Клоунада фиктивного брака

Сдобные Булочки, 2023

Для героини всё началось с привокзального чебурека. Хотя нет, с командировки… или всё же с недоразумения в главном офисе? Но это уже не суть важно. Главное, что здесь и сейчас она должна надеть маску невесты, влюблённой в своего начальника, и играть отведённую ей роль. Играть, несмотря на начавшийся нервный тик, не обращая внимания на эксцентричность жениха, игнорируя неадекватность, происходящую вокруг. Договор подписан, лицедеи вышли на сцену. Что произойдёт за кулисами? И чем же закончится их шутовство?

День, когда героиня стала лицедеем^[2]

Светлая комната: белый потолок, белые стены, белое напольное покрытие, белые жалюзи, белые прикроватные тумбочки и огромная кровать, покрытая постельным бельём с леопардовым принтом. Пожалуй, от такой безвкусицы любой мало-мальски толковый дизайнер выколол бы себе глаза. Но наша парочка дизайнерами не являлась, им было вполне комфортно спать в обнимку, раскинувшись на пятнистой шёлковой ткани.

Будильник надрывным пением петуха, эхом отражаясь от стен полупустой комнаты, известил всё живое в радиусе десяти метров, что пора вставать. С кряхтением, недовольным сопением и прочими звуками плохо выспавшихся людей, неформал и трудяжка открыли сонные, слипшиеся глаза.

— Дайте мне просто сдохнуть, — хриплым со сна голосом сказал куда-то в пустоту Денис.

В спальню вошёл Евдоким, произнося неохотно, лениво:

— Ты говоришь это каждое утро. Совсем не оригинально. — Сказал, казалось бы, не своему брату, а туда же в пустоту. Гендиректор подошёл к прикроватной тумбочке и выключил противную трель будильника. Выполнив свою миссию, черноглазый мужчина покинул комнату.

— М-м-м… который час? — подала голос Фёкла.

— Шесть утра, малыш.

— Зачем? — плаксиво спросила она.

Обнимая подушку, жених произнёс с закрытыми глазами:

— Скоро мой стилист прикатит, надо вставать. Ты же сама хотела, чтобы тебя никто не узнал. — Ответил полусонный Денис.

Спустя двадцать минут они проснулись от крика Марго:

— Это что за разврат?!

Фёкла открыла глаза. В тридцати миллиметрах от её лица сонно щурился креативщик. Трудяжка нахмурилась.

Холодная подошла к кровати, грозно посмотрела на зелёноволосое чудо. Спокойным тоном произнесла:

— Так, мои раскрепощённые, пора распутываться.

Трудяжка попыталась встать, но не смогла сдвинуться с места, что-то мешало оторвать тело от кровати.

— Что произошло? Где моё тело?

Ответил ей Денис:

— Твоя рука под моей шеей.

— Так вот почему я её не чувствую.

— Малыш, твои ноги оплели мою ногу.

— Я отдам твою ногу, когда ты снимешь с моей груди свою вторую ногу, — с ленцой проговорила менеджер. Она была настолько вялой и невыспавшейся, что её гнев и возмущение не могли пробить наст утреннего пофигизма.

Денис вздохнул тяжко, зевнул.

— А я сниму с тебя ногу, когда ты выпустишь меня из удушающего захвата.

— Пф, так это я, что ли, по-твоему, виновата в этом клубке?

— А кто ещё? — парировал директор.

Фёкла отпустила жертву из своих щупалец.

Когда девушка наконец-то села, разминая затёкшую руку, её взгляд сфокусировался на главном. Тут же комнату огласил крик на высокой частоте:

— Почему я голая?!!!

Марго оказалась рядом, протянула трудяжке белый халат. Фёкла быстро накинула его на плечи, поблагодарила директрису. Уши трудяжки пылали. Скрипя зубами, всеми силами пытаясь сдержать поднимающуюся клокочущую злость, менеджер переспросила:

— Почему. Я. Голая.

В дверном проёме показался гендиректор. Откусывая с хрустом сочное яблоко, он констатировал:

— Потому что спать в одежде вредно.

— Но трусы-то тут при чём? — продолжала выяснить истину Фёкла.

Абсолютно голый Денис сел на кровати, потянулся со стоном. Растирая шею, он удивлённо произнёс:

— О, брат, когда ты успел нас раздеть? Ты же вроде крепко спал.

Марго молча распахнула окна. В спальню хлынул по-утреннему прохладный ветерок. В саду галдели птицы. Солнце лизало листья деревьев, сверкало в росинках травы. Сделав задуманное, женщина покинула поле брани.

Евдоким продолжал объяснять:

— Резинки трусов, как и носков, нарушают кровообращение…

Вытаращив глазки на силуэт, стоящий в дверях, Бумажка заголосила:

— Да что они там нарушают, извращенец! Вот недаром говорят: в тихом омуте! Тьфу, ты. Я-то думала, что в вашей семье только один поехавший умом озабоченный!

Денис чихнул, поковырялся мизинцем в ухе.

Выдохшись, девушка тихо продолжила бубнить себе под нос:

— Я никогда ещё в жизни так не ошибалась в людях… когда всё пошло наперекосяк? Когда я захотела перекусить чебуреком от «Мамой клянусь»? или ещё раньше… в кабинете сумасброда… — перебирая руками волосы на голове, она безостановочно бухтела.

Денис встал, поправил пятернёй свою длинную чёлку.

— Ну-у-у-у во-о-о-от, малыш опять сломалась! Евдоким, это всё ты виноват! Иди сюда, я тебя хорошенько накажу… — заглядывая в чёрные, тусклые глаза, неформал встал в позицию для базового движения. Приговаривая: — чача-раз, — выполнил шассе в сторону, шагнул к брату вперёд и вернулся в изначальную позицию. — И два-три, чача-раз… — в глазах гендиректора промелькнула паника, кусочек яблока застрял в горле. Отпрянув от дверного проёма, мужчина прошмыгнул в коридор, а там сбежал по лестнице на первый этаж.

Денис хохотнул с тихим: «Слабак», повернулся к одёжному шкафу.

Вот такую картинку застал стилист, вошедший без стука в спальню: неформал нагнулся, чтобы надеть боксеры, а на краю кровати сидела в позе мыслителя девушка. Она что-то бубнила, казалось, читала какое-то древнее заклятие или проклятие, расчёсывая пальцами волосы и смотря, не моргая, в пространство.

— Придурок, я даже тактично кашлять не буду. Ты же прекрасно знаешь, что я уже здесь и всё вижу. Денис, кудряшки, конечно, всем на зависть, но они не сочетаются с твоим общим образом. Мы можем их тебе в зелёный покрасить. — Креативщик не торопясь натянул боксеры, посмотрел на стилиста.

