Стекло и дерево

Сергей Буянов, 2000

Многие задаются вопросом, как определить границы между болезненным воображением и гениальностью? С помощью математики! Сергей Буянов, профессиональный врач, обращается в своем дебютом романе «Стекло и дерево» к царице наук, чтобы вывести с помощью ее методов формулу раздвоения личности. Но даже царица наук не в силах бороться с человеческими пороками. С пороками в смешанном мире, в котором любовь сильнее смерти, но порою любовь побеждает саму жизнь… Специальные термины вроде депрессии, бреда, галлюцинации – легко вошли в нашу жизнь. Мы пользуемся этими словами, не задумываясь об их смысле. Но где блуждает душа человека с расщеплённым разумом? «Стекло и дерево» – роман о докторе, сумевшем проникнуть вглубь сознания людей с изменившимся рассудком и вернуть их в реальность. Бросая вызов доминирующим сегодня шоковым методам лечения, главный герой пытается доказать, что достаточно пройти путь изменения разума человека – и вывести заблудившегося из лабиринта сознания.

10

Длинная ночь не прекращалась, бесконечно долго и тревожно светила полная луна, и никак нельзя приблизить рассвет. Законы природы нарушить невозможно, в отличие от государственных и человеческих, чем собственно занимался молодой бизнесмен Пётр. Он терпеливо крутил баранку, приближаясь к конечному пункту путешествия. Что его ожидает в дальнейшем? На этот счёт — никаких инструкций и даже полунамёков. Волчий мир, в который приходится погружаться каждому бизнесмену, жил по своим законам.

Ах! Кабы можно было обойтись без спонсорства и крыши! Стал бы Пётр заниматься столь рискованными мероприятиями? Вот привезёт сейчас Сажу к чёрту на кулички, доложит боссу и… получит пулю в затылок! Всё, адьё, доигрался бизнесмен!

Словно подтверждая его мысли, в зеркале оскалилось отражение дегенерата Николы. Пётр физически ощутил кусочек свинца в своём затылке. Или теперь пули делают не из свинца? Впрочем, сути это не меняло. Николу он всегда недолюбливал и часто открыто издевался над непроходимой тупостью однокашника. Неужели пришло время заплатить за это? Пётр приоткрыл бардачок, в тусклом свете приборной доски успокаивающе мелькнула воронёная сталь личного оружия. Нет, так просто он не отдаст свою жизнь! С принятием решения, у него отлегло от сердца. Кстати, уже приехали.

Пётр сунул пистолет в карман, вышел из салона и огляделся. Странно, ехал вроде бы правильно, но вместо ожидаемого особнячка, под указанным номером стоял задрипанный одноэтажный барак. Так или иначе — это то самое место. Пётр подошёл к двери, постучал.

— Заходи! — тотчас отозвался голос за дверью. Словно кто-то стоял на пороге целую вечность, ожидая гостей.

Всё верно, их уже давно ждут! Пётр толкнул дверь.

— Что так поздно?

— Вам звонили.

— Конечно, звонили, но это когда было?

— Сегодня.

— Оно понятно, что сегодня и что нам, и что звонили, но тут такое дело, — амбал замешкался, подыскивая слова поприличнее. — Хозяина вызвали срочно и надолго, он передал, чтобы не ждали.

— Что же нам делать? — не понял Пётр.

— Ваши проблемы, — недоумённо пожал плечами верзила и, как можно культурнее, настойчиво закрыл дверь перед самым носом ночного посетителя.

Пётр тотчас созвонился с боссом.

— Как говоришь, вызвали его?

— Да. И двери перед носом захлопнули.

— Ясно, — босс немного зловеще помолчал. — Ну, а что ты скажешь?

— Я? Я не знаю, о чём?

— Ты видел Сажу?

— Конечно, он лежит в моей машине.

— И как ты, как бывший эскулап, думаешь, ему нужна помощь?

— Думаю, да.

— А что у него?

— Обычная ломка, ничего больше.

— Ладненько, — протянул босс, что означало принятие им противоположного, от первоначального, решения, — кстати, где твой дружок?

— Который?

— Ну, этот, молодой учёный?

— Я точно не знаю, но смогу найти его.

— Найди и сдай Сажу в руки Гиппократа! Все расходы внеси в счёт фирмы. Больше не тревожь!

