Барабанные палочки

Светлана Сервилина

За один субботний вечер совершено покушение на нотариуса и убийство известной бизнес-леди. Есть ли связь между двумя этими преступлениями, кроме того, что обе жертвы похожи между собой? Какую роль в судьбе погибшей сыграла простая игра в лото? И что во время вскрытия трупа так поразило даже опытного криминалиста? Благодаря своей невероятной интуиции ответы на эти вопросы находит журналистка Юлия Симонова.

ГЛАВА 2

Как только Юля вышла на улицу, она немедленно набрала номер телестудии.

— Верочка, — прикрывая рот рукой, тихо сказала корреспондентка, — срочно занеси в график съемку. Выезд — через полчаса.

— У нас сейчас все операторы заняты. Кто на съемках, кто — на записи в павильоне, — растерянно ответила координатор, — у тебя что-то важное?

— Убийство генерального директора компании «Строй-комфорт» Валентины Гавриловны Верес

— Ни фига себе! — воскликнула Вера. — А через час тебя устроит?

— Ну что же делать. Давай через час.

— Какого оператора ставить?

— Любого, — проговорила Симонова, а про себя подумала, что с Николаевым ей было бы удобней работать на этой съемке.

Вспомнив про мужчину, которого она по-прежнему любит, Юлии стало грустно. Ей на секунду расхотелось и идти на работу, и искать мотоциклиста-киллера. Вдруг вспомнился чей-то совет: «Научись говорить нет»!

«Да, — подумала Юля, — как бы сразу мне стало проще жить, если бы я умела отказывать людям в их просьбах. Сколько бы осталось времени на личную жизнь и отдых».

Неожиданно она почувствовала легкое прикосновение к своему плечу:

— Дочка, помоги перейти через дорогу.

Юля оглянулась и увидела пожилую женщину. Та с надеждой смотрела на незнакомку.

— Машины так и снуют, так и снуют. А мне боязно, — добавила она виновато.

Журналистка торопилась на студию, однако, крепко подхватив бабушку под руку, медленно пошла по пешеходному переходу, на всякий случай, посматривая на водителей, притормозивших у «зебры».

— Шевели клешнями! — крикнул один из приоткрытого окна своего «Мерседеса» и сразу газанул, как только женщины миновали его полосу.

Симонова мельком глянула ему вслед и посмотрела на номер, уж слишком приметный — три пятерки.

— Чтоб тебя понос прошиб, — беззлобно пробурчала она вслед грубияну.

На пасмурном небе вдруг появилось солнышко, на душе стало как-то легко и хорошо.

Доброжелательная старушка, прищурившись от солнечных лучей, ласково погладила руку журналистке и проговорила:

— Спасибо тебе, красавица. Мужа тебе любящего и заботливого!

И у Юли мигом поднялось настроение. Ей вдруг захотелось не идти, а мчаться на работу, придумать новый телевизионный проект, разыскать мужика, посмевшего наехать на подругу детства, испечь пирог и пригласить маму и дочь на обед. А еще… А еще ей безумно захотелось увидеть Николаева и сказать ему что-нибудь хорошее.

— Привет! — услышала она знакомый голос.

Поравнявшись с ней, шел Виктор и, улыбаясь, смотрел на коллегу.

— Здравствуй! — ответила Юля и протянула ему руку.

— Мир? — остановившись, удивленно спросил мужчина и крепко пожал ее ладонь.

— И дружба, — засмеялась она.

— Ура! — он нежно поправил шарфик на ее пальто. — Какой сегодня хороший день, правда?

— Правда, — Симонова взяла его под руку, и они молча зашагали на работу.

На студии всё было, как обычно. Каждый занимался своим делом. Настя Прокопенко, склонившись над столом, строчила какой-то сюжет, Наталья Лосова рассматривала себя в зеркало, вернее, свою новую стрижку, а Карина Давидовна громко разговаривала по телефону в своем кабинете. У графика выездов стояли операторы Славик и Антон и о чем-то спорили.

— Я не поеду снимать убийство, — упрямо сказал Дьяков, — трупаков боюсь с детства, — аргументировал он свой отказ.

— А у меня вечером матч по гандболу, а потом ещё награждение, интервью, — ворчал Антон Костин, — я что — железный, с одной съемки на другую. И вообще, пусть едет Николаев, он «специалист» в этой области, ему давно пора вручить значок «Юный друг милиции».

— Симонова с ним не поедет, — не унимался Славик и, понизив голос, проговорил, — ты же знаешь, что они не разговаривают.

— Да мне наплевать, разговаривают они или нет! Работа есть работа. — Антон отвернулся от стенда и увидел Виктора.

