Жалким быть просто. Мистический детектив

Сергей Георгиевич Банцер

Правда ли, что бумеранги, запущенные на земном пути, обладают свойством залетать в сумеречный мир Надреальности, где подсчитываются итоги? Ведь именно там получила ответ на этот вопрос директор фирмы «Эксим ЛТД» Ирина Корсакова, после того, как в сауне оздоровительного комплекса «Сириус» был обнаружен её труп. Расследование этого дела поручено следователю Дятлову, знакомому нам по роману «Хромая удача».

Глава 8

Корсакова шла размашистым шагом по чёрной степи, сосредоточенно глядя прямо перед собой. Мужчины и женщины, которые сошли с ней на перроне конечной станции, шли точно так же, молча, как будто влекомые какой-то скрытой целью. С тех пор, как они покинули перрон, эти люди понемногу разбрелись по сторонам, и сейчас Корсакова видела только их неясные, теряющиеся в клубящемся сером свете силуэты.

Почему она не осталась там? В той комнате, где на столике у изголовья её кровати стояла стеклянная вазочка, в которой отражалось утреннее солнце? Где они делали с мамой зарядку под песенку о людях Флинта?

Корсакова попыталась оглянуться.

Но странно… Ноги продолжали размеренно отмерять шаги, и её голова даже не повернулась. Она попыталась обернуться ещё раз. Не то, чтобы ей что-то мешало — тело просто не слушалось. Как будто это было уже не её тело, а бездушный механизм, упрямо вышагивающий к какой-то, только ему известной цели…

Она приблизилась к костру. Это был обычный с виду костёр, горящий среди ночной степи. Корсакова присела, протянув руки к огню, но не почувствовала жара. Она поднесла ладони ближе, так, что языки пламени уже стали лизать её руки, но тоже ничего не ощутила.

Вдруг в этот момент она увидела призрачный силуэт, внезапно появившийся из темноты. Это была высокая худощавая женщина, удивительно похожая на её мать. Женщина присела к костру и стала молча смотреть на огонь.

Почему она ушла оттуда?.. Может быть, эта странная женщина знает ответ на этот вопрос?

«Зачем я ушла оттуда? Я опять ошиблась?» — спросила Корсакова женщину.

«Ошиблась? — женщина искоса посмотрела на неё, — нет. Конечно, нет. Здесь никто не ошибается».

Её голос тоже был странно похож на голос матери.

«Почему?» — спросила Корсакова.

«Потому что ошибиться можно только тогда, когда есть выбор».

«Здесь нет выбора?»

«Нет. Это там, — женщина махнула рукой, — там был выбор и поэтому были ошибки. Но вместе с ошибками была возможность и что-то исправить. Заплатить за ошибки и исправить. Таковы правила».

«Разве я не платила? Или эта плата показалась недостаточной?»

«Этого я не знаю».

«А здесь? Разве я не могла остаться здесь, с мамой, и… и прожить жизнь сначала? Ведь теперь я знаю, как её прожить! Я многое поняла… Очень многое! Счастливо прожить! Совсем не так, как её прожила я! Совсем не так!»

«Счастливо? — усмехнулась женщина, — ты теперь знаешь, что это такое?»

«Да! Ведь там тоже были счастливые дни. Просто я их не замечала»

«Обычное дело, — женщина пожала плечами. — Ты хотела большего. Сказка о рыбаке и рыбке. Хотя, причём там рыбак? Или рыбка? Это сказка о женщине. Пересказ третьей главы Книги Бытия. Лукавый нашёптывает: „Жди, это пока ещё не счастье. Хе, хе… Жди. Оно будет. Потом. Когда-нибудь потом. Не сейчас. Хе, хе…“ Люди любят верить ему и не замечают своего счастья. Юности, здоровья, свободы… И только когда теряют эти три вещи, понимают — а ведь это и было счастье. Самое настоящее! А лукавый довольно сучит копытцами».

«Так что… уже ничего нельзя изменить?»

«Изменить? — женщина вздохнула. — Конечно, нет. Здесь уже нельзя»

«И нет даже надежды?»

«Нет. Уже нет. Это только там… Когда уже ничего не оставалось была надежда. Но зато и ошибиться тут уже тоже нельзя. Многим это понравилось бы. Без надежды, но и без ошибок».

«Ты сказала „там“… Это где?»

«Там, откуда приехал твой поезд».

«Ты… Ты была со мной в поезде?»

«Конечно — тихо ответила женщина, продолжая смотреть на холодные языки пламени, — И не только в поезде».

«Кто ты?»

«А ты не догадываешься?»

«Ты… — голос Корсаковой задрожал, и её горло сдавил спазм. — Ты… моя мама?»

Женщина медленно покачала головой.

«Нет».

«А кто?»

«Я твой ангел-хранитель».

«Так ты… Ты была со мной всю жизнь?»

«Почти. С тех пор, как твоя мать принесла тебя в храм, и над тобой были произнесены слова: „Крещается раба Божия Арина во имя Отца и Сына и Святаго Духа, аминь“. С тех пор я с тобой рядом».

«Так почему… Почему же ты не помогла мне тогда, ну… тогда, когда я была в сауне?»

Женщина не ответила, молча глядя на призрачные языки пламени костра, освещавшие её лицо.

«Почему ты молчишь?»

«Подожди ещё немного. Контрольная написана, звонок прозвенел. Проверяются тетради, и совсем скоро ты узнаешь свою оценку».

«Ты ангел, — тихо сказала Корсакова, — значит… есть Бог?»

Взгляд женщины стал вдруг пронзительным, как будто внутри её глаз загорелось жгучее пламя.

«Тебе для этого нужно было обязательно увидеть ангела? — спросила она. — Мира вокруг тебя было мало? Мир, кипящий энергией — откуда эта энергия взялась? Людской разум, который сделал этот мир лживым, несправедливым, жестоким, катящимся к своему концу — откуда он, этот разум взялся? Лукавый вам нашептал: „Всё взялось из ничего“. И вы подхватили: „Из ничего, из ничего!“ А, чтобы закрепить свою веру, лукавый сделал из математики „игру в бисер“, и научил этой игре наиболее талантливых людей, которым потом раздал нобелевские премии. И люди от этого поверили ему ещё сильнее»

Две женщины, странно похожие друг на друга, сидели у призрачного костра, горевшего в степи под беззвёздным небом, и молчали.

Потом Корсакова тихо спросила:

«А сколько ещё ты будешь со мной?»

«Нисколько. Здесь уже не нужны ангелы-хранители»

«Не нужны? Почему?»

«Потому, что тут уже не опасно. Там, где нет свободного выбора, уже не опасно».

«Тогда зачем ты тут?»

«Зачем?.. Наверное чтобы попрощаться. Я привыкла к тебе за эти годы. А тебе нужно идти дальше».

Женщина поднялась. Сделав несколько шагов, она вдруг обернулась и сказала:

«Помнишь, когда тебя предал близкий тебе человек? Тогда тебе казалось, что мир хочет тебя добить, и сопротивляться этому не имеет смысла? Я тогда подсказала тебе — обратись к тому, кто никогда не предаст, кто всегда, понимаешь, всегда, при любых обстоятельствах даст прибежище, а, значит, и надежду! На кого можно уповать, и это будет питать твою надежду до самого конца! Ты помнишь, что ты сказала тогда?»

«Помню… — прошептала Корсакова. — Мне было больно… И я сказала…

«ДЕНЬГИ… ЭТО ЕДИНСТВЕННЫЕ ДРУЗЬЯ, КОТОРЫЕ ТЕБЯ НИКОГДА НЕ ПРЕДАДУТ».