очки. Стены исчезли, в чёрной пустоте летали вещи, и я с ними на барном стуле. Я вцепился в стул, что было мочи, чтобы не свалиться с него. Затем всё в одно мгновение вернулось на свои места, меня стало отпускать, Аня спала, я взял бонг, в нём была недокуренная шишка, поджёг её, набрал в бонг дым и втянул, потом ещё и ещё. Мне стало легче, оставалось лишь неприятное ощущение — реальность возвращалась и от этого было противно. Я вспоминал прошлую ночь, стоя посреди комнаты с бонгом в руках. На столике лежала маска из бумаги, на ней были нарисованы человечки с гитарами, горы, и голые женщины, отверстия для глаз в маске были выжжены, видимо зажигалкой. «Интересно, это я сделал?». Я взял маску приложил к лицу и пошёл в уборную к зеркалу.

— Денис! Денис! — Аня звала меня и колотила в дверь. — Денис! Ты жив? Открой дверь. Денис! Что ты там делаешь?

Я увидел в зеркале себя в маске, сорвал её. Отворил замок и вышел.

— Я уже пол часа, как проснулась. — Аня заскочила в туалет, захлопнула дверь. — С тобой всё в порядке?

— Да, всё отлично, чёт я завис. — Я ответил ей через дверь и услышал, как она писает. — Давай съездим, поедим, с голоду умираю. Ты как на это смотришь?

— Да, давай. — Из туалета ответила мне Аня.

Я нашёл свою футболку под столиком, надел её, один носок был натянут на включенный фаллоиммитатор, который медленно вращался. Аня вышла из уборной, достала трусики из шкафа, надела их, потом лифчик и коротенькое платьице, ушла в ванную, и я услышал, как расчёска шуршит в волосах.

— Ты не знаешь, где может быть второй носок?!

— Посмотри в пепельнице на баре. — Аня выглянула из ванной. — Ты вчера сильно улетел.

Я подошёл к барной стойке, в пепельнице лежал обгорелый носок, я взял его двумя пальцами, покрутил разглядывая.

— Зачем ты сожгла мой носок?

— Это ты сам. — Крикнула Аня и хихикнула. — Если хочешь, надень мои, они в шкафу на нижней полке.

Я открыл шкаф, на верхней полке лежала плётка, страпон и анальная пробка с хвостом лисы. На вешалке висел маленький костюмчик из красного латекса с прорезью сзади.

— Не думал, что у тебя скелет в шкафу припрятан. — Ехидно крикнул я.

— Какой скелет?

— Из латекса с хвостом. Давай, ты в нём пойдёшь завтракать.

— Носки на нижней полке. — Сухо ответила Аня.

Мы вышли из квартиры, Аня нажала на кнопку вызова лифта, а я побежал бегом по лестнице на подземную стоянку, прибежал быстрее лифта. Подошли к машине, я посмотрел на Аню, Аня на меня.

— Мы могли бы быть хорошей парой. — Я постарался обольстительно улыбнуться, но по выражению Ани понял, что не получилось.

— Мне нравятся девочки. — Аня закатила глаза. — Открой машину.

— Мне тоже нравятся девочки. — Я открыл машину, Аня села на переднее сиденье, я постоял пару секунд и тоже сел. — Давай сначала кое-куда заедем, ненадолго.

— Давай. Только если быстро. У меня фотосессия ещё сегодня.

Я остановился возле туристического агентства. Вышел из машины.

— Я быстро. — Наклонившись, сказал Ане. Поднялся по ступенькам и вошёл, открыв пластиковую дверь. Внутри пахло офисом, специфический запах техники, печатной краски, бумаги, и дешёвых духов работников.

— Добрый день. — Поздоровалась со мной милая девушка в белой блузке и чёрном галстуке с логотипом компании.

— А уже день? — Я улыбнулся одним уголком рта и сел на стул напротив неё.

— Да. — Она кокетливо хихикнула. — А я Вас узнала, Вы музыкант.

— Расписываюсь только на груди. У вас есть путёвки в горы? Я хочу попробовать себя на прочность. Так повыше, чтобы.

— Могу предложить Вам восхождение на Эльбрус.

— Высота какая?

— Пять тысяч.

— Мало. — Произнёс я на распев. — Хочу семь.

— Тогда в Киргизии пик Хан-Тенгри и пик имени Ленина.

— Вот, Ленин. — Воскликнул я. — Хочу на Ленина залезть. Какая высота?

— Семь сто тридцать четыре метра. — Прочитала девушка с монитора.

— Отлично, беру. — Я протянул ей карту. — Снимите, сколько надо. — Девушка взяла карту.

— Напишите мне свой и-мейл. — Она положила передо мной бумажку и ручку. — Я вышлю Вам на почту всю необходимую информацию.