— Зачем? Их удостоены видеть только прогоревшие в битве с нашей фирмой конкуренты. Ради них прихорашиваться и не подумаю.

Фёкла перестала вещать мантры инопланетным расам и выпрямилась, немного истерично запахивая халат.

— В вашем дурдоме пополнение? — продолжил слуга моды, и теперь уже Бумажкиной: — Ты как сюда попала, бедолага? Они тебя похитили? Скажи: «да», мне страсть как хочется упечь их за решётку.

Высокий, худощавый стилист доверительно взял ладони девушки в свои, от этого не завязанный на поясок халат соскользнул с плеч трудяжки, словно воздушный хитон с тела какой-нибудь греческой богини скромности. Фёкла так растерялась, что даже не кинулась прикрывать свою наготу.

— Да, то есть нет! Меня ввели в заблуждение! — менеджер сама перехватила ладони стилиста, крепко их стискивая и смотря на него шальными глазами.

— О-о-о, понятненько. Вы нашли невесту припизную на всю голову? Поздравляю, пара тебе подстать. — Мужчина высвободил свои руки и щелчком пальцев подозвал своего помощника, который скромно ждал своего часа за дверью семейных покоев. — Серж, принеси из машины все наши инструменты. Работы тут предстоит достаточно. — Подросток, не отрывая взгляда от пола, кивнул и удалился молчаливой тенью.

— Припи… а-а-а, милейший, Вы не так поняли. Я абсолютно адекватная, понимаете? — вкрадчиво объясняла девушка.

— Конечно понимаю. Только ты вот такое, — стилист повёл рукой в воздухе, — на людях не исполняй. А то даже если захотеть, тяжело будет согласиться с твоим утверждением. Меня зовут Раф. — Модник растянул губы в притворной улыбке. — Будь добра, беги в душ, приведи себя в порядок.

— Что? — подняв бровки домиком, спросила невеста.

Будто разговаривая с ребёнком, Раф проговорил спокойным, сюсюкающим тоном:

— Накладывать макияж надо на чистое лицо.

Докатилась, меня за дурочку приняли… Фёкла обливалась в душе горючими слезами.

— Я с тобой! — Денис побежал за удаляющейся подчинённой.

— Изыди! Всё из-за тебя! — ругалась девушка. Они вышли, Раф спустился на первый этаж. Там на кухне гендиректор доедал яблоко.

— А ты кого ждёшь? — скрестил руки на груди стилист.

— Я чист душой и телом невинен. Зачем мне торопиться в душ? — Евдоким прошёл в зал, лёг на диван. Крикнул оттуда: — Когда закончите, позовёте.

«Тц!» — недовольно цокнул языком стилист.

* * *

Голая Фёкла брела в ванную, сопровождаемая Денисом в боксерах. Ступая по мягкому коридорному ковру, девушка что-то нечаянно задела пальцами ноги. Предмет немного откатился в сторону позвякивая.

— У вас есть кот? — присев, она подняла золотой колокольчик на красной атласной ленте.

— Да, можно и так сказать. — Ответил неформал.

— Какую кличку дали?

— Вера.

— Вера? И где она? Кис-кис! — позвала Бумажка.

— Она сейчас гуляет. Я думаю, вы с ней ещё встретитесь. — Неформал вертел пальцами свою подвеску на серебряной цепочке. То было жестом самоуспокоения, вспомнила значение движения девушка.

— Такая злобная?

— Да, просто ужасное создание. — Вымученно улыбнулся Денис.

— К любому животному можно найти подход. Если, конечно, оно не болеет бешенством.

— К ней невозможно найти подход… — молодой мужчина протянул руку менеджеру, чтобы помочь ей встать. Героиня не выёживалась: руку приняла.

За очередным поворотом белого коридора их ждала дверь в ванную. Креативщик пропустил невесту вперёд. Ванная оказалась просторным холодным помещением с открытыми душевыми кабинками, как в общественной душевой спортивного комплекса; ближе к дальней стене располагалось джакузи. Справа у самого входа висела на стене пара раковин, над ними зеркало длинной во всю стену и высотой до самого потолка, оно отражало комнату во всей красе.

— Почему всё в этом доме белое? — поинтересовалась трудяжка.

— А что тебя смущает? Всё сливается в одно пятно? — хохотнул Денис.

— Нет. Просто дизайн довольно странный… Минимализм?

— Какой дизайн? — собеседник прикинулся дураком.

Фёкла не стала выпытывать ответ:

— Забудь. Отведи меня к душевой, — неформал добросовестно выполнил поручение, — спасибо, дальше я справлюсь сама.

— Как же ты справишься? Ты же крем для депиляции от шампуня отличить сейчас не в состоянии. Я не могу бросить подругу в беде. — Денис обнял девушку одной рукой со спины, другой включил воду. Тёплый поток быстро намочил парочку, но Бумажка не чувствовала ни тепла груди мужчины, ни теплоты воды. Её как будто окатили студёной водой из ведра, волосы встали дыбом, по спине побежали мурашки.

— Ты… сейчас… домогаешься меня? — стуча зубами, вопросила менеджер.

— О чём ты говоришь, малыш? — неформал наклонился вперёд, касаясь уха героини пухлыми горячими губами.

— Т-т-ты н-н-нарушаешь условия договора.

Креативный директор прошептал в ответ:

— А что было в договоре?

— Т-т-ты р-р-разве не любишь красоток? — Фёкла подошла с другой стороны к защите.

— Люблю. — Денис дотянулся до шампуня, щёлкнул крышкой, выдавил немного гелеобразной жижи себе на ладонь, затем нанёс её на волосы трудяжки, мягко массируя ей кожу головы.

Бумажка немного расслабилась, прикрыла глаза, и что уж лукавить — получала удовольствие от этой хоть и наглой, но «заботы». Смыв под струями душа пену с головы и лица, мужчина принялся растирать по телу героини гель для душа. Вот тут уж Фёкла конкретно напряглась, резко выдохнула, когда руки плавно спустились к неприкрытой паховой области.

— Это измена.

— М-м? — промычал вопросительно в висок девушке Денис.

— Ты хочешь, чтобы я изменила своему парню?

— Какая измена, малыш? Мы же просто моемся вместе, чтобы сократить времяпрепровождение в душевой.