— Ты прав, коллега, — усмехнулся тот, — на убийство поеду я.

Все переглянулись и молча посмотрели в сторону коридора, по которому кто-то шел, активно стуча каблуками.

— Убитую Валентину Гавриловну Верес скорее всего уже отвезли в морг, — деловито известила всех Юля, войдя в редакторскую, — так что труп снимать мы вряд ли будем.

— Тогда выезд отменяется? — с облегчением спросил Дьяков.

— Нет, — твердо ответила Симонова, — снимем место преступления и возьмем интервью у следователя. Так что, Николаев, выезжаем через десять минут.

Славик улыбнулся и дружески похлопал по плечу коллегу:

— Я за вас рад!

— Господа хорошие, — в редакторскую «влетел» режиссер Димка Матвиевский. Он хитро посмотрел на Симонову и Николаева, — вы там не затягивайте особо, снимите по-быстрому. Ваш материал поставили в сегодняшний эфир, а мне его ещё смонтировать надо.

— Димон, ты зря не суетись. Сделаем, всё, как надо, — Виктор подмигнул товарищу и продолжил. — Будет море крови, слезливых интервью свидетелей, а, главное, место происшествия, снятое с нескольких ракурсов! — общее внимание коллег к ироничному рассказу оператора, прибавило ему уверенности.

— В ходе осмотра следователь составит общее представление о произошедшем жестоком убийстве известной дамы, выяснит, какие следы могли остаться на месте преступления, на орудии убийства и на теле погибшей несчастной жертвы, установит количество преступников и все это расскажет нам в интервью! А мы представим нашим телезрителям холодящий душу репортаж уже сегодня вечером!

— Круто, — с некоторой долей зависти проговорил Славик Дьяков, а Лосова сделала несколько хлопков ладонями.

— Насобачился, — произнесла она и засмеялась.

Двухэтажный особняк Валентины Верес находился в престижном районе города, который в народе с иронией называли «Долина нищих». На улице Акварельной стояло несколько служебных машин. Как только студийная «Газель» остановилась, Николаев по-молодецки выпрыгнул на асфальтированную дорожку и, прежде чем достать камеру и штатив, подал руку корреспондентке. Юля аккуратно заглянула за ворота и увидела черный «Фольксваген-Пассат», около которого вертелись оперативники. Во дворе на цветной плитке от хозяйки дома остался лишь нарисованный контур и засохшие коричневые пятна крови. Журналистка лично знала Валентину Верес, владелицу солидной компании «Строй-комфорт», которую основал её муж ещё в начале девяностых. Диапазон выполняемых услуг и предлагаемых товаров за эти годы настолько вырос, что Валентина Гавриловна открыла самый крупный в городе ночной клуб и несколько ресторанов. Юле не раз приходилось снимать и строительные объекты этой компании, и заводы по производству стройматериалов. Она видела Верес всегда веселой, энергичной, в гуще событий. И такой конец…

— А когда её убили? — спросила она Виталия, проходившего мимо.

— Пока неизвестно. Домработница обнаружила тело сегодня утром, когда вошла во двор, — ответил тот, — и позвонила в милицию.

— Я пошёл работать, — Николаев взвалил камеру на плечо.

— Давай, — кивнула ему Юля, разглядывая двор и фасад дома.

Она уже нашла место, где будет делать «стендап», когда услышала рядом уже знакомый голос.

— Кто такие? — важно спросил майор в тот момент, когда Виктор присел на корточки, снимая силуэт убитой женщины.

— Канал «Телеком», — спокойно ответила Симонова, стараясь не обращать внимания на невежливого мужика, который её даже не узнал.

— А у вас разрешение есть фотографировать? — не унимался тот, начальственно преградив путь.

— Видите ли, — Юля подошла впритык к неприятному типу, которого она сразу же вспомнила по утренней встрече, — Сабир Мансурович, мы — представители средств массовой информации, и снимать происшествия, которые происходят в городе и области — наша обязанность. А еще, у нас аккредитация через пресс-службу Управления внутренних дел. Если же вы принципиально против съемки, то нам придется связаться с вышестоящим начальством и решить этот вопрос на более высоком уровне.

Все это она произнесла на одном дыхании и с усмешкой подумала про себя, что Лосова и про неё бы сейчас сказала свой лестный отзыв:

— Насобачилась.

От такой уверенной речи незнакомки, Гусейнов опешил. Он тупо смотрел на журналистку несколько секунд, что-то соображая, потом выдавил из себя:

— А вас как звать?

