Георг де Вилар. Серебряная рота

Сергей Воронин, 2022

Шпаги и магия. Католические маги против протестантских. Молодой дворянин в альтернативной средневековой Франции идёт к успеху. Серебряная рота на службе Его Величества.

Глава 5

Ланс вытащил пробку и протянул бутылку товарищу. Тот принял и вновь учтиво наклонил голову.

— Венсан де Брасси, — представился он. — К вашим услугам, сударь. За дружбу.

Отсалютовав мне бутылкой, глотнул и протянул её обратно.

— Ланс де Прелар, — поклонившись, представился его спутник. — К вашим услугам, сударь. За дружбу!

Протягивая мне ёмкость, он улыбнулся столь широко и открыто, что последние остатки моей неприязни к нему улетучились. Мне даже странным показалось, что буквально пару минут назад я намеревался воткнуть в него шпагу.

Вино, разлитое в стеклянные бутылки, стоило недёшево. Я бережно принял драгоценный сосуд.

— Георг де Вилар, — представился я. — К вашим услугам, господа. За дружбу!

Вино показалось мне излишне терпким. Впрочем, к знатокам я себя отнести никак не мог ввиду малой практики. Разбираться в винах дядюшка меня, к сожалению, не учил.

— Замечательное вино, — тем не менее сказал я, возвращая бутылку и не желая показаться невежливым.

— Лучшее! — воскликнул Ланс. — Бургундское — лучшее!

— А вы, часом, не из Бургундии? — поинтересовался я.

Ланс заухмылялся ещё сильнее, но тут вмешался Венсан.

— Георг, — сказал он, глядя мне за спину. — Это же ваша лошадь?

— Одисеей! — заорал я обернувшись. — Одиссей!!! Стой, мерзавец!

…

Одиссей, видимо, вознамерился познакомиться с могучими собратьями, на которых восседали всадники в броне. Я успел вовремя и оттащил его, чувствуя, как горят от стыда мои уши и не поднимая глаз, чтобы не увидеть насмешку. Затевать сейчас ссору мне казалось неприличным, да и было серьёзное опасение, что ко мне могут не отнестись с должным уважением. Скорее, я могу оказаться в смешном и глупом положении. Слава Господу, никто из блестящих всадников ничего не сказал в мой адрес и в адрес моего чересчур любопытного коня.

— Ну, знаешь, — раздражённо сказал я Одиссею. — Твоё поведение…

Но он фыркнул в ответ с таким невинным видом, что я не стал продолжать наставление, поняв его бесполезность.

— Выдрать бы тебя хорошенько!.. И выдеру, вот увидишь! — пообещал я.

Одиссей недоверчиво мотнул головой и коротко заржал.

Когда я вернулся, Ланс тут же протянул мне бутылку.

— Держите, Жорж.

— Георг! — поправил я, глянув на него с подозрением.

— Простите, Георг, — послушно поправился он и я с облегчением выпил.

Мы расположились поудобнее и, вследствие нашей молодости и наличия схожих интересов, быстро разговорились. Им обоим тоже было по 16 лет, как и мне.

Венсан и Ланс действительно оказались родом из Бургундии. Ланс был сыном барона де Прелара, господина, очевидно, довольно состоятельного, насколько я понял. Ланс являлся третьим по старшинству сыном, которому, согласно принятому обычаю, следовало идти по духовной линии. Но третий сын яростно взбунтовался против обычая, желая стать военным, и его отец не смог этому желанию воспрепятствовать, а в итоге даже и вынужден был его поддержать. Глядя на разбойничье веснушчатое лицо Ланса, я с пониманием отнёсся к этому отцовскому решению. Действительно трудно было представить такого строптивого молодца в сане священнослужителя. Разве только исполненным Веры и творящим чудеса? Но я лично не видел священников с подобной силой Веры и не мог представить, как они выглядят. Только вероотступника пока довелось увидеть.

Поместье Венсана располагалось недалеко от владений барона и молодые люди одного возраста, хотя и столь непохожие по темпераменту, дружили с детства. Венсан, в отличие от меня, был не единственным сыном, но старшим. Однако он добровольно выбрал военную стезю, передав права на наследство младшему брату и вместо него поехав служить королю. Решение тоже весьма необычное и нарушающее установленные правила. Таким образом, в нарушении правил друзья также сошлись. Но если, глядя на Ланса, я понимал, почему он настоял на своём выборе, то мотивы Венсана представлялись мне неоднозначными. В нём чувствовалась некая загадка. Хотя, может он просто решил отправиться за другом?

