По ту сторону Солнца

Сергей Витальев, 1999

Антиутопия.Как говорят в Китае: «Не дай вам Бог жить во времена перемен». Кто жил во времена перемен – будь то в Китае, России или Украине, – согласятся с этим высказыванием. Четыре героя произведения – самые обычные граждане, не знакомые друг с другом. Один – простой «работяга с золотыми руками». Другой – ортодоксальный коммунист. Третий – националист. Четвертый – представитель частного бизнеса с либеральными взглядами. Что их всех связывает? Загадочные письма-приглашения на съезд неизвестной организации. В силу обстоятельств они вынуждены покинуть объятую политическими страстями столицу и искать спасения за её пределами. В конце концов, встретившись, они снова вынуждены искать спасения, но теперь уже от тех, кто их собрал вместе.Возможно, читателя заинтересует, каково это – жить в стране во время кардинальных перемен, во время перехода от авторитаризма к полной демократии, когда можно всё, когда полная свобода – свобода и на мысли, и на действия. И даже свобода убийства.

3.

"…Несмотря на то, что нищие, собирающие на улицах подаяние, уличные музыканты, женщины лёгкого поведения, продавцы газет в розницу, мойщики машин на перекрёстках и ещё некоторые категории граждан обязаны теперь использовать в своей деятельности кассовые аппараты, доходы в бюджет страны продолжают падать. Как нам стало известно из компетентных источников, правоохранительные органы готовятся провести рейд по привлечению к ответственности вышеперечисленной категории граждан за не использование ими кассовых аппаратов и за неуплату налогов…"

( Из сообщений агентства ИАНВ).

Аркадий Палий сидел на собрании Организации и делал вид, что внимательно слушает очередного выступающего оратора.

Конечно, его волновало то, о чём говорили выступающие. Всё это его очень волновало, иначе он не вступил бы в Организацию. Но в данный момент его волновал человек, сидящий в президиуме. Человек этот волновал Аркадия больше всего на свете.

Прямой, с военной выправкой, уже немного с сединой в волосах, бывший подполковник был заместителем руководителя Организации, и именно он волновал сейчас Аркадия. Если этот подполковник узнает, что он натворил, то Аркадию не жить. А если он хочет всё-таки жить, то нужно бежать. А куда бежать? И что делать с Иркой? Бросить её? Она этого не хочет. Не бросать? Чем тогда это всё закончится? Может, всё рассказать подполковнику?

— Они пролезли во все структуры управления государством, в армию, в милицию и даже в органы безопасности, — убеждённо вещал оратор с трибуны.

— Некоторые из них — самые ловкие и пронырливые, пролезли даже в нашу Организацию. — Поэтому нужно немедленно создавать свою собственную службу собственной безопасности. Я понимаю, что к товарищам по Организации нужно относиться с бо́льшим доверием, но мощь и целостность Организации для меня превыше всего. Мы не можем рисковать. Сначала вычистим нашу Организацию от всех случайных элементов, а потом приступим к очистке всего государства от этих элементов и от кое-каких других. Впереди у нас много работы, и для этой работы необходима кристально чистая Организация. Мы возложили на себя непростую задачу, но мы одни можем справиться с ней.

Посмотрев в сторону президиума. Оратор предложил:

— Давайте доверим создание службы собственной безопасности подполковнику Шипилову. Мы все знаем его как человека честного, как патриота своей страны, и каждый из нас может, не задумываясь, отдать за него жизнь.

Чью жизнь, каждый готов отдать не задумываясь, оратор не сказал, а зал дружно зааплодировал. После аплодисментов и небольшой паузы, подполковник, встав, произнёс короткую речь, поблагодарив своих единомышленников за оказанные ему честь и доверие.

С преданностью в глазах Аркадий смотрел на подполковника и хлопал в ладоши вместе со всеми, усиленно при этом, ломая голову над тем, говорить ли подполковнику о себе и Ирке или нет. Подполковник же, подняв руку, отчего в зале моментально установилась тишина, объявил, что собрание закончено и через два дня он доложит Организации о кандидатурах и о структуре службы собственной безопасности.