Я написал адрес электронной почты, забрал карту и вышел. Достал табак, покрутил в руках, убрал обратно в карман. «Надо бросать».

— Быстро ты. — Сказала Аня. — Собрался куда-то?

— Да, в горы, на Ленина полезу.

— Это где, вообще?

— В Киргизии, вообще. — Буркнул я, завёл машину, и мы поехали завтракать.

ГЛАВА 3

Вечером на почту пришло письмо, в нём были даты восхождения и список необходимого снаряжения. Я нашёл в интернете статью про гору и фотографии. «Н-да, серьёзное мероприятие» — сказал сам себе в слух. На следующий день поехал в специализированный магазин за снаряжением, принялся мерить ботинки, штаны, кофты, куртки, перчатки, шапки, очки. Столько всего. Мне запихнули всё это в рюкзак и баул, я расплатился, отнёс в машину. Внутри был мандраж, волнение от предстоящей авантюры, заставляло сердце биться быстрее, чем обычно, дыхание спирало. «Восхождение ещё не началось, а уже запыхался» — подумал я — «надо записаться в спортивный зал, у меня есть две недели, хоть немного побегать».

— Дэнчик, ты опоздал. — Сказал Дима.

— Знаю, привет, пацаны! В горы собирался, на пик Ленина.

— Куда? — Переспросил Антон.

— На пик Ленина. — Небрежно бросил я, как будто заправский альпинист.

— Братанчик, это же семитысячник, там люди гибнут. — Удивлённо вытаращив на меня глаза сказал Стас. — Ты разыгрываешь нас?

— Нет, я на полном серьёзе, через две недели улетаю и почти на месяц.

— А выступления? — Лицо Антона выражало недовольство. — У нас же всё расписано на полгода вперёд.

— Сессионщика возьмите. — Я махнул рукой. — Мы же так постоянно подменяемся.

— Да, возьмём подмену, не вопрос. — Насупив брови сказал Димон. — Но ты понимаешь, что можешь не вернуться оттуда, это опасно и тяжело, тренироваться надо.

— Я записался в зал уже, завтра бегать начинаю.

— Не, чувак, ну, ты выдумал. — Сказал Леха, стоявший молча до тех пор. — Это круто, как ты додумался до этого?

— Не знаю, как-то само пришло, захотелось, а может и не само. — Я улыбнулся. — Хочу сменить обстановку, развеяться немного.

— Ты смотри там по горе не развейся. — Пошутил Стас и громко рассмеялся, потом резко осёкся. — А вообще, молодец, я бы тоже хотел, но боюсь. Ладно, давайте репанём и сходим куда-нить пивка выпьем, расскажешь.

— Я не пью и не курю. Да, и рассказывать пока нечего.

— Ого, а это уже на тебя повлияло. — Сказал Антон. — Пойдём репетировать.

Вечером позвонила Аня и запинаясь от волнения затараторила.

— Дениска, ты серьёзно собрался в горы? Я сегодня на фотосессии рассказала девчонкам, у одной брат альпинист, она говорит, это очень опасно, он ей всё время рассказывает, как люди там гибнут.

— А я тебе не безразличен всё-таки. — Усмехнулся я. — Назад пути нет, уже вещи купил все, что надо.

— Конечно не безразличен, мы же друзья. Может ты передумаешь?

— Нет, не передумаю, через две недели улетаю, решено.

— Мы увидимся до твоего отъезда?

— Конечно, и не переживай ты так, всё будет хорошо.

Начались изматывающие тренировки, я приходил домой, как выжатый лимон, пил протеиновый коктейль, который мне посоветовали в спортзале для восстановления и засыпал крепким сном. Поймать состояние между сном и бодрствованием не удавалось, мне вообще сны практически не снились, а если и снились, то я их не запоминал. Тусить с ребятами перестал, в студию приезжал только репетировать и записываться. Через неделю отыграл впервые в жизни в трезвом состоянии на концерте, всё не так круто на самом деле, как я думал. Перед отъездом позвал Аню, Джона и ребят в бар проводить меня.

— Ты хорошо выглядишь. — Увидев меня сказал Джон. — Кислота помогла?

— Не знаю, может и помогла. Иду в горы на восхождение. — Мы уселись все за столом, я заказал пиво и стейки.

— Вот это да. Я имел в виду на пляже поваляться, когда советовал на природу поехать. А ты совсем круто решил. — Джон рассмеялся.

— Блин, Дениска. Ты звони оттуда хоть. Я буду переживать. — Аня сильно волновалась, это было слышно в её голосе, который дрожал, выдавали рассеянные движения.

— Мы все будем переживать. — Димон встал и поднял кружку с пивом. — За тебя, Дэнчик, ты всех нас удивил своим решением.

— За Дэнчика! — Подняла кружку Аня. — За то, чтобы вернулся живым и невредимым.