Оказалось, что в Париж друзья прибыли уже больше недели назад.

— Каждый день меня сюда таскает, — доверительным тоном поделился Венсан. — Всё любуется на жандармов. А эти господа решительно не принимают его в свою компанию. И наш герой грустит.

Ланс скорчил преувеличенно огорчённую рожицу, но мне показалось, что он и вправду переживает.

— А что так? — осторожно поинтересовался я, боясь задеть. — У вас ведь, кажется, хватает средств?

— Хватает, — кивнул Ланс. — Средств хватает… Говорят, ростом не вышел… И родом.

Последнее он сказал со злостью и пнул ни в чём не повинную землю. Впрочем, тут же отмахнулся пренебрежительно рукой и протянул её ко мне за бутылкой, в которой живительная влага плескалась уже на самом дне.

— А вы? — ещё более осторожно спросил я у Венсана.

— Мне это неинтересно, — спокойно ответил тот. — Время тяжёлой кавалерии безвозвратно ушло. Я вижу более разумную возможность для применения своих сил… Осталось убедить этого ослоподобного упрямца.

Он кивнул на Ланса. Тот вроде бы не собирался обижаться на подобные сравнения, только лишь недоверчиво хмыкнул.

После этих слов я исполнился ещё большим уважением к Венсану, в точности повторившему рассуждения моего дядюшки.

— И какую же возможность? — с интересом спросил я у него, с азартом, чувствуя, что могу сейчас в самой полной мере решить третью на сегодняшний день задачу.

— Какую? — переспросил Венсан и посмотрел на меня с улыбкой. — А не прогуляться ли нам?

…

Первым делом мы отправились в конюшню, в которой содержались лошади моих новых приятелей. Где Одиссей, раз уж был сегодня столь дружелюбно настроен, мог подружиться с ними, как я подружился с их хозяевами. Седельные сумки я оставил под присмотром служителя, и мы направились в трактир.

Трактир выглядел довольно презентабельно и дороговато для меня в моём нынешнем финансовом положении, но отставать от новых товарищей мне уже представлялось безумием. Ланс тут же заказал жареных на вертеле рябчиков и ещё вина. Мы выпили его в ожидании. Я чувствовал себя превосходно и с каждой минутой всё лучше.

О себе я рассказывал охотно, ничего не скрывая. Да и скрывать мне было особенно нечего. Единственное — недавно приключившейся со мной историей я не собирался делиться. Не рассказывать её вообще никому решил ещё по дороге. Ведь как это выглядит со стороны? Один дворянин пришёл в гости к другому дворянину и заколол того шпагой прямо у него в доме. Следом вообще отрубил хозяину топором голову и вдобавок сжёг его дом. Прелестная история. А все свидетельства — это только рассказы простолюдинов, которым всё равно никто никогда толком не верит и вдобавок свидетельство этого самого дворянина, который подобное и сотворил. И ему тоже, получается, особенно верить не стоит. Честь честью, но когда на кону виселица, мало ли что человек может сказать? Вот и выходило, что про историю эту лучше всего напрочь позабыть. Про поединок с гасконцем рассказывать было можно, по здравому размышлению. Но последующие события довольно сильно затмили его в моём сознании, да и всё равно эти события оказывались связанными. Так что я решил и про дуэль помалкивать.

…

Рябчики оказались приготовлены восхитительно. Мы запивали их вином, весело смеялись и как-то незаметно перешли уже на"ты". Я с удовольствием поглядывал на хорошенькую девушку, прислуживающую нам, и чувствовал настоятельную потребность совершить какой-нибудь благородный поступок.

— Георг, как, ты говоришь, называлась эта птица? — слегка заплетающимся языком спросил Ланс, поглядывая на лежащий на лавке мой берет.

— Попугай, — гордо ответил я, вытащил перо из берета и передал его Лансу.

Тот покрутил перо перед глазами, неосторожно коснулся им носа и тут же оглушительно чихнул.

— Красивое, — прокомментировал Ланс, вытирая рукавом слезящиеся глаза.

Мы с Венсаном рассмеялись.

— Дарю, — великодушно сказал я. — Носи. К твоему камзолу оно подходит лучше.