— Юлия Сергеевна Симонова, — раздалось за спиной, и корреспондентка облегченно вздохнула, увидев Колесникова. Он шел из дома размашистой походкой с папкой в руке.

— А вы, Сабир Мансурович, должны знать наших известных журналистов, — продолжил он, — в прошлом году Юлия Сергеевна была отмечена почетной грамотой Управления внутренних дел за профессиональное освещение нашей работы и криминальной обстановки в городе.

Юля тут же покраснела, вспомнив торжественное заседание в УВД, её вялые ноги, когда она поднималась на сцену, где ей вручили диплом и коробку с чайным сервизом. На букет у нее рук не хватило, поэтому его нес рядом молоденький лейтенант, который вскоре сообразил забрать у нее коробку и отдать девушке цветы.

— А можно зайти в дом? — осторожно спросила она у Вениамина.

— Думаю, что теперь можно. Наши криминалисты там уже закончили, — он улыбнулся и крикнул в сторону, — Виталий, проводи съемочную группу внутрь. Пусть ребята поработают. А я, — он опять повернулся к Юлии, — еду в контору. Тут вроде все осмотрели.

— Вениамин Сергеевич, а можно получить ваши комментарии по поводу убийства? — она стала быстро доставать микрофон из кофра.

— Пусть вам Сабир Мансурович расскажет, — улыбнулся Колесников и, глянув на часы, сказал, — мне, действительно, пора.

Гусейнов стал важно откашливаться, но Юля лениво махнула рукой:

— С вами мы побеседуем чуть позже, а пока тут осмотримся, — она подмигнула Николаеву.

Майор растерянно развел руки, а Виктор шепнул журналистке на ухо:

— Твоя маленькая месть за грубость, да? — и засмеялся.

— Он меня ещё плохо знает, — с усмешкой сказала Юля, когда они отошли от Гусейнова.

— Это точно! — подтвердил оператор.

Съемочная группа уверенно направилась в дом. Просторный салон был обставлен дорогой мебелью в стиле ампир. В глубине комнаты располагался настоящий камин с каменным порталом и металлическим кованым ограждением. На дубовом паркете рядом с креслом лежал журнал. Оглянувшись по сторонам, Юля незаметно сдвинула кресло и присела, разглядывая пол.

— Нашла что-нибудь? — не отрываясь от камеры, тихо спросил Виктор.

— Его сдвигали, — в тон ему ответила журналистка.

— Ну это понятно, — пожал плечами оператор, — эксперты поработали.

— Тогда зачем поставили на место?

Николаев подошел ближе и тоже присмотрелся:

— А почему ты так решила?

— Вот, видишь, ровный квадрат пыли, но он не соответствует ножкам кресла. Подняли, посмотрели, ничего не нашли и поставили назад.

— Может быть и так, — неуверенно согласился мужчина. Симонова еще раз окинула взглядом комнату и подошла к камину.

— Его недавно зажигали.

— Март месяц на дворе, — ухмыльнулся Виктор, — хозяйка захотела погреться у камина.

— Да, хотела согреться и поужинать, — Юля кивнула в сторону сервированного стола с наполненными блюдами и добавила, — но не успела…

— Ладно, я тут уже всё снял, пошли брать интервью у майора, — усмехнулся Николаев, — не то опять корреспондентка превратится в сыщика.

Во дворе стоял офицер, почесывая затылок, а парочка оперативников ходила вдоль забора.

— Сабир Мансурович, ваша группа нашла какие-либо улики, которые прольют свет на личность убийцы? — Юля протянула микрофон к лицу Гусейнова.

Он приосанился, поправил рубашку и, от волнения схватившись за микрофон, ответил:

— Найдено несколько вещдоков, но пока мы не можем разглашать эту информацию. Ясно одно, — он кашлянул и продолжил, — преступление совершено в ночь с воскресенья на понедельник. В доме из прислуги никого не было. Соседи тоже ничего не слышали — ни криков, ни призывов о помощи. Допускаем, что в дом гражданки Верес убийца пробрался раньше неё, потому что домработница сказала, что, она приготовила ужин и ушла, закрыв за собой ворота. А наши сотрудники установили, что кроме её отпечатков, на ручке и панелях ворот других не обнаружено.

— А если преступник был в перчатках? — задала резонный вопрос журналистка.

— Тоже исключено, сработала бы сигнализация.

— А где, по вашему мнению, было совершено нападение на Валентину Гавриловну, во дворе или в доме?

— Возможно в доме, но жертва попыталась выбежать во двор, и там её настиг смертельный удар по голове.

— Чем?

— Предполагаем, что металлическим предметом.

— Значит, орудия убийства на месте не нашли?