Вместе со всеми выйдя из Дворца культуры, где проходило собрание, Аркадий, распрощался с товарищами и уселся в машине, ожидая подполковника. Тот ещё задерживался, и это немного радовало Аркадия, поскольку позволяло хотя бы немного оттянуть разговор. Но с другой стороны — сколько же можно оттягивать?

Поправляя зеркальце заднего обзора, Аркадий мельком взглянул на заднее сиденье, с которого и начались все его напасти. Хотя нет, напасти, наверное, начались раньше, когда у него возникло желание научиться водить машину. Чёрт бы побрал эти машины! Кто их только придумал?..

Не поступив после школы в институт, Аркадий подрабатывал в разных расплодившихся фирмочках, продавая всякую всячину: от дешевой косметики до противогрибковых носков. Состояния на таком бизнесе не сколотишь, а ноги сотрёшь до колен, и, когда пришла повестка из военкомата, Аркадий даже немного обрадовался.

В военкомате ему предложили пойти на курсы операторов радиолокационных станций. Аркадия же больше тянули автомобили, и он смог уломать начальника второго отдела, ведавшего призывниками, направить его на курсы водителей. Получив, таким образом, специальность, он отправился служить.

Неизвестно почему, но ему повезло. То ли судьба ему решила улыбнуться, поразмыслив, что напакостить ещё всегда успеет, то ли в каких-то высоких армейских штабах что-то не сработало, в результате чего появились кое-какие свободные вакансии на тёпленьких местечках, а то ли по протекции вообще перестали служить. Но после двух месяцев службы в части, в коей непонятно кто командовал: старослужащие солдаты или мало служившие офицеры, Аркадий был откомандирован в военный госпиталь. В госпитале он был поставлен на довольствие, получил в своё распоряжение крохотную комнатку и ГАЗ-66, на котором должен был возить продукты, бельё и прочее госпитальное имущество. Вместо командира-сержанта, относящегося к Аркадию также ласково и заботливо, как староста камеры, имеющий уже шестую ходку, относится к новичку-интеллигенту, севшему по недоразумению, теперь начальником Аркадия стала добрая женщина-завхоз, являющаяся вольнонаёмной служащей, а Аркадий оказался единственным срочником в части.

Благодаря частым, но не дальним поездкам, водителем он стал неплохим. На глаза начальству старался попадаться как можно реже, с людьми, с которыми общался по работе, был всегда доброжелателен. В общении с молоденькими медсестрами и санитарками старался не переступать черту недозволенного и со всеми держаться одинаково и, в отличие от некоторых его предшественников, ему удалось прослужить в этом госпитале до самого дембеля. Таким образом, армия дала Аркадию специальность и неплохие навыки вождения, служба у него прошла быстро, незаметно и спокойно, и об армии он вспоминал с тёплым чувством, за исключением разве что, только первых двух месяцев.

На гражданке Аркадию удалось устроиться водителем почтовой машины. Зарплата там была более-менее приличная, работа для него знакомая и денег на жизнь ему вдвоём с матерью вполне хватало. И всё было бы ничего и, быть может, Аркадий бы даже женился, и жена-красавица родила бы ему двух, а то и трёх детишек, и те с радостными бы криками встречали папулю из рейса. И была бы эта семья также счастлива, как и многие, многие другие семьи. Но не суждено было всему этому случиться. Нет, не суждено. Как это ни прискорбно, но не появилась ещё одна счастливая ячейка общества.

Вышло так, что попал наш Аркадий в аварию. Загляделся на девушку-красавицу в коротенькой юбчоночке, замечтался, глядя на ту, которая могла бы стать ему женой, да и врезался на перекрёстке в другую машину. Водитель другой машины, тоже был отнюдь не слепым, и тоже посматривал на гражданок, вместо того, чтобы всё своё внимание сосредотачивать на автодорожных знаках, светофорах и прочих премудростях современной улицы. В общем, виноваты были оба. Обошлось, к счастью, без жертв и без травм. А Аркадия взяли и уволили.