— За Дэнчика! — Все крикнули хором и отхлебнули пива.

Весь вечер пили за меня, Аня напилась, первый раз её видел пьяной, она говорила, что это настоящий мужской поступок, что я мужик, а все просто тряпки не способные на что-то большее, как только упарываться и затаскивать девок в постель. В общем вечер прошёл весело и бурно, мой отъезд производил на всех сильное впечатление. Прощались со мной, как будто никогда больше увидят. Я довёз Аню до дома, она вышла из машины, я тоже, она сжала меня в крепких объятиях.

— Береги себя. Я буду ждать.

— Обязательно. Спасибо тебе.

— За, что?

— За то, что любишь. — Я потянулся к ней чтобы поцеловать.

— Дурак! — Крикнула Аня и шлёпнула меня по груди, потом снова обняла и тихо сказала. — Запомни, мне нравятся девушки. — Я обнял её, мы постояли несколько секунда молча.

— Ну всё, пусти, мне надо ехать. Завтра улетаю. — Я разжал объятия. — Буду звонить. — Я жестом показал телефон, сжав кулак и оттопырив большой и указательный пальцы.

— Я буду ждать. — Аня скрылась за дверью.

Я сел в машину, чувства меня переполняли. Ехал очень быстро, внутри что-то клокотало, было ощущение, что бегу от своей жизни. Уснуть так и не получилось, долго лежал, ворочался, попробовал осознанное сновидение, но волнение меня одолевало. Я встал и принялся рыться в новых, уже упакованных вещах, начал ещё раз их мерить, выбрал бежевые спортивные штаны, футболку с нарисованной горой и флисовую кофту. Ещё раз проверил всё ли взял: зубную пасту, шампунь, крем от загара, очки от солнца. Подключил горелку газовую, проверил, как она работает. Возился до утра. Cтащил еле как рюкзак и баул вниз к машине, загрузил, поднялся ещё раз, проверил все ли выключил. Я был сильно взволнован и рассеян, спустился, сел в машину посидел несколько секунд, постарался успокоиться — не получилось, повернул ключ зажигания и поехал к офису турфирмы, где мы всей командой должны были встретиться, познакомиться и поехать в аэропорт. Так было написано в электронном письме.

Я припарковался на платной подземной стоянке и поднялся в офис. Там уже сидела пожилая пара и молодая девушка. По их внешнему виду было понятно, что это мои приятели на ближайший месяц.

— Здравствуйте. — Я подошёл к сидящим и поздоровался.

— Здравствуйте. — Первой поздоровалась пожилая женщина. — Меня Валентина зовут, а это мой муж Геннадий. — Мужчина протянул мне руку.

— А Вас как зовут, молодой человек? — Обратился ко мне Геннадий.

— Денис. — Я представился и пожал ему руку.

— Вы же музыкант, верно? — Спросила меня молодая девушка. — Меня Марина зовут.

— Вы правы, музыкант. — С улыбкой ответил я. К нам подошёл жилистый загорелый мужчина со спортивными очками, висящими на груди и выгоревшей футболке с надписью: «Пик Ленина» и профилем вождя пролетариата.

— Я Сергей. Ваш турлидер. По всем вопросам обращайтесь ко мне. — Сказал мужчина и, вперив в меня удивлённые глаза, сказал. — А Вы же знаменитый музыкант, Денис, верно?

— Верно. — Я кивнул.

— О, так с нами знаменитость! — Воскликнула Валентина. — Ещё и музыкант. Восхождение будет интересным.

— Почему без инструмента? — Спросил Геннадий.

— Я подумал, там гитара найдётся. — Посмотрел на Марину, которая не сводила с меня глаз.

— Дожидаемся Николая и едем в аэропорт. — Глядя в лист бумаги, видимо, со списком участников, произнёс Сергей. — Пока можете загрузить вещи в микроавтобус на стоянке.

Мы дружной весёлой компанией пошли на стоянку, погрузили вещи в машину, к нам подошёл Сергей с высоким, худым мужчиной, с таким же загаром как у Сергея и полупустым рюкзаком за спиной.

— Знакомьтесь, это Николай, «Снежный барс». Если кому-то нужен будет инструктаж, обращайтесь к нему. — Сказал Сергей и сел в машину. Мы обменялись рукопожатиями с Николаем, назвали свои имена по очереди и вслед за Сергеем залезли в машину.

— Не мало ли вещей Вы с собой взяли, Николай? — Спросила Валентина.

— Они в базовом. — Ответил Николай. — Я в этом году уже ходил на гору.

Приехали в аэропорт, прошли все необходимые процедуры, и собрались в зале ожидания. Последним к нам присоединился Николай с двумя литровыми бутылками виски из магазина дьюти-фри.

Конец ознакомительного фрагмента.