История капли живой воды

Сергей Владимирович Ташевский, 2019

Вряд ли вы знаете, каково это – просачиваться сквозь песок, продавливаться сквозь побег бамбука, крутиться в ядерном реакторе, бороться с вирусом в желудке маленькой девочки и путешествовать вместе с глистом в зобе перелётного журавля. Но поверьте, это лучше, чем лежать миллиарды лет в ледяной тюрьме Антарктиды, вечно лететь в холодном космосе на комете или крутиться в водяных часах, отмеряя время. Если вам надоели сказки, в которых нет ни капли правды, и правда, в которой нет ни капли сказки, самое время вырваться на свободу, сделав «фьють» с маленькой каплей воды.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ, В КОТОРОЙ СЕВЕРНЫЙ ОЛЕНЬ НА МОТОЦИКЛЕ РАССКАЗЫВАЕТ МАЛЬЧИКУ ПРО МАРСИАНСКИЙ НОВЫЙ ГОД

Снежинка (а на самом деле замёрзшая капля воды), медленно кружась и кувыркаясь, падала на землю. Иногда на лету она касалась других снежинок, и они, закрутившись, разлетались в разные стороны. Их танец продолжался и продолжался — казалось, они неподвижно висят в воздухе над городом.

— Как хорошо быть снежинкой! — думала капля. — Летишь себе беззаботно, красуешься в свете фонарей… Ой, а что это такое?

Из темноты вдруг вырвалась мохнатая лапа, схватила и прижала её к другим снежинкам, сгрудившимся между крепких смолистых игл. От лапы исходил приятный древесный запах, весёлый и праздничный. Лежать на этой лапе казалось совсем не страшно.

— Динь-динь! — звенели все новые снежинки, падавшие на мохнатую лапу и ложившиеся рядом с каплей. — Хрусть-хрусть!

Они тоже лишились дара журчания, только тихо позвякивали и похрустывали, так что невозможно было узнать, что происходит. Оставалось только ждать.

Ждать пришлось очень долго. Время как будто замёрзло, только лапа, на которой лежали снежинки, неспешно поднималась и опускалась под порывами ветра. Наконец наступил рассвет, и сквозь утренние сумерки начали проступать белые улицы и тротуары, на которых редкие пешеходы оставляли черные цепочки следов. Пробежала собака, изо рта у неё шёл пар. По улице проехала цепочка машин, сгребавших большими ковшами снег к обочине.

Неожиданно все задрожало и закачалось, а потом над снежинкой поднялась длинная лестница, по которой лез вверх человек. В руке у него серебрились красивые гирлянды, перепутанные с проводами и лампочками. Человек начал развешивать все это над снежинкой, стряхивая её подруг и обдавая лапу морозной пылью. Его дыхание было совсем близко, так что снежинка испугалась, что сейчас растает. Но человек прицепил фонарик на железной прищепке прямо рядом с ней, а потом куда-то исчез.

Прошёл ещё час, и на площади (над которой будто на удобном еловом балконе лежала снежинка) заиграла музыка.

Музыка была разная. Иногда нежная, так что снежинке хотелось растаять и превратиться в слезу. Иногда весёлая и простодушная, как молодые капли, которые в первый раз делают «фьють». А иногда — никакая. Просто музыка, чтобы прогнать другие звуки.

Но других звуков все равно становилось все больше, потому что внизу собиралась маленькая толпа замотанных в шарфы мальчиков и девочек. Потом музыку начал перекрикивать высокий женский голос, который что-то спрашивал у детей. «Дед-мо-роз!», — нестройным хором затянули детские голоса. Музыка, будто выпрыгнув откуда-то из глубокой пещеры, снова их заглушила, и над заснеженной площадью загремела песня про лесного оленя, по которому кто-то скучает и очень красивым голосом зовёт на помощь:

«Примчись, лесной олень, по моему хотенью!

Умчи меня, лесной олень, в свою страну оленью!»

Песня звучала так призывно, что если бы снежинка была лесным оленем, она бы несомненно послушалась, прискакала бы и умчала неведомую певицу куда она хочет. Но вместо оленя на зов явился чёрный мотоцикл c коляской, выруливший на площадь из соседнего переулка. За рулём восседал огромный человек в красном кафтане и колпаке с широкой белой бородой. Мотоцикл подпрыгивал и рыскал туда-сюда на обледеневшей дороге, а на его переднем крыле красовалась увесистая хромированная фигурка оленя, которая дрожала, когда колесо подпрыгивало на ледяных буграх. Похоже, её свинтили с капота какого-то автомобиля.

— Ну что, Снегурочка, заждалась? — закричал мотоциклист, круто развернувшись на льду и чуть не въехав в основание ёлки.