— Ты думаешь? Нет ну… Благодарю, дружище. Венс, а?

— Да. К твоему камзолу оно подходит лучше, — не без ехидства заметил Венсан.

Ланс с подозрением воззрился на друга.

— Ты просто завидуешь, — сказал с обидой.

— Несомненно! — подтвердил его друг с таким видом, что мы с Лансом рассмеялись и Венсан нас тут же поддержал.

— Эй, красавица! — крикнул Ланс, помахивая пером в руке. — Подай-ка нам ещё этого славного вина!

— Венсан, — наконец вспомнил я. — А про какую это возможность ты говорил?

— Граф де Гибларт намерен сформировать свою роту лёгкой кавалерии.

Ланс на эти слова пренебрежительно махнул рукой и демонстративно отвернулся. Венсан терпеливо вздохнул.

— И что же? — потребовал я продолжения.

— Это будет рота, целиком состоящая только из дворян. Понимаешь? Роль лёгкой кавалерии в современной войне меняется. Нужен не просто сброд, наскакивающий с фланга, палящий из аркебуз и поспешно удирающий. Лёгкая кавалерия способна выигрывать сражения!

— Ха! — сказал Ланс, вроде бы отвернувшийся и не слушающий.

Венсан с подозрением посмотрел на меня, и я понял, что пора его подержать.

— Совершенно согласен с эти утверждением. Мой дядя считает точно так же. А я его прилежный ученик.

— Граф намерен создать роту, которая послужит образцом для устройства новой лёгкой кавалерии Франции. И как несложно предположить, именно из этой роты впоследствии будут выбирать командиров для остальных рот. И полков… Конечно, некоторые могут прямо сейчас купить себе лейтенантский патент, и всё это их не особенно интересует. Но для меня…

Ланс дрогнул спиной и повернулся, глядя на товарища уже с ненаигранной обидой.

— При чём тут это! Я просто… Ну… Лёгкая кавалерия это…

— А когда же граф начнёт производить набор? — жадно спросил я, не дождавшись от Ланса внятного окончания.

— То есть, вы бы тоже были не против туда поступить? — спросил Венсан с улыбкой.

— Конечно. Звучит весьма разумно. Если всё именно так, как вы… А мы ведь, кажется, на"ты"переходили?

— Да, Георг, ты прав. Но мы ведь за это, кажется, не пили?.. Милая девушка, принесите нам, пожалуйста, ещё этого славного вина.

Выпили за переход на"ты". У Ланса при этом сохранялся кислый и рассеянный вид, но, выпив, он хватил кулаком по столу.

— Эх! — сказал. — Сдаётся мне, что мы ещё пожалеем об этом решении… Но я с вами, господа!

— А как же лейтенантский патент? — с невинным видом поинтересовался Венсан.

— Эх!.. Дружба важнее патентов! Нужно держаться вместе! — Ланс размашисто махнул рукой. — Эй, — взревел он следом. — Убери-ка руки, мерзавец, от этой девицы, не то познакомишься с моей шпагой!

Обернувшись, я увидел группу купцов, праздновавших что-то за одним из столиков, стоявшую возле них служанку, и постарался сделать лицо построже, хотя оно у меня так и норовило расплыться от удовольствия.

— Так-то, — проворчал Ланс, усаживаясь на место, поскольку купцы, обменявшись короткими взглядами, решили с нами не связываться. — Кстати, Г-георг, насчёт дружбы — ты ведь только приехал и жилья ещё себе не завёл?

— А? Ну да… Совсем з-забыл.

— А поселяйся с нами, дружище. У нас там пять комнат, а? Как ты на это смотришь?

— С удовольствием смотрю! А сколько это?.. Ну… Денег с-сколько?..

— Да нисколько! Мой отец… Бар-р-он… де Пр-релар! — Ланс грозным взглядом обвёл трактир. — За всё платит! Деньги… Деньги мы будем тратить!.. Зачем нам деньги, нас всё равно скоро убьют…

Ланс поник головой, скорбно поджав губы.

— Нет, ну я так…

Я попытался возразить, но Венсан успокаивающе придержал меня за руку, согласно кивая.

— Нам пора, — сказал он. — Милая, сколько с нас там причитается?

— Да, — поддержал я, чувствуя, что и в самом деле пора на воздух, и полез в карман за кошельком.