Конечно, некоторые читатели могут сказать, что из-за таких пустяков людей не увольняют. И они будут абсолютно правы. А вот только начальник у Аркадия любил детей и ради них был готов пойти на любые жертвы. При чём здесь какие-то дети? Объясняю: у начальника был друг, очень хороший друг. Друг ещё по институту, а может быть даже и по школе. Гуляли они друг у друга на свадьбах, дружили домами и даже их супруги, стали дружить между собой.

И вот, у жены друга начальника, оказывается, есть брат, двоюродный. Ну не запрещено же иметь двоюродных братьев. А 6рат, между прочим, тоже хороший человек. И не смотря на то, что человек он хороший, ему не повезло, и потерял он работу. А у человека семья, детишки просят кушать. Вот и дрогнуло сердце у начальника Аркадия. И попросил он Аркадия подобру-поздорову, справедливо полагая, что молодому человеку это пойдёт только на пользу, ибо только трудности воспитывают и закаляют настоящий характер, а предприятию будет тоже польза, поскольку отец семейства навряд ли будет заглядываться на девушек, помня, какие последствия это может повлечь.

Товарищ Аркадия по несчастью, тоже уволенный за пару недель до него за появление на работе в нетрезвом виде, пригласил Аркадия на собрание Организации, членом которой сам состоял.

Здесь следует заметить, что некоторые слова у граждан описываемой страны вызывают неоднозначную реакцию. К большинству слов граждане относились вполне спокойно. Даже к тем словам, громко произносить которые, было не совсем прилично. Со временем же эти слова, как тихие захватчики проникали всё глубже и глубже в общество, и их стали произносить даже с высоких трибун. Другие же слова, вполне приличные, обрели совсем другое значение. Например, если вместо слова “товарищ”, человека назовут “гражданином”, то этот гражданин начинал не только плохо себя чувствовать, но и собираться в дальнюю дорогу. В свою очередь, слово “товарищ” тоже претерпело некоторую трансформацию, и одни члены общества стали им обозначать других, которые им совсем товарищами не являлись. Безобидное слово “член” в этой стране тоже имеет несколько значений. Бывает член предложения, математический член, член-корреспондент, член объединения и прочая. И вот, члены (да простят они меня) Организации, во избежание разных кривотолков, стали называть себя сотоварищами. Так вот, сходив раз-другой на собрание Организации, Аркадии стал тоже сотоварищем этой Организации, и у него сразу же открылись глаза на всё происходящее в стране, и не быть сотоварищем Организации и горячим сторонником её идеологии, он, как честный член (тысячу извинений) общества уже не мог.

Теперь Аркадий ясно видел, кто виноват во всех его бедах и бедах его страны (отнюдь не бедной). Он стал участвовать во всех собраниях и мероприятиях, проводимых Организацией, благо свободного времени у него для этого было предостаточно. Затем освободилось место водителя у подполковника Шипилова, и на это место командиром их отделения был рекомендован Аркадий. Поговорив с Аркадием, и за десять минут выяснив, что он полностью разделяет идеологию Организации, а за двадцать минут уяснив, какой он водитель, подполковник Шипилов взял Аркадия своим личным водителем.

Аркадий стал получать зарплату ничуть не меньшую, чем в почтовой автобазе, возить Шипилова по разным важным делам Организации, выполнять мелкие поручения своего босса, и его жизнь вошла в нормальную колею.

Наружность Аркадий имел довольно привлекательную, а черная форма, в которую он был облачён как сотоварищ Организации, только усиливала эту привлекательность, и, хотя Аркадий всегда старался соблюдать дистанцию и знать своё место, однажды он сорвался.