— Как я уже пояснил ранее, — майор опять кашлянул, — такую информацию мы не даем в интересах следствия.

— А когда будут известны результаты вскрытия? — не унималась Юля.

— Результаты вскрытия будут известны в ближайшее время.

Симонова вежливо поблагодарила сотрудника уголовного розыска и стала сматывать шнур микрофона. Вдруг ее взгляд упал на металлические ворота внутри двора.

— Это гараж?

— Да, но, как видите, хозяйка свою машину в него не поставила, — майор кивнул на стоящий рядом «Фольксваген».

— А можно посмотреть, что в гараже?

— Да нет там ничего, кроме запасной резины.

— Покрышки от её «Фольксвагена»? — журналистка с интересом посмотрела на Гусейнова.

— Наверно, — как-то неуверенно проговорил тот и сам направился к полуоткрытым дверям. Юля последовала за ним. Бетонный пол был «разрисован» отпечатками протекторов. Симонова осмотрела гараж и улыбнулась:

— А где мотоцикл?

— Какой мотоцикл? — сразу напрягся офицер.

— Вон резина, явно не автомобильная, а вон и отпечатки колес, — победно произнесла она.

— Боровичков! — командным голосом позвал Гусейнов подчиненного.

— Слушаю, товарищ майор!

— Здесь был мотоцикл?

— Да, — Боровичков махнул рукой, — у этого, как его, — парень замялся, — сожителя жертвы есть мотоцикл.

— Какой марки? — тут же поинтересовалась журналистка.

— А это мы выясним на допросе у хозяина, — майор заглянул в свои записи, — Антипа Панкратова. Это гражданский муж погибшей, — пояснил он.

— И где же этот Антип? — Юля достала блокнот и ручку.

— Он только что задержан.

По дороге на студию Юля листала свои пометки в блокноте, потом многозначительно посмотрела на оператора и тихо проговорила:

— Мою подругу Ольгу Шарову помнишь?

— Которая нас в гости приглашала?

— Да.

— Что с ней случилось? — Виктор внимательно посмотрел на коллегу.

— В её машину врезался мотоциклист.

— Цела?

— Осколками от стекла поцарапалась, а на лбу — живописный синяк.

— Я про машину, — усмехнулся Николаев, — она же нам хвалилась ей недавно, — он задумался, — в ноябре. Классная тачка. «Фольксваген-Пассат», кажется…

— Оля уверена, что этот мотоциклист следил за ней и врезался в нее неслучайно, — Юля покачала головой.

— И ты теперь будешь искать этого лихача, да? — усмехнулся Виктор.

— Буду. Друзьям надо помогать, — обреченно произнесла она, — а у тебя как со временем?

— Ты поэтому со мной помирилась, да? Какой-никакой, а подручный тебе нужен, — с обидой в голосе сказал оператор.

— Честно? — Юля посмотрела прямо в глаза мужчине. — И из-за этого — тоже.

— Спасибо за честность, — он опустил голову, будто рассматривая свои ботинки, — только сначала скажи, за что ты на меня обиделась и не разговаривала почти четыре месяца?

— Я уже забыла, — хитро улыбнулась журналистка.

— Юлия, — он шутливо погрозил ей пальцем, — если хочешь, чтобы у тебя был «Ватсон», давай, будь честной до конца.

Поднимаясь по ступенькам на студию, Симонова оглянулась на оператора и подмигнула:

— Я быстро текст напишу, отдам Димону на монтаж, а потом отвечу на твой непростой вопрос.

— Ладно, я четыре месяца терпел. Подожду часок, так и быть, — засмеялся он.

Когда Юля повесила на плечики пальто и удобно уселась в кресло ближайшей кофейни, официантка уже записывала заказ у их столика под диктовку Николаева.

— Я заказал грибной жульен и твои любимые эклеры, — с иронией доложил он, ожидая похвалы.

— Помнишь мои гастрономические пристрастия, — она улыбнулась и добавила с самым серьезным видом, — моя обида на тебя заключалась в пустяке. Так могут подумать многие. Но для меня самое важное в отношении любящих людей является честность и доверие. Без этого никак нельзя.

Виктор, не ожидая такого резкого перехода в разговоре, напрягся. Между бровей пролегла глубокая морщина.

— И в чем ты считаешь меня нечестным? — шепотом проговорил он, не сводя глаз с собеседницы.

Юля рассказала, как, возвращаясь поздно вечером с эфира, увидела Николаева, идущего под руку со своей женой.

— Вы мило улыбались друг другу, — закончила она с обидой в голосе.

Мужчина молчал.