— Пожалуйста прекрати…

— М-м? Правда? Чувствуешь, малыш, там ты уже хочешь. Такая приятная на ощупь… и подаёшься моим пальцам навстречу… прелесть. Если желаешь, чтобы я прекратил, скажи мне стоп. — Фёкла хотела было развернуться, оттолкнуть зарвавшегося начальника, произнести это простое слово стоп, но…

Но как же было много этих проклятых «Но»! Хоть у неё и был парень, секс перепадал от случая к случаю: то трудяжка засыпала на работе перед компьютером в процессе очередной переработки, то фитнес-тренер копил силы для какой-нибудь очередной спортивной ерунды. А она так изголодалась по простым человеческим чувствам и ласкам! Как ей порой хотелось вот так неожиданно, чтобы сделали приятно! Да-да, как вы уже поняли, героиня не отличалась какими-либо непоколебимыми принципами и железобетонной верностью.

Поэтому Бумажкина глубоко в ж… кхм, глубоко в душу затолкала возмущение и недовольство, ловя удовольствие за хвост и отдаваясь спонтанности Дениса.

Пальцы креативщика легко и почти невесомо скользили, иногда слегка нажимая и массируя. Денис смотрел на реакцию невесты, следил за выражением её лица, исследовал её уязвимое местечко, выясняя, как сделать Фёкле наиболее приятно. По сути, он делал совершенно обычные для мастурбации движения, но… Но, когда это делает другой человек, чужие руки, ощущается всё во много раз острее и волнительнее!

Бумажка под волной эмоций и чувств наклонилась вперёд, упирая ладони в ледяной светлый кафель стены душевой. Вода лилась согревающим потоком по обнажённой спине, скользила промеж округлых, аппетитных булочек, щекоча и волнуя кожу внутренней части бёдер.

Отражаясь от стен ванной, гулко пело эхо тихих, скромных, еле сдерживаемых стонов. Кусая губы, девушка пыталась не терять связь с разумом, но, когда Денис помассировал отрывистыми мимолётными движениями клитор и ущипнул возбуждённо торчавший сосок, она не выдержала, громко ахнув, пропустила через тело волну мелкой дрожи.

Перетерпев короткое головокружение, менеджер открыла глаза и увидела, что крепкие руки придерживают её за талию. Фёкла не поднимала голову, приходя в себя.

Вода стекала с ресниц, норовя лизнуть склеру глаз. Холодный кафель остужал ладони и эмоции. Мимолётное удовольствие и адекватность умирали на полу в тёплой воде, стекали вместе с пеной геля в слив, сияющий серебром в свете люминесцентных ламп.

— Ну как? Расслабилась немного? А то ты была та-а-ак напряжена. — Спросил Денис, убрав с её талии руки и выключив воду.

— Расслабилась? — Фёкла повернулась к мужчине лицом. — Странные у тебя способы…

— Сбросить напряжение. — Продолжил за менеджера креативщик. — Скоро начнётся представление, нам нужна спокойная и уверенная в себе актриса. Так что не зажимайся как вчера и сегодня утром, иначе… — Денис не больно щёлкнул трудяжку по носу, — я буду уже более кардинальными способами изгонять из тебя смущение и зажатие в мышцах. — Аки суккуб, произнёс свою угрозу креативщик.

— Я поняла, больше не надо так… стараться… — Денис кинул зоркому оку красное полотенце.

— Или тебе помочь? — по-своему истолковал молчание девушки неформал.

Бумажка заторможенно ответила:

— Не надо, я сама…

Директор перекинул через шею синее полотенце. Приподнятым тоном произнёс:

— Ну как знаешь. Мы ждём тебя на кухне. Сама дойдёшь или заблудишься?

— Дойду. — Денис кивнул и покинул прохладную душевую.

Фёкла потёрла грудную клетку, там, где противно щемило. Ворох разномастных эмоций и чувств скрежетали внутри. Зачесав назад мокрую чёлку, девушка прикоснулась лбом к стене душевой. Чёрт как же тяжело мне дастся выполнение договора. Расслабил? Ха, не то слово.

Бумажка прислушалась к себе и не обнаружила привычно тлеющей в душе злости и неудовлетворённости. Тело казалось таким отдохнувшим, а черепная коробка пустой. Раньше, чтобы добиться такого эффекта, приходилось выпивать за раз три таблетки успокоительного.

Менеджер хихикнула, пробормотала: «Это даже не смешно. Значит сексом можно утихомирить мою раздражительность?»

Когда девушка промакивала волосы, её резко пронзило осознание, что за время, проведённое в ласках малознакомого мужчины, она ни разу не вспомнила о своём парне. И её совсем не гложил факт измены. Получается я и правда совсем его не любила? Что ж я это предполагала, однако, не достигнув своей цели, нельзя с ним расставаться. Ладно, не стоит переживать, он же тоже пользуется мной. Боже, как же надоел этот прогнивший мир.

В дверь ванной комнаты постучали. С тихим: «Это я» вошла Марго.

— Держи. — Директриса протянула трудяжке банный халат. — Я провожу тебя на кухню.

Надевая халат, девушка ответила:

— Не стоило. Я бы сама справилась.

— Тц, каким образом? Придурок должен был сам помочь, но попросил меня. Я никогда его не видела таким смущённым. Вы чем тут занимались? Надеюсь, он руки не распускал?

Выходя из ванной комнаты, менеджер произнесла:

— Нет-нет, ничего такого.

Холодная внимательно посмотрела на профиль крота. Безэмоционально проговорила:

— Хорошо. Если тебя что-нибудь или кто-нибудь побеспокоит, обращайся ко мне. Втулкины хоть и неплохие ребята, однако либидо в штанах сдерживают с трудом. Они не насильники. Просто флирт, шуточки, взгляды не всем людям приятны…

— Всё нормально. — Перебила Фёкла.

Марго замолчала, пытливо глянула на трудяжку.

— Как скажешь. Но если что сразу беги ко мне. Я им быстро мозги на место вставлю.

Бумажка кротко хохотнула, улыбаясь поинтересовалась:

— Случайно не ты ли кошка Вера?

— Чего? — немного погодя женщина поняла: — А нет, не я. Хотя меня они тоже побаиваются. Может быть, ты встретишь Веру в будущем.

Вот за такими разговорами невесты прошли на кухню.

* * *

Сидя на кухне, на высоком барном стуле, трудяжка стойко терпела все махинации над своим лицом и кожей. Кофе, в котором она нуждалась сейчас как в воздухе, дразнил её обоняние ароматом свежемолотых зёрен.

Кто-то неизвестный приготовил на всех завтрак: ароматные круассаны, салат, запечённая курочка, бутерброды со всевозможными начинками и ещё куча всего, до чего сейчас не могла добраться жутко голодная невыспавшаяся Фёкла. Смена часовых поясов — дело изматывающее!

Стилист, поглаживая подбородок, смотря на Фёклу в упор, сказал присутствующим на кухне:

— Так, смотрите, что мы можем с ней сделать: красить волосы она не хочет, значит, подберём парик, веки… Денис! Сюда смотри, я кому объясняю? Потом с зеркалом целоваться будешь!

