Конунг 3: Я принес вам огонь!

Сергей Владимирович Руденко, 2019

Едва успел Игорь принять под свою руку захваченное владение, как пришло время отправляться на новую войну. За помощь лордов Торгового Союза конечно же нужно платить, но куда ценнее гарантии: пока свежеиспеченный ярл бьется за их интересы, он может не волноваться, что соседи попробуют на прочность ослабленную Треверскую марку. Тем более война – дело прибыльное… Название в серии: «Кровавое серебро, том 1».

Глава 7. Дипломатический тупик

Юго-восточные отроги Алайн Таг — в двух днях пути от озера Чанду. Полдень

(22 мая 2020 года)

Невозможно так долго размахивать почти двухкилограммовым «полуторником», и не начать думать о смерти. В смысле — яростно, и от всей души не начать желать ее окружающим. Хотя с этим-то как раз проблем и не было.

«…Ах, ты тварь, хочешь ткнуть меня своей зубочисткой? На тебе…»

Еще один молодой и предприимчивый, но не слишком умелый горец с пронзительным — скорее, удивленным, чем испуганным, — криком, рухнул на узкую каменистую тропу. Этот «косой удар» под щит, сегодня особенно хорошо удавался Игорю. И дело было, конечно, не в неожиданно возросшем мастерстве бывшего журналиста, хотя и это нельзя было исключать.

Просто сидеть в густом колючем кустарнике у дороги, отрядили молодежь не из самых богатых и авторитетных кланов. А значит — вооружена и защищена она была куда как прескверно.

С ужасом глядя на лежащую отдельно ногу, парень впал в оцепенение и потерял всякую способность защищаться, но никто и не думал его добивать. Треверский ярл в это время переключился на его ближайшего соседа:

«…На и тебе! На-на… Эй, да куда же ты?!» — однако «приятель» только что подрубленного, оказался слишком уж шустрым и догадливым.

Когда Игорь обманным взмахом сначала заставил его прижаться к остальным врагам, лишив маневра, а потом, двумя ударами играючи расколол единственную оставшуюся защиту — небольшой плетеный щит из лозы, — и попытался воспользоваться плодами своей настойчивости, парень мгновенно сообразил, чем это пахнет. Отбросив короткое копье, он с воплем ужаса рванул прочь с тропы, на удивление ловко перескакивая с валуна на валун.

Только на пятом или шесток прыжке очередная опора прокрутилась, и беглец скатился куда-то в местный каменный винегрет. Однако было это далеко за пределами досягаемости даже очень немаленького клинка, и задачу по спасению можно было считать успешной.

«…Ты смотри», — удивленно подумал Игорь, также довольно резво и неожиданно рванув к своим четырем телохранителям, зорко охраняющим тропу в нескольких метрах позади, и одним своим присутствием сводя на нет, любые попытки зайти в тыл своему предводителю.

Игорь решил взять хотя бы небольшую паузу, а заодно и попытаться отступить всем своим небольшим отрядом к остальному каравану. Собственно, задача уже была выполнена и охрана должна была сейчас заканчивать облачаться в доспехи, а остальные фризы — преодолеть минимум полпути пусть к временной, но безопасности.

Имелась в виду плоская, заросшая лесом вершина ближайшей горы. Метров на 350-400 она возвышалась над узким распадком, куда пару часов назад спустился караван фризов, и сулила возможность «оглядеться» без драки.

…Хотя с боевыми умениями у засады было и не очень, но на отсутствие энтузиазма и смелости горская молодежь уж точно не жаловалась. Едва Игорь успел перевести дух и собрался чуток попятиться под прикрытием щитов своих телохранителей, как сгрудившаяся толпа горцев пришла в себя, и попыталась снова сократить расстояние. Правда, на этот раз все получилось куда хуже.

Идущие в первых рядах прекрасно помнили, во что их товарищам обошлась прошлая схватка. Семеро убитых и не меньше дюжины тяжелораненых, легли тяжелым грузом на плечи и души остальных, заметно ослабив отряд. А потому азартно рванув поначалу, к молчаливо замершим хирдманам они приблизились без особо желания. Скорее даже — с явной неохотой. Правда, у самых торопливых — первых рядов, — и выбора-то особого не было.

Оставаясь в сравнительной безопасности, их более осторожные товарищи довольно настойчиво давили в сторону фризов, иногда и вовсе уж откровенно подталкивая в спины. Казалось, сейчас во второй раз случиться прежняя, совершенно бездарная свалка, в которой у тяжеловооруженных и опытных бойцов, способных легко, практически инстинктивно держать строй, снова окажутся все козыри. Но у неудачной засады нашлись и новые — уже по-настоящему опытные лидеры.

Несколько немолодых воинов, державшиеся поначалу в отдалении, решили взять управление всем этим непотребством в свои руки.

Сгрудившихся на тропе юношей они заставили замолчать, перестать подталкивать друг друга, и начали сбивать из них пусть и не менее плотный, но «правильный строй», в котором можно было, не мешая остальным, полноценно действовать копьем, дубинкой или топором. Однако — не судьба.

Сдувая текущие по лицу капли пота, Игорь выслушал торопливый перевод выкриков одного из подошедших «начальников», который, судя по всему, стал собирать отдельную — обходную группу. Это позволило бы нападающим и вовсе отлично использовать преимущество в численности, и решил немного удивить.

Убедившись, что все его прекрасно поняли, и никто не собирается необдуманно «геройствовать», небольшой отряд без шума и воинственных криков в один бросок сократил расстояние до горцев, и словно стальной молот обрушился на их, все еще не разобравшиеся, и оттого беззащитные перед неожиданной атакой, ряды…

* * *

Низкий свод и массивные каменные глыбы потолка не давили, не внушали беспокойства и не вызвали клаустрофобии (21), как можно было бы ожидать. Наоборот, с некоторых пор, Игорь не чувствовал себя ни где так уютно и защищенно, как в этом месте.

(21) Клаустрофобия (от лат. [claustrum-] закрытое помещение и др.-греч. [-φόβος] страх) — психопатологический симптом, боязнь замкнутых или тесных пространств. Считается одной из самых распространенных патологических фобий, и согласно современным исследованиям, от 5-7% населения мира подвержены ей в тяжелой форме.

Казалось, каждая из сотен тысяч (если не миллионов) тонн этого поразительного сооружения, не «прижимает» к земле, а скорее — «подкрепляет и усиливает» его дух своим неимоверным весом. Игорь осознавал приземистый 64-метровый храм-пирамиду как нечто цельное и…живое.

«Живое…»

Надо же, какое одновременно точное, и совершенно неподходящее слово, для понимания сути подобных сооружений… Среди многочисленных терминов его прошлой родины, было еще много таких же — подходящих, и одновременно «лживых». Пожалуй, самым подходящим было слово «трансформатор» (22).

(22) Трансформатор — от лат. [transformare] превращать, преобразовывать.

«…Да-да, именно — живой трансформатор!»

Только все это тысячетонное сооружение имело дело не с электрическим током или его же напряжением. Игорь понятия не имел отчего, но был совершенно уверен: пирамида каким-то образом использовала даже вращение планеты, преобразовывая его в энергию подходящую обычному человеческому телу.

Конец ознакомительного фрагмента.