— Спокойной ночи! — пожелал гукающей трубке Пётр.

— Планы переменились, — с торжествующим видом поведал он Николе, — сейчас едем в клинику!

— А-м-м-эм, — промычал в ответ Никола.

Казалось, сама удача взяла под покровительство молодого бизнесмена. Машина резко развернулась и направилась прямо в вотчину доктора Любимова, благо тот оказался на месте — в эту ночь как раз дежурил!

Рим уже завершил начальный этап инициации больного, сумел проникнуть вглубь израненной души профессора. Здесь ему открылись целые пласты культуры, надвигающиеся один на другой, словно льдины во время ледохода. Мысли крушились друг о друга, разбивались вдребезги, продолжая безудержно нестись к бетонной плотине. До катастрофы оставались считанные минуты, а Рим пока не знал, что именно нужно предпринять, как упорядочить разброд? Подсознательно больной предлагал окончить всё разом, а вот этого, как раз, не стоило допускать. Ни в коем случае!

Рим забрал профессора из нулёвки в отдельную комфортную, но временно пустующую палату и попросил никому не мешать. Едва нашёлся контакт с больным, затуманенное сознание которого стало откликаться, как в двери кто-то настойчиво постучался. Рим не обратил на это внимания, но стук не прекращался, пришлось оставить несчастного профессора.

— Я же просил, не отвлекать меня! — недовольно выкрикнул Рим.

— Рим Николаевич!

Услышав в ответ знакомый голос, удивлённый Рим открыл двери палаты.

— Ты что тут делаешь?

— Рим, понимаешь, экстренная ситуация! Давай поговорим, — предложил Пётр, кивнув в сторону санитаров.

— Только недолго, — согласился Рим и распорядился, — не спускайте глаз с больного!

Друзья прошли в ординаторскую.

— Ну? — нетерпеливо спросил Рим.

— Я понимаю, что отвлекаю тебя от серьёзного занятия, — усмехнулся друг, — но всё делается для твоего же блага.

— И в чём же это благо?

— Небольшая деловая сделка — ты вытаскиваешь одного типа, а взамен получаешь всё, что пожелаешь.

— И что я могу пожелать?

— Тебе виднее, — пожал плечами Пётр, вдруг его осенило, — я организую публикацию твоих трудов за рубежом!

— Круто.

— Надо ведь с чего-то начинать! Тем более, насколько я понял, здесь не особо-то приветствуют твою методу.

— После зарубежной публикации — обозлятся ещё больше!

— Хорош Ваньку валять! Скажи прямо, есть научная значимость твоей работы или нет?

— Есть, конечно.

— Что ещё надо? Печатаешься в научном сборнике в Англии, США, Германии, а когда придёт время, покажешь здесь!

— А если время не придёт только потому, что уже напечатался невесть где, без согласия научного руководителя?

— Ха-ха! — нервно хихикнул Пётр. — Ты Васильчикова имеешь в виду?

— Конечно.

— Да он — золотой мужик! Он же всегда поймёт. И вообще, мне кажется, я отнимаю у тебя время!

— В этом ты прав.

— Как и в остальном! Давай, к делу. Значит так, привёз я тебе нарка со стажем, не знаю, с каким, но готов он капитально. Сними ломку, подержи его тут немного и всё! Делов-то! Разумеется, нужна платная палата и так далее.

— Есть небольшая трудность. Дело в том, что платные палаты аспиранту вести нельзя.

— Вот это уже твои, чисто рабочие, заморочки. Выкрутишься как-нибудь! С моей стороны обещаю: всё будет сделано, катай статьи шустрее, — и дело в шляпе!

— Это приказал твой босс?

— Ну конечно! Стал бы я бахвалиться тем, что сделать не в состоянии. Пока, не в состоянии.

— Где твой больной?

— Там, в приёмнике. Берёшься?

— Без вопросов.

— Тогда, пока! Завтра позвоню! — Пётр, опасаясь, что Любимов передумает или найдёт ещё какую-нибудь отмазку, мигом испарился, оставив Сажу на попечение науки.

Рим едва взглянув на пациента, определил его в нулёвку. Он заполнил лист назначений, предупредил медперсонал, что больной платный, чтобы отношение к нему, соответственно, стало платным, а сам взбежал на второй этаж к оставленному профессору.