Креативщик с кратким: «Сейчас-сейчас», крутился у зеркала укладывая свои перекрашенные в синий волосы. Любовался новым образом: выбритые виски с затылком и длинная, ниспадающая чёлка, как раз её он и пытался уложить набок, чтобы она не лезла в глаза.

— Я весь внимание. — Креативный директор послушно уселся на стул напротив своей невесты.

Скривив рот и прищурив веки с подкрашенными ресницами, стилист вещал:

— Не паясничай! Тебе ведь каждое утро её красить придётся. Веки будешь приподнимать вот этими стикерами, не в форме полумесяца, а вот этими прямыми полосочками. — Раф всё подробно разжёвывал, показывая и вертя перед носом мужчины каждый предмет и инструмент. — Тон кожи лица не трогай: у неё с этим всё вполне нормально, да и она с непривычки устанет носить маску тональных средств весь день на такой жаре.

Хищный раскрас ей не делай, а то знаю я твою любовь к жирным кошачьим стрелкам. Смотри, вот эти спокойные тёплые тени, растушёвывай получше. Никаких резких линий! Внутренний уголок глаз выдели вот этим — светлым, видишь, так у неё взгляд выглядит открытым, глаза веселее распахнуты. Губы особо трогать не будем: нежный персик или просто прозрачный блеск. Серж, подай помаду ноль-пять. — Подросток-подмастерье бегал вокруг стилиста, исполняя с бешеной скоростью любое его поручение.

— Теперь парик. Глаза ты говорил, голубые будут? — спросил стилист у Дениса, а тот уже сидел на стуле с тарелкой салата в руках. — Ты когда успел?

— Бда, — ответил, пережёвывая, неформал. Испустив порицающий вздох, Раф опять подозвал Сержа.

— Покажи Фёкле парики, пусть выберет, какой захочет. — Подросток тут же распахнул полы бежевого длинного плаща. Почему подмастерье ходил летом, да ещё и в помещении в такой плотной верхней одежде оставалось загадкой для девушки, но она совсем не желала познать тайну этих странных людей. — Мисс «Я нормальная», глаза открой! Серж не эксгибиционист. — Менеджеру пришлось повиноваться и перестать жмуриться.

На внутренней подкладке плаща было множество кармашков, в каждом лежало по каталогу, Серж протянул Бумажке один. В каталоге приводились все оттенки имеющихся в багажнике этой парочки париков.

Жмурясь, приближая и отдаляя, ловя фокус, трудяжка пыталась хоть что-нибудь разглядеть. Денис отставил тарелку, выхватил каталог из рук невесты, быстро пролистал и указал на, по его мнению, подходящий.

— Блонд? Хм, ладно. Серж. — Стилист прищёлкнул пальцами, и его подмастерье на побегушках кабанчиком метнулся на парковку. Посыльный прибыл, парик споро закрепили, выпрямили волосы утюжком, подогнали по длине: чуть ниже лопаток. — Мальвина, зови Барабаса оценить результат. — Денис раскачиваясь, встал и пошёл в зал.

Через считаные секунды они вместе вернулись. Евдоким был уже свежевыбрит, волосы небрежно зачёсаны назад, одет в красную рубашку и чёрные классические брюки. Денис особо себя не утруждал: панамка, лёгкие шорты до колена, пляжная рубашка в леопардовых пятнышках — видимо, холера животного принта перебралась с постельного белья к неформалу в шкаф и заразила пару вещей.

— Это за работу и молчание. — Евдоким вручил Рафу белый конверт и посмотрел на него своим пробирающим до костей, пустым взглядом.

— Понял-понял. Угрожать только вот мне не надо! Не дурак: молчать умею. — Стилист помог Сержу собрать вещи, и они мигом пошли на выход.

— А завтрак? — как будто с обидой в голосе Денис крикнул им вслед.

— Спасибо! Но умереть в этом доме под взглядом твоего братца в мои планы не входило! Ариведерчи!

— И тебе авиадрочи! — Денис развернулся к брату и невесте. — Осталось только линзы надеть.

— Может не надо? Очки! Давайте очки купим, пожалуйста, я не хочу в глаза… — заскалась на стуле трудяжка.

— Малыш, у тебя слишком приметный цвет глаз. Твои оливковые мне и самому больше нравятся, но конспирация, или ты передумала? — спокойным голосом говорил Денис. Ореол шутливости и дурачества куда-то пропал.

— Хорошо, только пусть это Евдоким или Марго сделает.

Марго было некогда: в спальной на втором этаже она разговаривала со своим замом по телефону. Креативщик передал брату коробочку с линзами и пошёл к столу, набитому едой.

— Поздравляю тебя, Ким. Ты сорвал цветок девственности её глаз! Я завидую… — Денис начал ребячиться и кривляться.

Проморгавши после безболезненной, но страшной процедуры, Фёкла наконец-то обрела возможность чётко видеть и не представлять больше для самой себя опасности.

Холодная спустилась на кухню мрачной тучей. Директрису никто ни о чём не спрашивал. Троица присоединилась за стол к Денису. Завтракали все медленно и как будто неохотно.

Солнечные лучи освещали выкрашенную в белый цвет кухню, падали косо на кипенно-белый гарнитур, отражаясь жёлтыми зайчиками на его гладкой, натёртой до блеска поверхности.

С улицы в приоткрытые окна врывался ветерок, раздувая прозрачную молочного цвета тюль. Весёлое щебетание птичек в саду наполняло комнату живой, прекрасной, природной мелодией. В такой приятный, спокойный, утренний час никому не хотелось включить фоном бодрую музыку или телевизор. Время текло медленно, давая передышку до очередного забега на скорость с делами и суетой.

— Чем это ты хрустишь? — прервал ленивое молчание Денис.

— Хрящиками. — Прожевав, ответила Бумажка.

— Зачем? Возьми лучше ещё кусочек курочки, здесь же много. — Недоумевал неформал.

— В хрящах много коллагена, он необходим женщинам для молодости кожи. — Ответила зоркое око.

Марго приподняла со своей тарелки заинтересованный взгляд на менеджера.

— Правда? — спросила та.

— Угу, — хрустя пробормотала трудяжка.

Марго взяла себе кусочек куриной голени, ножичком отделила от золотистого мяса сустав. Подцепив его вилкой, отправила хрящик в рот. Евдоким и Денис наблюдали за королевой логистики.

— Ну как? — поинтересовался синеволосый.

Прожевав, седовласая ответила:

— Сносно. — Погладив пальцами бледную щёку, Холодная добавила утвердительным тоном: — Моя кожа и впрямь помолодела.