На Ирину он поначалу не обратил особого внимания — малолетка, она и есть малолетка. Отношения у них установились чисто дружеские: Аркадий всегда готов был помочь ей поднести что-нибудь, пошутить, иногда подшутить, но всегда безобидно. Виделись они не особенно часто, но постепенно, а затем всё чаще и чаще, особенно после того, как их семья переехала в другой район, видеться они стали каждый день, поскольку Аркадий стал возить её в школу и из школы. Девица же в его присутствии становилась все развязнее и развязнее, её шуточки становились всё более откровенными. Аркадий только удивлялся: откуда в этой пигалице появляется такая стервозность, какой нет даже у его знакомых подружек, отнюдь не являющихся монахиням.

В конце концов, произошло то, что и должно было произойти. Произошло на заднем сиденье машины подполковника Шипилова — на широком, удобном сиденье"Ниссан-Патрола".

Невесёлые думы Аркадия — говорить или не говорить и если говорить, то, что говорить, прервал севший в машину подполковник. — Домой, — как всегда он был немногословен.

Краем глаза Аркадий посмотрел на его нахмуренное, как всегда безо всяких эмоций лицо."Ну, как я ему скажу, что благодаря мне, его любимая дочь лишилась невинности на заднем сиденье его машины? Он же тут же меня и убьет. Даже не застрелит, а просто проломит мне голову своим кулачищем" — содрогнулся Аркадий, представляя свои перемешанные с кровью мозги, размазанные по ветровому стеклу и приборной доске.

В полном молчании они подъехали к дому подполковника, и тот, вылезая из машины, отрывисто бросил:

— Завтра. В девять. Здесь.

Подполковник уже собрался, было, покинуть машину. Но вдруг остановился и, повернувшись к Аркадию, внимательно посмотрел на него и спросил:

— Ты ведь не женат и живешь вдвоём с матерью? Других родственников нет?

Аркадий удивлённо посмотрел на босса — тот никогда не интересовался его семейными делами и с трудом, сквозь спазмы, неожиданно сдавившие его горло, коротко ответил:

— Нет.

— Хорошо, — кивнув, подполковник выбрался из машины и скорым шагом скрылся в подъезде своего дома.

По дороге домой, Аркадий сосредоточил всё внимание на дороге, ни на что не обращая внимания и выбросив из головы всё, о чём спросил его Шипилов.

Поставив машину на законное место под окнами своего дома, Аркадий поднялся на второй этаж в квартиру, где он проживал вдвоём с матерью.

Мать в комнате, в ожидании своего любимого сериала, смотрела по телевизору какую-то ерунду, и Аркадий тихонько просочился в свою комнату. Сняв форменные брюки и, оставшись в одних трусах и рубашке, он аккуратно сложил брюки, сунул их под матрац, уселся сверху и задумался над вопросом Шипилова.

Неужели Ирка всё рассказала папаше? Сколько раз она стращала Аркадия тем, что всё расскажет отцу, если Аркадий не сделает то-то и то-то. Ей вообще нравилось держать его в напряжении, а, видя как ему не по душе её шантаж, старалась ещё больше запугать его, пообещав рассказать отцу, что Аркадий её изнасиловал. Неужели она всё рассказала отцу?

— Сынок, а что ты так сидишь? Случилось что-нибудь? — заглянула в комнату мать.

— Нет, мама. Все в порядке, — принялся Аркадий стаскивать рубаху.

— Тут тебе письмо какое-то пришло. — Протянула мать конверт. — Прочитаешь и иди на кухню, я тебе сейчас ужин подогрею.

Аркадий рассеянно разорвал конверт, не ожидая от этого конверта ничего ни хорошего, ни плохого. Рассеянно прочитав текст один раз, другой, Аркадий бросил письмо на стол, недоуменно пожал плечами и поплёлся на кухню ужинать — его занимали совсем другие мысли, а до чьих-то глупых шуток ему сегодня не было никакого дела.

Перед тем как заснуть, Аркадий твёрдо решил завтра же поговорить с Шипиловым и всё ему рассказать, пока этого не сделала его дрянная дочка, если она, конечно, ему ещё ничего не рассказала.

"Что-то завтра будет?" — успел подумать Аркадий и тут же забылся сном младенца, не подозревая, какой сюрприз ему приготовил босс…