— Хулиганишь ты, Дед мороз! — строго сказала женщина в синем платье (оказывается, это её голос слышала снежинка) — Осторожней техникой управляй! Дети кругом…

— Да я что… Да я же осторожно! Это олень у меня перепугался, никогда раньше города не видал…

— Оно и видно, что олень за рулём! — едко заметила Снегурочка. — Ну ладно, дед, глуши мотор, доставай детворе подарки.

Мотоцикл дёрнулся и замер, а красный человек, которого звали Дед Мороз, неуклюже вылез из седла и обернулся к детям.

— Эй! — воскликнул он. — А хорошо ли вы учились в школе?

— Хорошо! — неуверенными голосами закричали дети.

— Ну и молодцы! — ответил им Дед Мороз. — А то ведь тут какое дело… Говорят, на Луну и на Марс без образования не берут. Даже мне сегодня на орбитальной станции космонавты сказали: иди, старый, в школу, доучивайся, иначе в космос больше не полетишь! А как на Марсе без Деда Мороза?

— А там разве есть Новый Год? — удивлённо спросила Снегурочка.

— Конечно есть! Правда, приходит он на Марс реже, чем к нам. Марсианский Новый Год, раз в два земных Новых Года случается.

— Значит люди, если полетят на Марс, будут ждать праздника в два раза дольше?

— Ну, наверное, нет! — почесав в затылке, ответил Дед Мороз. Глаза его сделались мечтательными и задумчивыми. — Они, скорее всего, на первых порах будут и земной Новый Год встречать, как же иначе. Ну и марсианский будут тоже. А дальше, конечно, как получится. Какие праздники себе выберут, такие у них и будут.

От этих разговоров снежинки совсем притихли, они больше не звенели и не скрипели. И ветер стих. И музыка. В конце улицы со скрипом закрыл двери-гармошки автобус, проворчал по снегу шинами, и снова настала тишина. Дети тоже стихли — но по глазам было видно, что они уже представляют, как люди встречают на Марсе Новый Год.

— Много ты знаешь, Дед Мороз! — звонким голосом прервала паузу Снегурочка. — Зачем же тебе в школе учиться-то?

— Кто много знает, тому всегда знаний мало! — весело подмигнул Дед Мороз и поправил бороду. — А чтобы покорять другие планеты, надо знать все на свете! Как и что у нас на Земле устроено. Ты ведь не построишь дом, если не знаешь, как класть кирпичи. Не рассчитаешь путь ракеты, если не знаешь математики. И электричества не добудешь, если плохо физику учил. На Марсе все надо будет начинать заново, и наши земные знания там на вес золота пойдут.

— А сейчас у тебя, Дед Мороз, каникулы?

— Кому каникулы, а кому самая что ни на есть работа! — вздохнул Дед Мороз. — Хорошо, что работа у меня приятная — подарки детям раздавать.

— Так что же ты стоишь? — не выдержала Снегурочка, и снежинка, наблюдавшая за ней с еловой лапы, с удивлением заметила, что она дала Деду Морозу незаметного пинка. — Давай, старый дед, хватит про космос фантазировать, раздавай!

— Ой, да! — воскликнул Дед Мороз. — Что-то мы с вами заговорились, а мне же ещё по Земле много куда ехать. Все меня с подарками ждут. Хорошо, что на Луне сегодня никого нет, американцы вроде домой улетели… Ой! Да я сейчас… Ну, подходите по одному!

Немного пошатываясь, он вытащил из коляски внушительных размеров красный мешок, из которого стали появляться разноцветные коробочки, кульки, пакетики.

Они шли нарасхват.

Получившие подарки дети потихоньку расходились.

— Ой, мы совсем забыли! — вдруг воскликнула Снегурочка. — Надо же было ёлку зажечь!

— Ну что же ты! — с укором посмотрел на неё Дед Мороз.

— Так это ты забыл!

— Подумаешь! Дело поправимое. Раз-два-три… Ёлочка, гори!

— Они совсем с ума сошли! — подумала снежинка. — Они хотят поджечь эту лапу, на которой мы лежим! Мы же сейчас растаем!

Но ёлка не зажигалась.

— Дети, надо помочь Деду Морозу! — сказала Снегурочка. — Давайте все хором…

Для хора, конечно, голосов не хватало — под ёлкой оставалось пять или шесть детишек. Но они очень старались, и изо всех сил кричали вместе со Снегурочкой и Дедом Морозом: Раз! Два!…

На счёт «три» что-то сухо щёлкнуло, и лапа озарилась разноцветными бликами. К счастью, это был не огонь, а просто фонарики, которые зажглись здесь и там, внизу и вверху. Фонарик, который человек прицепил рядом со снежинкой, тоже вспыхнул, замигал, но через секунду лампочка в нем перегорела.

