Евангелие от режиссёра

Себастьян Оз, 2020

Для меня, как историка, оказались весьма интересными многие выводы автора. Хотя автор и не впервые за последние два века рассмотрел Евангелие от Иоанна как принципиальный спор с остальными евангелистами, однако здесь мы встретим оригинальный подход, позволяющий реконструировать процесс его создания, опираясь лишь на известные церковные предания и евангельские тексты без ссылок на исторические исследования. Художественная форма произведения дает шанс и возможность читателям, не имеющим подготовки погрузиться в тему формирования Нового Завета, увидеть, как противостояние его авторов породило борьбу различных течений начального христианства, победа в которой осталась на стороне Четвертого Евангелия, являющегося до сих пор главным богословским текстом исторических церквей. Следуя за героями, вы окажетесь свидетелями евангельских событий, перипетий начальной церковной истории, и одновременно будете присутствовать при попытках непредставимого в древности научного и технологического прогресса человечества нынешней эпохи найти новую идею Бога. Иннокентий Павлов, церковный историк, член правления РБО, автор многочисленных монографий по раннему христианству, февраль 2020 года.

Глава 6

Хиллель и Шломо

Материалы сценария.

Капернаум. Возле дома, где жил Иисус.

— Шалом, Анания. Столько народу. Случилось ли что?

— Шалом. Из Назарета мать Иисуса с братьями пришли, хотят забрать назорея.

— Он что же, болен? — Ефрем пришёл, услышав гул толпы, и был озадачен.

— Болен? Нет, не заболел… но старейшины и фарисеи говорят, что он закон не исполняет и одержим злым духом. Мол, изгоняет бесов силой их князя, Вельзевула. На него законники ополчились, а из ревнителей есть те, кто грозит убить. Слухи уж до родственников дошли. Мать, вот, всполошилась, пришла. Уверяет, что он не одержимый, а вышел из ума. Она во-он там. Видишь её? Она с братьями его стоит вне, а он в доме.

— Это у него с детства? Это…

— Да кто знает? Он ни мать не признал, ни братьев! Сказал, мол, братья его те, кто слушают слово Божие и соблюдают его.

За неделю до этого.

В доме начальника синагоги возлежали: фарисеи Шломо, Хиллель, Шмуэль и ещё двое учеников Хиллеля; Беньямин и другие книжники; начальник синагоги Ицхак и его сыновья. Один из них записывал, что говорили учителя. Все ждали прихода уважаемых гостей из Переи — многие пришли узнать о новом проповеднике назорее и услышать, что думают о нём старейшины и книжники.

Хиллель. Народ совершенно невежественен. Посмотрите, все верят в эллинские сказки. Думают, что их исцелит воплотившееся божество типа Асклепия.

Ицхак. Что ещё за Асклепий?

Хиллель. Бог врачевания у них, рождённый от Аполлона, которому храм в Ионии стоит. У этих бесов бесчисленных князь один, дьявол, Вельзевул. Эллины его Зевсом называют, а филистимляне Ваалом, что в переводе есть господь.

Шмуэль. Равви, так они считают, что верховный Бог спит и в делах не участвует, а всё поручил господину, Ваалу. Он — управляющий от имени Бога?

Хиллель. Сейчас не время уроки давать. Уважаемым людям это ни к чему, а вам не к спеху. Завтра приходите с вопросами.

Шломо. Уважь их, Хиллель. Да и мы послушаем. Ты жил у язычников в Тире, много о них знаешь. А мы здесь с ними дел не имели. Ждать гостей за беседой легче.

Хиллель. Если вы не возражаете… Помнишь, Шмуэль, как Илияху пророков Ваала заколол?

Шмуэль. Да, равви. Пророки Ваала лгали, что Творец уснул, а все дела отдал наместнику. А Илияху их спрашивал: может, это ваш Ваал спит?

Хиллель. Этим вопросом Илияху возвращал им их ложь о спящем Боге. А к народу взывал: Признайте, что наш Господь — Бог. Все ведь знали, даже язычники, что с неба кто-то ими управляет, и называли его Ваалом, господом то есть. И ещё давали ему разные имена. Но наш Господь — Бог Авраама, Исаака и Иакова, который управлял нами с самого исхода из Египта, и ещё раньше, он есть Бог всех, Творец, Всевышний. То есть нами сам Бог правит, никому он нас не перепоручал. Псалом вспомните: Признайте, что Господь — Бог, что он нас создал, что его мы, что мы народ его, паства его! Что думаешь об этом, равви Беньямин?

