Глава 6
И не ошибся. Но вначале было так: когда Маркел вошёл в приказ, в князя Семёнову палату, князь был очень гневен на вид. Маркел поспешно снял шапку и поклонился великим обычаем.
— Что, пёс, почуял?! — сердито спросил князь Семён.
— Винюсь! — только и сказал Маркел.
— Пёс! Пёс! — ещё раз, уже очень гневно, повторил князь Семён. И только после этого спросил: — Зачем к Петьке ходил?!
— К какому Петьке? — не понял Маркел.
— Как к какому? Да к царевичу Сибирскому!
— Так он Агай.
— Нет, Петька! Строганов его крестил, пса этого, а он так псом и остался!
— А он говорил… — начал было Маркел.
— Га! Говорил! — передразнил князь Семён. — Мало ли что он мог наплести! Зачем ты к нему ходил? Кто просил?!
— Да я только хотел узнать…
— Хочешь узнать, приди ко мне, и я тебе всё расскажу! — перебил Маркела князь Семён. — А этот Агай, какая ему вера?! В прошлом году заворовал, вышел и ходил туда-сюда и грабил всех подряд. Мы на него войско выслали и чуть поймали. Да и не поймали бы, когда бы не другой князь, Игичей, не пособил. А так пособил, и мы Агайку усмирили, привезли сюда, и посадили за приставы. И тут вдруг ты пришёл! А вот не совался бы туда, куда не надо!
— Так что, — спросил Маркел, — всё, о чём он говорил, брехня?
— А о чём он говорил? — насторожился князь Семён.
— Ну, о всяком, — ответил Маркел. — Говорил, что у него войско побили, городки его сожгли, брата его убили, сына.
— На то и война, чтоб убивать, — строго сказал князь Семён. — А что ещё он говорил?
— Дочку его отдали Игичею. На потеху.
— Дочку! — сердито сказал князь Семён. — А что, нам было их сюда везти, венчать?
Маркел молчал.
— Что ещё? — спросил князь Семён. — Про Золотую Бабу ты у него спрашивал?
Маркел нехотя ответил:
— Спрашивал.
— И что?
— Он смеялся, говорил, что мне её не взять. Что мне на роду написано быть от неё убитым.
— Гм! — только и сказал, подумав, князь Семён. Потом усмехнулся и прибавил: — Подлец какой! Ишь что придумал пёс! Ну да ты его не слушай. Это он со зла так набрехал. А от брехни, знаешь, какое средство наипервое? Приди и скажи Параске, чтобы дала святой воды испить. После «Отче наш» семь раз прочти — и как рукой снимет. У вас дома святая вода есть?
Маркел кивнул, что есть.
— Вот и славно, — сказал князь Семён. — Ну а теперь что скажешь?
Маркел подумал и сказал:
— Всё равно я один не справлюсь. Дай мне людей, боярин, хоть с полсотни.
— С полсотни людей, что придумал! — сердито сказал князь Семён. — Нет, не дам. Людей возьмёшь в дороге. В Берёзове возьмёшь. Сейчас там на воеводстве Васька Волынский сидит. Вот ему от меня грамота, держи.
И князь подал Маркелу запечатанную рульку с тремя вислыми печатями. Маркел взял рульку, князь стал объяснять:
— Здесь ему всё сказано: и чтобы дал тебе людей, и чтобы пособлял чем мог, и чтобы не чинил препон. А чтобы и другие не препонили, вот, на ещё!
И подал красную овчинку — крашеный вершковый кругляшок, и там на одной стороне красный крашеный овчинный мех, а на другой, тоже красной, выжженный орёл двуглавый. У Маркела аж лоб загорелся.
— Ладно, ладно, — сказал князь Семён уже совсем негневным голосом. — Ступай. Завтра с утра получишь сани, подорожную. Она будет до Берёзова. Ибо сразу к Лугую не суйся, а сперва заезжай к Ваське и бери людей, а уже только потом езжай к Лугую. И будь с ним настороже, ненадёжный он человек. Да и все они там ненадёжные, особенно крещёные. Не верю я тем, кто быстро веру меняет. Так и твоему Агаю-Петьке я не верю. А теперь ступай домой, собирайся, пей святую воду, и чтобы завтра с утра выехал!
Маркел поклонился, развернулся и вышел. Шёл и думал: Агай! Или Петька? Или всё-таки Агай? Да кто их разберёт!