— Правда? Может и для мужчин в этом выйдет толк? — Креативщик подпрыгнул на стуле, повернулся к старшему брату. — Ким, дай-ка мне от своей курочки хрящиков, не жопься, я вижу они у тебя на тарелке есть. — Синеволосый начал атаковать тарелку черноглазого вилкой.

— Ты вегетарианец. — Уворачиваясь от вилки, Евдоким вместе с тарелкой встал из-за стола.

— А как же салат? В нём же было мясо. — Поинтересовалась Фёкла.

— В мою порцию мясо не клали. — Неформал ответил, не ослабляя атаки на тарелку брата.

С удивлением в голосе героиня вопросила:

— «Цезарь»? И без курочки? Так ты, оказывается, ещё больший изврат, чем я думала. — Девушка утвердительно покачала головой.

— Я прямо вижу, как ты падаешь в её глазах. — Подколола директриса коллегу.

Сдувая чёлку с глаз, креативщик весело сказал:

— Да плевать! Красота требует жертв! Отдай тарелку по-хорошему! — любитель леопардовых шкур бросился с вилкой на уворачивающегося гендиректора.

— А как же твои взгляды и убеждения? Ты идёшь на измену самому себе. — Участвовала в этом споре менеджер.

Директор со сверкающим озорством в глазах бегал по кухне за покер фейсом. На ходу отвечал:

— Плевать! Я непостоянен: сегодня я вегетарианец, завтра астронавт, послезавтра жмур, а позавчера я был главарём масонского движения! Отдай мне их! — Евдоким резко остановился, Денис проскользил в носках по полу и врезался в широкую грудь. Обнял крепко брата и посмотрел ему в глаза. — И только моя поддержка и надёжность к тебе непоколебимы, поэтому отдай хрящики.

— Набесился? — бросил бесстрастно старший брат, младший кивнул. — Позавтракали? — сказано уже было невестам, те кивнули. — Хорошо, тогда идите одеваться, мы подождём вас на веранде.

Евдоким поставил тарелку раздора на стол, вышел в прихожую.

— Он обижен? Или чем-то расстроен? — гадала трудяжка вслух.

— Нет. Он счастлив и очень весел. — Ответил Денис с глупой улыбочкой.

— М-да, чтобы понять этого мужчину, нужен отдельный талант.

— Привыкнешь. Они часто дурачатся. — Сказала Марго. — Пойдём.

Фёкла кивнула. Девушки пошли наверх.

* * *

В спальне прямо на полу сидела на пятой точке героиня, поражённая выходкой сумасброда, перебирала вещи. Хм, давайте заглянем в «розовую хренотень на колёсиках» — как окрестил чемодан Денис.

Вот такие вещи, аккуратно сложенные чемпионом по тетрису, покоились внутри: новый дилдо в картонной коробочке; две упаковки презервативов, обычные и ребристые; чёрный кружевной полупрозрачный пеньюар; несколько пар стринг в фирменной, не открытой ещё упаковке; чёрные туфли на высоченной шпильке; и, конечно же, летние комплекты лёгкой, открытой, пляжной и развратной, по мнению Фёклы, одежды. Сверху сие безобразие украшалось запиской на жёлтом стикере, в нём было написано: «Уйди уже с глаз моих долой в декрет!!!!! Твои коллеги-клуши уже за вторым ребёнком идут, и всё только ты хернёй страдаешь».

— Я работаю! А не х… кхм, чуть не согрешила. А не фигнёй страдаю! — пробубнила Бумажка.

У бедолаги имелось только два варианта: ехать сначала в магазин за нормальной одеждой или ехать сразу к родителям жениха в чём босс послал. Пригорюнившись, девушка выбрала пару более-менее приличных вещей.

— Это всего лишь работа! Но я же не проститутка, чтобы так одеваться, а с другой стороны, ты же нанятая актриса! Вот и играй! Да разве тому извращенцу может попасться обычная, в здравом рассудке и памяти девушка? А-ха-ха-ха, да никогда! — болтала вслух сама с собой трудяжка.

Под предлогом работы она надела-таки те шмотки. Но в душе то она понимала, что поддалась сейчас проказам сумасброда только потому, что зажала деньги на новую одежду. Вот так, любовь к деньгам и трудоголизм толкают приличных женщин на путь разврата.

— Ты там как? Тебе помочь? — с первого этажа донёсся голос Дениса.

— Не надо! Я уже спускаюсь! — вслед за криком по лестнице и кафелю раздалось цоканье тонких шпилек.

— Охренеть… — единственное, что смог сказать Денис, увидев невесту. Он даже не заметил, как арбузная жвачка выпала из его рта.

На самом деле было с чего удивиться: от вчерашней заурядности не осталось и следа. Перед ним стояла шикарная девушка: голубые сияющие азартом глаза, молочная кожа, выпрямленные пшеничные пряди постоянно откидывались за спину, тонкой нежной рукой с длинными красными ногтями; лёгкий макияж на веках и соблазняющие, сладкие, недовольные чем-то губы. Белая рубашка с широким вырезом, оголяла изящные ключицы и подчёркивала небольшую грудь. Короткие закатанные рукава и завязанная выше пупка на красивый узелок рубашка давала великолепный обзор на подтянутый, подкаченный живот и талию. Короткие чёрные шорты в облипку с серебряными клёпками на карманах обнажали длинные фигуристые ноги, которые, в свою очередь, были оплетены ниже колена чёрными шнурками-завязками туфель с открытой пяткой и носком-лодочкой.

— Охренеть…

— Ты повторяешься… — тихо сказала героиня.

— Трижды охренеть. Не ну ты её видишь! Видишь то же, что и я?! — Денис схватил за предплечье Марго, которая спустилась секундой ранее.

Холодная отцепила от себя пальцы креативщика, поправила свой летний комбинезон в серо-белую полоску. На монолог неформала лишь кивнула.

— В чём проблема? — Бумажка уже начинала переживать, так как совсем не понимала их реакции на её внешний вид. — Если вам не нравится, можем по пути в магазин заехать. Это на самом деле не моя одежда…

— Да мне фиолетово! Да хоть украла! Ты просто… охренеть какая красивая… почему? Почему ты приехала к нам в офис в одежде отчаявшейся великовозрастной кошатницы девственницы? С твоей фигурой носить балахоны просто преступление! Таких как ты надо карать по закону за сокрытие от общественности такого… такого… Марго, ну помоги же мне!

— Такого невъебенного тела. Ты занимаешься спортом?