— Я бы не удивилась этой сцене нисколько, если бы ты не повторял мне постоянно, что фактически у тебя нет семьи, что с женой вы — чужие люди, что любишь только меня, — последние слова она проговорила тихо, уставившись в тарелку с пирожными.

— Да, я помню этот вечер отлично, — спокойно ответил Виктор, — я взял отгул, Ирка — тоже. Мы ходили подавать заявление на развод. Просидели полдня в суде. Знаешь, какая там бумажная волокита? Уже стемнело, когда мы — уставшие и голодные, наконец, покинули это здание правосудия. Я предложил зайти в ресторан, все равно дома ничего не было, — печально усмехнулся он.

— А дочка? — спросила Юля.

— Она уехала на каникулы к бабушке, поэтому мы не торопились. Спокойно поели, выпили, и нас немного «развезло». Ирка стала вспоминать, как мы познакомились, нашу скромную свадьбу, — он усмехнулся, — у нас даже обручальных колец не было, представляешь?

— А куда так спешили, что даже кольца не купили?

— Ирка залетела, — Виктор покачал головой и поправил, — забеременела.

— И там, в ресторане, вы решили попробовать реанимировать свою семейную жизнь? — с волнением спросила Симонова.

— Нечего нам реанимировать, понимаешь? Просто, я чувствую себя виноватым перед ними. А то, что шли и улыбались, я в этом не вижу ни предательства перед тобой, ни криминала. Думаю, если бы не командировка по району на несколько дней, мы сразу бы выяснили с тобой этот момент, вот и все.

— Мне тоже хотелось поразмышлять над своими действиями и поступками, — серьезно произнесла Юля, — думала, что, может для тебя и твоей жены еще не все потеряно, вот и взяла паузу. Она нам была нужна.

— Кому? Нам? — Николаев усмехнулся. — У меня вон, седые волосы появились от твоей паузы.

Она уже готова была протянуть руку и погладить мужчину, как маленького мальчика по голове, но в сумке затрещал телефон.

— Симонова, у меня сейчас в офисе будут Ольшанские, — Ольга говорила быстро, — если хочешь к ним присмотреться, приходи.

— Я буду, — пообещала Юля и, посмотрев на Николаева, усмехнулась, — нас зовет сыскное дело. Как тебе прогуляться до нотариальной конторы Шаровой?

— Нет, сейчас я не могу. У меня скоро встреча, — он улыбнулся и добавил, — деловая. Я подойду к офису твоей подруги, как только освобожусь. Хорошо?

— Хорошо, — слегка разочарованно ответила журналистка.

Первый раз Юля вела расследование без Осипова. Она понимала, что ей катастрофически не хватает профессиональных советов Андрея, его опытного взгляда на ситуацию. Главное, с чего начать? Колесников прав, нападать на нотариуса клиентам глупо. Если только напугать? Но все они, по рассказам самой Шаровой, люди адекватные, и понимают, что Ольга Михайловна действует в рамках закона, и пугать её бессмысленно. Но человек на мотоцикле, тем не менее, существует, а Шарова манией преследования никогда не страдала.

«И все-таки, — решила Юля, — сейчас надо присмотреться к этим людям. Как представиться им? Коллегой Ольги? Секретаршей? Журналисткой, пишущей статью о нотариате?» Она вошла в длинный коридор конторы и заняла свободное место. Симонова знала, что здесь работало три нотариуса, поэтому, она села на стул у двери с табличкой «Государственный нотариус Шарова Ольга Михайловна» и задумалась.

— А вам на какое время назначено? — рядом стояла стройная молодая женщина, нервно постукивая каблуком сапога.

— Я, — Юля растерялась, — я только спросить. Мне посоветовали Шарову, как опытного нотариуса.

— Мой сводный брат тоже выбрал ее по рекомендации знакомых, — девушка села рядом и поправила палантин, плотно облегающий ее голову. Она сняла солнцезащитные очки и подмигнула Юле, — сильно заметно, что я отекла?

— Нет, — разглядывая лицо незнакомки, проговорила журналистка, — а что, проблемы с почками?

— Да какой там, — собеседница тихо засмеялась, — вчера один мужчина устроил мне экскурсию по ночным клубам, — она махнула рукой, — пили всю ночь. Я даже назначенную встречу у нотариуса проспала. Полчаса назад из гостиницы выскочила, поймала такси и сюда.

— Кира Анатольевна, — из двери кабинета выглянула помощница Шаровой, — а мы вас ждем.

— Ой, ну ладно, я пошла, — улыбнулась девица.

«Так это Ольшанская! — догадалась Симонова. — Надо её подождать и найти повод, чтобы закрепить случайное знакомство».