Беньямин. Да что тут думать? Ясно, что другими народами ангелы управляют, а не Бог. Народы их господами называют. А над нами — только Бог, он сам наш господин.

Шломо. Позвольте слово сказать. Вспомните, как прогневался Бог на народ из-за золотого тельца и сказал: Не пойду с вами, пошлю пред тобою ангела, и прогоню хананеев, аморреев, хеттеев, ферезеев, евеев и иевусеев, и введёт он вас в землю, где течёт молоко и мёд; ибо сам не пойду среди вас, чтобы не погубить мне вас на пути, потому что вы народ жестоковыйный. Народ возрыдал, а Моисей отделился от них и поставил свой шатёр вне стана, который назвал скинией откровения. В ней он хранил ковчег откровения и скрижали. Моисей упросил Бога идти с ним, и Бог тогда сказал: Сам я пойду, и введу тебя в покой. Моисею обещал, заметьте, уважаемые. Моисею, а не всему народу! И пошёл с Моисеем! А народ только следовал за Моисеем, и имел в своем стане скинию собрания для принесения жертв. Так кто дал им закон, Бог или ангелы? И кому они приносили жертвы в пустыне?

Беньямин. Но после смерти Моисея и Иисуса Навина скинию откровения присоединили к походному храму, скинии собрания и назвали Святое святых, и боялись входить в неё, чтобы не умереть. И мы верим, что сам Бог с нами и после Моисея, а не ангелы. И что Бог нам дал закон, а не ангелы, и не ангелам мы служим, принося жертвы, но сам Бог есть наш Господь. Ему мы служим, когда выполняем постановления закона о жертвах. Шломо, не смущай учеников такими речами!

Шломо. Я не смущаю, Бог не нуждается в защитниках — это ещё Иов сказал. Так что слушайте: если Моисей отделился от стана, чтобы идти с Богом, а жертвы приносили в стане, то разве не ангелами был дан закон о жертвах?

Хиллель. Шломо, ты и правда зашёл в речах далеко.

Все смутились. Ученики слушали с явным интересом, но опустили головы и не показывали вида. Хиллель раскраснелся и был явно возмущён речами Шломо, но пока сдерживал себя. Один из учеников продолжал невозмутимо вести запись разговора.

Шломо. Бог оставил народ служить ангелам после греха с тельцом. И не ангелам ли жертвы приносились нашими отцами? Как сказано: Бог же отвратился и оставил их служить воинству небесному. И ещё Бог спрашивает через пророка: Дом Израилев! Приносили ли вы мне заколения и жертвы в продолжение сорока лет в пустыне? Мы знаем, что приносились жертвы в пустыне, но вопрос: кому? И некоторые из фарисеев говорят, что мы приняли закон при служении ангелов, а от Бога — только десять заповедей. Выходит, этот назорей, который творит чудеса, нарушает законы, данные через Моисея ангелами, а не самим Богом. А Бог сначала хотел, чтобы мы все были священниками и народом святым, но этот завет так и не был заключен, не так ли?

Хиллель. Шломо, да ты что, его последователем стал? Оправдываешь беззаконника? Считаешь, что закон нам на время дан, и не Богом, а ангелами? Да ты что себе позволяешь?

Шломо. Но скажи тогда, равви, какой силой назорей Иисус изгоняет бесов и исцеляет хромых и даже прокажённых? Разве не перстом Божьим он это делает? А если нарушает постановления о субботе или другие, то нарушает данное нам ангелами! Разве не так?

Хиллель. Не может перстом Божьим исцелять беззаконник. Это он силой Веельзевула делает.

Шломо. Хиллель, но это ты хулишь Бога! Только Бог благ и подаёт благо людям. Веельзевул не творит благо. А признавая это за Ваалом, ты присоединяешься к язычникам. Они верят, что боги их врачуют, и за это приносят им в благодарность жертвы. Чем ты тогда от них отличаешься? Если силой Веельзевула можно изгонять бесов, то кому приносить жертву благодарности?

Хиллель вскочил и набросился на Шломо. Шломо некоторое время пытался защищаться, но затем был вынужден покинуть собрание. Остальные сочувствовали Хиллелю, авторитет которого был высок в Иерусалиме. Только двое из присутствующих встали и вышли из дома вслед за Шломо.