— Мой парень фитнес-тренер. Мы с ним и познакомились на его работе. Да я просто раньше лёгкой атлетикой занималась… — девушка мямлила как будто в чём-то провинившись. — Стоп, а почему это я перед вами оправдываюсь? Вы же утром видели меня абсолютно голой, а про твою выходку в душе я вообще молчу, — Бумажка очухалась быстро. — Мы вроде к твоим родителям уже опаздываем.

— Да-а-а… — пока Денис тянул слово, Холодная взяла менеджера среднего звена под локоток и проводила её до машины. Усадила героиню на переднее сидение, сама села назад.

Евдоким сидел на водительском месте. Как только девушка села рядом, он повернул к ней голову, внимательно разглядывая.

— Эй! У меня, вообще-то, тоже права водительские имеются! — влез в окно водительского места Денис.

— В таком состоянии тебе нельзя за руль. — Безэмоционально возразил брату гендиректор и пальцами аккуратно смахнул с макушки на нос Денису фиолетовые солнцезащитные очки. Улыбнулся сдержанно и нажал на кнопочку — стекло, повинуясь сигналу, поднялось, выталкивая неформала на улицу.

Обиженный, максимально громко хлопнул пассажирской дверцей, усаживаясь в салон. Для полноты картины «Обиженный ребёнок» он напушнил и без того пухлые губы и скрестил на груди руки. Евдоким, наблюдая за своим братом в зеркало заднего вида, завёл машину. Марго же ухмылялась. Надев наушники, она расслабилась, закрыла глаза и, казалось, приготовилась спать всю дорогу.

С шорохом шин они выехали за ворота. Фёкла во все глаза смотрела по сторонам: вчера у неё не было возможности всё рассмотреть. Оказывается, дом стоял на холме, в ста метрах от синего бескрайнего моря.

Солнце играло с солёными волнами, бросая на них свои слепящие лучи. Чайки резвились над водной гладью в чистом небе, высматривая добычу, время от времени они, как будто подстреленные падали, ныряли, ловя свежий, плавающий в косяках, зазевавшийся завтрак.

Дорога шла сначала по холму, параллельно частным дорогим домам, затем сворачивала левее, ближе к морю и серой лентой шла по отвесному склону. Постепенно она уходила змейкой всё выше и выше в горы, по обочинам густо росли деревья, закрывая собой захватывающий дух вид.

Девушка взгрустнула оттого, что они уезжали всё дальше от гигантской лужи, в которой она даже не успела ножки помочить. Отвернувшись к своему окну, трудяжка стала рассматривать мелькающие южные деревья.

Не отводя от дороги глаз, Евдоким порылся в бардачке, передал героине новый паспорт. Не ожидая подвоха, девушка скучающе пролистнула документ на главную страницу.

— Аделхеит Ронненкампф Ивановна??!! Вы что курили, когда это придумывали??!!

— Ты сейчас оскорбляешь всех немцев нашей планеты. — Давил смех в груди Денис.

— Да фиг с ней, с фамилией и именем. Отчество то почему русское? — трудяжка повернулась к креативщику.

Денис пояснил вкрадчивым голосом:

— Потому что у тебя русский отец, который настоял на отчестве в честь него. Ты приехала на его родину заработать деньжат, встретила случайно нас. А там искра и любови полные штаны.

— А предысторию жизни до приезда вы уже придумали?

— Да пох… кхм-кхм, не буду я материться, не буду, убери эту складку недовольства с лица. Зачем вообще хмуришься? Морщин раньше старости хочешь? — подтрунивал синеволосый. — Придумаешь на ходу сама. Нам без разницы кто ты. Потом скажем, что ты уехала в Германию, тогда родители точно не хватятся тебя искать. Видишь, у нас всё схвачено. — Довольно ощерился непоседа. — О, а ты можешь ещё для достоверности говорить с немецким акцентом?

Бумажка напряглась, спросила:

— А зачем им меня искать потом?

— Потому что"любимые жёны"на дороге не валяются. Они всеми силами захотят сохранить ваш и мой брак. — Ответил Евдоким.

— Ладно, мне это безразлично. — Девушка округлила глаза, продолжила на тон выше: — Есть проблема поважнее: я не знаю немецкого языка!!! А если они меня спросят о чём-нибудь на нём? Что мне прикажете делать??!! Пьяной притвориться??!!

— О, как тебя бомбит, водичку будешь? — неформал протянул бутылку.

— Сам пей свою незамерзайку!!! — менеджер брезгливо оттолкнула от своего лица протянутую тару.

— Это газировка…

— ОНА БИРЮЗОВАЯ!!!

— Мы все не без греха, — печально вздохнул Денис.

— Я такое никогда в рот не возьму. — Успокоившись выдала Фёкла.

— А парню ты своему так же говоришь? — подкинул дровишек в костёр разукрашенный.

— Ты это о чём? — не поняла Бумажка.

— Правда ни разу в рот не брала? — подключился Евдоким.

— Порой быть такой невинной или правильнее будет сказать: неразвращённой? Очень даже мило. — Сказал Денис.

— Вы это специально? Ладно, мне безразлично, о чём это вы толкуете. Долго мы будем ехать? Я поспать успею?

— У тебя целых два часа на сон есть. Смело присоединяйся к Марго. — Ответил гендиректор.

Трудяжка улеглась поудобнее, прикрыла глаза и стала ждать приход Морфея.

— Можно я музыку включу? — прошептал прямо девушке на ушко Денис.

Фёкла вытаращила глаза, очень громко произнесла:

— Да делай что хочешь!!! Хоть волосы в зелёный на попе крась!!! Меня только не трогай!!!

Креативщик резко вжался в кресло, подтянул ноги и руки к груди, театрально пожаловался:

— Ой, Евдоким, я её боюсь. Она така-а-ая нервная. У тебя месячные скоро, да, малыш?

— Иди ты в…

— Куда-куда? — расплылся в довольно-хитрой улыбке Денис.

— К маме обратно в утробу!!!

— Ой, да что мне там делать? Я её так достал в своё время, что меня раньше срока родили. Это я так к тебе торопился, братишка, — мужчина переключился на брата, пальчиками «шагая в танце чача-ча» по его мускулистым плечам и шее.

— Не трогай водителя, муфлон!!! — завизжала менеджер.

Марго, не поднимая век, прорычала:

— Заткитесь пр-р-ридур-р-рки!

— Ладно-ладно, — танцор поднял руки вверх. Наклонившись промеж передних сидений, Неформат Люциевич прошептал невесте: — Точно всё хорошо? У тебя бровь нервно дёргается.

— Простите за то, что наорала. — Тихо пробормотала Бумажка. Наклонив голову, она принялась рыться в сумочке-клатче, что так любезно положил в розовый чемодан сумасброд. — Дай незамерзайку. — Прошептала трудяжка.

