Ветки. История Петербурга в 69 станциях

Святослав Коровин

Книга петербургского журналиста, поэта и музыканта Святослава Коровина. Каждая глава посвящена одной станции Петербургского метрополитена. Сюжет – это жизнь человека, обрамлённая историей города, историей культуры нулевых, журналистскими наблюдениями и просто интересными штуками. Здесь нет пафоса цветастых путеводителей, здесь нет обилия дат и имен архитекторов, здесь есть автор, который видел, слышал и трогал этот город и хочет вам рассказать о нём так, как не рассказывал ещё никто.

ЛЕСНАЯ

До «Лесной» с «Академической» удобно добираться на наземном транспорте. Всё, что дальше неё — только на метро, так как прямого и быстрого сообщения со следующими станциями другим доступным и быстрым способом попросту нет.

Мне нравится «Лесная» — район метро очень эклектичен, тут можно увидеть, как монолитные и грузные дома в стиле советского домостроительства, так и новостройки, блестящие на солнце застеклёнными балконами. Это особый перевалочный пункт между спальными районами и тем местом, откуда потихонечку начинается центральная часть города. Здесь есть огромные детские площадки, соседствующие с узенькими, почти как в центре, тротуарами, роскошные торговые центры и убогонькие павильончики, спрятавшиеся во дворах.

На «Лесной» на третьем, кажется, этаже огромного старого многоквартирного дома жила одна моя знакомая. У неё по комнатам бегали мыши — как и зачем они забирались к ней в квартиру — непонятно.

На «Лесной» находится репетиционная база сразу трёх известных рок-н-ролльных команд. Я частенько бываю там в гостях у коллектива «Декабрь».

Низенькое здание без каких-либо признаков, что сразу три звучащие по радио группы создают здесь свои песни, окружено железным забором с воротами. Ворота практически никогда не закрыты. Дальше подъём по лестнице, и вот я уже в комнате отдыха: небольшое почти квадратное помещение, стены которого завешаны плакатами и афишами. На полках стоят подарки от поклонников и статуэтки, врученные кому-то из музыкантов, базирующихся здесь, как подтверждение, что они получили какую-нибудь очередную премию.

В один из вечеров я заехал туда.

Как-то невзначай.

То ли по пути было, то ли от нечего делать.

«Декабрь» в соседнем помещении терзали гитары, а в комнате отдыха сидел человек в спортивном костюме. Человек пил алкогольный коктейль и смотрел куда-то в пустоту.

Я сел в соседнее кресло. Не помню почему, но мы разговорились.

— Да, анархия всё-таки возможна, — басил он.

— Ну, тут нужно повышать самосознания человека, ведь анархия, по сути, не вседозволенность, а…

— Ты Бакунина или Крапоткина читал?

В таком ключе мы проговорили где-то час. Человек периодически перебивал, негодовал, допил моё пиво и вдруг улыбнулся. Увидев эту улыбку, я понял, что передо мной сидит Миша Горшенёв из группы «Король и Шут». Без сценического костюма и грима его сложно узнать — уж очень сильно раскручен его сценический образ анархиста в кожаном плаще.

Я узнал его, но не подал виду. За годы журналистской практики мне приходилось общаться с большим количеством музыкантов совершенно разной степени популярности, и у меня нет пиетета к «звёздам». Но меня всё-таки сильно поразило, что я, человек некогда учившийся играть на гитаре на песнях «Короля и Шута», сразу не узнал их вокалиста.

Со мной в тот вечер была девушка, и когда мы пошли в сторону её дома, она звонила каким-то знакомым: «ты даже не представляешь, я бухала с Горшком!». Вот так вот… Вот и всё содержание часовой беседы в тесной каморке на репетиционной базе.

Как-то мой коллега, живший на «Лесной», рассказывал, что встретил там «человека очень похожего на Горшенёва». И я точно уверен, что встретил он именно Горшка. Повторюсь, без грима, концертной причёски и знаменитого плаща узнать его практически невозможно. Да и представить сложно, чтоб человек, книги о котором будут выходить в сериях типа «Легенды нашего рока», может ходить в спортивном костюме до ближайшего ларька за алкоголем.

Сейчас я очень жалею, что во время той беседы с Мишей я не сразу его идентифицировал и не включил диктофон — беседа была действительно интересной.

Михаил Горшенёв умер чуть больше, чем через год после нашей встречи. Я не ходил на прощание с ним во Дворец Спорта «Юбилейный». Просто мне не захотелось терять из памяти того Мишу, что я увидел в тот осенний вечер — уставшего, с зачёсанными назад седыми волосами и неповторимой улыбкой.

Как было сказано выше, на той самой репетиционной точке создавали свои произведения не только музыканты «Короля и Шута», но и группа «Декабрь». Их вокалиста я знаю уже более десяти лет — он был одним из первых, кто дал интервью для пилотного выпуска моей рубрики в одном питерском журнале. Миха Семёнов вообще человек общительный и приветливый. Но он был не первым, с кем из «декабристов» свела меня судьба. Первым был их барабанщик Олег — с ним я познакомился, когда работал в рок-магазине на Лиговском проспекте.

Олег Бондаренко не только репетировал на «Лесной», он жил в районе этой станции. Когда мы только с ним познакомились, я был молод, а он здоров — за последующее за нашим знакомством десятилетие его съели наркотики. Из улыбчивого крепыша он превратился в суетливого сутулящегося человека. Из-за своей зависимости ему пришлось покинуть «Декабрь» — его место занял розовощёкий юнец Стёпа.

Я помню последнюю встречу с Бондарем — так называли его приятели. На «Лесной» у продуктового магазина. Олег уже не играл в группе, а с неба лилась вода — серый тусклый вечер и тусклый взгляд разочарованного во всём музыканта…

Мы говорили с Олегом, стоя под аркой. С двух сторон стена дождя. Огонёк сигареты и медленный разговор.

— Да, я всё понимаю, я подвёл группу. Сейчас надо брать себя в руки и найти себе применение как музыканта.

За день до смерти на своей странице в социальной сети он написал, что прошёл курс реабилитации, что готов к новым свершениям… Он стал первым из музыкантов, репетировавших на той репетиционной точке, кто умер… Вторым стал Горшенёв. Третьим — гитарист группы «Пилот» Виктор Бастраков…