— Ну вот, — с облегчением сказала Снегурочка. — Теперь вроде все. А теперь…

Но тут ее голос заглушила музыка, которая грянула невесть откуда:

«Где сосны рвутся к небу,

Где быль живёт и небыль,

Умчи меня туда, лесной олень!…»

Опять что-то щёлкнуло, и звук скрылся туда же, откуда пришёл, убежал в свою оленью страну. В тишине было слышно, как Дед Мороз пинает стартер мотоцикла, а тот ругается и не хочет заводиться.

После пятой или шестой попытки красный человек снял с головы колпак, содрал с лица белую бороду и обернулся к Снегурочке:

— А правда, прикинь, Людка, скоро люди заселят другие планеты, и актёрам придётся осваивать звездолёты, чтобы успеть туда на Новый Год. Мы даже представить не можем…

— Давай уже, езжай, Дед Мороз межгалактический. Не упадёшь?

— Не упаду.

Мотор наконец взревел, и, заложив лихой поворот на утоптанном снегу, красный мотоциклист помчался, подпрыгивая, через площадь.

Снегурочка тоже сняла с головы усыпанный блёстками кокошник, и из-под него выбилась волна красивых пшеничных волос.

— Мама! — закричал один из мальчиков. — Я знал, что это ты!

— Ну да, конечно я. Но ёлку-то мы зажгли, правда?

— Мам, да ну тебя! Я знаю, что снегурочки не существует. Но это же и не Дед Мороз был! Это дядя Лёня в маске! И с бородой! Я его знаю, он нам журнал «Америка» с «Аполлоном» и лунным модулем показывал!

— Дядя Лёня мечтатель, — мягко сказала Снегурочка. — А Дед Мороз и должен быть мечтателем.

— И пьяница, — добавил кто-то из ребят.

— Все мечтатели никчёмные пьяницы, так мой папа говорит! — выкрикнул другой.

— Твой папа дурак! — неожиданно сказал мальчик, и тут же получил удар кулаком в грудь. Не прошло и мгновения, как под ёлкой завязалась драка, которую Снегурочке пришлось активно разнимать, а ещё через минуту стайка ребятишек уже бежала через площадь к переулкам. Под ёлкой остались только двое, Снегурочка в помятом платье и маленький мальчик с подбитым глазом.

— Ну и зачем ты это устроил? — строго спросила Снегурочка, встав на корточки и прикладывая ледышку к щеке побитого мальчика. — Ты и в школе так всегда делаешь?

— Мам… Не в этом дело.

— А в чем?

— А в том, что я хочу увидеть, как это будет! Как люди полетят заселять другие планеты! — пробормотал мальчик и всхлипнул носом. Его душили слезы.

— Мечтать об этом мало. Надо что-то делать. Учиться, работать… А не молоть языком, как дядя Лёня.

— Нет, — угрюмо возразил мальчик. — Мечтать тоже надо. И говорить. Иначе все забудем, и станем только есть, пить да телевизор смотреть. Как наши соседи. Я так не хочу. Я лучше буду мечтать.

— И как же ты будешь мечтать? Тоже станешь всем рассказывать про космос?

— Нет. У меня есть волшебная сила. Я загадаю сейчас желание, и оно сбудется!

— Какое желание?

— Вот это. Про другие планеты. Пусть, если все сбудется, мне на руку упадёт снежинка.

— Откуда? — Снегурочка посмотрела на небо. — Смотри, уже солнце выглядывает!

— Вот буду тут стоять, пока не упадёт. Замёрзну, а дождусь.

— Ну что за глупости…

И в этот момент снежинка решительно отцепилась от ветки и полетела вниз. Она сама не понимала, зачем это делает. Не то чтобы ей так хотелось, чтобы мальчик не расставался со своей мечтой. Главное чтобы не замёрз, конечно…

— Ой, смотри! — воскликнула мама, указывая на неё.

Мальчик протянул руку в пёстрой вязаной рукавичке, и снежинка мягко спланировала прямо ему на ладонь.

— Да, снежинка! — последний раз шмыгнув носом, прошептал мальчик. — Вот!

Несколько мгновений снежинка лежала на влажной вязаной рукавице, и чувствовала, что делает что-то очень важное. А потом заметила, что её прекрасные лапки начинают исчезать. Она быстро таяла, и вновь превращалась в каплю воды.

— Ну ладно, пойдём домой! — услышала она, и уже почти не почувствовала, как мальчик взмахнул рукой, стряхивая её вниз, как приближается мёрзлая земля, как её водяное тело вновь превращается в холодный лёд.

Она упала в чей-то след на снегу и потеряла сознание.