— Это газировка…

— Чихать я хотела, что это. — Девушка щёлкнула блистером, выдавив себе на ладонь две таблетки, открутила крышку и сделала один большой глоток. — А, жжётся! — менеджер замахала руками, боясь, что выступившие слёзы размоют тушь с ресниц. — Что это?!

— Тебе же всё равно, что это. — И опять улыбка от уха до уха. Жених забрал бутылку во избежание пролития сладкой жидкости на стройные ножки девушки. — Но алкоголя там нет. Так что нежелательной реакции с таблетками не будет. Кстати, а что это ты проглотила?

— Какая разница что я глотаю? Это простые успокоительные, которые мне прописал доктор.

— Такая молодая, а нервы уже ни к чёрту? Это потому что ты воспринимаешь всё слишком близко к сердцу. Надо жить проще. — Сказал Евдоким.

— Куда уж проще? Если бы я была достаточно серьёзна, я бы не сидела сейчас в этой машине. И как жить проще? Меня с золотой ложкой во рту не родили. — Кинув камень в огород Втулкиных, девушка скрестила руки, отгораживая себя от дальнейшего разговора. Закрыла глаза и наконец-то уснула. И не мешала ей ни музыка, ни редкие реплики братьев.

* * *

Автомобиль подъехал к одноэтажному, цвета песка коттеджу. Особой подъездной площадки не наблюдалось: дорога проходила мимо дома и уходила дальше в лес. Машину припарковали прямо напротив веранды, на ухоженную, очищенную от сорняков, сочно-зелёную лужайку.

Фёклу мягко растолкали, пробуждая ото сна. Девушка умильно потянулась и оглядела картину, нарисовавшуюся за лобовым стеклом.

На веранде, в теньке от разыгравшегося солнца их уже встречали родители. Две хохотушки толковали о чём-то своём. Как Бумажка поняла, то были мамы женихов. За спинами женщин стоял высокий мужчина в шортах-парашютах и майке; его накаченные мышцы груди рвалась выйти на свободу, порвав сосками хлопчатобумажную ткань одежды. Отец семейства смотрел в никуда своими мёртвыми глазами, глазами Евдокима.

На заднем сиденье сладко потянулась Марго. Зевнув, директриса произнесла:

— Фёкла, ты готова выйти из машины?

— А ты? — вопросом ответила трудяжка.

— Я с ними уже знакома. Ну так что?

— Д-д-д… — вдохнула поглубже, успокаиваясь, — да. И всё же я думаю, что они не обрадуются, когда увидят, кого вы привели…

— А кого мы привели? — спросил Денис.

— Девушку из публичного дома. В этой одежде так некомфортно, я же полуголая… — бурчала героиня, поправляя одежду.

— Бумажкина. — Обратил на себя внимание гендиректор, менеджер повернула к нему голову. — Как только ты покинешь салон, ты больше не Фёкла. Ты Аделхеит Ронненкампф Ивановна, любимая девушка, невеста и судьбоносный выбор моего брата. Ты нанятая нами актриса. Надевай маску и играй.

— Да! Развлекайся, малыш! Сейчас твой звёздный час! Когда ещё выпадет возможность жить под чужой личиной? Твори что хочешь. — Денис похлопал Бумажку по плечу, — ну не раскисай. Или ты не справишься с этой работой?

— Конечно, я со всем справлюсь! — нахмурилась менеджер. Взять её на слабо — плёвое дело.

— Тогда дамы и господа, отстёгиваем ремни безопасности, выходим и начинаем наше представление. Да начнётся игра! А-ха-ха-ха-ха! — Денис раскинул в стороны руки насколько позволял салон (Марго с каменным лицом уклонилась от ладони креативщика) и сатирически захохотал. Фёкла поёжилась, ущипнула себя за ляжку и взялась за дверную ручку автомобиля.

Четвёрка прошла на веранду. Высокий, статный мужчина — глава семейства, смерил Фёклу оценивающим взглядом чёрных глаз.

С мамочками дело обстояло лучше: женщины как женщины, милые даже для своего возраста, в лёгких развевающихся на ветру костюмах, с минимальным макияжем на лице, одна кудрявая кареглазая блондинка, другая синеглазая брюнетка. Вопрос: в кого пошёл неформал Денис? Похоже, его просто подкинули, пришла к быстрому выводу героиня.

— Приве-е-е-ет! Я та-а-ак по вам соскучилась, мои малыши! — кудрявая женщина с радостными воплями кинулась всех обнимать и зацеловывать, в том числе и Бумажкину.

Понятно, Дениса не подкинули, манера растягивать слова явно передалась ему от этой мамочки. Неформал представил невесту родителям. На имя пассии своего сына пожилая семья даже бровью не повела.

— Пройдёмте в дом. Не надо веселить соседей. — Сказал отец, пропуская всех вперёд, поочерёдно всем пожал руки.

Ладонь Фёклы была последней в очереди на рукопожатие. Сжимая её, отец семейства, вложил немало силы: косточки заныли, однако трудяжка продолжала лицемерно улыбаться под взглядом-рентгеном. Да, я фальшивка. Но за деньги я готова и роль колобка на день пекаря играть. Меня тебе не сломать, старик. Мужчина ухмыльнулся, будто прочитал мысли девушки.

В доме было не протолкнуться, не от количества народа, их как раз немного, а от захламлённости помещений: всевозможные статуэтки, маски, шарфы, фонари, ретрорадиоприёмники, расписные огромные швейные машинки, торшеры, накрытые вязаными накрахмаленными салфеточками, картины из битого разноцветного стекла, персидские ковры — всего и не перечислить. Предметы располагались порой друг на друге, видимо, не помещались в огромные резные шкафы из красного дерева.

— Нравится? — приняв ступор невесты сына за восторг, спросила кудрявая блондинка с глупой искренней улыбкой. — Это всё я привезла! — женщина гордо выпятила свою пышную грудь.

— Да-да, Варя у нас довольно наблюдательная: из каждой своей поездки привозит что-нибудь ценное и редкое. — Хвалила свою подругу вторая мамочка семейства — Венера. Блонди расплылась в улыбке и полезла обниматься к брюнетке.

Всё это происходило в узком коридорчике прямо перед трудяжкой. Пройти мимо них не представлялось возможным. Бумажка пищала благим матом в душе, как обезумевшая от происходящего мышь в логове котов, в то же время лицо её застыло лицемерной любезной корочкой. Отец же всё время стоял в сторонке и не сводил с невесты младшего сына свои тусклые глаза, будто ждал, когда «невестка» развернётся на выход, помахав на прощанье рукой.

— Ма-а-ам, вы смущаете малыша! — подал голос откуда-то из глубины, за горами хлама Денис.