— Нет! — прихлопнул мою руку Ланс. — Я сам! Н-не нужно.

— Нет, ну я так…

В итоге он настоял, весьма щедро расплатился, потрепал служанку за розовую пухлую щёчку, и мы вывалились на вечернюю улицу.

…

Когда я открыл глаза, мне в первый миг показалось, будто я всё ещё нахожусь в мрачном жилище того вероотступника, которому отсёк голову. А может, и не отсёк? Может это только… И я сейчас… У меня точно так же отчаянно ломило виски и затылок, как тогда. Я тихонько застонал зажмурившись.

Да нет. Не может быть. Я снова осторожно открыл глаза. В помещении было довольно темно, но само помещение оказалось неплохо обставленным и казалось уютным. Да и темнота была вызвана тяжёлыми задёрнутыми шторами, сквозь разрез которых струился солнечный свет.

Я лежал в хорошей кровати, накрытый одеялом. Причём, кроме этого одеяла на мне больше ничего не было, как оказалось. Я неловко приподнялся в кровати и, прищурившись, разглядел стул невдалеке, на котором аккуратно висел мой камзол, лежали аккуратно сложенные штаны, рядом аккуратно стояли мои сапоги, а на штанах лежала аккуратно сложенная перевязь со шпагой.

Эта отвратительная аккуратность совершенно не соответствовала моему нынешнему состоянию. Я со стоном откинулся обратно на подушку. Прищуриваться было больно. Вообще, быть живым было больно. Возле кровати стоял столик. На столике стоял кувшин. Трясущейся рукой я с надеждой потянулся к кувшину. В нём оказалась вода. Не веря своему счастью, я приник к кувшину.

Так. Ладно. Где я и как я здесь оказался? Последнее, что я помнил, это как мы втроём с Венсаном и Лансом идём, обнявшись, по узкой тёмной улице и поём. Весьма громко. Поём мы"Бедную красотку Мариэль", старую солдатскую песню.

Хорошая песня. А нет — есть ещё воспоминание.

Лошади. Морда Одиссея. И я пытаюсь на него забраться, но у меня не выходит, потому что Одиссей без седла.

На этом воспоминания заканчивались. Оставалось непонятным — удалось мне залезть на Одиссея или нет? И где я? И как я сюда попал?

Я снова тихонечко застонал. Тиски, сжимавшие голову, немного разжались, видимо, размокнув от действия выпитой влаги. Но стонать было приятно. Я ещё немножко постонал.

Раздался тихий стук. Стучали в дверь комнаты.

— Да-да, — неуверенно сказал я.

Дверь открылась и в комнату вошёл человек, держа в руке поднос, на котором стояла кружка. В полумраке я не мог разглядеть, что это за человек. Но на нём была ливрея.

— Голубчик, — сказал я. — Отдёрни-ка шторы.

Человек с поклоном поставил поднос на столик и сделал, что я велел. Солнечный свет показал мне немолодое гладко выбритое лицо с учтиво опущенными глазами.

— А это что? — спросил я, показав глазами на поднос.

— Это необходимый вам сейчас эликсир, сударь. Господин велел мне заботиться о вас, как о нём самом, потому я взял на себя смелость предложить.

— Господин… Твой господин Венсан? — догадался я.

Мне показалось, что на лице слуги мелькнула пренебрежительная ухмылка. Мелькнула и тут же исчезла.

— Нет, сударь. Мой господин — Ланс де Прелар, сын барона де Прелар!

— Понятно, — кивнул я, но от кивка голова снова будто взорвалась. — И как тебя звать? — страдальчески поморщившись, спросил я.

— Тибо, сударь.

— Понятно.

В этот раз я не стал кивать. В движениях сейчас следовало соблюдать наивысшую осторожность.

— Эликсир, говоришь?

— Именно.

— Ну, давай. Целебный эликсир мне сейчас крайне нужен. Ты себе не представляешь насколько.

— Отчего же не представляю, — негромко пробормотал Тибо.

— Что? — с подозрением посмотрел я, но он уже с поклоном сунул мне поднос.

— Так это же вино! Кислятина какая! — воскликнул я попробовав.

— Молодое анжуйское, сударь, — подтвердил Тибо. — То, что вам сейчас необходимо, поверьте. Пейте.

Я послушно допил до дна и без сил откинулся на подушку.