Крылья ангела для мамы. Рассказы

Сергей Бураков

Доброго вам времени суток, дорогой читатель. Зовут меня Бураков Сергей, на интернет просторах (БуракоF). Это первый большой сборник из моих рассказов, которые публиковались ранее, и которые затрагивают практически все жанры современной прозы. Наверно, они этим и интересны моим читателям, а их поверьте очень много. Каждый из вас обязательно найдет свой рассказ.

Четвертая жизнь дяди Вани

Вот вы, друзья, не верите в то, что мы живем много раз в нашем мире, а я сейчас расскажу вам одну историю, свидетелем которой я был и которая доказывает совсем обратное.

В конце семидесятых в нашем доме жил дядя Ваня, пожилой мужчина лет семидесяти. Добрейшей души был старикашка. И птичек кормил, и кошек подкармливал. Всегда конфетами ребятишек дворовых угощал. А еще дядя Ваня любил показывать детям фокусы. Соберет во дворе компанию детишек и давай чудеса выделывать. Не все фокусы, конечно, у него получались, но дети этого не замечали. Любил дядя Ваня и истории разные рассказывать, только уже детям постарше, к которым относился и я. Мне тогда было четырнадцать лет. Любили мы его слушать. Рассядемся вокруг него в любую погоду и слушаем. А историй он много знал. Конечно, я понимал, что дядя Ваня привирает и так в жизни не бывает, но он так увлекательно рассказывал свои байки, что не оторваться… Никто из ребят не уходил, пока дядя Ваня не расскажет свою историю до конца.

Однажды осенним вечером я прямо не узнал нашего дядю Ваню — так он был чем-то расстроен. Он ведь всегда веселый был, а тут сидит на лавочке грустный какой-то. Ни фокусов не показывает, ни историй не рассказывает. Только сидит, шепчет что-то и головой мотает.

— Дядя Ваня, — подхожу я к нему, — что-то случилось? Может, помочь чем-то?

— Мне никто не поможет, — говорит дядя Ваня, — время пришло.

— Какое время? О чем вы? — спрашиваю.

— Время помирать, а старуха так и не пришла.

— Да какая старуха, дядя Ваня? — ничего не понимая, спрашиваю его.

Дядя Ваня долго молчал, а потом его будто прорвало.

— Ладно, — говорит, — расскажу я тебе свою историю. Не ту историю, к которым ты привык, а свою, настоящую, в которой ни слова лжи, только правда одна. Кому-то ведь надо рассказать. Чего все в себе держать.

Ну, думаю, сейчас дядя Ваня выдаст свою новую байку, а сам присаживаюсь рядышком на сырую скамейку.

Триста лет назад жил я со своими родителями в деревушке одной. Жили мы богато. Богаче нас во всей округе никого не было. Все у нас было: и земля, и живность разная, и даже люди, что на нас в полях работали. Дом огромный и теплый. Мы-то богато жили, а вот все остальные еле-еле концы с концами сводили. Порой и поесть у них совсем нечего было, да и носили на себе рванье одно.

Было мне в ту пору лет шесть.

Проходит однажды мимо нашего дома старуха-нищенка. Таких много было в те времена. Я в то время возле дома своего играл, совсем один. Не хотели со мной ребята деревенские дружить. Нас ведь ненавидели многие.

Подошла ко мне старуха и говорит:

— Мальчик. Вы ведь богато живете. С вас не убудет, если старухе поможете. Не принесешь ли ты мне хлеба кусочек? Совсем сил не осталось, третий день пошел, как я ничего не ела.

— Уходи, нищенка, — начал я отталкивать старуху, как учили меня родители.

— Мальчик, а может, водички хоть дашь, губы смочить? — продолжает старуха.

— Убирайся, нищенка, — продолжаю я ее отталкивать.

— Такой маленький, и уже столько злобы в тебе, — говорит мне старуха. — Никогда тебе не узнать лучшие миры. Жить тебе на земле этой столько жизней, пока ты человеком не станешь. В обнимку с бедами путь свой пройдешь. Все узнаешь: и холод, и голод. И унижения, и страдания. Живи и помни. А как исправишься, приду я к тебе. Найду я тебя.

— Три жизни я уже прожил, а старуха все не приходит. Три жизни, в которых, кроме бед и страданий, я ничего не видел. Каждую жизнь во всех подробностях помню. Ох и устал я начинать все сначала. Завтра новый срок начинается.

— Но ведь первую жизнь вы богато прожили? — перебил я его.

— Да где уж там, богато. Той же ночью дом наш спалили, родители погибли. Спасла меня старуха-нищенка. Не та, что была, другая совсем. Вот с ней я и бродил по миру. Побирался.

— Да, — выдохнул я, — красивая история. А по вам не скажешь. Вы ведь веселый всегда, дед Иван.

— Да что ты понимаешь… — вздохнул старик.

— История, конечно, красивая, только не верю я в нее, — говорю я, поднимаясь с лавочки. — Так не бывает. Пойду я, мамка уже заждалась, ужинать пора.

На следующее утро старик помер. Весь двор горевал. А уж что с детьми было. Ревели неделю.

Прошло пять лет. Однажды вечером возвращаюсь я с учебы и вдруг…

— Сережа! — окликает меня маленький незнакомый пацаненок. Он сидел на лавочке, покачивая ногой, глядя на меня.

Я остановился и огляделся. Больше рядом никого не было, только он.

— Ты меня, мальчик? — подходя к нему, спрашиваю я.

— Тебя. Что, не узнал? — смотрят на меня совсем не детские глаза.

Я вглядываюсь в глаза мальчика. Очень знакомые глаза.

— Да, да. Это я, дядя Ваня, — подтверждая мои догадки, произнес мальчик.

— Быть такого не может, — прошептал я, бледнея.

— Как видишь, может. Еще одна длинная жизнь, а придет ли старуха — не знаю.

Я стоял, смотрел на мальчишку и не верил своим глазам. Это же чудо. Так не бывает в нашем мире.

— Ничего, привыкнешь, — улыбается пацаненок. — Я теперь вон в том подъезде живу, в четырнадцатой квартире. Мы сегодня утром приехали в ваш дом. Родители отдыхают, а я вот погулять вышел.

Так в нашем дворе появилась новая семья с пятилетним мальчиком. Все жители ближайших домов звали мальчика дядя Ваня. Уж больно не по годам он был умным и добрым.