— Смущаем? — с нескрываемым сарказмом в голосе переспросил отец. — Я думал, сотрудники публичного дома не знают, что такое стыд, скромность и… смущение. — Почему-то все члены семейства пропустили мимо ушей едкие слова старшего мужчины.

— Ой, и правда, прости А-а-а… родная, — брюнетка быстро сдалась в попытке вспомнить имя пассии сына. — Просто страсть в наших старых костях ещё не утихла. А-ха-ха-ха.

— Ничего, мама, я всё понимаю. — Ответила Фёкла. Ей тоже было влом вспоминать имена родни своего жениха.

— Пройдёмте к столу! — блонди увела всех в столовую.

В столовой дела обстояли лучше: полы не заставлены безделушками. Только стены изнасилованы любительницей раритета и старинности — увешаны картинами, тарелками, гобеленами и прочими «редкостями».

Сквозь витражные окна проникал тусклый, пёстрый свет. Углы помещения полностью утопали в темноте и рассмотреть, что там накидано в творческом беспорядке, не представлялось возможным.

Застоявшийся пыльный воздух угнетал и давил своей массой на плечи.

Сидя спиной к окну, их ждал ещё один человек — младшая сестра братьев. Разноцветный свет играл в её укороченном каре светлых волос. Дерзкий, острый взгляд ярко-карих глаз пронзал трудяжку насквозь. Дочь семейства восседала на плетёном стуле, закинув ноги на стол.

— Мария, это Аделхеит — моя невеста. Малыш, это — Мария, наша младшая сестра.

— Добро пожаловать в музей! — сестра встала и подошла вплотную к Бумажке, протягивая ладонь для рукопожатия. Трудяжка, проигнорировав клешню, резко дёрнулась вперёд и обняла девушку.

— Пливет, моя сладкая. — Часто старательно сглатывая «Р», Фёкла изо всех сил изображала немецкий акцент. Гнусавя, из её горла выходили низкие, булькающие звуки.

Марго тихо кашлянула на фоне, сглатывая смешок.

— Охренеть, реально Аделхеит. Ты где её подобрал? В миграционной службе длинноногих моделей? — морщась и отстраняясь, спросила Мария.

— Обо всём за столом! Садитесь-садитесь. — Хлопотала мамочка-блонди. Все послушно расселись за длинным дубовым столом.

За обедом, беседа текла непринуждённо, сама собой. Только отец семейства молчал, прикладываясь время от времени к бутылке горячительного.

— Родная, а расскажи, как вы познакомились. А то этот оболтус ведь совсем ничего никогда не рассказывает, только перед фактом ставит. Прока-а-азник. — Блонди покачала шутливо указательным пальчиком, пристыживая сына. — Такую красавицу от нас прятал!

Прожевав шампиньон, выковырянный из салата, менеджер начала нести бред:

— Мы познакомились, когда я плиехала в из голод.

— А-ха-ха-ха… Куда? — развеселилась, хмурая до этого младшая сестра.

— Когда она приехала в город ***. Мария, что смешного ты находишь в её словах? — приструнил строгим тоном сестричку Евдоким. Та сразу осеклась и опустила голову к своей тарелке.

— А дальше? — включилась в разговор мамочка-брюнетка.

Подкинул продолжение Евдоким:

— Она потерялась в нашем аэропорту. Плакала от безысходности в туалете.

— Да. Но я вышла на запах голящей бумаги и увидела из.

— Их, Аделхеит. Правильно говорить их. — Помогал гендиректор.

— Горящей бумаги? — отправляя очередную стопку коньяка в рот, спросил отец.

— Это она о наших одеколонах говорит, — объяснил черноглазый сын.

Мамочка-брюнетка мечтательно вздохнула:

— Прям так и услышала запах? И вправду говорят: любовь творит чудеса! Свести людей, которые всю жизнь прожили за тысячи километров друг от друга!

— А дальше? — поторапливала любопытная мамочка-блонди.

— Мы пелеспали и он сделал мне пледложение луки и селдца.

— Как романтично. — Ироничной интонацией произнёс глава семьи.

— Цыц! — не выдержала бубнежа мужа одна из мамочек. — Кто твои родители, родная? Чем занимаются? И когда свадьба?

— Свадьба, как и наша с Марго, через две недели, мама. — Ответил на один из вопросов Евдоким.

Фёкла вздохнула и печально произнесла:

— Лодители сейчас плавают на Севелно Ледовитом океане. Ловят китов. У них своё китобойное судно имеется. Они велнутся не сколо, поэтому на свадьбе их не будет.

— Ох, как жаль! Свадьба в жизни женщины — самое главное! Такой волнительный момент, и без родителей… бедняжка… — расплакалась сентиментальная Варя.

— Ничего стлашного. У меня есть мой мужчина. Он меня любит и подделжит в такой… такой…

— Охренительно-восхитительный момент. — Подсказал Денис.

— Спасибо, любимый. Ты всегда знаешь, когда помочь. — Трудяжка положила свою руку на ладонь Дениса, нежно поглаживая и смотря со всей «любовью» в глаза синеволосого. Жених наклонился к ней, не прерывая зрительного контакта, поцеловал нижнюю губу, лизнул её, проникая своим языком в приоткрытый ротик менеджера. Языки сплелись в поединке: Фёкла пыталась вытолкнуть захватчика, Денис же ей не поддавался, намеренно дразня. Для всех же со стороны это выглядело как полный страсти слюнообмен влюблённых по уши друг в друга молодых людей.

У Марго с Евдокимом даже на секунду пробило на лице броню отчуждённости. Однако начальники быстро сориентировались и вернулись к покер фейсу.

Когда актёры отлепились друг от друга, Фёкла достаточно громко прошептала:

— Твой пилсинг на языке так заводит меня.

— Вы ещё на столе потрахайтесь! Не стесняйтесь, все же свои! — поднимая очередную порцию коньяка, на манер тоста произнёс отец семейства Втулкиных.

— Слышу неприкрытую зависть, папа. — Вставила свои пять копеек младшая дочь.

— А ну цыц! — рявкнул на неё отец.

Мамочка-блонди спокойно ответила, словно само собой разумеющееся:

— А чему тут завидовать? Мы только вчера с Венерой проверяли этот стол на прочность. — Варвара укоризненно посмотрела на мужа, продолжила: — Любимый, то, что ты не участвовал в процессе полностью твоя вина. Ты сам предпочёл уйти к Стрельникову разделить с ним по-соседски косячок марихуаны.

Конец ознакомительного фрагмента.

Примечания

2

Лицедей — (старин.) актёр; перен. притворщик. В этой и последующих главах замена буквы р на л в диалогах одного конкретного персонажа намерена. Глаз это не режет, текст остаётся читабельным.