Крылья ангела для мамы. Рассказы

Сергей Бураков

Доброго вам времени суток, дорогой читатель. Зовут меня Бураков Сергей, на интернет просторах (БуракоF). Это первый большой сборник из моих рассказов, которые публиковались ранее, и которые затрагивают практически все жанры современной прозы. Наверно, они этим и интересны моим читателям, а их поверьте очень много. Каждый из вас обязательно найдет свой рассказ.

Дочь цыганского барона

Зайдя в купе, я обратил внимание на своего попутчика, маленькую сухонькую старушку. Мне показалось, что ей уже все девяносто. Как это она решилась в таком возрасте куда-то ехать. Я поздоровался и стал располагаться на своем месте.

Кроме бабушки, в купе никого не было, видно, не сезон. Ну и хорошо. Никто надоедать не будет со своей выпивкой. Бабушка сидела и молча смотрела в окно, думая о чем-то своем.

— Бабушка, а вы что, одна, что ли, едете? — спросил я, укладывая сумку под сидение.

— Одна, сынок, одна.

— Как это вас отпустили одну. Не боитесь?

— Не боюсь, сынок. Пусть меня боятся. Я ведь цыганка, дочь барона, и много чего умею. Поезд мне дом родной.

— Цыганка? — удивился я. — А на вид не скажешь.

Бабушка снова замолчала, глядя в окно. Ну и ладно, дорога длинная, наговоримся еще.

Поезд выстукивал колесами свою музыку, и я уже начал дремать.

— Я ведь девчонкой совсем к цыганам попала, да так у них и осталась. Сбежала я из дома, когда мне семь лет было. Родители пили здорово и били меня. Вот я однажды села в поезд и уехала куда глаза глядят. Так к цыганам и попала. Пригрели, накормили и много чему научили. Барон цыганский у себя меня оставил. Восемьдесят лет с цыганами жила.

— Ого, — сказал я. — Ничего себе.

— Да. Девяносто скоро мне.

— А куда же вы едете?

— На могилку к родителям.

— Куда?

Старушка отпила давно остывший чай.

— На могилку к родителям, в деревню, где родилась, еду. В одну сторону, значит. Обратно уже не вернусь.

— А если деревни той уже нет? Ведь восемьдесят лет вы там не были.

— Куда ей деваться-то. На месте деревня, в три семьи.

Старушка снова отпила холодный чай.

— Приходить в последнее время родители стали. Никакого покоя не дают. Просят, чтобы я приехала к ним. Вот я и поехала. К себе, наверно, зовут. Там уж и помру.

Время уже было позднее, и я залез на верхнюю полку. Почему-то билет мой был продан на верхнее место, хотя больше в купе никого не было. Может, ночью сядут.

Бабушка тоже прилегла и тут же уснула.

Ночью я проснулся от того, что кто-то разговаривал в купе. Я повернулся посмотреть на нового попутчика и чуть не упал с полки от неожиданности.

Напротив бабушки сидели две фигуры. В темноте они едва заметно светились. Это были мужчина и женщина.

— Да еду я, еду, — говорила им бабушка, — чего надоедаете? Скоро уже буду. Все сделаю, что просите. Уходите, не пугайте парня. Проснется еще ненароком.

Утром, когда я прощался с бабушкой, а ей еще сутки ехать, оставил я для нее несколько банок консервов и палку колбасы.

— Это вам, бабушка. Вам еще далеко ехать.

— Спасибо, сынок, не стоит беспокоиться. У меня деньги есть.

— Бабушка, это были они? Ночью.

— А ты не спал разве? Они, сынок. Говорю же, приходят они. Много лет уже покоя не дают.

Я взял сумку и открыл дверь купе.

— Ты вот что, сынок, — бабушка сунула мне что-то в карман пиджака. — Возьми эту монетку. Это цыганская монетка, очень старая, она счастье тебе принесет. Удачи тебе.

Я шел по перрону навстречу своему счастью, а поезд увозил бабушку-цыганку все дальше и дальше. В те края, где она родилась. В те края, где она, видимо, и останется на века.